Механизм мира

– Что-то мы всё о политике, расскажи о своих интересах, что тебя беспокоит? – Виталий оказывается любил поговорить, и старался быть вежливым собеседником.

Шейпика волновали последние дни его жизни, эти непонятные чувства. Его волновали женщины, они были как-бы далеко, но всё-таки всегда рядом с ним, в его мыслях. И одна из них была самой яркой и неудержимой. Виталий продолжал хитро смотреть на демона, приподняв одну бровь, прищурясь, как хитрый фокусник, который ждал не ответа, а белого кролика.

– Меня волнуют женщины. Раньше они окружали меня и грели своим теплом, количеством, присутствием, вниманием, а теперь меня волнует их дальнейшая история, мне трудно их всех отпустить. Они как вирусы поевшее моё сознание, возвращаются в моих снах, переживают где-то в стороне, посылая мне импульсы. Я всё это чувствую. А ещё эта непонятная любовь. Ну или не любовь, а что-то другое, не влечение, не секс, а желание заботы, внимания и максимального количества времени, проведённого вместе. Что это всё за хрень какая-то.

– Ты взрослеешь, меняешься, и твои былые интересы очень болезненно сменяются на новые. Раньше ты жучил в день по три тёлки по углам, а теперь тебе хочется покоя, уверенности, отношений. Ты становишься мужчиной, и требуешь к себе такого же отношения. А то все окружающие привыкли, что ты мачо, а на самом деле ты просто кабель, на которого бегут все голодные суки. И учитывая твою демонскую притягательность, они ещё долго будут бежать. Будут пытаться сломать твои сегодняшние отношения, чтобы возможно завтра занять чьё-то место. А тебе от этого всего будет доставаться только боль. Ты как принцесса, руки которой добиваются рыцари в юбках.

– Но это же несправедливо.

– Весь мир несправедлив. Та боль, которую ты будешь испытывать на самом деле ничего по сравнению с болью потери, окончательной и безвозвратной. Пока они все живы, они рядом с тобой, так или иначе ты можешь в своей голове рисовать возможные связи и пересечения ваших жизненных линий, но так никогда и не будешь с ними. Но эти вымышленные рисунки будут успокаивать тебя, а если человека уже нет, то ты никогда ничего не нарисуешь.

– У тебя очень большой жизненный опыт, я задаю тебе вопрос, а ты даёшь развёрнутый ответ, не просто «да» или «нет», спасибо, Виталий. Ты наверно терял женщин, и ни одну.

– Все, кого я терял, не могут называться потерей. Мои картинки в голове не дают ни одной из них ускользнуть навсегда.

– Вот и у меня такое же ощущение. Только все эти связи как-то перепутались в мое голове, я начинаю не понимать своих желаний.

– Как только ты расставишь приоритеты, у тебя все связи выставятся сами собой, не переживай.

Маленькие боты юркали вокруг кресел собеседников, одни подносили сигары, пепельницы, другие подогревая, предлагали кофе, и маленькие сладкие закуски. Предметы на белом фоне выглядели как маленькие презентации самих себя. Шейпик долго не решался спросить, но всё-таки пересилил своё любопытство.

– Кого ты потерял, Виталий, можешь рассказать?

– Могу, я собственно и искал тебя ради этой истории.

– Странно, как мои проблемы оказались похожи на твои. – Шейпик устроился поудобнее в модном кресле.

– Я так полагаю, что это мировая проблема, она глобальная. Каждый из нас терял кого-то безвозвратно и неизвестно, что там после смерти, удастся ли нам когда-нибудь встретится.

– Вы хотите, чтобы люди не умирали?

– Я не знаю, чего хочу. Ситуация, чтобы люди не умирали, обыгрывалась учёными много раз. Но мировые сообщества против такой политики, будет перенаселение планеты, если люди будут только рождаться. Либо надо вводить ограничение по годам жизни, хотя новые технологии позволяют жить вечно, просто меняй оболочку своего сознания. С одной стороны, это прорыв науки, а с другой неизвестный мировой коллапс. Где всем этим людям жить?

– Но вы ведь знаете, что на орбите уже строят города, там необходима человеческая сила. Может быть это позволит как-то изменить ситуацию.

– Думаю, что нет. Если бы делали клонов, готовых к труду, а ведь желание такое, чтобы люди, которые прожили свою жизнь, длинную или короткую просто не умирали. А кто, прожив свою жизнь, получив опыт и знание, сорвётся на орбиту строить космо-города. Для этого должны быть какие-то санкции, определения. Это всё будет похоже на ссылку, интеллектуальную тюрьму. Допустим хочешь жить после 75-ти лет, лети на космо-стройку. И когда там соберутся все великие умы мира, они построят новую планету, свергнут режимы планеты Земля. Поэтому мировые сообщества душат все такие идеи.

– Странно, я вот даже не знаю, захочу ли жить после смерти. Ты вот хочешь Виталий.

– Я нет.

– Тогда зачем тебе это всё?

– Отвечу тебе сразу на два вопроса, терял ли я кого-то и зачем мне всё это.

У меня была прекрасная дочь. Звали её Лииса. Воспитывал я её один, и вот случай, обычный маньяк от тяги к искусству убил мою девочку. Шейпик, потеря такого плана, это неописуемое горе. У тебя забирают самое дорогое, твое дитя. Если бы её похитили, либо её мать была жива, и не давала с ней видеться, я бы так же сходил с ума. Но тогда бы у меня ещё бы оставалась надежда, а смерть не даёт нам надежд, никаких. – глаза Виталия наполнились слезами. В окружающей обстановке Шейпик представил перед собой презентацию слезы. – я выпал из жизни на три месяца. Меня пытались поддержать мои друзья, доброжелательницы. Я закрывался в своём кабинете и пил. Пустота моего сознания наполнялась алкоголем. Мой верхний кабинет гораздо мрачнее этой гостиной. Виски стал моим лучшим другом, я производил с ним слияние по несколько раз в день. Я допился до того, что видел своё будущее только со своей дочерью, я хотел умереть. Не факт, что после смерти родные встречаются, но других вариантов сквозь туман сбора шотландских трав не проглядывалось. Однажды я затосковал так, что решил покончить жизнь самоубийством. Сам себя я убить не решился, поэтому договорился с одной моей близкой знакомой приехать и сбросить меня с крыши. Я перевёл значительную сумму на её счета и ждал пока она доберётся до моего офиса. В тот вечер не работали лифты и вся система безопасности в здании ТэйБэй. Мы созванивались пока она ехала до меня несколько раз. Всё это время я пил неразбавленный виски. И вот при очередной аудиенции в туалет, я посмотрел в зеркало и мне показалось что моё пропитое лицо похоже на черепаху. И я вспомнил, что ещё в детстве заказывал Брайну Лютеру линктаб на ДНК своей дочери. Её разум при критической отметки жизни должен был перенестись в черепаху Уно, которая в краеведческом музее. Хорошо, что моя несостоявшаяся убийца перепутала небоскрёбы, оказывается в ночи вывеска ТэйБэй визуально висит над всеми небоскрёбами в квартале. Холодный ветер на мансарде отрезвил меня на половину. Я отзвонился ей, когда она спускалась на лифте. Её звали Феодора. Она не проверила, что лифты не работают. Какое удивление для блондинки, тем более, что поднималась она пешком.

– Я умчался на такси в музей. Моя компания давно занималась его спонсорством, и до того самого дня я не помнил почему. Во-первых, я не верил в эти линктабы, поэтому совсем позабыл про черепаху. Но это же надежда на жизнь, тем более каждый год освещались факты по телевиденью об обнаружении фактов несанкционированного использования технологии линктабов. Я поверил в дело Брайна, потому что это было для меня единственным светом в этом тёмном туннеле пьянства и забытья. Пока ехал в такси, выкурил три сигареты, думал, мечтал и надеялся. В музее я показал, удостоверение личности на входе и меня сразу же пропустили. Оказывается, я был здесь VIP персоной и ночной визит никого не удивил. Спросив, где зал рептилий, я метнулся на второй этаж. Аквариум с черепахой Уно стоял в центральном холле. Оказывается, Уно считалась грустной, неактивной черепахой, постоянно лежала в искусственных зарослях и никогда не плавала, хотя размеры ёмкости позволяли не только плавать, но и делать некоторые виражи. Я подбежал к аквариуму и прижался к стеклу. Уно повернула голову, и подплыла ко мне ближе. Её голова зависла на уровне моего лица, мы около минуты изучали друг друга. Она приблизилась и лизнула стекло, слёзы отрезвили меня окончательно, я непроизвольно стоял и целовал аквариум и что-то причитал. Через пол часа охрана поинтересовалась всё ли со мной в порядке. Также люди в форме были очень удивлены повышенной активностью Уно. Она плавала кругами и изредка приближалась к моему лицу и лизала стеклянную стену.

– На следующее утро я был у тебя в Лондоне на рынке. За полгода до твоего путешествия в лаборатории.

– То, что я убежал, как-то связано с тобой? – Шейпик до этого момента сидел неподвижно. История жизни Виталия бегала, прокручивалась перед ним по нескольку раз как фильм.

– Нет, я не при чём. Для всех окружающих ты просто пропал. Твой папаша моим агентам ни за какие деньги не говорил, что с тобой. Да и смысла ему так палится не было. Потом, когда начался розыск твоё имя опубликовали в газете, просто думали, что ты где-нибудь на регистрации спалишься. Я, как только узнал сразу стал искать тебя, почему-то в Лондоне. Думал ты вернёшься туда, почему не знаю. Потом у меня было срочное дело, я уже точно знал, что найду тебя и решил проработать остальные пункты своего плана.

– А в чём состоит весь план, если не секрет? – Шейпик уже и не думал, что сегодня ему предстоит узнать всё то, ради чего он здесь.

– План прост, и не прост одновременно. Моё отсутствие связано с разработкой человеческих тканей. Японские учёные, которые экспериментируют со связями ДНК, различными кожными вирусами и изменением внешности, зарабатывают большие деньги на создании различных частей тела.

– Вы себе заказали руки-ноги на всякий случай? – Шейпик не выдержал.

– Нет, – Виталий улыбнулся, – я заказал тело. И не своё, а Брайна Лютера, в том возрасте, в котором он его покинул. Учёные создали полный живой организм, со всеми внутренностями, и что самое главное без всяких врождённых заболеваний. Я надеюсь ему понравится. Поэтому план такой: у меня есть линктаб, который я много лет назад забрал из кошелька Брайна, его должен будет съесть твой пёс. После этого он уснёт и проспит 30 дней. Если в его тело никто за это время не перенесётся, то он погибнет. Но мне кажется, Брайну уже никогда не захочется переноситься между телами. Ты Шейпик, навсегда простишься со своим другом в том виде, в котором он есть. Но, возможно приобретёшь себе другого, лучшего учёного современности. Да кстати, а я скорее всего получу по морде, это минимум. Если Брайн убьёт меня, так и не выслушав, донеси до него мою просьбу. Пусть он сделает линктаб на тело моей дочери, которое я также привёз из Японии. Отдашь линктаб черепахе, та что в холле в моём особняке. Пусть моя девочка живёт, она ещё так юна.

У Виталия опять выступили слёзы. Шейпик в принципе понял весь план, и его интересовали лишь некоторые нюансы. Деньги ему были не нужны, поэтому коммерческая составляющая его мало интересовала, но попросить в замены было что.

– Виталий, не знаю, что ты хочешь мне предложить в замены, лишая меня друга. Меня интересует только одно, одна комната в твоём доме всегда в моём распоряжении, и я каким-то образом вхожу в твой круг. Любая какую я захочу, из всей недвижимости, которая у тебя есть. Денег я сам могу себе заработать, интерес к проживанию со своими друзьями у меня пропал. Я хочу поработать на тебя, жить у тебя, а то что-то скучно становится в вашем городке. Да и ты ещё тут тоски нагнал, и…

– Я согласен, – перебил его Виталий. – Это меньшее что ты мог попросить. Возьми капсулу и телефон, он с шифратором и может звонить только внутри моей корпорации.

Маленький бот крутившийся перед Шейпиком замер и поднялся на пол метра вверх, на его основании лежала прозрачная коробочка с капсулой и телефон.

– Дашь капсулу собаке, кроме тебя он больше никого не послушает. Когда Брайн уснёт, позвонишь мне, мой номер есть в телефоне. Отвезём его в особняк, там всё и случится.

– Хорошо, я могу быть свободен. – Шейпику уже не терпелось покинуть этот белый храм кабинет.

– Да пойдём, – Виталий встал и пошёл через все прозрачные стены лабиринта к выходу. – Все эти стены нарисовал акварелью Глеб, моя дочь дружила с ним в детстве. Очень смышлёный мальчик. Нельзя рисовать в пустом пространстве, но он сделал для меня исключение.

– Я видел акварель, только в подземке Лондона, плохо разбираюсь в тонкостях этого искусства. – Шейпик проходя сквозь стены, непроизвольно выставлял вперёд руки. С Виталием простились у лифта, вниз демон поехал один. На выходе из здания Шейпик подписал все договора по поводу комнаты, и свой пакет документов забрал с собой.

Домой добирался один, везла его уже другая машина, дабы не привлекать внимания, как он понял. Шейпик думал обо всём сказанном и недосказанном. Многое выглядело странным и необъяснимым. Главное, к чему ему удалось до скрестись среди всех этих хитрых жизненных моментов было то, что всё созданное наукой, очень легко в объяснении и применении, а то что создано человеческими отношениями имеет много загадок. И зачастую эти загадки мрачные и злые. Зачем, кто-то убил Лиису, к чему Виталий оставил Брайна в собаке, почему Буль кинулся на никому неизвестного Пауло, чем руководствовалась Феодора соглашаясь убить друга за деньги… будет ли сейчас Тэсти рада увидеть Шейпика. Ответ был один, надо выспаться.

Проезжая мимо центральной площади, Шейпик почувствовал нехватку свежести. Он попросил остановиться и вышел. На вопросы водителя по поводу, к месту он его доставил или нет, демон меланхолично махнул рукой. Организм был на грани, хотелось спать и в то же время информация сейчас воспринималась гораздо чувствительней, чем обычно. Это было интересно, пограничное состояние могло завести его куда угодно.

Он посмотрел на фонтанную галерею и пошёл туда, к прохладной влаге. Его всегда привлекал фонтан под названием «Горная река», очень длинный. Вода протекал по желобу покалено высотой на большой скорости, охлаждающие установки придавали соответствующий градус. Шейпик залез в желоб и погрузился в воду с головой, вытянувшись в полный рост. Пограничное состояние не отпускало его, призраки прошлого ещё быстрее закрутились в его голове, мелькали образы, старик Урфин, Буль, каменная Лииса, Виталий,…я собака, я становлюсь собакой. Как это происходит я не могу понять, мне это и не надо, сейчас наука так сильно похожа на сказку. Он выпрыгнул из фонтана и приземлился на четыре точки и зарычал. Люди, которые его окружали засмеялись. Шейпику было всё равно, он встал еле-еле, испачкав колени и побрёл в сторону дома. Согревающий летний воздух усыплял его на ходу. Граница смещалась в его сознании с реальности на какой-то сумрак. В ту сторону, где он уже не он, а окружающие на столько не естественны, что, если бы их не было этого бы ничего не изменило. Если они не естественны, то их можно убить, и они не умрут. Мысли путались, пульс замедлялся с каждым шагом. Почему сон, так важен для человека,… будет ли Тэсти рада ему. Где поворот в мой двор.

Постройки стали ниже, Шейпик забрёл в старую часть города, которую решили не перестраивать в связи с исторической ценностью. Крыши домов висели уже над третьими или вторыми этажами. Сайдинг обветшал, но было видно, что его постоянно обновляют. Черепица на крышах была разноцветной, чёткой градации не было. Петляя между домов, он шёл по дворам, он шёл неизвестно куда. Здесь не было того движения и суеты, тихая размеренная жизнь. Старики в креслах качалках, молодые пары с детьми, нет машин, не летают флаи. Зона отдыха или отчуждения, не известно. Что мне здесь надо, – думал Шейпик и не мог ответить.

На дороге сидели чумазые мальчишки, лет по двенадцать и баловались акварелью на трансформаторной будке. В окне сидела бабуля и мило улыбалась, разглядывая двор через калейдоскопные очки. На столе для пинг-понга, дядя с внешностью чилийских людоедов, рубил курицам головы, облизывал кровь с ножа, ухмыляясь. На стене офисного, разрисованного здания дети устроили театр теней, Шейпик присел посмотреть. Милые дети показывали друг другу трагедии забытых сказок, обязательно кто-то кого-то съедал, а потом кого-то спасали. Шейпику очень понравились представленные мезонсцены, и он даже пропитался неким местным колоритом. Именно этим местом, его маленьким значением в этом городе. Его никто не гнал, никто не предъявлял никаких претензий, так же не было восхищённых взглядов и излишнего внимания. Демону показалось, что он стал обычным. Он резко вскочил посмотреть на себя с высоты своего роста, кровь от резкого толчка дала в голову и Шейпик упал в обморок.

Шейпик проснулся от того, что его гладили по голове. Молодая медсестра вожделённо смотрела ему в полуслипшиеся глаза.

– Ты такой красивый, – нараспев проговорила она.

– Меня зовут Анна. Я твоя сиделка.

– Что со мной? – Шейпик был напуган резкой сменой обстановки.

– Ты переутомился и упал в обморок. Тебя привезли вчера, в прошлую смену. Моя сменщица сказала, что ты страшила. А вот мне ты нравишься. – Шейпик медленно рассматривал различные трубочки, которые втыкались в его тело.

– Я на капельницах?

– Да, ты скоро поправишься, твой организм питается полезными веществами и скоро станешь полностью здоров. – она положила свою руку поверх простыни прямо на пах.

Открылась дверь, и забежала Тэсти, за ней бравым шагом зашёл Чешир. В руках у него был бумажный пакет с фруктами. В белом пакете чистое дорогое бельё. Тэсти подошла к кровати, посмотрела на происходящее, взглянула на бэйджик медсестры и промолвила.

– Дорогая Анна, вы могли бы оставить больного на некоторое время вместе с родственниками? – Аня медленно убрала свою руку, как будто она прощалась с золотом нации и последовала к выходу. Заметив голодный взгляд Чешира на Анины ноги, Тэсти бросила, брат больного проводит вас до сестринской.

Шейпик улыбался при виде друзей. Чешир помахал рукой и устремился за белым халатом. Тэсти обняла Шейпика, и поцелова в небритую щёку.

– Я скучала, прошептала она.

– А я нет, – съязвил Шейпик.

– Не ври мне, ты же любишь меня.

– Вот ещё, ты дешёвая поебушка, тебя любит Чешир.

– Ну я не знаю, – Тэсти чувствовала вину. – Меня всё равно к тебе тянет, почему?

– Тебе не обязательно это знать.

– Это наваждение. Когда я рядом с Чеширом, а тебя рядом нет, я хочу его. Но всё же думаю о тебе. А когда рядом с тобой, я тебя так люблю, почему это это Шейп?

– Потому что ты блять, я тебе уже сказал. Зайди в докторскую, и захочешь доктора.

– Неправда! – Тэсти вскрикнула. Она отпрянула от Шейпика и залепила ему пощечину. – Ты мерзкий!

– Тэсти, -Шейпик улыбнулся и протянул из простыни ей руку.

– Ты играешь со мной, ублюдок, – глаза её наполнились слезами, она сопротивлялась своей самопроизвольно тянущейся руки к руке демона. От этого напряжения со стороны выглядело, как будто рука дрожит. Слёзы текли по её щекам, он продолжала упираться, но тянуть руку. Шейпик нежно улыбался. Он уже окончательно проснулся, и пытался дышать полной грудью. Весь спектр его магии раскрылся. Вся комната наполнилась феромонами, он источал любовь, он жив и ему это нравится. Он счастлив, что у него есть друзья. Птицы за окном, пролетая, замирали на мгновенье, энергия любви притягивала их в палату. На подоконнике со стороны улицы уже собралось не мало воробьёв. Цветы на столе повернулись к новоявленному Солнцу. Всё живое в округе шептало мы любим тебя Шейпик. Рука Тэсти сама легла в его тёплую руку. Она упала на колени и уткнувшись в кровать зарыдала.

– Прости меня, – повторяла она, прости. – Мне нужен только ты.

Шейпик поднёс её ладонь ко рту, плюнул в неё и согнув руку в локте прилепил влажной стороной к лицу Тэсти. Он был краток, – Пошла вон.

Сделать больно человеку, ради самого же человека приходилось Шейпику не впервой. Жизнь девушки имеет свою линию, и чем ближе к этой линии подходит «демон», тем больше риск того, что линия изменит направление. У Чешира и Тэсти были нормальные, сложившиеся отношения. Да, они замешаны на сексе, но такова физиология их обоих. Что мог дать Шейпик ей в замен. То же самое. Только потерять друга. Демоны понимали всю химию своего бытия, но объяснить другим её не могли. Они объяснили её как-то раз Тэсти, но она не поверила, не поняла. Теперь, пока её сердце не разорвалось, одну его половину приходится разбивать.

Тэсти ревела в уборной, облокотившись на раковину. Она рыдала и не могла понять, что её больше обидело. Она любила Чешира и вроде бы как Шейпика, а они её? Она не знала, но чувство собственности не давало ей покоя, она хотела их всех. И ей было плевать, что рядом стоявшая Анна, в данный момент поправляла свой макияж перед зеркалом, именно после совокупления с Чеширом. Сила любви.

Чешир неспеша очищал бананы и по-братски кормил Шейпика. Тот не пытался отбирать бананы, ему нравилась такая показательная забота.

– А Аня хороша.

– Чем?

– Нууу, она юна.

– Дерево?

– Нет, она нимфа.

– Не даст мне спать?

– Даст, мы тебя сейчас заберём.

– Кстати, да. У нас есть одно важное дело.

– Какое?

– Расскажу завтра, – Шейпик почесал живот.

– Почему завтра?

– Завтра выпишусь и расскажу, а теперь валите. Да, и позови мне сиделку, мне одиноко.

– Ты прохвост, – Чешир погрозил ему пальцем, оба многозначительно улыбались.

Шейпику Аня не очень понравилась. Прощаться с ней было также болезненно, как и со всеми женщинами. Они так быстро привыкают.

Друзья ещё спали, когда Шейпик вернулся. Он стоял у окна, и разглядывая далёкие утренние улицы, пил кофе. Ему почему-то так нравилось это утро. Ему было плевать, что друзья спали по-прежнему вместе, это их выбор. Он думал о Морисе, о её темпераменте, о возможном будущем. Не их совместном, так думают только девушки. Он думал, как мужчины, моментом, он представлял момент, когда встретится с ней, что будет говорить, как будет выглядеть. Он чувствовал её и как она сопротивляется его магии. Он мысленно боролся с ней, и представляя, как она поддаётся, – блаженно улыбался.

Тэсти зашла в комнату, замотанная в покрывало. Он чувствовал её, но не оборачивался. Ждал пока она объявит себя, что-нибудь буркнет. Она стояла в дверях и боялась пошевелиться, всем было понятно, что она провела ещё одну ночь с Чеширом.

– Прости…? – звучало как вопрос, Тэсти была растеряна.

– Где Буль? – ответил демон.

– Он перестал ночевать, с тех пор как ты перестал ночевать дома.

– Я перестал ночевать дома знаешь с каких пор?

– Знаю,… прости.

– Собака переживает больше чем ты со своим «прости».

Буль пошёл бриться. Горячей водой он размягчил щетину, долго смачивал лицо, шею. Пена ментолом придала ощущение прохлады, выбрив всё дочиста он умылся ледяной водой и нанёс на кожу гель. Свежесть давала ему сил, уверенности в нём хватало, её просто надо было разбудить.

Придя на кухню, он застал Тэсти в ночной рубашке, Буль что-то уминал из миски, выглядел он помятым, местами покрытым пятнами грязи. Наверное, выбрал не самое лучшее место для ночлежки. Девушка готовила завтрак, как Шейпик понял по расставленным тарелкам на столе что на троих. У демона резануло на душе. Чувство противоречия разделяло его пополам, ему было приятно, что вот его семья, он дома и забота грела и обнимала, а то что за столом будет находится неподеленая девушка ранила его душу. Он был одновременно и обижен, и рад. Переборов в себе желание уединиться, он остался на завтрак. Вовсе не для того, чтобы сидеть и язвить или привнести себе ещё большую боль, черты мазохизма отсутствовали в нём ещё со времён лаборатории.

Чешир был как обычно разговорчив, расспросил как самочувствие и каковы планы. Шейпик осветил историю Буля, и было решено после завтрака отправится в поместье Черные Вороны. Такси вызывать не стали, так как Буля везти они скорее всего бы отказались. Шейпик зашёл к Люси, благо та была дома и одолжил ключи от её фургона.

До поместья ехали в полном молчании. Буль сидел и смотрел в окно, в его глазах читалось понимание происходящего. У ворот пришлось постоять несколько минут, пока Шейпик созванивался с Виталием. Его не оказалось дома, пришлось решать все дела через Морису.

Припарковавшись во дворе, Шейпик повел друзей в дом, вышедший их встречать Глеб. Он был нескрываемо в хорошем настроении. Шейпик осведомился нет ли поблизости Пауло.

– Нет, Пауло на вокзале вместе с Виталием, они встречают кое-кого.

– Здесь красиво, – Тэсти крутила головой как представитель пернатых хищников.

Все собрались в большом зале. Чешир уселся в кресло и попивал безалкогольный коктейль, который принесла каждому милая девушка из прислуги.

Буль улёгся у входа, он максимально придерживался положенного этикета для собак. Шейпик, обмениваясь дежурными фразами с Глебом, искал глазами Морису или хотя бы камеру наблюдения, чтобы понимать от куда на него смотрят эти бесстыжие глаза.