скачать книгу бесплатно
Тогда не понял его, и его пророческих слов, между нами впервые пробежала черная кошка. А пока продолжу рассказывать о других людях.
Слесарь-сантехник, – Юрий Акинфеев.
Он тоже работает здесь очень давно, почти с открытия.
Приходит на работу с котом. Так как он живет рядом с детдомом.
Кот его любит, провожает и встречает, правда в хорошую погоду, когда нет дождя, не сыплет с неба снегом.
Наверно он думает, что у хозяина кот наплакал ума, не знает дороги домой, поэтому лучше его провожу на работу, а потом встречу. Хотя так оно и есть на самом деле. Юра немного со сдвигом, а кот очень умный. Мне рассказывали, что он гонялся за тетей Фаей с топором, в приступе безумия. Сам он, в разговорах по душам, не открещивается. Да, мол, было такое дело. Перепил малость тогда.
Потом его простили, оставили на работе.
Он с удовольствием рассказывает про тот случай, при этом громко скрежещет зубами. Мне становится страшно от этого скрежета, от всего, что он говорит.
Непонятно от чего он скрипит зубами, то ли от злости, то ли от того, что не исполнил задуманного, – лишения жизни тети Фаи.
Но любому бы становилось страшно.
Ведь у него дьявольская внешность, точнее кошмарная, которую он пытается частично скрывать за натянутой на глаза фуражкой.
В ней он кажется сказочным гномом, из повестей про хоббитов, размахивающим топором против орков.
Фуражку, он почти никогда не снимает, ходит везде в ней зимой и летом.
Я думаю, он даже на ночь не снимает.
Когда только устроился и не знал этого, Юра в выпившем состоянии снял фуражку с головы, то ужаснулся.
Верхняя часть черепа наискось снесена набок, на ней не росли волосы, вместо них и костей была розовая кожица, сквозь которую виднелись пульсирующие мозги.
Лоб покрыт странными наростами, словно огромными бородавками, они спускаются на щёки, а эти наросты нависают над левым глазом, отчего кажется, у него этот глаз, всегда прищурен. Поэтому он не отпускает бороду, старательно бреет усы. Он считался тунеядцем, поэтому его в молодости, советская власть на несколько лет посадила в тюрьму.
Про неё он рассказывает скупо. Как сидели, как кипятили чифир, как крутили черняшку, как играли в карты в «очко», на «присядки».
Кто проиграет, тот должен присесть определенное количество раз.
Юра, когда говорит об этом, тоже скрипит зубами.
Почему он так делает, – не знаю.
Может много зубов, или много ярости на весь мир.
Рассказывает про мужиков, которые стали «опущенными».
К нему в гости, даже в детдом, приходят всякие люди, в том числе уголовники, бывшие и настоящие, которые в розыске.
Они называют его Юрка Кривой, отчего эта кличка любому понятно, да его психическое безумие.
А в другой раз говорит, что он воевал в Афгане, представлен к награде героя Советского Союза. Я не знаю чему верить.
Ведь он говорит об этом с подробностями и деталями.
Отчего у него была такая страшная травма, точно не знаю.
Ведь одновременно похоже на удар топором или лопатой, а может взрывным осколком на войне срезало. Юра клянется, что у него дома лежит наградной лист с орденом, говорит, что очень секретно.
Живет он в частном доме, там баня, сарай и мастерская.
Юра отнюдь не тунеядец, он занимается семейным бизнесом.
Его прадед делал это, потом дед, потом отец, теперь он.
Это передалось по наследству, валять валенки.
Юра делает их на заказ, как на выставку.
Они очень красивые и очень прочные.
Когда приходил нему в гости, он познакомил меня с его родителями, потом показывал валяльную мастерскую.
Она устроена пристроем к дому. В ней много чего интересного: мешки шерсти, чаны, бочки, пара деревянных столов с приспособлениями, заготовки и колодки развешаны по стенам.
У него два любимых хобби: он любит работать руками, любит крепко выпить, а иногда он успешно совмещает эти два занятия.
Поработает, потом выпьет, или сначала выпьет, только потом берётся за работу.
Как-то раз летом в детдоме забилась канализация в туалете, а такое случалось часто, меня послали помогать ему.
Трезвый Юра быстро установил, что виноват канализационный колодец, находящийся во дворе.
Мы принесли инструменты: Юркин портфель с ключами, длинный трос, лопаты, вёдра. В общем, что требовалось для таких работ.
Юра открыл монтировкой чугунный люк, глянул туда вниз, колодец был полным всяким дерьмом.
– Понятно, – пробормотал он. – Жди здесь, я сейчас.
Он ушел, через пять минут появился снова.
С бутылкой самогона в кармане спецовки.
– А закуска есть? – спросил он. – Это первак, очень крепкий. Без закуси у нас не пойдет.
Я покачал головой отрицательно, также не спросил, откуда он взял тот самогон. Дело близилось к обеду, но он ещё не наступил.
Юра вздохнул, заново быстро исчез.
Как метеор он снова тотчас возник, через минуту, неся в руке в пакет со свежим луком, горячими пирожками с картошкой.
Как выяснилось, Юра сбегал домой, там захватил, что нашлось, ведь его мать только что испекла пирожки в печи.
И точно, они были только что с пылу с жару.
Картинка: лето, открытый колодец, инструменты, мы расположились рядом на зеленой травке, с самогоном и горячими пирожками. В итоге пирожки съедены, самогон был выпит, мной тоже испробован, колодец прочищен.
День был прожит не зря, а Юра ушел в очередной запой.
Он не ходит в столовую обедать, обычно собирается домой, если трезвый.
Кот ровно по расписанию в час дня заходит в слесарку, и они вместе отправляются на обед. А если поддатый и с похмелья, то просит кого-нибудь из пацанов за пару сигарет принести ему второе блюдо с куском хлеба.
Юра злостный алиментщик, ведь когда он отсидел и вышел на свободу в тридцать лет, то женился сгоряча на первой же попавшейся суке, по его выражению.
Она забеременела и родила, вроде сына, а Юра мнит, что тот сын не от него зачат.
Теперь же с зарплаты выплачивает алименты по суду, а иначе его могут посадить снова. Чего он точно не хочет, скрипит зубами, считает дни и часы, сколько ему осталось платить алименты до 18-ти лет тому сыну. Судя по его словам, осталось всего ничего: год, восемь месяцев и одиннадцать дней.
Тогда после этого срока, а Юра считает, это новый тюремный срок, он будет полностью свободен, тогда он наверно даже уволится из детдома, будет жить в свое удовольствие. Я не верю, ведь он привязан к нему.
Юра непримиримый женоненавистник, но почему-то сошёлся и сожительствует с одной женщиной, Евдокией Ивановной.
Она немного моложе его, работает прачкой у нас в детдоме, стирает, гладит белье и одежду. Она очень крупная и здоровая.
С необъятной талией, объемной грудью.
Когда она ходит в халате по прачке, то подрагивают полы.
Она курит только «беломор-канал», при её смехе басом, или прокуренном голосе, дрожат стены и воздух.
Я думаю, она тоже сидела в тюрьме, в своё время.
У неё всегда вульгарные и грубые шутки, про письки и сиськи.
Юра боится только её, на свете. Больше ничего и никого, кроме алиментов и тюрьмы, ведь в бога он не верит, не крестится, не ходит в церковь.
А она боится только его. Такая вот парочка.
Между собой они называются мужем и женой.
Юра, когда со мной заходит в прачечное отделение, всегда оглушительно кричит:
– Эй, жена. Я пришел.
Она в ответ, не уступая ему в громкости:
– А, муженек приперся.
Слесарь, – Анатолий, или по-простому Толик.
В отличие от Юры, у которого по натуре добрый и отходчивый характер, у него злобный и въедливый нрав. В детдоме его никто не любит.
Толик, ведь бывший алкоголик, теперь же закодированный навсегда.
Говорит, что в него вшита ампула.
Наверно поэтому он такой сердитый, только он не может скрипеть зубами, из-за их отсутствия. У него осталось две вещи в жизни, которым он посвящает
всё свободное время.
Или два вполне переносимых бзика, как у его коллеги, Юрки.
Мотоцикл с коляской «Днепр», на котором он ездит на работу в любое время года, в обед и обратно, и ручные голуби.
Мотоцикл синего цвета, а коляска нежно—голубого, блестящие фары, багровые подфарники, всё вместе выглядит очень красивым, похожим на гоночную машину на формуле-1. Только стоящую на асфальте под окнами слесарки.
За ним он ухаживает как за любимой женщиной; он его моет, чистит, смазывает, но мотоцикл вечно у него барахлит, или не заводится.
Я думаю, что у «Днепра» есть живая душа, он как живое существо вроде тигра или крокодила, чем-то недоволен хозяином, поэтому выказывает немое недовольство.
Толик злится на него, ругается на хохлов, которые сделали такую коварную технику, курит одну сигарету за другой, снова выходит к «Днепру» и колдует над ним. Перебирает то карбюратор, то систему зажигания.
Наконец мотоцикл оживает, Толик входит в слесарку с победной улыбкой.
А вечером он надевает шлем, готовясь ехать домой.
Но «Днепр» снова показывает свой норов, наотрез отказываясь заводиться.
Толик со злостью пинает его по колёсам, отчаянно материться, скидывает шлем, уходит домой пешком, чтобы завтра утром снова прийти и копаться с мотоциклом.
В такие дни Юра подшучивает над ним, а Толик зло посылает его в ответ.
Иногда доходит дело до драки, но успеваю разнять их.
И обиженный Толик уходит к голубям.
Он занимается разведением редких пород, и так, для души, держит всех подряд.
Голубятня устроена в помещение рядом со слесаркой.
В ней сделаны специальные клетки и насесты.
Голубей он кормит тем, что остается на кухне столовой, помоями или остатками из пищи. Толик иногда для детдомовской ребятни, делает показательные выступления полетов голубей. Они красиво взлетают, кружатся в небе, потом возвращаются обратно. У него есть жена, тоже из детдома.
Она работает уборщицей, убирается в детских группах.
Маленькая и неприметная женщина, Толик не любит её, презирает как человека и личность. Как объяснить такое отношение, – не знаю.
Толик выражается так: «Жизнь без бабы, как без помойного ведра».
