скачать книгу бесплатно
4. Как бы вы поступили на месте мужчины, потерявшего жену, сына и дочь?
5. Чем удивил погибший сын мужчины экскурсовода естественнонаучного музея?
3
Голодовок было две, и умерло два человека.
Шахта называлась по имени большой реки, в шахте добывали из-под земли уголь, чтобы потом люди могли его сжечь и выработать электричество, а также обогреть свои дома. Запасов угля было много миллионов тонн. Сначала шахта была государственной и входила в республиканское объединение, позже стала государственной больше чем на половину, но не вполне. А потом она обанкротилась, и шахтёры остались без денег, заработанных за несколько лет труда.
Через год после банкротства шахту приобрела столичная фирма и сдала в аренду имущественный комплекс своей дочерней компании, больше половины доли в которой принадлежали владельцу столичной фирмы. Остальное разделили генеральный директор шахты, который привёл шахту к банкротству, и его партнёр по угольному бизнесу.
Шахта и её рабочие продолжали работу по добыче угля, но долги росли. Деньги в развитие производства не вкладывались, а техническое оснащение пришло в аварийное состояние. Из-за того, что заработная плата не выдавалась, шахтёры отказывались идти в забой, если им не выплатят часть дневного заработка. Деньги они клали в сейф, к сейфу ставили караульного человека и спускались добывать уголь. Однажды добыча была прекращена, а через два месяца после этого была отозвана лицензия на ведение горнотехнических работ, без которой шахтёры не имели права спускаться под землю. В том же месяце владелец столичной фирмы скончался, и предприятие унаследовали его жена и сын. Они уволили с работы генерального директора, назначили нового и выставили шахту на продажу, запросив сумму в три с половиной раза меньшую той, за которую она была куплена. Купить шахту никто не решился: она была должна много денег рабочим, кредиторам, поставщикам, налоговому ведомству, пенсионному фонду и региону, в котором находилась шахта.
За несколько месяцев простоя долги перед работниками выросли в шестнадцать раз. Пятьдесят девять человек решили сколотить деревянные нары, лечь на них и объявить голодовку. За голодающими наблюдали врачи скорой помощи, которые рекомендовали некоторым лечь в больницу, но те отказались. Через неделю от инфаркта миокарда вследствие нервного перенапряжения умер один из шахтёров. С первых дней голодовки он чувствовал себя неважно, но никогда не жаловался на проблемы со здоровьем. В дневное время шахтёр находился вместе со всеми голодающими, а по вечерам приходил домой ухаживать за парализованной матерью. Он был единственным кормильцем большой семьи, ему было пятьдесят четыре года.
Через два дня после его смерти администрация города, в котором находилась шахта, выделила кредит в четверть необходимой суммы в счёт будущих поставок угля для муниципальных нужд. Всем, кто голодал, выдали заработную плату, но вдове умершего шахтёра ничего не дали, и его похоронили в долг.
С целью вывести шахту из кризиса компания из соседней области выкупила почти половину её акций и взяла её в аренду. Новый управляющий обещал выплатить всю причитающуюся заработную плату через три недели. Назначенный крайний срок приходился на субботу, но он истёк зря. В то же время пустили слух, что шахту продали новому неизвестному владельцу. Эта информация быстро распространилась по городу. В понедельник шахтёры снова объявили голодовку, и их стало сто семьдесят шесть человек. Среди них были рабочие водоотлива, без работы которых шахта начала заполняться водой. Администрация города посчитала это важнейшей проблемой, заявив газетам, что это грозит обвалом не только шахты, но и почвы под городом. Вместо шахтёров они пустили откачивать воду спасателей из министерства чрезвычайных ситуаций. На следующий день новый генеральный директор подготовил приказ об увольнении двухсот пятидесяти четырёх человек в связи с сокращением их должностей. Он не подписал его, потому что было неясно: он ли настоящий генеральный директор или им является новый управляющий.
Через неделю должен был состояться суд над бывшим генеральным директором шахты, но на заседание не пришли ни адвокат подсудимого, ни многие истцы, и его перенесли на неделю. Ещё через пять дней, после того, как в больницу попали двадцать шесть шахтёров, администрация города выделила ещё один кредит, в шесть раз больше первого. Всем, кто голодал, выдали зарплату, и голодовка прекратилась. Тогда же был подписан пофамильный приказ об увольнении через два месяца тех, кто участвовал в обеих голодовках, а также бывшего генерального директора. Об этом генеральный директор сообщил на общем профсоюзном собрании и предложил уволенным уволиться по собственному желанию, так как шахту выставили на продажу.
Суд над бывшим генеральным директором, полным кавалером знака «Шахтёрская слава», прошёл в течение двух дней на сцене городского юбилейного дома культуры. В первый день молодая женщина-прокурор заявила, что обвиняемый умышленно задерживал выплату заработанных шахтёрами денег и направлял основную часть прибыли шахты на погашение задолженности. После чего потребовала приговорить его к уплате штрафа в три пятых месячного оклада. Собравшиеся в доме культуры шахтёры стали демонстративно показывать своё возмущение. Они свистели и выкрикивали слова «показуха!», «фарс!» и «издевательство!», после чего встали и вышли из зала, вспоминая то, что генеральный директор обманывал их не в первый раз и то, как он на собрании трудового коллектива предлагал выйти на бандитов, чтобы они за половину стоимости вернули деньги, которые не хотел возвращать задолжавший завод, и как они за это голосовали.
На второй день суд установил, что бывший генеральный директор, когда он был генеральным директором, реализуя сформировавшийся преступный умысел, совершил из корыстной или иной личной заинтересованности умышленные действия, направленные на невыплату заработной платы работникам в течение двух месяцев, предшествовавших прекращению добычи угля. Однако в силу добычи, производства и реализации продукции в прежних объёмах возможность для выплаты имелась. В то же время исправно выплачивалась заработная плата самому генеральному директору, четырём его заместителям, главному бухгалтеру, главному инженеру, главному механику и двум юристам. Кроме того, с целью поддержания деловой репутации и устоявшихся коммерческих отношений по реализации угля бывший генеральный директор в то время, когда он был генеральным директором, отгружал уголь должникам шахты, а некоторым покупателям продавал его по заниженной в полтора раза цене. Бывший генеральный директор полностью признал свою вину без судебного разбирательства. Суд приговорил его к уплате штрафа в четыре пятых месячного оклада и лишил его права в течение трёх лет занимать руководящие должности. Впоследствии он говорил, что его уговорили взять вину на себя, а виноваты были шахтёры, дававшие угля в два раза меньше, чем надо, чтобы шахта получала прибыль.
Через три дня после вынесения приговора бывшему генеральному директору у одной из участниц голодовки случился инсульт, и она впала в кому. За тридцать три года до этого она закончила горный техникум и пришла работать на шахту, чтобы работать рабочей, а в конце трудовой и физической жизни она трудилась начальником смены на участке по обогащению угля. Её подруга, главный инженер обогатительной фабрики, вспоминала, что у неё был сильный организм и что она почти никогда не брала больничных листов в связи с временной утратой трудоспособности. Когда поднималось артериальное давление, она принимала таблетку и снова работала как ни в чём не бывало. Коллектив, который очень её любил, называл её чудесной, общительной и живой женщиной, которая болела душой за работу. Всю голодовку она чувствовала себя очень плохо, и её несколько раз увозили, по настоянию медиков, в больницу из-за высокого артериального давления. Пройдя все процедуры, она возвращалась и снова объявляла голодовку. После её окончания ей выплатили пятую часть оклада бывшего генерального директора. Она купила себе костюм, но не надела его ни разу. Во вторник она была ещё жива, а в среду уже нет.
Начальник городского отдела здравоохранения заявил, что её уход из жизни никак не связан с последствиями голодовки, так как все её участники после завершения акции были тщательно обследованы медиками, и между двумя этими событиями нельзя установить причинно-следственной связи.
Вопросы и задания к тексту
1. Почему работникам шахты не платили заработную плату?
2. Почему умерли шахтёр и начальник смены на участке по обогащению угля?
3. Что купила себе начальник смены на участке по обогащению угля, получив в результате голодовки деньги?
4. Опишите своими словами суд над бывшим генеральным директором шахты.
5. Кто являлся владельцем шахты и почему?
4
Мужчина был недоучившимся скрипачом. Он сменил много профессий: был электриком и устраивал концерты артистов эстрады. Однажды, находясь в гостях на репетиции популярной группы, по неосторожности коснулся оголённого провода, который был под высоким напряжением. Пережил клиническую смерть, после которой с ним стали происходить чудесные вещи, и он приобрёл дар необычных возможностей организма.
Мужчина никогда не болел, потому что его тело было невосприимчиво к инфекции. Свой иммунитет он укреплял, принимая внутрь ядовитые вещества. Он утверждал, что сделал бессмертным своего кота, и мечтал сделать бессмертными всех людей. В течение многих лет мужчина ставил опыты на своем организме, а также на животных. Он пил ацетон, тосол и бензины разных марок, курил анашу и употреблял сильнодействующие наркотики. В маленьком помещении разбивал сто пятьдесят градусников и вдыхал пары ртути. Ходил босиком по ядовитым змеям. Пробовал цианистый калий. В результате его организм стал непроницаемым для болезней. В анализах его крови показатель иммунитета составлял около двух тысяч единиц, тогда как у обычного человека предельное количество – тысяча единиц.
Мужчина считал, что когда его ударило током, высшие силы избрали его для великой миссии и поэтому он может без вреда употреблять различные яды в пищу. Он объяснял: «Когда я был между жизнью и смертью, я отправился в гости к богу. Он наделил меня информацией, которую я передаю людям, страдающим от различных недугов. Я увидел будущее нашей цивилизации». Оказалось, что в ближайшее время начнётся мировая война, в которую втянутся множество стран. Через несколько лет в результате военных действий практически весь мир окажется под воздействием радиации и погибнет треть всего человечества. Но те, кто будет пользоваться методикой мужчины, выживут и смогут родить уникальных детей, способных выжить в эпоху ядерной войны.
Его методика состояла из использования секретных биогенных стимуляторов, рецепт которых мужчина узнал от бога, специальных дыхательных упражнений, особой пищевой диеты и его собственной энергетики. Первое лечебное занятие продолжалось сорок минут и на нём производилось основное лечение. Спустя две недели проходил ещё один, завершающий сеанс. За несколько лет он вылечил более ста больных людей от синдрома приобретённого иммунодефицита, гепатитов В и С на разных стадиях развития, заболеваний сердечной и зрительной систем, аденомы предстательной железы, наркотической зависимости, венерических заболеваний и рака.
Второй стадией лечения была проверка организма больного на переносимость яда. Если человек проходил испытание успешно, он становился учеником мужчины. Только пятнадцать человек смогли полностью повторить то, что умел он. Но они не имели права посягать на роль учителя, потому что в мире должен существовать лишь один спаситель. Мужчина утверждал: «Так сказал мне бог. Я должен выполнять его наставления. Люди, которые будут использовать полученные от меня сведения в корыстных целях, умрут от рака».
Все чудесные способности своего организма мужчина показывал публике для подтверждения эффективности своей методики. Он говорил: «Я хочу показать, что организм можно сделать неуязвимым. Не могу сказать, что пить ацетон или тосол – приятное занятие. Но я делаю это для того, чтобы люди убедились в том, что если организм может принимать яды, ему не будут страшны никакие инфекции и вирусы».
Однажды мужчина приехал в дом в северной части областного города и пригласил журналистов. На огороде, рядом с цветущим картофелем, выпил тосола, съел несколько бледных поганок. В перерывах между глотками он произносил тосты за здоровье присутствующих и процветание города. Журналисты принесли с собой запечатанную бутылку уксусной эссенции. Мужчина смешал её с тосолом и выпил. Кроме того, он курил сигареты и пил газированную воду, чтобы устранить неприятный привкус во рту. Закончив, он поморщился и сказал: «Какая гадость».
В другом городе, куда он приехал погостить, мужчина при свидетелях сделал следующее. Налил ацетон в пластиковый стаканчик и подождал, когда жидкость прожжёт пластмассу. После этого он взял стеклянный стакан, налил ацетона на треть и выпил. Потом разбил градусник, положил в рот ртутный шарик и несколько минут дышал парами ртути. От этого у мужчины начал немного заплетаться язык. Он закончил эксперимент смесью ртути и тосола. Закуривая сигарету, мужчина сказал, что тосол после ацетона опьяняет так же, как вино после пива, и теперь ему нужно как следует проспаться.
После одного из своих выступлений на телевидении мужчина прошёл обследование в институте скорой помощи. Врачи констатировали содержание отравляющих веществ в крови, но не обнаружили ядов в клетках его тела.
В третьем месяце зимы он заявил, что готов провести в областном городе, где жил, зрелище международного масштаба под названием «Марафон смерти». Он сказал, что будет принимать ежедневно в течение семи месяцев смертельные дозы ядовитых веществ перед завтраком, обедом и ужином. В первую неделю каждого месяца будет съедать за раз два-три ядовитых гриба. Во вторую неделю – выпивать смертельно опасные дозы тосола. В третью неделю – вдыхать пары ртути, пить ацетон и раствор электролита. В последнюю неделю – подвергать себя укусам ядовитых змей. В конце он намерен был смешать все яды и принять их внутрь.
Для этого зрелища мужчина в первом месяце весны снял самый большой бар города. Он пригласил зарубежных журналистов и объявил, что разрешает вести за ним круглосуточное наблюдение, не исключая постели и ванной комнаты. Мужчина был готов, чтобы независимые эксперты сопровождали его в туалет, чтобы не было сомнений в том, что он принимает специальные нейтрализующие препараты или очищает организм от ядов. Он сказал, что присутствовать при эксперименте смогут все желающие, купив билет, и сообщил, что завершил генеральную репетицию события, ежедневно употребляя тосол в течение десяти дней. За аккредитацию он потребовал большие деньги, и в областной город из-за рубежа не приехал никто. Тогда мужчина решил выпить половину литра тосола за день в присутствии журналистов и попасть в книгу международных рекордов.
Тосолом называют низкозамерзающую охлаждающую жидкость. Она предназначена для охлаждения автомобильных двигателей при любых температурах. Рецептуру тосола три года разрабатывали в научно-исследовательском институте для новых автомобилей нового завода, построенного при участии зарубежных специалистов. Название тосола означает, что его рецептуру создали в отделе технологии органического синтеза и что в его состав входит двухосновной спирт этиленгликоль. Мужчина пил тосол голубого цвета, не замерзающий при температуре минус сорок градусов. Цвет жидкости придаёт краситель, который добавляют для различения разных марок тосола и для исключения случайного употребления человеком, потому что сто граммов тосола являются смертельной для него дозой.
На свой сорок второй день рождения мужчина купил для себя две литровые бутылки тосола, а для своих гостей – матери, дочери и журналистов – салаты, соки и нарезки мяса, рыбы и сыра.
В двенадцать часов дня он наполнил тосолом стакан и сказал: «Хочу произнести свой любимый тост – за здоровье всего человечества!» Улыбнулся для фотоаппаратов и видеокамер и мелкими глотками выпил содержимое стакана. Потом медленно запил колой. Одна из журналисток поинтересовалась, пригласил ли мужчина врачей. Он затянулся сигаретой и ответил, что лично звал заведующую токсикологическим отделением больницы, но не для оказания медицинской помощи, а в качестве независимого эксперта. Она не пришла, потому что не хотела, чтобы на глазах медика человек пил несовместимую с жизнью химическую жидкость. Его спросили, как он себя чувствует. Он ответил, что чувствует себя как здоровый мужик, выпивший стакан креплёного вина.
К половине третьего мужчина захмелел и заявил, что смертельная доза яда проникла в кровь. Он закатал рукав рубашки. Из его руки шприцем взяли двадцать миллилитров крови и вылили в четыре колбы, которые потом опечатали. Через три дня кровь в колбах должна была попасть в областное бюро судебно-медицинской экспертизы. Врачи должны были сделать анализы, результаты которых вместе с видеокассетой и протоколом, запечатлевшим событие, должны были отправить в штаб-квартиру книги международных рекордов. После взятия крови мужчина был свеж и весел. Он продолжал ухаживать за гостями и съел два кусочка красной рыбы и один – сыра.
В пять часов мужчина отвинтил крышку у второй ёмкости и налил жидкость в стакан. Мать протянула ему чашку с апельсиновым соком и сказала: «Не смей запивать свою гадость колой. Там же очень вредная для желудка углекислота». Он ответил: «Мамочка, но я же по всем нормам уже пять часов как покойник!» Выпив, мужчина еле сдержался, чтобы его не вырвало. Он отдышался и сообщил, что тосол, как и водка, бывает разного розлива; на этикетке указан один и тот же состав, но вкус почему-то разный. Он сказал, что вкус сначала какой-то приторный, а потом отдаёт страшной горечью. В шесть часов вечера гостям подали десерт. Дочь мужчины разлила гостям чай и кофе.
В полночь сын проснулся, и мать спросила его, в порядке ли он. Он сказал, что чувствует себя нормально. Она не поверила и предложила ему сделать промывание желудка. Он отказался. В три часа ночи он потерял сознание, начал бормотать бессвязное, и мать вызвала скорую помощь. Его отправили в реанимацию токсикологического отделения областной больницы.
Заведующая токсикологическим отделением областной больницы сказала, что она предвидела подобное развитие событий, что этот мужчина – обычный человек, которому известно где нужно лечиться, что он находится в крайне тяжёлом состоянии, и врачи бьются за его жизнь. Его сознание находилось на уровне глубокого оглушения, почки и печень были тяжело поражены. Через несколько дней он умер.
Вопросы и задания к тексту
1. Зачем мужчина употреблял тосол? Перечислите другие опасные для жизни вещества, которые употреблял мужчина.
2. Почему он хотел попасть в книгу международных рекордов?
3. Почему высшие силы избрали мужчину для великой миссии и избрали ли?
4. Какое отношение к высшим силам имеет тосол?
5. Существуют ли высшие силы?
5
Его судьба началась за тринадцать лет до войны, в деревне далёкого края. Его отец был тяжело ранен на фронте и умер в год смерти верховного главнокомандующего. Мать работала медсестрой в краевом центре.
В начале жизненного пути он был энергичным и общительным, учился в школе и начал работать с четырнадцати лет жестянщиком на заводе металлоширпотреба. Работа оказалась несложной: вначале он делал конусные обычные вёдра, тазы и ванны, а потом заправочные вёдра из оцинкованного железа для фронта и другие разные изделия. Взрослых было только две женщины, начальник цеха, мастер и два глухонемых. Глухонемые делали тумбовые умывальники. Через год его перевели в механический цех для работы на токарных станках.
Через два года после войны его призвали в армию на учебу в школу авиамехаников, а потом отправили в Китай в другую страну обслуживать поршневые самолёты, а в конце службы перевели на родину, в столицу одной из автономных республик.
После армии он встретился с родными и уехал в областной город работать на авиационном заводе. Во время обеденного перерыва к нему подошёл его товарищ и неожиданно спросил: «А каким ты видом спорта занимался? – потом немного подумал, а потом сказал: – Давай запишемся с тобой в школу спортивной молодёжи. Будем вместе ходить на тренировки по боксу».
Через месяц он часто выступал на открытых рингах. Вскоре, получив обиженное письмо от матери, уволился с работы, вернулся на родину и занял первое место в лёгком весе на первенстве – стал чемпионом края по боксу. В краевом центре он работал слесарем по ремонту оборудования и поступил в политехнический институт. С его третьего курса перешёл на пятый курс института в другом городе, защитился с отличием, стал работать ведущим конструктором на электромеханическом заводе.
Во время учёбы в первом институте ему очень нравилась одна девушка. Он мог видеть её каждый день. Однажды, в тёплый летний день девушка выполняла чертёж, а он стоял недалеко от неё и любовался её прекрасной внешностью. Её приятное лицо выражало спокойствие и доброту. Она была настолько мила, что он никак не мог отвести от неё своего взгляда. Потом он заметил, что она незаметно, украдкой, тоже смотрит на него.
Когда он был на третьем курсе, к нему подошёл один студент и сказал: «А почему бы тебе на ней не жениться? Я бы на ней женился». От неожиданности он не мог сразу ему ответить, и студент повернулся и ушёл.
Почему он не пошёл к этой девушке? Какая-то непреодолимая преграда встала на его пути. Возможно, у него были также какие-то неотложные дела в связи с переводом с третьего курса на пятый. Но главная и основная причина была в том, что им не суждено было соединить свои судьбы. И он не подошёл к ней и не сказал: «Здравствуй! Сегодня я решил сообщить тебе о том, что я люблю тебя. И хочу знать, согласна ли ты выйти за меня замуж? Если согласна, то будь моей доброй и ласковой женой, а я буду добрым, ласковым и хорошим твоим мужем». Девушка вышла замуж и уехала в другой город.
После окончания института год за годом пролетели с невероятной быстротой, а найти подругу жизни с каждым годом становилось всё труднее. На удачный брак он уже потерял всякую надежду.
Он уехал из краевого центра в областной центр юга страны и устроился на работу ведущим конструктором в отдел нестандартного оборудования. Так он прожил два года, но все его попытки встретить девушку, которая была бы вполне подходящей для создания семьи, оказались неосуществимыми. И он переехал в столицу союзной республики на работу конструктором первой категории. В столице союзной республики он всё свободное время тратил на поиски суженой для создания семьи. Фактически он был отстранён от выполнения других важных дел и вынужден был для поиска ходить на танцы, в театры, в парки и другие места, а результат был равен нулю.
Однажды ему удалось поговорить с женщиной—редактором республиканской газеты о публикации брачных объявлений. Она сказала, что эти объявления публикуют почти во всех цивилизованных странах, а в Советском Союзе публикация брачных объявлений запрещена. Также она сказала, что в «Литературной газете» можно найти несколько статей на тему одиноких людей. Он поблагодарил её за эту очень важную информацию и пошёл в библиотеку, в читальный зал, читать статьи.
В одной из статей он прочёл, что в ГДР очень мало одиноких людей старше двадцати пяти лет, всего три процента, а в СССР – не менее восемнадцати. После публикации этой статьи всем здравомыслящим читателям «Литературной газеты» стало ясно, что публикация брачных объявлений в СССР необходима. Нужно было в срочном порядке разрешить во всех городах Советского Союза публикацию брачных объявлений, учитывая то, что конституция гарантирует гражданам свободу печати. Однако по вине партийных органов запрет продолжался. И когда ликвидировали ЦК КПСС и во многих городах стали публиковать брачные объявления, то многим одиноким они уже не понадобились из-за старческого возраста.
В столице союзной республики он жил в частных домах и двухкомнатной квартире пятиэтажного дома. В одной комнате жили хозяева, муж и жена, которым было примерно по семьдесят пять лет. При найме квартиры он договорился с хозяином о том, сколько надо платить за комнату и спросил его, не будет ли он против, если он познакомится с какой-нибудь девушкой и она придёт к нему. Хозяин не возражал. Через три с половиной месяца он познакомился с девушкой и пригласил её днём в субботу к себе на квартиру. Когда они вошли в комнату, в комнату вошла хозяйка и сказала: «Чтоб её здесь не было».
Девушка сразу, с невероятной быстротой, выскочила из квартиры, хлопнув дверью. Хозяйка вышла из комнаты, и он остался один. Он посмотрел на часы, было два часа дня. Немного подумав, он пошёл в пельменную. В пельменной он взял двойные пельмени, кофе с молоком, поел и пошёл искать новое жильё.
25 августа он написал заявление в редакцию вечерней газеты, чтобы ему разрешили опубликовать в рекламном приложении его брачное объявление, и пришёл с этим объявлением к главному редактору. Ему ответили в письменном виде, что искать жену по объявлению – пережиток старого, отжившего. Через три года он получил ордер на однокомнатную квартиру по адресу.
До получения квартиры, перед выборами в Верховный совет, в книжном магазине он купил закон о выборах в Верховный совет. Дома при чтении этого закона он обратил особое внимание на следующую статью: «В бюллетень включаются в алфавитном порядке все зарегистрированные по избирательному округу кандидаты в депутаты с указанием фамилии, имени, отчества каждого кандидата». Потом обратил внимание на другую статью, в которой было написано: «Избиратель при заполнении бюллетеня оставляет в нём фамилию того кандидата, за которого он голосует, вычёркивая фамилии остальных». А ещё в одной статье прочитал: «Признаются недействительными бюллетени неустановленного образца, а также бюллетени, в которых при голосовании оставлено более одного кандидата». Из всего этого, он сделал вывод, что в каждом бюллетене обязательно должно быть более одной фамилии. Но на выборах в бюллетене был только один кандидат. То есть в течение многих лет, под руководством КПСС, все депутаты, решил он, незаконно занимали государственные посты.
В следующем году после отпуска на Чёрном море он отпечатал на печатной машинке тридцать шесть брачных объявлений следующего содержания:
ЗНАКОМСТВО ПО ОБЪЯВЛЕНИЮ
Одинокий мужчина, 47 лет, рост 165 см, образование высшее. Надоело одиночество. Хотел бы познакомиться с интересной девушкой до 37 лет. С предложением обращаться письменно по адресу.
Товарищи! В ГДР подобные объявления печатают в газетах. Благодаря этим объявлениям в ГДР неженатых и незамужних в возрасте от 25 лет всего только 3%, а в Советском Союзе 18%.
Конституция СССР гарантирует гражданам свободу печати, а свободы печати в Советском Союзе нету, поэтому подобные объявления в газетах не публикуют, и я вынужден вывешивать своё брачное объявление на заборах.
В субботу он повесил эти объявления в разных районах столицы союзной республики на столбах и заборах. На другой день примерно в десять утра он услышал, как кто-то позвонил ему в дверь. В его квартиру вошёл милиционер и предложил ему поехать на автомашине в отделение милиции. В отделении милиции его отправили в кабинет к начальнику отдела милиции. Тот спросил: «Вы женаты?» Он ответил: «Нет, не женат. Но если бы у нас не запрещали публиковать брачные объявления в газетах, то у меня были бы жена и дети». «Можете идти домой. Вы свободны», – сказал начальник отдела милиции.
На следующий год он решил обменять свою однокомнатную квартиру в столице союзной республики на однокомнатную квартиру в бывшей столице империи. Такая возможность представилась, и он обменял квартиру на квартиру.
После обмена он переехал и стал жителем бывшей столицы империи. Навёл полный порядок в квартире, покрасил пол, оконные рамы, выполнил другие разные работы и пошёл устраиваться на работу ведущим конструктором в специальное конструкторско-технологическое бюро машин химических волокон. Через месяц он отпечатал на пишущей машинке сто семьдесят листовок, а потом ещё восемьдесят листовок с уже известным содержанием, добавив следующие слова:
Конституция СССР гарантирует гражданам свободу печати. Поэтому боритесь за свои гражданские права и требуйте печатания брачных объявлений в приложении к вечерней газете и в других газетах Советского Союза.
Во время распространения он наблюдал, как реагируют горожане на вывешенные листовки. Обычно он вывешивал листовку на главном проспекте города и сразу уходил с этого места, а через несколько минут приходил на это место и наблюдал, как прохожие реагируют на его листовки. Они настолько шумно, бурно, эмоционально и восторженно реагировали на эти листовки, что сразу как снежный ком вырастала на этом месте целая толпа горожан.
Примерно в десять часов утра в конструкторский отдел, где он работал, вошёл мужчина высокого роста плотного телосложения. Он подошёл к начальнику отдела и стал с ним разговаривать. Во время разговора мужчина внимательно смотрел на него, и он понял, что разговор у них идёт о нём. Его вызвали в кабинет директора, где вместо директора сидело трое мужчин. При его входе в кабинет они как по команде встали и подошли к нему. Один мужчина схватил его за руку и сказал: «Мы сотрудники госбезопасности города. Мы имеем право обыскать вас». При обыске они нашли у него десять листовок. Потом ему принесли его верхнюю одежду – пальто, шапку и шарф – и вывели на улицу. На улице стояла медицинская автомашина с красным крестом. Они посадили его в эту автомашину и увезли в психиатрическую больницу по адресу. Главный врач прочитал направление в психбольницу и листовки и сказал: «Передовые взгляды… Я же сказал, чтобы таких ко мне больше не привозили!» («Если бы этот главный врач, а точнее, мерзавец, заведомо психически здоровых граждан не помещал в свою психбольницу и не травмировал бы их здоровье при помощи психотропных средств, то к нему бы и не привозили таких, психически здоровых граждан по политическим мотивам с передовыми взглядами», – писал он впоследствии в пятой главе своей книге. Эпиграфом главы были слова: «Светоч (огонь) истины часто обжигает руку того, кто её несёт»).
Медсестра привела его в комнату, в которой стояли кровати. Показала ему кровать, на которой он будет спать, и ушла. На следующий день, примерно в десять часов, вошёл в палату санитар, а за ним медсестра со шприцом, и пошли к нему. Он крикнул: «Стой! Не подходи!» Санитар сразу кинулся к нему, но не успел схватить – он его опередил. Схватил его ниже пояса и бросил вверх, через себя, назад, и санитар оказался на полу между кроватями. Все кто был в палате как по команде кинулись к нему. Кто-то сзади толкнул его – он потерял равновесие и упал на кровать. Они всей палатой навалились на него сверху. Он перестал сопротивляться, и медсестра поставила укол. Подошла к нему и по-хозяйски стала укутывать его простынями. Он не стал сопротивляться. Когда она плотно обмотала его простынями до самых ног, сказала, чтобы он лёг на кровать. Она обмотала и ноги. Он полежал, плотно укутанный простынями, без всякого движения полчаса и понял, что это один из способов наказания.
В двенадцать часов дня в палату вошёл главный врач, подошёл к нему, остановился и стал смотреть на него. Он посмотрел на главного врача, который был высокого роста, смуглый, с чёрными глазами, и сказал: «Вам бы очень подошла форма гестаповца». «Не иронизируйте», – ответил главный врач. Он пробыл в больнице пятнадцать суток с высокой температурой. При выписке главный врач сказал, что можно печатать на пишущей машинке и распространять только верхнюю часть объявления. В стационарной карте поставили диагноз «параноическая реакция» и поставили на учёт в психдиспансер по месту жительства. Через три месяца его уволили с работы, написав в трудовой книжке: «Уволен по собственному желанию». Вскоре он устроился на работу в центральное бюро технологического оборудования.
После поступления на работу он в свободное от работы время печатал на пишущей машинке и распространял брачные объявления только с верхней частью. За пять месяцев он отпечатал и распространил пятьсот объявлений. На них он получил сорок семь писем-ответов. Всего было двенадцать встреч с девушками, захотевших с ним повстречаться. Все они были матерями-одиночками. Повторные встречи он им не назначал. После этих двенадцати встреч он прекратил распространение брачных объявлений в городе.
Три раза он был в дворце культуры, где устраивались один раз в месяц вечера для тех, кому за тридцать. Билет на вечер стоил три рубля. На билете обозначался номер столика. При входе в зал все занимали места, согласно номеру столика, указанного в билете. На столиках было шампанское, салаты, бутерброды, пирожные и конфеты. На вечере был ведущий, который объявлял танцы и проводил другие разные увеселительные мероприятия. На этих вечерах он видел – на первом, на втором и на третьем вечере – одних и тех же девушек и женщин. Так что подходящей кандидатуры для него не нашлось.
Он часто посещал музеи, а однажды летом, в солнечный тёплый день он вошёл в государственный университет. На втором этаже он увидел курительную комнату. Дверь в коридор была открыта, и он увидел внутри курительной комнаты мужчину пожилого возраста с седыми волосами и величественным видом. По внешности было видно, что он профессор, доктор каких-нибудь гуманитарных наук. Вокруг него стояли молоденькие девушки, по-видимому, первокурсницы. И все они курили – и профессор, и девушки, стоящие рядом с ним. То, что он увидел в курительной комнате, было для него полной неожиданностью. Он считал государственный университет центром культуры, а оказалось, центра культуры вообще нету, культурный уровень граждан становится всё ниже и ниже.
В конце августа он написал ещё одно заявление редактору вечерней газеты следующего содержания: «У меня неудачно сложилась личная жизнь. Вовремя я не успел жениться. Годы идут. Медлить нельзя, надеяться на случайность – тоже. Хочу воспользоваться самым эффективным способом из всех мне известных – это знакомство по объявлению в газете. Прошу вас дать указание, чтобы мне разрешили напечатать в рекламном приложении газеты объявление. В случае отказа напечатать моё брачное объявление в приложении газеты я подам на вас в суд». Ответ на заявление он получил с отказом. В суд он не подавал.
Во время очередного отпуска он был в столице страны. Там он съездил на электропоезде в пригородный город и окончательно решил обменять свою однокомнатную квартиру в бывшей столице империи на квартиру в этом пригородном городе. После возвращения он прекратил заниматься поиском суженой и был полностью занят проблемой срочного обмена квартиры на квартиру. Обмен растянулся на целых два года.
После переезда он стал жителем пригородного города. Навёл полный порядок в квартире, покрасил пол, оконные рамы и выполнил другие разные работы. Купил цветной телевизор «Темп-714», а потом пошёл устраиваться на работу ведущим конструктором в институт тракторосельхозмашиностроения.
В августе он отправил в одну из крупных газет письмо с критикой отдела семьи и брака в столичном совете. Он писал, что за четыре дня до того позвонил по телефону заведующей отделом и спросил, когда будут публиковать брачные объявления в столичных газетах. Она сказала, что не будут их публиковать. Таких работничков, как она и её подчинённые, следовало бы за их бездарную работу кормить соломой, – писал он, – из-за бездарной деятельности лидеров КПСС в Советском Союзе самый большой процент незамужних и неженатых. Невольно напрашивается вывод, – продолжал он, – не пора ли отстранить партийные органы от управления государством? Кстати, – заканчивал он, – если бы во время гражданской войны появился бы лозунг «Вся власть большевикам!», а не «Вся власть советам», то рабочие, у которых было в то время в руках оружие, перестреляли бы большевиков, как куропаток.
С этим письмом сотрудники газеты, по-видимому, вначале ознакомили заведующую отделом семьи и брака, а потом отправили это письмо в комитет государственной безопасности. В комитете государственной безопасности его поставили на учёт как инакомыслящего диссидента и приложили к его личному делу это письмо. Ответа из редакции он не получил.
Примерно через две недели после отправки статьи в газету его вызвали с работы в первый отдел. За столом сидели начальник первого отдела и сотрудник комитета государственной безопасности. При его беседе с сотрудником были затронуты разные политические темы. Их беседа длилась около часа. Потом сотрудник комитет государственной безопасности поблагодарил его за беседу, пожал ему руку на прощание и ушёл. Первый отдел был оборудован записывающим и передающим устройством. В углу, на потолке была установлена мигалка, такая же, как на милицейской автомашине. Во время их разговора эта мигалка была включена. Его беседа с сотрудником записывалась и передавалась в отдел комитета государственной безопасности.
В начале ноября он отпечатал на пишущей машинке сто семьдесят листовок политического содержания о выборах:
Товарищи! Согласно закону о выборах в избирательный бюллетень должны включать несколько кандидатов, а включают только одного. Следовательно, выборы проходят с нарушением закона о выборах, поэтом все депутаты, в том числе и гражданин генеральный секретарь, незаконно занимают свои государственные посты. Не будьте манекенами, боритесь за свои политические права! Все как один не ходите на выборы и требуйте включения в избирательный бюллетень не менее двух кандидатов. Печатайте и распространяйте подобного содержания листовки во всех городах. Борьба за свои политические права – почётный долг всех и каждого.
Кроме того, он напечатал сто семьдесят листовок о публикации брачных объявлениях следующего политического содержания:
Товарищи! Требуйте публикации брачных объявлений в рекламном приложении вечерней газеты. Согласно конституции никто не имеет права запрещать публиковать брачные объявления в газетах столицы и других городах. Ликвидаторы свободы печати достойны презрения. Не будьте манекенами, боритесь за свои политические права! Печатайте и распространяйте подобного содержания листовки во всех городах. Борьба за свои политические права – почётный долг всех и каждого.
В то время ему было пятьдесят пять лет. Эти листовки он расклеивал на столбах после работы. В выходные дни он расклеивал их в центре столицы и смотрел, как реагируют граждане. При чтении лица у граждан были серьёзные, причём никто эти листовки не срывал. Милиционеры, обычно вдвоём, подходили, читали эти листовки, разговаривали между собой и уходили, а листовки оставались на прежнем месте. Были случаи, когда милиционеры, увидев, что он развешивал эти листовки, подходили и читали, а он спокойно уходил с этого места, и они его не останавливали. Он не успел повесить только четырнадцать листовок.
Тридцатого ноября его вызвали в первый отдел. Начальник первого отдела сказал ему: «Мы пойдём с тобой в районный отдел комитета государственной безопасности, но ты не беспокойся, тебя отпустят». В районном отделе его спросили, он ли печатал листовки двух видов и вывешивал на столбах и заборах в городе. Ему пришлось сказать, что он действительно печатал эти листовки, поскольку сотрудники отдела показали ему копию письма в одну из крупных газет, напечатанного на той же печатной машинке. На этом его беседа с ними закончилась. Они дружески пожали ему на прощание руку, и он ушёл от них на работу. На работе его окружили его товарищи по работе. Все они с большим интересом слушали его известия о последних событиях.
В тот же день он решил убедить заведующую отделом семьи и брака в необходимости разрешить публикацию брачных объявлений в столице страны. После работы он пришёл к ней на приём, показал листовки двух видов и объяснил спокойным тоном: «Если в столице страны не опубликуют моё брачное объявление, я вынужден буду расклеивать на столбах и заборах эти двух видов листовки».
Она взяла эти листовки, сказала, чтобы он зашёл к ней через пять минут, и ушла в свой кабинет совершить коварный, аморальный поступок. В кабинете она позвонила в отдел милиции столичного совета. Сообщила им о его листовках и дала им указание сообщить о его листовках начальнику первого отдела столичного совета, полковнику комитета государственной безопасности столицы страны и столичной области и позвонить на станцию скорой и неотложной медицинской помощи для помещения гражданина в психбольницу.
Потом она пригласила его в свой кабинет для беседы. Во время довольно мирной беседы с ней, примерно через две минуты, неожиданно для него дверь в кабинет открыли милиционеры. Начальник отдела семьи и брака отдала им листовки, и они увели его в отделение милиции. Один милиционер позвонил на станцию скорой и неотложной медицинской помощи и сказал: «Мы здесь задержали одного фашиста!» Примерно минут через пятнадцать приехала автомашина скорой помощи и в отдел милиции столичного совета вошли настоящие фашисты: начальник первого отдела столичного совета, полковник комитета государственной безопасности столицы страны и столичной области, и с ним психиатр.
После заполнения психиатром путёвки с нарядом перевозки его сразу, без суда и следствия, без акта судебно-психиатрической экспертизы, без определения суда о назначении принудительного лечения посадили в медицинскую автомашину с красным крестом и отправили в областную клиническую психиатрическую больницу на принудительное травмирование его здоровья и на издевательства по адресу.
Когда его поместили в эту психбольницу, то дверь закрыли на замок, врезанный в дверь. За столом сидела врач. Он стал ей объяснять, что психически здоров, что он в психических больницах никогда не лечился, что он ведущий конструктор по роботам и награждён серебряной медалью всесоюзной выставки. В это время санитары переодевали его в больничную одежду, а врач заполняла стационарную карту и смеялась. Она была безумно рада и счастлива от того, что ей представилась возможность безнаказанно упрятать в психбольницу заведомо психически здорового человека – ведущего конструктора, за листовки политического содержания. Она была уверена, что за данное преступление её не посадят в тюрьму, поскольку она выполняет волю высокопоставленных лиц – волю партийной мафии КПСС.
После переодевания в больничную одежду его поместили в надзорную палату. Медсестра подошла к одной свободной кровати и сказала: «Вот на этой кровати будете спать». Пожелала ему спокойной ночи и ушла, закрыв за собой дверь на замок, врезанный в дверь.
Лечащий врач написала анамнез со слов больного, составив его из мерзкой, вымышленной, фальшивой лжи: «В контакт вступает охотно, с речевым напором. Крайне обстоятелен. Рассказывает о своих идеях в отношении нормализации жизни холостяков, подводя под свою теорию государственную основу. Нелепо увязывает свои взгляды с несовершенством социалистического строя, с дефектами социалистической избирательной системы и работой государственного аппарата. Рассуждая о своих взглядах, доходит до нелепости, паралогичности и парадоксальности. Чётко выражено резонёрство, нечувствительность к противоречиям. Суждения порой крайне инфантильны, оторваны от реальной жизни. Критика к состоянию отсутствует, заявляет, что врачи признали в нём болезнь по указанию органов комитета государственной безопасности. Манерен, держится с чувством собственного удовлетворения, причисляет себя к пострадавшим по политическим мотивам. На темы, касающиеся интимной жизни, беседует охотно, обнажённо, без чувства стеснения. Диагноз: шизофрения непрерывнотекущая, паранойяльный синдром».
Палачи в белых мантиях начали травмировать его здоровье при помощи психотропных таблеток галопередола и аминазина. Он написал заявление с просьбой выписать его из психбольницы и объявил голодовку. Днём он увидел, как пьяный санитар заменил простыни у лежачего больного, который лежал неподвижно на спине и в туалет не ходил. Санитар пришёл крепко выпивший. Подошёл к кровати, на которой лежал больной, снял с него верхнюю простынь и бросил её на пол. Потом взялся двумя руками за нижнюю, грязную простынь, в нечистотах, и потащил её из-под больного. Подушка, которая лежала на нижней простыни, поехала на этой простыни. А когда он вытащил почти всю простынь из-под больного и приподнял вверх концы на углах простыни, то подушка упала в центр простыни, прямо на нечистоты. Санитар взял эту подушку, вытер её о нижнюю простынь и положил её рядом с головой больного. Потом заменил грязные простыни на чистые, а наволочку у подушки не заменил. Положил подушку грязной стороной вниз на чистую простынь и ушёл. Вечером после ужина к нему подошла одна санитарка и сказала: «Зачем ты объявил голодовку? Ведь тебя будут кормить из шланга, а из дурдома тебя всё равно не отпустят». Утром он прекратил голодовку.
Без существенных перемен проходили дни, день за днём, а принудительное лечение галоперидолом и аминазином оказывало разрушительное действие на головной мозг. В голове чувствовалась непрерывная, постоянная, с болевым ощущением тяжесть. При чтении буквы раздваивались и с болевым ощущением начинали слезиться глаза. Появилась заторможенность всего тела. Произошло расслабление всех мышц. Тяжело было стоять и ходить. Когда он ложился на кровать, у него было ощущение, что он лежит на голом полу.
