Восстание

– Именно это мы и хотим сделать! – отвечал друг рыжего. Он был довольно высоким и худощавым. Конечно, худоба была не новостью среди рабочих. – Вы хоть представляете, сколько надо ехать, чтобы добраться до 1–ого города? Так вы точно не успеете на восстание.

– Тогда мы поедем за вами, – ответила я.

29

На том мы и разошлись. Мы с Аней сели в машину. Теперь за рулем сидела я. Мы все ехали и думали о том, как нам повезло. Теперь по главной дороге ехали шесть грузовиков с людьми. Нас было пятьдесят восемь. Это было просто замечательно! И я даже не задумывалась, как мы все сядем на поезд. Я просто была в хорошем расположении духа. Мне нравилась дорога, которая, возможно, всех нас вела к смерти. Потом мне стало настолько весело, что мы с Варей начали петь песни, которые нам пела мама. Аня шутила, что у меня был скверный голос. Я понимала теперь ее язык. Она шутила над тем, что ей нравилось, что ей было по душе. Поэтому ее шутки только льстили мне. Вика старалась запомнить слова, но все время сбивалась. Слава с Таяной были с мальчиками, которые стали чуточку разговорчивее. Все было просто прекрасно!

До железной дороги оставалось ехать еще как минимум день, как говорили наши новые товарищи. Этот день пролетел незаметно, благодаря общей веселости, которая присутствовала в этом грузовике. Даже за несколько дней мы придумали этой машине имя. Это был наш Мустанг. Теперь, хлопая его по капоту, мы все время называли его имя. Но Мустанг оставался в хорошем расположении духа недолго. У железной дороги нас остановили Патрульные. Именно нас!

– Так–с, что здесь у нас? – Патрульные осматривали нашу машину. – Куда направляйтесь?

– Далеко, – процедила я сквозь зубы. – Есть какие–то проблемы, товарищ Патрульный?

– Нет, просто хотелось бы узнать, откуда у кучи подростков грузовик?

– Мы перевозим товары, – встряла Варя. Я вцепилась в руль так, что у меня побелели костяшки на пальцах. – Их нужно загрузить на поезд, – продолжала сестра. Я уже придумывала ей хорошую трепку.

– И вас совершенно не смущает то, что грузы перевозят исключительно мужчины? – говорил один из Патрульных. Мне нужно было, чтобы он отвернулся на секунду. Я бы достала из кармана пистолет, пристрелила бы этого доставалу и его дружка. Но я молча смотрела на них, я думала о том, то можно сделать. Я бросила взгляд на Аню. Она поняла меня. Краем глаза я видела, как она осторожно доставала свое оружие.

– Вышли все из машины!

– Давай, – прошептала я, обращаясь к Ане. Через несколько секунд двое Патрульных уже лежали на земле. Мы поехали дальше. – Черт, черт, черт!

– Все обошлось, – успокаивала меня Варя.

– Почему ты суешься туда, куда не надо?! – накричала я на нее. – Мы перевозим товары! Где были твои мозги? Ты вспомни, с Вовой на работе была хоть одна девушка? Нет! Потому что девушек туда не берут. Господи!

– Я хотела помочь тебе.

– Я ничего не хочу слышать! – прокричала я. Меня трясло. Мне хотелось развернуться и поехать обратно в бункер. Мне хотелось к Максиму. Мне хотелось уехать в 104–й город к маме и папе. – Почему мы не заезжали в 104–й? – спросила я.

– Ты сама говорила, что мы больше не будем терять время на то, чтобы заезжать в каждый город, – робко отвечала мне сестра. Мне хотелось снова закричать, но в тоже время я готова была разрыдаться. Но я сдержалась. Я понимала, что что–то надо сделать.

Мы встретились со своими товарищами через час. Они нас ждали, так как мы ехали последними. Рассказав им все до мелочей, мы начали вместе думать над тем, что нам делать дальше. Ведь у железной дороги двумя Патрульными не отделаешься. Я оглядывала всех людей, которые были в других грузовиках. И все они были в синей одежде Дежурных. Нам восьмерым нужна была эта одежда. Я могла бы снять ее с Патрульных. Господи, ну почему у меня нет мозгов? Я никогда на себя еще, казалось, так не злилась. Я несколько раз пнула Мустанга по колесам. На меня смотрели как на чокнутую. Хотя, почему как?

– Нам нужна форма Дежурных, – с безысходностью в голосе говорила я. Было уже темно, и меня это радовало. Никто не видел выражения моего лица. – Но я, конечно, не удивлюсь, если у вас не будет этой формы, – обратилась я к рыжему и худощавому. Кажется, их звали Петя и Миша. Они переглядывались между собой, как это делали обычно Максим и Игорь. Я невольно улыбнулась, но тут же отбросила все эти мысли.

– Нет, у нас есть форма. Но ее совсем не много.

– Меня даже устроит, если у вас есть хотя бы один комплект, – ответила я. Эти парни забежали в свой грузовик. Они вынесли одежду. Было всего два комплекта. Мы с Аней быстро переоделись. – Вам форма очень к лицу.

– Спасибо, – кокетничала Аня с Петей. Я ущипнула ее, и мы расселись по машинам и двинулись дальше. Утром мы должны были быть у железной дороги.

Ночью за рулем сидела Аня, а я спала. Но как только мы начали подъезжать к железнодорожной станции, она меня тут же разбудила. Снова Патрульные стояли на переезде. За задним сидением все утихли, когда нас остановили. Состояние у меня еще было сонное, я особо не разбиралась в том, что происходило. Но как только я опустила окно машины, когда в него постучал один из Патрульных, и я увидела его суровое лицо, я сразу проснулась. Ситуация усложнилась. У меня спрашивали имя, как у Игоря, с которым я выехала из бункера в первый раз. Я молчала, зато Аня была сегодня на высоте. Она называла Патрульным какие–то имена, которых я раньше не слышала. Я старалась не показывать вида, что я была удивлена. Но это было пустяком по сравнению с тем, что нас просили сделать дальше. Отпечатки пальцев. Это было реальной проблемой. Тут была ошарашена рыжая. Теперь ситуация была в моих руках. Нужно было пускать в ход тяжелую артиллерию. Достав упаковку какой–то дряни, которая лежала у меня на сиденье, я делала вид, что ела. Пальцы мои замарались. Я начала их облизывать, я видела, как начинали смотреть на меня Патрульные. Мужчины! Любое соблазнительное движение привлекало их. Я улыбнулась им. В итоге они отстали от нас. Пожелав нам счастливого пути, они пропустили наш грузовик на железнодорожную станцию. Далее мы увидели еще несколько таких же грузовиков, это были наши товарищи. Мы припарковали Мустанга. Я вышла из машины и направилась к Пете и Мише. Они сидели в машине и чего–то выжидали. Я залезла на заднее сиденье их грузовика. Они вздрогнули от неожиданности. Было что–то не так.

– Что случилось? – напрямую спросила я. Они одновременно кивнули головами. Я видела, что они переживали. – Что произошло?

– Считайте, что вам сегодня крупно повезло, девочки, – тяжело вздохнул Миша. Его худые плечи тряслись. Я ждала момента, когда они сами мне все расскажут. – Один из наших грузовиков остановили. Патрульные просекли, что к чему. Всех, кто сидел в этом чертовом грузовике пристрелили. Господи, что творится в этом мире? Человек говорит о человечности, когда уничтожает ее в себе, убивая тех, в ком она, действительно, есть! Петя! Там была Маша, там был Костя. Они убили их.

– Мне очень жаль, – тихо произнесла я. – Тем не менее, нужно ехать. Ты должен всем им отомстить.

– Да, Миша, она права, – тяжело вздохнул Петя и грустно мне улыбнулся. Мне казалось, даже его рыжие золотистые волосы поблекли. – План такой, Таня. Поезд стоит на станции полчаса, так как это грузовой поезд, сегодня привозят товары. Нам нужно как–то пробраться в вагоны, где будет груз, чтобы не было никаких Дежурных. Как я знаю, рабочие загружают товары сами. Поэтому вся проблема состоит в том, чтобы просто добраться до грузовых вагонов. Там много охраны. Сегодня много народу, оружие против них не прокатит. Надо что–то срочно придумать.

– Как на счет отвлекающего маневра? – предложила я. – Вон там, – я указала пальцем на кучу деревянных ящиков, в которых, судя по всему, были товары. – Много ящиков. Можно их поджечь. Все внимание будет привлечено к пожару, у нас будет пара минут, думаю, нам их должно хватить. И еще можно кое–что попробовать. У вас случайно нет, эм, дымовой бомбы, – или как там ее? – можно использовать еще ее, чтобы снизить видимость окружающих.

– Мы спросим у других ребят, есть ли у них эта штука. Вроде Саня у нас занимался оружием, – отвечал Петя, смотря на Мишу, но тот его не слушал. Этот парень, возможно, первый раз видел, как убивали его друзей. Да даже если и не впервые? Разве можно привыкнуть к череде смертей в жизни? Смерти тех, кого ты любишь? Я уже хотела сесть на поезд. – В общем, – продолжал Петя, – сейчас осматриваешь с Мишей станцию, остальные пусть тихо сидят по машинам, а я до Саши на счет этой твоей бомбы.

Народу на перроне было, действительно, много. Я смотрела в оба, чтобы в кого–нибудь не врезаться. Миша был печален, я не трогала его. Казалось, он вообще не понимал, где он и что делает. Поэтому он и не заметил, как я пропала. Это было страшно. К этому невозможно было привыкнуть. Меня кто–то потянул за руку и прижал ладонь к моему рту. Я была в каком–то узком темном проеме. Единственное, что я увидела, – это до боли знакомые ореховые глаза. Я не верила в это, не могла поверить, хотя очень хотела.

– Вова! – радостно произнесла я и кинулась к нему на шею. – Боже мой! – я крепко обнимала его, чувствуя его запах. Этот запах я бы не спутала ни с чьим другим. Запах свежевыпеченного хлеба. – Как же мне тебя не хватало! Я думала… думала, что ты мертв. Тот выстрел и тебя выбрали…

– Таня! – он произнес мое имя, я хотела заплакать. Мы вновь обнялись. – Я не верю… как тебе удалось выжить, и как ты попала сюда?

– Долгая история. Неважно. В общем, едем со мной? – спросила я его и посмотрела в его лицо. Он изменился, что–то в его выражении лица было не то. Но я видела, что это был мой Володя. Он улыбнулся мне. Мне так не хватало этой легкой дружеской улыбки. – Я обещаю, что все тебе расскажу. Ты поедешь со мной?

– За кого ты меня принимаешь? – шутил он. – Таня, ты еще спрашиваешь! Я не могу потерять тебя снова.

– Варя ужасно обрадуется! – за все это время моей дороги из бункера я еще не улыбалась так широко. – Кстати, на этот раз пожар устроим вместе, идет?

– Отвлекающий маневр? – друг улыбался, мне хотелось смеяться. Я до сих пор не верила, что он стоял рядом со мной. Я не видела его несколько месяцев. Я кивнула ему просто головой. – Выкладывай сразу план действий.

– Хорошо. Сначала нам нужна форма Дежурного. Тебе нужно переодеться. Стой здесь, никуда не уходи, ладно?

– Ну, естественно!

Я быстро отыскала в толпе Мишу, который даже не терял меня. Я отвела его снова к грузовику. Всё доступно объяснив ему, он тут же начал искать форму. Я присоединилась к нему, чтобы работа стала быстрее. Мы отыскали форму нужного размера, я сложила ее в свою сумку и вылетела из грузовика и направилась туда, где ждал меня Вова. Он тут же улыбнулся, как увидел меня. Поверх своей рабочей одежды он не мог надеть форму. Он быстро снял свою куртку и рубаху. На руке была ужасная рана. Я понимала, что это было со дня побега. Ничего не проходило. Вот что изменилось в нем. Боль искажала его лицо. Ничего, ему оставалось потерпеть совсем немного. Я промолчала, решив оставить этот разговор на потом. Форма удачно села на нем и мы как ни в чем не бывало снова растворились в толпе рабочих и Дежурных. Мы подходили к грузовикам. Я совсем забыла, что нужно исследовать вагоны. Но потом до меня дошло, что поезда даже еще не было. Мы с Вовой сели на заднее сиденье к Пете и Мише.

– Ну что? – спросила я у рыжего. – Есть? – в ответ был положительный кивок головы. – Отлично. Теперь осталось дождаться поезда.

– Как незаметно провести пятьдесят восемь человек? – задал вопрос Петя, скорее всего, себе.

– Сорок восемь, – поправил его Миша, его худые плечи снова затряслись. – Нужно всех их предупредить, я думаю. Как только весь перрон будет в дыму, а внимание людей будет привлечено к пожару, они все двинуться быстро к месту, которое мы им укажем. Из каждого грузовика взять по человеку, показать им место, куда они поведут остальных. На Тане ее грузовик. Вот и все.

– Все бы так просто решалось! – тяжело вздохнул Петя. – Ладно, ребят, идите к своим.

Но мы с Вовой вовсе не пошли к грузовику, где сидели мои друзья, мы пошли осматривать перрон. Мы ходили кругами и нас никто не замечал. Зато я замечала все. Вокруг была только жестокость. К людям, такие как я и Вова, относились как к животным, как к диким животным, которые лишь хотят сохранить свою размеренную и спокойную жизнь в тихом лесу. Вове хотелось заступиться, но я говорила ему, что это будет не правильно. Здесь, на станции, он был жестоким Дежурным. Странно, еще двадцать минут назад он был простым перевозчиком товаром, а теперь он ходил рядом со мной в синей форме, которая так шла ему. Я невольно улыбнулась, когда посмотрела на него, пока он не видел. Солнце светило ему в глаза, поэтому он хмурился, смуглая кожа казалась бронзовой. Я была уверена в том, что каждый Дежурный примет его за своего, как только посмотрит на него.

– Можно взглянуть на ваше удостоверение, девушка? – остановил меня охранник. Я, как и было положено людям правительства, брезгливо убрала его руку с себя. – Удостоверение, пожалуйста.

– Она не Дежурная, – грозно произнес Вова. – Моя жена. Есть какие–то вопросы?

– Нет, – и мы отошли от него подальше. Я тут же залилась смехом.

– Жена! – прыснула я. – Как это было сказано!

– Первое, что пришло на ум, – беззаботно ответил он. – И так, для начала я хочу узнать, куда ты хочешь уехать? – я рассмеялась его серьезности. Но потом улыбка сошла с моего лица. – Что–то не так?

– Как твои родители, Вова? – серьезно спросила его я. Он молчал. – Как поживают наши с Варей мама и папа? – он и здесь промолчал. – Все так ужасно?

– Если бы я знал, что с ними случилось! Почти весь народ из города вывезли. В 104–ом почти никого не осталось, Таня. Как только все начали понимать, что против правительства можно выступить, начались бунты, не исключая наш город. Некоторых убили, конечно, но остальных забрали и куда–то увезли. Я пытался найти и своих и твоих родителей, я объехал весь город, Тань! Я никого из них не нашел. Прости.

– Только Варе не говори ничего, – прошептала я, пораженная этой новостью. – Ну а твоя… девушка?

– Она умерла. Давай не будем об этом, хорошо? – резко прервал меня друг, я кивнула ему головой. – Извини…

– Ничего, – слегка улыбнулась ему я. – Теперь моя очередь отвечать на вопросы, верно? Мы все едим в 1–й город, На восстание. Я хочу мести.

– Все хотят. Ладно, а откуда у вас грузовики, эта форма и оружие?

– Я даже не знаю с чего начать, правда! Может, когда мы сядем на поезд, я все по порядку расскажу тебе? О, поезд едет!

Все люди сразу же выстроились в одну длинную линию вдоль перрона. Поезд остановился. У вагонов были двери, которые автоматически раздвигались в разные стороны. Эти вагоны были пусты, как мы увидели, возле них тут же образовались Дежурные, рабочие начинали загружать товары. Было пора действовать. Петя, Миша и Саша взяли дымовые бомбы, мы с Вовой пошли к горе ящиков, которые были еще не загружены. Я достала из сумки бутыль бензина и разлила его по деревянным ящикам, Вова достал свои спички и поджег гору незагруженных товаров. И так мы сделали еще с несколькими такими же товарными горами, пока люди не стали замечать это пожарище. Как только мы с Вовой увидели, что некоторые Дежурные покидают свои места, мы дали знак ребятам и через минуту все было в дыму, ничего не было видно, да и дышать было нечем. Каким–то образом мы добрались до грузовика, где сидела моя группа ребят, они ничего не понимали, но я заставила их всех выйти из машины. Вова посадил себе Варю на спину, и мы все двинулись к вагонам. Мы залезли в первый попавшийся вагон, нас никто не заметил из–за дыма. Мы притаились за деревянными ящиками, я была уверена, что нас никто здесь не заметит. Худшее было позади. Стали слышны выстрелы и крики рабочих, ругань Дежурных и охраны, еще звук какой–то сирены. Мы все молчали, слушали и пытались понять, что происходило вне поезда. Через пару минут дым рассеялся, товары снова начали загружать, мы не дышали, когда раздавался звук шагов Дежурных, и делали знаки рабочим, которые замечали нас. Я не знаю, что с ними станет потом, но я была благодарна им за то, что они способствовали нашей свободе. Нам оставалось сидеть неподвижно еще двадцать минут, все понимали, что нужно было потерпеть. Мы все разговаривали глазами. На лицах ребят я читала какое–то замешательство. Еще бы! Как бы я отреагировала, если бы меня потащили из машины наружу, где было нечем дышать, где была опасность на каждом шагу? Наверное, я бы и не пошла. Но они все пошли за мной, это очень многое для меня значило. Я молча наблюдала за эмоциями ребят до тех пор, пока вагоны не закрылись и мы не погрузились в тьму, поезд сдвинулся с места. Все расслабились только тогда, когда мы проехали еще десять минут. Потом я села в расслабленную позу и попросила Аню достать фонарик. Я включила его и положила так, чтобы все всё видели. Первым делом я посмотрела на Варю, которая с открытым ртом смотрела на Вову. Как она рада была его видеть!

– Ты, Вова, верно? – спросила его Вика, он доброжелательно кивнул ей головой. – Меня зовут Вика! – она протянула ему руку, и он пожал ее в ответ.

– Аня, – как всегда грубо отвечала рыжая, но я знала, что это было только при первом знакомстве. – Это Тая, она не говорит, рядом с ней Слава, а это Коля и Артем. Приятно познакомится, – очень быстро проговорила Аня. – А теперь я хочу знать, как, черт возьми, все это получилось? Пожар, дым! Мы так не договаривались! Нужно было посоветоваться с нами, в конце концов.

– Извини, Ань, – улыбнулась я ей. – Просто нужно было что–то срочно придумать. Потом я встретила Вову, а дальше мы устроили пожар, Петя твой с Мишей нашли дымовые бомбы и все. Нас никто не заметил.

– Он не мой, – процедила рыжая сквозь зубы, я рассмеялась.

– До поры до времени, – пошутила Вика, Аня ребячески укусила ее. Потом все успокоились. Варя старалась завести разговор с Колей и Артемом, Вика и Тая спали, Аня проверяла запасы в наших сумках, которые мы успели прихватить с собой. Мы с Вовой отошли в другой угол, чтобы нам никто не мешал, мы скрылись в темноте.

– Снимай форму, – сказала я другу, доставая из сумки аптечку. Он повиновался мне. – Пулю, я надеюсь, ты догадался вытащить? – он прыснул, я закатала свои рукава и нанесла мазь себе на руки, потом стала мазать рану Вовы. Он внимательно следил за тем, что я делала.

– Откуда у тебя такой ужасный шрам? – спросил он про мою руку, когда я уже набирала лекарство в шприц. Вова ждал от меня ответа, поэтому пока я ему ничего не вкалывала.

– Я нашла почти всех этих ребят в лесу, у них был свой лагерь. Утром мы обычно собирали ветки, ягоды там, грибы. Ну ты понимаешь! Один раз я оставалась в лесу с Варей. Я отправила ее за ребятами. Пока она бежала за ними, волк успел разодрать мне руку. Вот так. Потом прибежала Аня и пристрелила его. Вика обрабатывала мне рану, но мне ничего не помогало. А потом мы добрались до 105–ого города и украли из дома Дежурных лекарства, – я многое не договаривала ему, я ничего не говорила о Максиме, даже не могла сказать ему о том, что что–то испытывала к Дежурному. Мне кажется, он вообще меня неправильно поймет. Поэтому, чтобы не было лишних вопросов, я ввела другу лекарство, и он в скором времени уснул, положив голову на мое плечо. Вслед за ним уснула я.

30

Я открыла глаза. Было темно, фонарик был выключен, я не знала, который сейчас был час, я только знала, что до сих пор еду в поезде, а он еще не останавливался. Я проснулась от того, что Вову потряхивало. Я вглядывалась в его лицо, он не спал. Он молча смотрел на меня. Я потрогала его лоб, он весь горел. Я полезла в свою сумку и на ощупь начала искать мазь. Вова в это время что–то бормотал. Потом кто–то включил фонарик. Это была Варя, она подошла к нам. Вова улыбнулся ей, хотя мы обе видели, что ему было трудно терпеть боль. Я стянула с него форму, и начала втирать в его рану мазь. Я понимала, что ее нужно было экономить, но… это был Вова. Он тихо стонал от боли.

– Варь, расскажи, как твоя сестра–неудачница смогла выжить и стать повстанцем? – шутя спросил он Варю, улыбаясь ей через боль. Он хотел как–то притупить ее. Варя в ответ тихо хихикнула.

– Я не знаю, – отвечала она. Потом она вдруг стала серьезной. – Знаешь, почему мы еще живы? Мы с Таней всегда будем связаны, мы сестры. Знаешь, что это значит?

– Объясни, – попросил ее Вова, который слушал ее так же внимательно, как и я.

– Она мой ангел–хранитель, а я ее. Мы не можем не защищать друг друга. Пока Таня защищает меня, она не можешь умереть, ведь тогда умру я. И наоборот. Это похоже на какое–то защитное поле, что ли.

– Мне бы тоже хотелось иметь личного ангела–хранителя, – грустно улыбнулся Вова. Потом я ввела ему лекарство. – Странно, это все, вам не кажется?

– Что именно? – спросила я, помогая надеть ему снова форму. – Что тут и странно, так это то, что ты выжил после того как тебя выбрали. Не хотел бы ты объяснить нам, что с тобой приключилось?

– Не поверишь, но я просто спрятался в яме собраний! Я только на следующий день вышел оттуда, пришел домой. Родители сказали, что меня искали, но у Праведников ведь строгий график. Наш Праведник уехал. Но потом… мне нельзя было нигде появляться. Дежурным дали приказ найти меня. Я почти не выходил из дома. А дальше все эти восстания. Это был какой–то кошмар, Таня! Народ просто начал бунтовать, выходить на площади. Я не знал, что делать. Мои родители были на работе, твои тоже. Я пошел следом за толпой. Люди забивали Дежурных, потом Дежурные начали расстреливать людей, я вновь побежал в яму от греха подальше. Я просидел там два дня, кажется. За это время в городе появились люди правительства. Людей вывезли. Город опустел. Я почти никого не нашел. Даже Дежурные уехали. Я не знал, что делать дальше. Жизнь стала пустой. Я ходил по городу, пытался кого–то найти еще, несколько раз заходил в свой дом, в твой. Думал, что наши родители тоже спрятались, но они боялись выйти. Как–то раз я сел в грузовик, на котором вывозил товары, и решил, что смысла оставаться в 104–ом не было. Я уехал в никуда. По пути меня останавливали Патрульные, у меня было еще разрешение на то, чтобы возить товары. Все было без проблем. Я не знал, куда я ехал и зачем. И тогда я по обычному своему маршруту приехал на станцию. Я не думал о том, что еду туда. Мне кто–то свыше подсказал путь, это точно. Ведь я вновь встретил тебя, Таня. Вот, что странно, а не то, что я выжил. Мы в один и тот же день оказались с тобой на станции. И я знаю теперь, что чудеса иногда случаются.

– Возможно, ты и прав, – ответила я ему, а потом он уснул под действием лекарства. Варя до сих пор была рядом со мной. – Ну что, мой ангел–хранитель? – шутливо обратилась я к ней и потянула к себе. Она положила мне свою голову на колени, я начала гладить ее по волосам. Ее коса совсем растрепалась.

– Что теперь будет дальше? – спросила она меня. – Что будет, когда мы приедем в 1–й город?

– Ничего плохого не случится, ты же будешь рядом со мной.

– Вова сказал, что не нашел наших родителей. Я хочу знать, живы они или нет. Ведь в 104–ом их больше нет, а в 1–ом люди правительства… они могут спокойно убить их.

– Да, могут, но… под землей им не хватит места, – ответила я.

– Как тебя понимать?

– Правительство убило столько людей, что под землей они уже просто не поместятся. Скоро от людей ничего не будет оставаться. За место того, чтобы закапывать их под землю, правительство будет их сжигать, чтобы от них остался лишь пепел, который они просто выбросят. Он станет пылью в воздухе, все мы станем пылью.

– Мама с папой не могут стать пылью.

– Поэтому–то они еще живы, – уверенно говорила я Варе, чтобы она старалась думать о хорошем. Сама же я не надеялась на то, что еще увижу своих родителей. Я не надеялась уже на чудо, хотя Вова говорил о том, что оно есть. Но разве может оно случаться так часто? Конечно же, нет! Встреча с другом – уже стала для меня чудом, а большего я пока и не ждала.

В этом вагоне нечем было заняться, поэтому было полно времени, чтобы подумать о чем–нибудь важном. Мы гадали о том, какой сейчас день, час, мы думали о том, как мы выйдем из вагона, и что будет после этого. Все это было как в тумане. Мы все тешили себя надеждой, что будем живы, что мы разобьем правительство в пух и прах. И каждый из нас, наверное, думал о том, что все будет не так, все будет намного хуже. Единственное, что давало нам силы думать о лучшем так это то, что мы проделали огромный путь ради своей свободы. Около месяца мы выживали в лесу, жили в бункере примерно столько же времени, а потом ушли оттуда, потому что не хотели прятаться, словно мыши. Мы все вместе прошли через столько испытаний! Разве могло это все пройти даром? Мы должны идти дальше, несмотря ни на что.

– Значит, вы нашли бункер? И около месяца жили там? – спрашивал Вова. За день ему полегчало, он оживился. Я кивнула ему головой. – Сколько было вас там?