
Полная версия:
Э.С.К.О.Р.Т.
– Оставь нас, – скомандовал старый хрыч, не глядя на Чейза.
Хоть у генерала доступа в медблок не было, препятствовать нашему общению было нелогично. И Чейз это понимал. Когда мы остались наедине, я все еще испытывала раздражение.
– Знаете, генерал, честно говоря, в последнее время капитан Мур доводит меня до бешенства. Я все больше склоняюсь к тому, что вы были правы.
– Тише, Брианна, – с покровительственной улыбкой произнес Герр. – Ты слишком эмоциональна. Я так и вижу, как у тебя из ушей прет пар.
«Ага! И как же тебя это веселит».
– Не забывай, все, что происходит в этих стенах, записывается и передается в главный штаб Верховного канцлера.
– О! – насторожилась я и для достоверности покосилась на потолок в поисках камеры. А когда заметила, залилась густой краской. – Все время забываю.
– А не стоит. Особенно, когда остаешься с капитаном наедине.
Ох, и не понравился мне его тон. Я внутренне напряглась, хоть и пыталась это скрыть. Он смотрел записи и понял, что мы играем?
– Не волнуйся так, – усмехнулся Герр и, склонившись чуть ниже, тихо прошептал: – Я не против, чтобы ты встречалась с принцем Адэйром.
Накатило облегчение. Значит, он не о Муре говорит.
– И вижу, ты преуспела в этом. Принц говорил о тебе на протяжении всего ужина.
– О! – выдала я, подключая стандартный набор – восторг, обожание…
– Если так пойдет и дальше, мне придется сутки напролет дежурить у твоей двери, отбиваясь от кавалера, – шутливо произнес генерал и сам рассмеялся от собственных слов.
Он вел себя странно. Нетипично. Пытался шутить, делал комплименты и даже поухаживал, отставив поднос с пустой тарелкой на тумбу. А затем, видимо, решив окончательно меня добить, достал из кармана шоколадную конфету и торжественно вручил. Я светилась от счастья, но есть не стала. Мало ли, что он туда подмешал. Сыворотку правды или слабительное. С этим Герром никогда не угадаешь. Но все-таки вел себя он странно.
– Знаешь, Брианна, я хотел с тобой поговорить еще вчера. Но ты была слишком слаба.
«Ой, будто тебя волнует мое состояние!».
– Перейду к сути. Я наблюдал за обстановкой в группе и сделал вывод, что здесь тебе находиться крайне невыгодно.
«Мне или тебе?»
– Я бы даже сказал опасно, – он многозначительно посмотрел на меня, лежащую в койке.
Меня это утверждение повеселило.
– Служба в армии не может быть безопасной, генерал. Нас учат драться не просто так, верно? А попасть в элитный военный отряд могут лишь лучшие из лучших.
– Отряд отряду рознь, Брианна, – возразил Герр. – Уверяю, я позабочусь о безопасном месте для тебя. Тебе даже не придется ни разу за всю жизнь пользоваться оружием. Или уж тем более драться.
«Звучит как-то скучно».
– Честно сказать, я мечтала об этом всю жизнь. Но если уж совсем откровенно, то мне и здесь нравится.
– Понимаю, – удовлетворенно кивнул Герр. – У тебя здесь свой интерес. Но ведь можно договориться, Бри. Каждый останется в выигрыше.
Он встал и у двери бросил напоследок:
– Подумай о моих словах. Я зайду завтра.
Надеюсь, в те часы, когда камера выключена. Тогда он скажет большее. Итак, генерал хочет договариваться. Интересно, подкупать будет или шантажировать? Думаю, сначала попробует «по-хорошему», тем более, я такая всепонимающая и податливая.
Утром, пока у остальных ребят была тренировка, а я, плавясь под целебными лучами, боролась с тошнотой и головной болью, действительно явился Герр. Был он мрачен и хмур и пребывал в плохом настроении, насколько я могла чувствовать.
От его появления помрачнела и я. Интересно немножко было, хотя я бы больше радовалась Муру. Ну, или на худой конец Райсу. Но только не Сандры с делегацией.
Генерал с задумчивым видом походил по медблоку, достал из кармана какой-то приборчик, похожий на сотовый телефон, что-то там проверил и коротко кивнул.
– Значит, камеры не работают, – констатировал он.
Я удивленно покосилась на камеры. Надо было изображать непонимание.
– Ну, офицер Бейли говорил что-то о том, что во время работы аппарата возможны перебои в связи, – проблеяла я.
– Знаешь, что это? – невозмутимо поинтересовался генерал, показывая вещицу в своей руке.
Я поморщилась и покачала головой.
– Прибор, считывающий эмоциональный фон. Уникальный в своем роде. Правда, сейчас он не работает так же, как и эта камера.
Ну надо же!
– А как он работает? – полюбопытствовала я.
Герр ухмыльнулся.
– Интуиты, Брианна, не обычные люди. Вокруг них образовывается невидимое поле, действие которого до сих пор не изучено.
Я фыркнула.
– Да многие вообще в это не верят. Я сама еще недавно посмеивалась над забытой кастой.
– Значит, Мур тебя просветил, да?
Немного подумав, решила соврать.
– Нет, это сделал капитан Райс. Во время танца. Он признался, что сам интуит. А также, что распознал меня, и ему стало интересно.
Герр понимающе хмыкнул.
– А он рассказал тебе о том, что вся императорская семья интуиты? Они не разбавляли свою кровь уже шесть веков.
Изобразив удивление, я задумалась над его словами. Интересно, к чему это он клонит?
– Да, это так, – подтвердил старый хрыч, медленно и вдумчиво растягивая каждое слово. – Всего лишь одна семья веками правила Туриной. Люди не имели выбора. Каждому была предначертана роль в обществе еще с рождения. Одним везло больше. Те, кто рождались в состоятельных семьях, могли купить свое будущее. Другим же приходилось служить.
Герр посмотрел на застывшую меня и вкрадчиво произнес:
– Родители твоей матери были рабами, Брианна. По воле императорской семьи. И они не собирались менять систему. Ты! Стала бы рабыней, не будь Великой революции. Понимаешь?
Я коротко кивнула, а затем поймала себя на мысли, что только что согласилась с человеком, которого искренне призираю. Но ведь он говорил сущую правду. Неоспоримый факт. Рабство отменили всего пятьдесят лет назад. Мне просто повезло.
– Знаешь, как использовали рабов? – продолжил Герр.
Я не хотела его слушать. Я знала. Много грязных и мерзких историй от своих уличных знакомых. И даже от собственной мамы, когда она рассказывала историю дедушки. Каждый раз мое сердце разрывалось от боли.
– Женщин и детей насиловали, мужчин заставляли спариваться с животными. Забавы ради.
– Хватит, – хрипло прошептала я, чувствуя, как подступает тошнота.
– За непослушание их сажали в «голодный ящик», в котором было лишь небольшое отверстие для воздуха. Их держали там неделями.
– Хватит! – крикнула я, но Герр в ответ лишь повысил голос.
– Рабов уничтожали, с ними обращались как с животными, над ними издевались настоящие садисты, Брианна.
Мое имя он буквально проорал, а я почувствовала, как по щекам скатились слезы и затрясся подбородок.
– Рабов удерживали только интуиты, – огорошил он меня новостью. – Семья твоего отца владела родителями твоей матери.
Я охнула и в ужасе уставилась на генерала.
– Нет, – прошептала я и закачала головой.
– Да, Брианна. Мама никогда тебе не говорила? Они с отцом знали друг друга с детства.
Я все качала головой, не веря ни единому слову. Не может быть. Все те издевательства, которые выпали на долю моего дедушки, совершил другой мой дедушка? Что за бред?
– Это ложь.
– Ты не хочешь читать дневник, поэтому я сам расскажу тебе то, что знаю, – упрямо заявил Герр. – Твой отец был маленьким мальчиком, когда рабство отменили. Они с Симоной расстались. Но встретились позже, в сознательном возрасте. Кирст был поражен ее красотой, он увидел в ней родственную душу, как позже мне признался. Но его семья, веками принадлежавшая к касте интуитов, была категорически против союза с девушкой из семьи бывших рабов. С приходом новой власти, интуиты скрывались, таились, держались обособленно. Но их мировоззрение не изменилось, Бри. Они до сих пор считают всех обычных людей глупыми неотесанными животными – рабами.
Кажется, я все больше понимала, к чему он клонит. И все меньше мне это нравилось. Мне не нравилась гребаная правда.
– Императорскую семью Райсов должны были публично казнить. В знак наказания за века рабства, которое они основали и поддерживали на Турине. Но им удалось повлиять на решение парламента. Их не только помиловали и оставили им все состояние, но и позволили ошиваться в парламенте. Пускай в качестве представителей Турины, но все же. Подумай только, какой силой они владеют. Силой мысли. Силой внушения.
Герр склонился над моей койкой и со всей злостью прошипел:
– Из-за них твои родные и тысячи других людей страдали. Из-за них твои родители не смогли быть вместе. А сейчас они хотят вернуть былую власть, и ты работаешь на них.
От резко отпрянул, оставляя меня в полнейшем ужасе.
– А теперь хорошенько подумай, девочка, – прошептал он у выхода. – На чьей ты стороне по-настоящему? Потому что, когда Райсы полноправно войдут в игру, тебе все же придется сделать выбор. Не между мной и капитаном Муром или принцем Адэйром. А между свободной жизнью и рабством.
Он ушел, оставив полное опустошение внутри. Наверное, так можно описать шок. Мысли вроде бы крутятся, но как-то заторможенно и отстраненно, так, что не вдумываешься в их смысл. Тело обманчиво расслаблено, но скорее сковано. И просто хочется смотреть в пустоту, ничего не видеть, ничего не слышать, ничего не знать. Но спустя мгновение приходит осознание, что слишком поздно. Слова сказаны, смысл уловлен и, кажется, неизбежен. Ты чувствуешь себя крохотной песчинкой в огромной пустыне, а где-то близко бушует смерч, готовый снести тебя далеко от места, которое считаешь домом.
Герр озвучил правду, на которую я усердно закрывала глаза. А мой мир перевернулся с ног на голову. Многие туринцы боролись против рабства. Но были и те, которых такой порядок вещей устраивал. Богатых было ровно столько, сколько бедняков. Понятие среднего класса не существовало. Оно появилось только в свободной Турине. Некоторые бедные семьи, в том числе и рабы, смогли достичь среднего уровня, но в то же время многие зажиточные люди потеряли свое состояние и стали на одну ступень с бывшими невольниками, попрошайками и отбросами общества. Кто-то счастлив, а кто-то готов убить за «несправедливость». Правда, она ведь у каждого своя. Так где же моя собственная? Я интуит, мне нравится быть с Китаном. Но мне не нравится император. Ровно как и Канцлер. Или Герр. Но кое в чем он прав на все сто. Здесь нужно не конкретного человека выбирать, а течение. Я знаю точно, что ни за что не поддержу сторону, которая собралась вернуть времена жестокости, насилия, голода и смерти на Турину. Даже если мне придется пожертвовать собой.
По моим щекам все еще стекали слезы, когда в комнату вошел Адэйр. До конца включения камеры таймер на приборе регенерации показывал двадцать минут.
– О! – заявил принц, заметив мое состояние. – Довел.
– Не довел, – возразила я, приводя себя в порядок. Онемение прошло, вернулась тошнота, головная боль и беспощадный поток мыслей. – Всего-лишь напомнил то, кем я являюсь.
– И кем же? – полюбопытствовал принц, усаживаясь на стул около койки.
– Свободным человеком, – гордо заявила я.
– А-а-а! – понимающе протянул тот. – Значит, давление на больную мозоль. Герр хороший психолог. Рабство. То, чего ты боишься.
Поймав мой взгляд «я ничего не боюсь», принц быстро исправился:
– Опасаешься.
– То, чему виной императорская семья, – смело заявила я, готовясь к худшему. Негоже хамить сыночку бывшего правителя Турины. А может быть и будущего, кто знает.
Но сыночек мой вызов принял с усмешкой. Невеселой, правда.
– Это и моя больная мозоль, Брианна. Всех нас. Рабство – огромная ошибка всего человечества. Но больше остальных виновны мои предки, это факт. Правящая семья Райсов позволила этому случиться, и за это мы будем расплачиваться еще долгие годы.
– То есть вы не собираетесь делать очередной переворот и возвращать рабство? – в лоб спросила я и покосилась на часы. Оставалось не так много времени на серьезный разговор.
Адэйр поморщился, будто съел лимон, и отвел взгляд.
– Не могу ответить полноценно. Тебе не стоит лезть в это болото.
– Но я уже здесь! – возмутилась я и даже голос повысила. – Мур меня сюда втянул, забрав на службу к императору. А я ведь даже не знала. Сидела бы себе у Томлисона, потом бы благополучно сбежала и жила – не горевала. А что сейчас?
Я насупилась и попыталась изобразить голос Герра:
– Брианна, выбирай правильную сторону. Нет, это не та сторона. Я сказал, правильную.
И тут же смягчила голос и томно зашептала, как обычно делал Адэйр во время танца:
– Подыграй мне, Бри. Я покажу тебе удивительную страну волшебства и магии. А если не согласишься, я тебя тихонечко прикончу.
Ну, и под конец своего представления, когда принц отчаянно боролся с улыбкой, я процедила голосом Мура:
– Служить, Круз! Ни о чем не спрашивать. Ничего не думать. Служить!
В этот момент, как назло, в палату вошел Мур. Вид у него был подозрительно-недовольный, видимо, себя он в моем исполнении безошибочно узнал.
– Что сказал Герр? – только и спросил Китан. Обращаясь при этом к Райсу.
Я хлопнула здоровой рукой по здоровой ноге и заворчала:
– Отлично, меня он даже не видит. Просто супер. Продолжайте, мальчики, не волнуйтесь, я всего лишь тут лежу, херней маюсь…
– Бри! – простонал Мур.
– Это вы у нас, матерые интриганы, важным делом занимаетесь. Клубок тайн распутать надо, мир поработить, в испорченный телефон поиграть. Я понимаю, дела важные…
– Она вся твоя! – заявил обескураженный моим словесным безобразием принц Адэйр, вставая с места. А затем еще раз покосился, как на сумасшедшую, и у двери добавил: – Сочувствую, друг.
И по плечу Мура так по-братски похлопал. А затем закрыл дверь, и я заткнулась. Просто дошло, что мы с Китом одни, и камеры не работают. Покосилась на часы – осталось семь минут. Хорошее число. Везучее. Оп, уже шесть!
– Ты во что меня вляпал? – завопила я.
Мур закатил глаза, быстро подошел, склонился над койкой и процедил:
– Заткнись уже.
А затем поцеловал.
Силы Вселенной, как же мне этого не хватало! Я до боли вцепилась здоровой рукой в его шею. С таким остервенелым отчаянием, что Мур застонал и попытался отстраниться, но я не позволила.
– Бри, пожалуйста, – прошептал он в мои губы. – Я и так держусь на честном слове. Сорвусь.
Он дышал тяжело, в глазах застыли мука и мольба. Зачем-то покосилась на часы. Четыре минуты. Нет, никак не успеем.
Тяжко вздохнув, матеря последними словами технику, Герра, императора и весь мир, отпустила своего наглого котяру.
– Как же я на тебя зла, – честно призналась.
– Я знаю, малыш, – виновато произнес Кит, отступая на шаг. – Я вытащу нас отсюда. Обещаю. Но нужно еще немного времени.
– Для чего время? Для чего все это? Чем ты здесь занимаешься, Кит? Скажи, я вообще тебе нужна? Я, а не приманка?
Он сцепил зубы и закрыл глаза. Осталось две минуты.
– Не знаю, что сказал тебе Герр…
– Да в бездну его! Ты же знаешь, я прыгну за тобой. Только скажи, что это все во имя чего-то хорошего. Я никому не верю. Только тебе.
Китан посмотрел на меня так, сердце на секунду застыло, а затем ускорило темп. На меня лавиной обрушилось чувство тепла и нежности. Но почему-то от этого стало грустно.
– Это ты сейчас ментально на меня воздействуешь? – догадалась я. – Как умеют химеры, да?
– Нет, дурочка, это я показываю, как сильно тебя люблю, – недовольно буркнул Мур и пошел к двери. Оставалась ровно минута.
Я улыбнулась. Это он. Настоящий он, без всякого притворства.
Схватившись за ручку, Кит обернулся, еще раз осмотрел меня с ног до головы, будто запоминая, а затем два раза коснулся пальцем кончика носа. И с улыбкой ушел.
Кажется, это был какой-то тайный знак!
Глава 23
Что вы знаете о пытках? Я многое повидала и пережила, но лазерная эпиляция превзошла все мои ожидания! Если ваш пленник молчит даже со сломанными пальцами, выколотыми глазами или обрезанными ушами, опробуйте на нем эпиляцию. Проверено! И немой заговорит.
– А-а-а! – в очередной раз завизжала я. На маты или остроумные замечания сил не было. Фантазия тоже иссякла.
– Ну потерпи еще немного! – нахмурилась Сандра – мой сегодняшний мучитель. – Половина ноги осталась.
Я взвыла от того, как ужасно это звучало.
– Зато потом на год забудешь о проблемах, – обрадовала Лина.
– То есть это даже не навсегда? – всхлипнула я и вцепилась в простыни пальцами здоровой руки, когда Сандра опять начала водить по ноге тонкой, как она ее называла, «волшебной палочкой».
– Красота требует жертв, Брианна! – строго заявила Шайла, на что Кендис громко фыркнула. Ей вообще нравилось наблюдать за моими мучениями. Улыбалась чуть ли не до ушей.
– Зараза! – в сердцах выпалила я на новом приступе боли.
Блондинистая развела руками и невинно спросила:
– А что я? Я к тебе и пальцем не касаюсь.
– Еще чего не хватало!
– Если красиво попросишь, могу сделать интимную эпиляцию, – предложила Кен и заливисто расхохоталась, видимо, представив себе сам процесс, мои крики или попытку что-то у нее выпросить. Садистка злорадная!
Ответом ей был мой намазанный красным лаком средний палец на загипсованной руке. Девочки решили вплотную заняться моим маникюром, пока я мучилась.
– Все! – торжественно объявила офицер Картер. – Как только выздоровеет рука, обработаем подмышки. А то нехорошо постоянно кремами пользоваться. Научно не доказано, но я уверена, они могут спровоцировать воспаление кожи, аллергию или даже рак.
Я скривилась, но спорить не стала. Бесполезно. И голоса уже не было совсем.
– А у меня кое-что для тебя есть! – неожиданно и весьма довольно заявила Кендис.
Я недоуменно уставилась на маленькую бумажку в ее ладони. Она протянула ее мне и произнесла:
– Айдан очень просил передать.
Курицы восторженно заулюлюкали, и даже Сандра с интересом уставилась на записку.
– Что там, Бри? – не скрывая любопытства, спросила Таша, подсовывая свой любопытный веснушчатый нос.
Бросив на девиц недовольный взгляд, развернула бумажку и прочла: «Выздоравливай, красотка! Это Л.»
– «Л» – значит, любовь! – заорала все та же Таша, успев прочесть. – О, да! Наш любвеобильный мальчик втюрился в неукротимую пантеру!
Я в шоке покосилась на нее и тут же подозрительно сощурилась.
– Это я-то пантера?
Девицы промолчали. А молчание, как известно, знак согласия.
– Заметь, на счет любви ты возражать не стала! – рассмеялась Хелен, и все дружно ее поддержали. До конца «занятия» я только и слышала от них глупые намеки о нашей с Айданом паре. Ну, пусть думают так, если им хочется. Отрицать я, конечно, не стала. А Сандра только многозначительно улыбалась и подмигивала, пока никто не видел.
Когда пришло время очередной процедуры, вновь явился генерал Герр. На этот раз в хорошем настроении. Я все ждала, когда он начнет выдвигать свои условия, но он даже не поднимал тему службы. Вместо этого много говорил об отце. Рассказывал все, что знал. Каким надежным и порядочным другом он был, с каким трепетом относился к своим детям. Как обожали своих родителей мои брат и сестра. Наверное, этим он хотел вызвать во мне зависть или ревность. Возможно, генерал думал, что я буду стремиться завоевать любовь своих найденных родственников и даже его самого. Жуть! На самом деле никто из них не был мне нужен. Я бы рада никогда с ними не встречаться. В моей жизни всегда был только один близкий человек. А когда мамы не стало, я смирилась с одиночеством. В какой-то мере оно мне даже нравилось. Но я никогда толком не была одна. Быстро заводила знакомства в новых округах, обрастала связями и владела нужной информацией. Приманка, одним словом.
Но Герру этого не понять. Я его раскусила! Он хорош в манипуляции, несомненно. Вся проблема в том, что он недооценивает людей. Генерал видит перед собой недалекую простушку и считает, что меня легко приманить наследством, благами цивилизации или любовью родственников.
Наверняка он думает: «Предложи ей все это, и она выполнит любые твои указания».
А что мы сделаем? Мы, конечно, подыграем. Затем так же подыграем принцу Адэйру. Главное, быть искренней со всеми, чтобы не заподозрили в ушлых намерениях. Брианна Круз в роли тройного агента! Пожалуй, так весело в моей жизни еще не было.
– Вы говорили, что я могу познакомиться с ними? – напомнила я, когда речь зашла о других детях отца. – Не думаю, что они захотят меня знать.
– Чепуха! – воскликнул Герр. – Брианна, у тебя есть семья. У Киры тоже дар. Она училась в школе для интуитов, которую я основал. У вас много общего, поверь, она очень хочет узнать тебя поближе. А у Романа дара нет, но он учится на адвоката. Очень смышленый юноша. Сейчас это будет очень трудно организовать. Но после финального испытания я устрою вам встречу. Даю слово.
И так добродушно накрыл своей лапой мою ручку. Я решила валить напролом.
– Испытание, – я хмыкнула и покачала головой. – Я его завалю. У меня нет шансов. А ведь кто-то постарался.
На последнем слове я запнулась и отвела взгляд.
– Намекаешь, что кто-то тебя подставил? – догадался Герр.
Я опять фыркнула и забрала свои руки из-под его.
– Кто-то! А разве не вам это выгодно, генерал? Вы же изначально не хотели, чтобы меня взяли в этот отряд. И я знаю, что у вас среди курсантов свой человек. Ведь кто-то же снимал скрытой камерой наши с Муром тренировки. А я точно чувствовала, что меня толкнули. Не по вашему ли приказу?
С каждым словом я говорила все тише, а глаза генерала становились все больше. Но я таки высказалась. Даже полегчало. А ведь и в самом деле правду сказала!
– Ты считаешь, что оказалась здесь по моей вине? – искренне возмутился генерал. Реально даже не фальшивил. – Силы Вселенной, Брианна! Ты ведь и погибнуть могла! Тебе повезло, что лошадь не раздробила копытом твою глупую голову.
– Простите, – пискнула. – Я не то имела в виду.
Но хрыч, похоже, вошел в образ и выходить не собирался. Если только из этой комнаты. Резко встав, он молча ушел и громко стукнул дверью.
Бедная моя голова!
Не успела я перевести дыхание, как в проеме, словно темный мифический демон, появился принц Адэйр. Сегодня он был одет во все черное. Да и хмурый взгляд сбил меня с толку. Обычно мне он улыбался.
– Что? – удивилась я.
Адэйр прищурился, осмотрелся и как-то облегченно выдохнул. Затем вошел внутрь, упал на стул и поднял на меня усталый взгляд.
– Что-то случилось? – встревожилась я.
– Нет, просто эта, – он сжал губы, будто очень усердно сдерживал себя от ругательства, – твоя подруга! Она просто невыносима.
– Лина? – удивилась я. – Вообще-то у меня нет подруг. Не представляю, о ком вы.
– Кендис, – выплюнул Адэйр, словно плохое слово. Не нужно быть интуитом, чтобы ощутить его раздражение.
– О-о-о! – понимающе протянула я. – Блондинистая стерва сегодня в ударе.
Принц скривился, будто вспомнил что-то крайне неприятное, но быстро сменил тему.
– Чего хотел Герр?
– Сегодня он был весьма болтливым. Рассказывал об отце. Но у меня есть для вас кое-что поважнее.
Я взяла со стола записку Айдана и передала капитану Райсу.
– Это Л, – озвучил он послание.
– Мне на ум сразу приходит имя Лины, – честно призналась я. – Вы говорили, что Айдан был рядом, он мог что-то видеть. Но возможно не хотел стучать, а решил по-тихому меня предупредить.
– Скорее всего, – согласился Адэйр. – Мур рассказал, что допросил девушек?
Я потупила взгляд и попыталась не думать о тех минутах, когда мы остались наедине.
– Блок, Брианна, – зло процедил Адэйр. – Бездна, ты хотя бы при Герре о нем вспоминаешь?
– Да, но ведь и прибор его не работает.
– Вот как! Это он тебе сказал? – возмутился принц. Получив мой кивок, недовольно покачал головой. – Бри! Когда же ты уже поймешь, что с ним никогда нельзя расслабляться? Или верить на слово. Регенерационный аппарат на самом деле не влияет на работу камер. Это легенда для Герра, чтобы он мог говорить с тобой, не таясь. И не только он. Мы вручную выключаем камеру на два часа. А все остальное работает. И он считывал твои эмоции.
– И вы даже не додумались предупредить меня? – нахмурилась я.
– Это должен был сделать Китан, – процедил он. – Но, видимо, его мозг был отключен так же, как и камера.
Принц сегодня был явно не в духе. А когда я попыталась успокоить его, сказав, что все равно о важном мы не говорили, и вовсе повысил голос.
– Все важно, Брианна! Каждое слово Герр произносит с определенной целью. Узнай, чего он хочет, поняла? У тебя осталось три дня.
И с этими словами раздраженный принц вышел прочь. Опять грохнув дверью.
– Да что ж такое! – запричитала я.