Зов генов

– А может, нет никакого кувшина с золотом?

– Думаешь, зря ищем? – спросила Джулия, – думаешь, отец на старости лет принял желаемое за действительное?

– Нет не зря, – вмешался Саркис, – ваш отец прав. Золото есть.

– Откуда такая уверенность?

– От того насколько оригинальным способом оно упрятано. Закопанное под землёй было похищено турками после бегства армянского населения, а то, что спрятано под водой – осталось.

– А может и это разграбили?

– Не разграбили. Я бы узнал. Туркам никогда в голову не придёт мысль, что можно прятать богатство в таком уникальном месте. Не где –нибудь под деревом, а под камнем заложенным ещё при царстве Урарту. Не перестаю восхищаться вашими предками. Можете ими гордиться.

На лицах Джулии и Жасмин загорелись довольные улыбки.

– А ещё я понял, что считать камни со стороны острова не имеет смысла.

– Это почему же?

– Потому что противоречит логике. Не будет человек, живущий на материке высчитывать место для схрона с обратной стороны. Это, во первых, неудобно для него самого, да и к тому же бессмысленно.

– Согласна с тобой, – утвердительно кивнула Жасмин, – а как насчёт варианта с шифром слова Вартан?

– И тут логики мало, – вмешалась Джулия.

– Объясни.

– Давайте представим себя на месте отца с дедом. Они же вместе готовили этот схрон? Вартан зашифровал имя старшего сына, который нырял и прятал золото. Оно и короче и роднее.

– Не могу не согласиться, – ответил Саркис, – но проверить вариант с Вартаном не помешало бы.

Было раннее утро. Солнце едва показалось над кромкой озера, знаменуя всему миру начало своего восхода.

Так и не привыкшая к переменам часовых поясов американка Джулия, ёжась от утренней прохлады, вышла на балкон, Во дворе отеля не было ни души, но вскоре у входа появилась одинокая мужская фигура. Это был сильно продрогший Саркис. Джулия помахала ему рукой.

– Живо подымайся к нам.

Саркис зашёл мокрый и насквозь озябший.

– Ты что в озеро нырял? – догадалась Джулия, – а ну живо скидывай одежду и лезь под горячий душ.

Саркис так и поступил.

Джулия включила чайник.

От утреннего переполоха проснулась Жасмин и с сонным лицом принялась сладко потягиваться. Из под ночной рубашки к удовольствию Саркиса нарисовались напрягшиеся соски её грудей. Полуголая, с взъерошенными волосами, она выглядела очень сексапильно.

– Что это вы тут расшумелись? – вяло спросила Жасмин, не обращая внимания на пожирающий её взгляд Саркиса.

– Саркис устроил ночное купание в озере и насквозь продрог.

– Вот сумасшедший!

– Не сумасшедший я, – возразил Саркис, – решил проверить вариант с шифром «Вартан».

– Ну и каков результат? – почти одновременно спросили сёстры.

– Как и прогнозировалось – нулевой.

– Зря мёрз значит?

– Нет не зря. Теперь у нас остался только один вариант – шифр «Мирон».

– Который вчера не сработал, – грустно резюмировала Жасмин.

– Не сработал, потому что тут есть какая- то ошибка, – ответил Саркис, попивая горячий чай.

– Что за ошибка?

– Сейчас выясним. Вот только отогреюсь и начну соображать.

– И охота тебе было в утреннюю рань в воду лазить? Пошли бы туда вместе, в полдень.

– Во-первых, в полдень любопытных глаз много, а во- вторых, считать в два раза больше надо, вы бы устали. Короче, сделал я по-быстрому и всё, а отрицательный результат – тоже результат. Теперь всё внимание на шифре «Мирон».

– Подождите меня, ничего не обсуждайте пока не приму душ, – сказала Жасмин и, взяв одежду в охапку, побежала в ванную.

Джулия улыбнулась ей вслед. Она понимала, что Саркис сестре нравился, и потому естественным было её желание побыстрее привести себя в порядок.

Жасмин вышла из ванной свежая, с наведённым марафетом и ко всему готовая. Как говорят в Америке – ready for use.

– Ну, давай Сако, соображай.

А Сако уже пристально рассматривал коврик с алфавитом.

– Ну конечно! – воскликнул он, хлопнув себя по лбу.

Внимание сестёр было полностью приковано к Саркису.

– Говори, не томи.

– На этом коврике отображён современный алфавит.

– Ну и что? Алфавит он и в Африке алфавит, – заметила Жасмин.

– Армянский алфавит создан в шестом веке нашей эры и претерпел некоторые изменения. Например, буква «О». Она внесена недавно. В начале 20 века её не существовало.

Сёстры озадачено переглянулись.

– Вы могли этого не знать, но я то ходил в армянскую школу и потому мне известно.

– Ладно, знаток армянского языка, – сказала Жасмин, – давай теперь заново считать.

– Тут есть ещё одна проблема, – медленно и задумчиво произнёс Саркис.

– Какая ещё проблема? – теряя терпение, спросила Жасмин.

– В написании имени вашего отца.

Сказав это? Саркис взял ручку и написал на бумаге MIRON.

–Так ведь было написано в его американском паспорте?

– Правильно.

– А теперь вспомните, как его звали родители? Среди ванских армян нету имени Мирон. Наверняка его звали Миран! Имя Miron вместе с английской О он получил в американском приюте. В начале века буквы О не было в армянском алфавите.

– Точно! – воскликнула Джулия, – его имя от рождения было Миран.

Все трое с облегчением вздохнули.

Саркис снова взял ручку и после недолгого сложения написал цифру 5621.

– Вот под каким камнем спрятано ваше золото, – заключил он торжественно, – это же надо до такого додуматься! И место уникальное подыскать, и номер камня зашифровать армянским алфавитом так, чтобы ни один, не то что турок, а даже свой человек не догадался.

Жасмин, не выдержав восторга, бросилась целовать Саркиса во все щёки, ну а тот возьми и в ответ поцелуй её в губы.

Нельзя сказать, что Жасмин это не понравилось. Наоборот, французский поцелуй с армянским пылом застрял во времени, и если бы не предупредительное покашливание Джулии, то неизвестно чем бы он закончился.

– Сейчас не время ванильничать, – заключила она, – одеваемся и живо идём на озеро.

Ещё до полудня, высчитав пять тысяч шесть сот двадцать один камень, все трое встали над ним.

– Может мне с тобою нырнуть? – спросила Жасмин.

– Не стоит, душа моя, – ласково ответил Саркис, – просто посиди тут в своём купальнике и подожди.

Саркис исчез под водой. Потянулись долгие секунды ожидания. Наконец то, он вынырнул и, жадно глотая воздух, произнёс:

– Есть!

– Что есть?

Саркис схватился за голые бёдра Жасмин и, заполняя дыханием пространство между ними, сказал.

– Два кувшина в нише между камнями.

– Пустые?

Саркис разжал кулак, и на бедре Жасмин засверкала на солнце золотая монета.

– Не может этого быть!

Жасмин тут же спрыгнула в воду и повисла на шее Саркиса.

– Я иду с тобой, – произнесла она.

– Там глубоко, метров четыре будет. Золото замуровано между камнями. Еле нашёл. Остаётся поднять наверх.

Все трое огляделись вокруг. Народу в сторону острова всё прибывало. Туристы уныло смотрели на удочку с поплавком, надеясь уловить момент клёва.

Джулия достала матерчатую сумку и повесила в воду.

– Монеты будешь насыпать прямо сюда, скрытно от чужих глаз.

– Правильно! А я буду тебе помогать, – поддержала идею Джулии сестра.

Саркис наполнил лёгкие воздухом, оттолкнулся от Жасмин и нырнул. Две минуты ожидания прошли как два года. Вдруг кто- то чувствительно ткнул Жасмин в пах. Она вздрогнула, но догадавшись, что надо делать, быстро опорожнила под водой содержимое кувшина в сумку. Звон рассыпающегося благородного металла был слышен даже через воду.

– Там есть ещё один, – жадно ловя воздух, произнёс Саркис и, поцеловав Жасмин в грудь, снова нырнул.

Жасмин повертела пустой кувшин и хотела уже выкинуть в воду, как Джулия перехватила её.

– Не надо выкидывать! Это память о наших предках.

Второй кувшин был поднят так же как и первый.

– Это всё? – спросила Жасмин.

– Всё вроде, – ответил, тяжело дыша Саркис.

– Сако, миленький! Отдышись, как следует и проверь ещё разок. Ты же сам сказал, что они там в глубине среди камней.

– Отец не говорил вам сколько всего кувшинов? – спросил Саркис.

– В том то и дело, что не говорил, – ответила Джулия. – сказал, что золота много и всё.

– Ладно, тогда ещё нырну.

Саркис тщательно протёр стекло маски, плотно её нахлобучил и нырнул.

Жасмин от нетерпения принялась барахтаться в воде, дрыгая ногами и задела по голове выныривающего Саркиса.

– Ой, прости меня, мой милый!

Саркис вынул её из воды и посадил обратно на камни.

– Есть там третий, – произнёс он тяжело дыша ей между бёдер, – но очень глубоко упрятан.

– Не смог поднять?

– Дыхания не хватило.

– Может стоит с аквалангом попробовать? – предложила Джулия.

Саркис тоже выпрыгнул из воды и уселся рядом с Жасмин.

– Акваланг надо ещё достать, а это привлечёт ещё сильнее внимание и погубит дело, – возразил Саркис.

– Тогда что ты предлагаешь? Оставить третий кувшин на дне? – спросила Жасмин.

– Нет, конечно. Не думаю, что ваш отец пользовался в начале века аквалангом. Если уж смог он туда его просунуть, то и я смогу его достать. Вот только отдохну чуток и нормально отдышусь.

Саркис действительно уже подустал.

– Может, отложим на завтра? – сжалилась Жасмин.

– Нет! Завершим это дело сегодня, – возразил ныряльщик.

Он набрал в лёгкие побольше воздуха и исчез под водой.

Жасмин снова спрыгнула в воду и принялась с нетерпением караулить.

На сей раз Саркис задержался больше положенного для не тренированного человека максимальных двух минут. Сёстры стали волноваться, и в тот момент когда Жасмин в панике задёргалась, то почувствовала долгожданный толчок в пах. Затем выскочила из воды голова задыхающегося Саркиса с вытаращенными от нехватки кислорода глазами. Жасмин, позабыв про кувшин, схватила эту, ставшую драгоценной для неё голову, и принялась горячо целовать.

Все трое в быстром темпе возвращались обратно. По дороге им опять повстречались те же полицейские.

– Ну как улов? Клюёт? – спросил один из них, увидев на плече Саркиса увесистую сумку.

– Не клюёт, – ответила Жасмин со счастливым лицом.

– Ты хотя бы лёгкую грусть изобразила на лице, – посетовал Саркис, когда полицейские достаточно удалились.

– Это невозможно, если на плечах висит как минимум три килограмма чистого золота.

Золота и вправду весило без малого 3 кило. Это были золотые монеты времён Османской империи, пролежавшие почти век в воде богатой солями соды. Разрушилось государство, которое их отчеканило, канули в вечность её настоящие владельцы, но золото осталось незыблемым и к тому же многократно повысилось в цене.

Гора золотых монет, образовавшаяся после опорожнения сумки, могла свести с ума любого даже самого конченного альтруиста.

– Саркис, дорогой! Возьми отсюда столько, сколько ты посчитаешь нужным для себя и в частности для лечения сестры, – сказала Джулия, и Жасмин утвердительно кивнула головой.

– Дорогие мои! Вы думаете, если смогли добыть это золото, то ваши проблемы на этом закончились? – сказал он и накрыл золотую гору полотенцем, – они только начинаются.

– Что ты имеешь ввиду?

– По законам этой страны – всё, что находится в её недрах, принадлежит государству.

– Это собственность нашей семьи, – возразила Джулия.

– А как ты это докажешь? На монетах стоят знаки печатного двора не существующего государства.

– Ну и что ты предлагаешь?

– В первую очередь надо эти монеты переплавить в лом. В нынешнем виде они будут больше цениться, но другого выхода нет. Одна, две монеты ещё ничего, но целая гора золота будет представлять большие проблемы для его владельца. Но, переплавив его в золотой лом, уже можно будет продать без особого риска.

– Где и как переплавим?

– В моей мастерской, в Стамбуле. Я золотых дел мастер. Вы, наверное, не знали об этом?

– Не знали, но догадывались, что ты не просто отличный парень, а ещё и золотой, – с восторгом произнесла Жасмин.

Саркиса воодушевила такая похвала из уст полюбившейся женщины. Это не совсем верно, что мужчины любят глазами, а женщины ушами. Похвала из уст любимой это отличный стимул для мужика, и женщины должны этим пользоваться во благо себе.

– Нам надо срочно уезжать отсюда¸– заявил он уже на полном серьёзе, – оставаться тут с этим богатством небезопасно. Счастливого человека можно быстро сделать несчастным, когда вокруг узнают, что он разбогател.

Решено было покинуть Ван утренним поездом, так как лететь в Стамбул на самолёте значит проходить через металлоискатель аэропорта.

– Придётся тебе, Саркис переночевать в этом номере, хотя бы в качестве сторожа, – сказала Джулия.

– Только в качестве сторожа? – улыбаясь, спросил он и посмотрел на Жасмин.

Та перевела взгляд на сестру.

Эту ночь Джулия спала в номере Саркиса.

– Слушай, Сако! А может у тебя дети есть и жена? – спросила подозрительно Жасмин, когда они остались одни.

– Жены нету, а вот детей      я сейчас тебе точно сделаю, – ответил Саркис и принялся расстегивать платье Жасмин.

– Неужели сделаешь? Ты так уверен? До сих пор это не удавалось никому.

– Не удавалось, потому что не знали толк в этом деле.

– А ты значит знаешь?

– Сейчас увидишь. Уверяю тебя, всё пойдёт как по маслу.

Саркис расстегнул лиф и припал губами к вожделенной груди. Жасмин зажмурилась от удовольствия.

В жизни Жасмин было много мужчин, хороших и плохих, но только сейчас она поняла, что Саркис тот кого она, наконец, дождалась. Это подтверждалось с каждым новым поцелуем не только грудей, но и всего тела.

В самый ответственный момент он проник в неё так, как это не делал никто и никогда. Тому доказательством стал стон наслаждения, который вырвался из груди Жасмин. Этому стону не смог удостоится ни один мужчина, который когда- либо притрагивался к её телу. А когда наступил пик высшего мужского сладострастия, то Жасмин почувствовала как в неё вливается плодотворная мужская струя и от этого у неё наступило высшее женское блаженство, которое она не испытывала никогда за всю свою жизнь.

– Не спи! Нам сегодня нельзя спать, – произнёс Саркис, когда Жасмин изнеможенная от каскада женского сладострастия, закрыла глаза.

– Это почему же?

– Сегодня мы сторожим золотые горы.

– И только.

– Нет не только.

– А что ещё?

Жасмин ужасно захотелось услышать, чтобы кто-нибудь рассказал то, что с ней сейчас произошло.

– А ещё мы будем делать детей.

– Ну, это я уже почувствовала. Ты залил меня под самое не хочу.

– Тебе не понравилось?

– Ты знаешь, понравилось и даже очень. Всю жизнь я предохранялась, но только сейчас поняла, какая я была дура, когда прятала такое удовольствие в резинку.

– Может причиной стало наличие горы из золотых монет на столе? – лукаво спросил Саркис.

Жасмин звонко захохотала.

– Наверное?

– Тогда давай выкинем золото и попробуем ещё раз уже без него.

– Не стоит так глупо разбазаривать нашу добычу. Я уверена, что никакое золото не заменит того, кто тебя горячо любит. Блеск злата меркнет под лучами любовной страсти.

Хотя в комнате стоял полумрак, но Саркис смог разглядеть, как вновь загорелись искры желания в глазах возлюбленной, и он опять заключил её в свои жаркие объятия.

Считается, что мужчине столько лет насколько он себя чувствует, а женщине столько лет насколько она выглядит. Но в нашем случае всё получилось наоборот. В эту ночь Жасмин сама себя не узнавала. Она и до этого внешне выглядела намного моложе своих лет, но после ночи страстей с Саркисом она вдруг почувствовала себя совсем молоденькой девчонкой.

Ей захотелось поскорее рассказать кому-нибудь об этом, но когда рано утром они встретились с Джулией, то та без всяких слов всё поняла.

– Поехали на вокзал, а то на поезд опоздаем, – с улыбкой произнесла она.

Сотворение нового Мирана.

– Это кто ты такой? Я тебя вижу впервые.

Потому что твоя хозяйка нас до сих пор дальше резинки не пускала.

– И правильно делала. Она никогда не хотела иметь детей.

– Но сегодня, как видишь, захотела.

– И потому ты сейчас влезаешь в меня?

– Конечно, влезу. Не обижайся, но ничего личного – только законы природы, а они, как тебе известно, неумолимы.

– Моей хозяйке скоро сорок пять стукнет. По законам природы поздновато ей детей рожать.

– При современном развитии медицинских технологий твои понятия о воспроизводстве потомства порядком устарели.

– Что поделать. С возрастом моей хозяйки и я отстаю от жизни. Ладно уговорил – давай вливай свою генетическую информацию. Только аккуратно, чтобы без всяких там Даунов и прочих неприятностей.

– Даунов не обещаю, но удовольствие гарантирую.

Меня зовут Миран. Я сын Жасмины и Саркиса. Ну вы помните как начиналась их love store и уже прочли как они меня сотворили? В настоящее время я владею ювелирной фирмой –«Воскан». По-армянски воски – означает золото, соответственно воскан – это золотарь. Все мои предки –мой отец, отец, моего отца, отец его отца и даже деды по материнской линии – уроженцы озера Ван, и ещё со времён Тиграна Великого потомственные золотых дел мастера. Эмблема нашей фирмы – кувшин с золотом. Именно в таком кувшине было спрятано моим дедом золото на дне озера Ван. Эту историю вы тоже знаете, и пересказывать я её не буду. Лучше расскажу, что было потом, когда мои родители, помчались в Стамбул, чтобы переплавить монеты Османской империи в золотой лом.

Достояние генофонда.

Мать и тётка Джулия в тот день сидели в вестибюле одного из отелей Стамбула и ждали моего отца. Он обещал придти, как только завершит сделку.

– Опаздывает твой сокол! – забеспокоилась Джулия.

– Придёт. Мы же никуда не спешим?– ответила Жасмин.

– Нет, не спешим. Но беспокоимся, – заключила Джулия и продолжила в том же подозрительном тоне, – отдали незнакомому человеку 2 кг чистого золота, а теперь сидим и гадаем – вернётся он или нет?

– Вот продаст лом на рынке и придёт с деньгами. Ты же не собираешься с 2 кило золота в сумке лететь в Париж?

– Нам надо было с ним пойти, – ответила Джулия.

– Зачем? Не хватало, чтобы мы ходили по золотовалютным рынкам и подвергали себя опасности.

Джулия ничего не сказала и только недоверчиво пожала плечами.

– Ну что ты так беспокоишься? Пошли в бар. Посидим, расслабимся.

– Иди одна. Я здесь подожду, – ответила Джулия.

– Сестрёнка! Не надо нервничать. Никуда он от нас не денется.

– Уже делся. Мы полдня тут торчим, а его и след простыл. Ни адреса не оставил, ни телефона, ничего. Где мы его сейчас найдём?

– А зачем искать, он сам найдётся, – ответила Жасмин.

– Какая ты беспечная. Я просто диву даюсь. Ты так уверена в нём. Твой Саркис исчез и оставил нас с носом.

– Он оставил мне свою любовь! Разве этого недостаточно?– романтично произнесла Жасмин, закатывая глаза кверху.

Джулия сердито посмотрела на сестру.

– Неужели ты – многоопытная женщина, которая столько лет водила за нос мужчин, купилась на такую туфту?

Но Жасмин уже не расслышала этих слов. Она стуча высокими каблуками, отошла в сторону гостиничного бара.

Был уже поздний вечер, но Саркис так и не появился. Сёстры легли спать. Утро было мрачным и хмурым, как снаружи, так и внутри.

– Что будем делать? – спросила Джулия.

Жасмин молчала.

– Он нас обманул, – заключила Джулия.

Жасмин нервно закурила. Увидев это, Джулия, которая ненавидела видеть сестру курящей, нервно вырвала у неё изо рта сигарету и бросила в мусорку.

– Что ты себе позволяешь, истеричка! – закричала Жасмин.

Джулия наотмашь нанесла звонкую пощёчину сестре. Та покачнулась назад и хотела дать ответку, но Джулия на лету схватила её руку. В это время в дверь постучались, и вошедшая горничная прервала драку сестёр.

Жасмин быстро вышла из номера. Джулия за ней.

– Зачем ты так взорвалась? – спросила Жасмин, когда обе сестры, сидя в баре, за бутылкой коньяка снимали нервное напряжение.

– Не хватало чтобы мы из за куска золота набили друг другу морду. Жили до сих пор без него, проживём и дальше.

Пошла вторая рюмка коньяка, а за ней и третья.

– Ты уж прости меня, сестра, – начала извиняться Джулия, – не знаю, что на меня нашло. Наверно, обидно стало, что какой- то дамский угодник присвоил наше богатство.

Но Джулии было обидно не только за украденное золото. Саркис у неё на глазах околдовал и увёл сестру. Чувство ревности – вот что смущало её более всего. А ведь до него они были так сплочённы и дружны. Но появился Саркис, и его сестра изменилась до неузнаваемости. От прежней Жасмин, независимой и недосягаемой не осталось и следа. Теперь она стала походить на кошку, которая, наконец, встретила вожделенного самца.

– Ну что будем делать? Летим обратно в Париж? – спросила Джулия.

Жасмин задумчиво посмотрела на сестру.

– С ним что то случилось. Надо его найти, – ответила она.

– Как? Мы не знаем ни адреса, ни телефона, ничего. Нету никакой зацепки.

Вдруг, Жасмин резко подняла голову.

– Зацепка есть!

– Какая?

– Его больная сестра!

– Разве это зацепка? Мы даже не знаем, как её зовут?

– Я знаю как зовут. Он мне всё рассказал. Её имя Ануш. Она лечится в Центре детской гематологии.

– Фамилию тоже знаешь?

– Фамилия такая же как и у него – Восканян.

Джулия воспрянула духом.

– Поехали в клинику, – произнесла она и опорожнила ещё одну рюмку.

Водитель такси притормозил у Центра детской гематологии, благо она была единственная в Стамбуле.

– Восканян Ануш? – переспросили в регистратуре и принялись искать в журнале.

Больничные часы на стене отсчитывали секунды, которые сёстрам показались годами.

– Есть у нас Восканян Ануш. Седьмой этаж, комната 717.

– Можно нам её навестить?

– Это исключено. Девочка после трансплантации костного мозга находится в условиях повышенной стерильности. Вход к ней категорически запрещён.

У сестёр опустились руки.

– Мы из детского благотворительного фонда, – соврала Жасмин.

– Я понимаю, но для этого вовсе не надо к ней подниматься. Этим вы ей нанесёте непоправимый вред. А если хотите оказать финансовую поддержку то, обратитесь в администрацию клиники.

Сёстры в растерянности не знали что делать.

– Мы бы хотели предоставить индивидуальную помощь её семье, – снова соврала Жасмин.

– В таком случае переговорите по телефону с её матерью. Она в палате, рядом с больной.

– Алло! Добрый день. Это мама Ануш Восканян?

– Да. Я её мать.

– Мадам Восканян. Нам надо срочно с вами переговорить.

– Назовите ваше имя.

– Моё имя Жасмин.

– Назови имя своей сестры.

Жасмин удивлённо посмотрела на сестру, которая краешком уха подслушивала разговор.

– Откуда вам известно, что у меня есть сестра?

– Это неважно. Просто назови, – послышался ответ в трубке.

Сёстры переглянулись.

– Её зовут Джулия.

В трубке наступило молчание.

– Как звали вашего отца?

– Отца зовут Миран, – ответила Жасмин.

– Ждите меня. Я сейчас к вам спущусь.

Жасмин повесила трубку и в недоумении уставилась на сестру.

– Откуда ей известны наши имена? – спросила Джулия.

– Неужели ты ещё не догадалась? – ответила Жасмин и добавила, – он был здесь.

– Кто?

– Саркис.

– Чтобы сообщить матери наши имена?

– Не только. С ним что то случилось и он не смог добраться до нас, – с тревогой в голосе сказала Жасмин.

– Что могло случиться?

– Сейчас всё узнаем.

К ним подошла седоволосая женщина с усталыми глазами. В руке она держала конверт.

– Здравствуйте. Я мать Саркиса. Он велел вам передать вот это.

Жасмин схватила конверт и распечатала письмо.

«Дорогие сестрички! Если вы читаете это письмо, то значит нашли мою больную сестру и мою мать. Не спешите думать, что я вас обманул, и Боже упаси вас сообщить в полицию».

Жасмин молча посмотрела на сестру.

– Читай дальше, – велела та.

«Наш поспешный отъезд из Вана и оставленный металлоискатель вызвали подозрение у тех двоих полицейских, и они помчались за нами вдогонку. Эти двое знали мой адрес в Стамбуле, но не знали название вашего отеля. Я это предвидел, но сумел скрыться от преследования. Приходить к вам в отель с сумкой вырученных денег было уже опасно. Мне надо было срочно покинуть страну, что я и сделал. Возвращайтесь в отель и не ищите меня, я сам скоро дам о себе знать».

Закончив чтение, сёстры переглянулись. У обеих возник один и тот же вопрос. Где деньги?

– И это всё? – спросили они одновременно у матери Саркиса.

Она молча передала им ещё и маленькую бумажку.

«Вокзал прибытия. Ячейка 421. Шифр – Миран. Будьте очень осторожны» – было записано на ней.