скачать книгу бесплатно
Эти возмутительные факты не получили должной оценки со стороны центрального штаба партизан, а это не могло не отразиться на отношении населения к партизанам, тем более, что немецкие мерзавцы эти факты использовали в своей гнусной агитации против партизан, рекламируя их как бандитов, доказывая, что борьба с партизанами – дело самого населения.
Наряду с этим бюро OK ВКП(б) констатирует, что вследствие неудовлетворительной организации заброски продовольствия Северо-Кавказским фронтом партизаны месяцами голодали, в силу чего они вынуждены были забирать у населения скот, картофель, кукурузу и проч., что крайне обострило взаимоотношения партизан с населением.
Бюро ОК ВКП(б) считает, что органы НКВД и прокуратура допустили ошибку в том, что вовремя не очистили татарские деревни, особенно южной части Крыма, от остатков притаившихся буржуазно-националистических, кулацких и др. контрреволюционных элементов. А местные партийно-советские органы в своей политической работе подходили с одной меркой к различным группам населения, не учитывали особенностей работы среди татар, не заметили, что в ряде татарских деревень засели и скрыто орудуют враги советского народа.
Признать, что обкомом ВКП(б) и НКВД Крыма в момент комплектования партизанских отрядов была допущена серьёзная ошибка, заключавшаяся в том, что ни одного из руководящих областных товарищей, тем более из местных татарских работников не оставили в лесу, а бывший комиссар центра кандидат в члены бюро ОК ВКП(б) т. Мартынов не справился с возложенными на него задачами обкома ВКП(б), оторвавшись от руководителей партизанских отрядов, не зная истинного положения, неправильно информировал ОК ВКП(б) в отношении поведения крымских татар.
Имеющиеся в распоряжении обкома ВКП(б) факты свидетельствуют о том, что татарское население многих деревень не только сочувственно относится к партизанам, но и активно помогало им. Целый ряд татарских деревень и сел горной и предгорной части Крыма долгое время оказывали активную помощь партизанам (деревни Кокташ, Чермалык, Айлянма, Бешуй, Айсерез, Шах-Мурза и др.), а десантные части, прибывшие в январе месяце 1942 г. в Судак, целиком снабжались продовольствием окружающими татарскими сёлами этого района.
В д. Кокташ полмесяца жил и кормился партизанский отряд, пока немцы не разорили эту деревню. Деревни Айлянма, Сартана, Чермалык продолжительное время кормили партизанские отряды 2-го района. Отряд т. Селезнева 4 месяца стоял в районе д. Бешуй и снабжался продовольствием. Нельзя не отметить и такой факт, характеризующий отношение местного населения к партизанам. В августе 300 человек партизан 1-го района на виду у населения в течение трёх суток ожидали подводную лодку на берегу моря, но никто из местных людей не выдал их, а наоборот, когда отряд проходил, оставляя за собой следы, то чабан татарин прогнал по следам партизан отару овец с расчётом замести следы партизан. В д. Арматлук старик-татарин обиделся на партизан, когда те, посещая его деревню, не заходили к нему в хату только потому, что он татарин.
Татарское население всё больше убеждается в том, что немецко-фашистские мерзавцы обманывают их, перестаёт верить в их демагогические обещания и с нетерпением ждёт возвращения советской власти.
Все это вместе взятое свидетельствует о том, что путём усиления политической работы среди татарского населения, налаживания тесной связи партизан с татарскими деревнями мы наверняка добьёмся того, чтобы поднять татар на борьбу против фашистских оккупантов и их приспешников – буржуазных националистов и кулаков. Бюро OK ВКП(б) постановляет:
1. Осудить как неправильное и политически вредное утверждение о враждебном отношении большинства крымских татар к партизанам и разъяснить, что крымские татары в основной своей массе также враждебно настроены к немецко-румынским оккупантам, как и все трудящиеся Крыма.
2. Просить Военный Совет Закфронта и Черноморского флота отобрать и передать в распоряжение Крымского OK ВКП(б) группу командно-политического состава из крымских татар, проверенных в боях за родину, для направления их в партизанские отряды и работы в тылу.
3. Обязать редакторов газет „Красный Крым“ и „Кызыл Крым“ основное содержание печатной пропаганды направить на разоблачение фашистской демагогии в отношении татарского населения, их заигрывания на национально-религиозных чувствах, показать, что гитлеризм несёт татарскому народу тяжкие бедствия, голод, бесправие, унижение, расстрелы, систематически разоблачать предателей татарского народа, широко освещать на страницах печати героическую борьбу народов СССР против заклятого врага – гитлеризма, вселяя уверенность в скорую победу Красной Армии и изгнание немецко-фашистских оккупантов с советской земли.
4. Обязать командование партизанским движением Крыма систематически истреблять фашистских наймитов, предателей татарского народа, мобилизуя для этого само население. Наладить регулярную связь с татарскими деревнями, разъяснять населению смысл происходящих событий, втягивать его в активную борьбу против гитлеровских оккупантов.
Бюро OK ВКП(б) считает, что, если командиры и политработники партизанских отрядов, а также все бойцы-партизаны сделают правильные выводы из настоящего решения, то есть основания полагать, что мы не только исправим допущенные ошибки, но и поможем большинству наших товарищей из татарской части населения Крыма стать в ряды борцов за общее дело против фашистских гадов.
Секретарь обкома Булатов»[268 - Партизанское движение в Крыму… С. 179–182.]
Глава 11
КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПОЛИТКОРРЕКТНОСТЬ
Что ж, давайте разберёмся. Во-первых, вопреки нынешним мифотворцам, Мокроусов вовсе не был татарофобом. Скорее наоборот. Например, вот что сказано в его записке, направленной в декабре 1941 года начальнику 2-го партизанского района Генову:
«Боюсь, что у Вас, сложилось неправильное понятие о настроении татарского населения. Отсюда исходит пробел вашей работы, заключающийся в ненахождении связи с татарскими отрядами Алуштинского и Судакского районов. Прошу учесть это, памятуя о том, что татарское население в подавляющей массе своей есть и будет советским. А для того, чтобы ускорить активизацию татарского населения в нашу пользу, военкому Попову нужно уделить максимум внимания на политработу среди татарского населения, при этом вы должны беспощадно расправляться с бывшими кулаками, муллами, разложившимися и особенно должны относиться осторожно к рядовой массе даже при условии, если в среде таковой оказались элементы, которые временно пошли за предателями родины, не осознав…»[269 - Мальгин А. «Татарский вопрос» в годы оккупации // Крымская правда. 21 декабря 2006. № 234(24097). С.З.].
Однако, находясь в тылу врага, руководители крымских партизан не могли игнорировать окружающую реальность в угоду официальной идеологии пролетарского интернационализма. Три месяца спустя в своём докладе от 21 марта 1942 года Мокроусов и Мартынов пишут следующее:
«Не зная имеющуюся агентуру в городах и сёлах в степной части Крыма, мы имели весьма скудные данные о настроении населения и о противнике в этой части Крыма. В подавляющей своей массе татарское население в предгорных, горных селениях настроено профашистски, из числа жителей которых гестапо создало отряды добровольцев, используемые в настоящее время для борьбы с партизанами, а в дальнейшем не исключена возможность и против Красной Армии.
Татарское население степных районов, русские и греки с нетерпением ждут прихода Красной Армии, помогают партизанам. Болгары занимают выжидательную позицию. Деятельность партизанских отрядов осложняется необходимостью вооружённой борьбы на два фронта: против фашистских оккупантов с одной стороны и против вооружённых банд горно-лесных татарских селений»[270 - Партизанское движение в Крыму… С.48.].
Если вспомнить, что в составленной почти одновременно с этим докладом справке Главного командования германских сухопутных войск от 20 марта 1942 года говорилось о 20 тысячах крымских татар на немецкой службе, получается, что Мокроусов и Мартынов были недалеки от истины. В то время как обкомовское постановление со ссылками на добрых татарских дедушек является откровенной демагогией. Что, впрочем, совсем неудивительно, если учесть, что в составе этого партийного органа было немало крымских татар.
Не согласился с партийной критикой и сам Мокроусов. Разумеется, отвечая обкомовскому начальству, он был вынужден отдать изрядную дань коммунистической политкорректности. На это следует делать поправку, читая заявление Мокроусова на имя секретаря Крымского обкома ВКП(б) Булатова от 6 апреля 1943 года:
«(…)
Когда читаешь протокол обкома ВКП(б) от 18 ноября 1942 г., волосы дыбом становятся, ибо существо решений сводится к тому, что партизаны шли на поводу у фашистов и своими провокационными действиями против татар восстановили татарское население против партизан.
В лесу во главе партизанского движения и отрядов стояли люди, очень хорошо разбирающиеся в Сталинских установках по национальному вопросу, и не были такими дурачками, чтобы быть проводниками фашистской политики, татары же знали очень хорошо, кто такие партизаны. Этот пункт возводит партизан в степень фашистских агентов.
В пункте 3-м сказано о заигрывании фашистов с татарским населением и что немцы показывали видимость „освободителей народов“. В 4-м пункте говорится: „Мокроусов, Мартынов вместо того, чтобы дать правильную оценку этому и разоблачить политику фашистов, ошибочно утверждали, что большинство татар враждебно относится к партизанам, что неправильно и даже вредно ориентировало партизан“. Откуда взял это обком ВКП(б)? Может быть, из нашего доклада, но ведь доклад был сделан на бюро обкома и не являлся прокламацией или приказом партизанам? В этом докладе, основываясь на имевшихся у нас данных, мы старались осветить вопрос так, как он нам представлялся.
Когда мы писали отчёт, мы не выводили процентов, а говорили, что большинство татарского населения горной части Крыма пошло за фашистами, это мы подтверждали фактами: а) почти во всех татарских деревнях сформированы фашистские отряды из татар, главным образом дезертиров из Красной Армии (факт массового дезертирства и переход красноармейцев татар к фашистам должен что-то говорить), б) разграбление большинства продбаз татарским населением самостоятельно, а иногда совместно с фашистами, а не только фашистами, как утверждает протокол бюро обкома, в) при всём желании и стремлении партизан установить связь с татарским населением из этого ничего не вышло, татары к нам на связь не шли, а если мы посылали к ним связных, их выдавали (в 1920 г. татары горной части Крыма не прошли 21 г. советского воспитания, однако они находили в лесу партизан, поддерживали их и не считали бандитами); г) отряды, сформированные в деревнях Капсихор, Ускут, Кучук-Узень и других, а также Куйбышевского района, за исключением одиночек, не пришли в лес партизанить, а пришедшие из Куйбышевского района, пробыв недолго, сдались фашистам, а продовольствие, предназначенное партизанам, расхитили; д) мы не встречали отрядов, сформированных немцами из других национальностей, правда, старосты и полицейские были во всех деревнях Крыма, но их нельзя смешивать с отрядами.
Беда наша заключалась в том, что мы не смогли проникнуть в нутро татарского населения, не знали, что делается в гуще, а судили по внешним признакам, а обком по мелким фактам, почерпнутым из докладов некоторых товарищей. Яне берусь подтверждать сказанное в моём докладе о настроении татарского населения. Возможно, мы с Мартыновым ошиблись, сказав большинство, об этом скажет своё слово история.
Мы не отрицаем недостатков в нашей работе с партизанами татарами и татарским населением. Важным недостатком или упущением, по-моему, является то, что мы ни разу не провели совещание с татарами, состоящими в партизанских отрядах. Это совещание, возможно, наметило бы пути связи с татарским населением и подпольной работы; но обком здесь тоже совершил ошибку, заключающую в том, что подпольный комитет посадил на отлёте от нас в Керчи, который с нами не связывался, а также тем, что в начальный период партизанства отозвал четырёх комиссаров районов Селимова, Фруслова, Османова и Соболева (последние утверждают, что они не сами ушли из леса или не прибыли в лес, а их отозвал OK). В лесу мы правильно ориентировали товарищей в приказах, в наставлениях и в частных беседах, а также в газете „Партизан Крыма“. В этой газете мы также разоблачали фашистскую политику в татарском вопросе и призывали татар не верить фашистам и идти к партизанам, а также мы не раз просили в радиограммах т. Булатова написать прокламации к татарам в таком же духе.
Дальше в решении говорится, что группа Зинченко на одной из дорог отобрала продукты у жителей, а в деревне Коуш группа партизан 4-го района в пьяном виде устроила погром. Я такого случая не помню, может быть, это произошло после того, как я уехал из Крыма, но, принимая во внимание, что партизаны в Коуш не ходили и не могли ходить, так как там стоял большой отряд татар, кто-то, по-видимому неправильно информировал обком. И дальше в решении сказано: „Грабёж баз фашистами расценивали как мародёрство со стороны местного населения, и любого попавшего в лес гражданина расстреливали“. Это неправда, расстреливали тех, независимо от национальности, кого ловили на месте разграбления баз; но не исключена возможность, что некоторые уполномоченные ОО, через которых проходили все, кого задерживали в лесу, где-нибудь и допустили ошибку, я лично таких случаев не помню; но знают все партизаны и татары, десятки деревень, о свободном передвижении по лесным дорогам татарского населения: 1) из района Ялта – Симеиз через Ай-Петри на Коккозы; 2) из района Кучук-Узень через Караби Яйлу на Баксан и 3) из района Ворон – Арпат – Капсихор на Орталан. По этим дорогам люди ходили толпами, часто с вьюками или на подводах везя из этих районов в степные вино, фрукты, табак, а оттуда пшеницу, муку. На этих дорогах были выставлены ответственные товарищи из татар: на Караби Яйле т. Аметов из Сейтлерского отряда на Шеленской т. Кадыев из Карасубазарского отряда, на Ай-Петри тоже татарин из Ялтинского отряда. С людьми, проходившими по этим дорогам, проводили беседы, раздавали им листовки, газеты. Ко мне в штаб не поступало ни одного донесения, чтобы этих людей обижали. Я помню только один случай, когда т. Аметов или начальник штаба Сейтлерского отряда договорились с одним человеком из Улу-Узень о том, что он через день-два принесёт в лес сведения о войсках фашистов, у него как залог взяли оклунок пшеницы, этот татарин так и не пришёл. Впоследствии фашисты запретили населению ходить по этим дорогам.
В решении отмечается, что партизаны голодали и голод толкал их брать скот, картофель, кукурузу у местного населения, это, по-видимому было после меня, при мне же мародёрство пресекалось. Когда до меня доходили сведенья о том, что какой-либо отряд самовольно брал у жителей скот, я приказывал возвращать его, таких случаев помню два: приказал Селихову возвратить корову, взятую его людьми в одной из деревень Карасубазарского района, и Фельдману из Биюк-Онларского отряда возвратить корову, взятую бойцами этого отряда в одной из деревень Зуйскогорайона. Партизаны брали скот и продовольствие у предателей и тот, который был предназначен для фашистов.
В решении сказано, что и отряд Селезнева 4 месяца стоял в районе деревни Бешуй и снабжался продовольствием». К сожалению, в решении не сказано, кто снабжал продовольствием, но надо подразумевать, что жители деревни Бешуй. Не знаю, кто информировал обком, но тот факт, что в отряде Селезнева от голода умерло до 50 человек, говорит о противоположном. Правда, партизаны рассказывали мне, что один чабан из деревни Бешуй кое-когда давал партизанам барашек, но это один человек, но не жители. Дальше в решении отмечается ряд фактов о хорошем отношении к партизанам некоторых жителей. А когда мы отрицали возможность подобных случаев? Наоборот, в своём докладе мы перечислили ряд деревень, помогавших партизанам, однако жители этих деревень в партизаны не шли за редким исключением одиночек.
Дальше бюро обкома осуждает «как неправильное и политически вредное утверждение о враждебном отношении большинства татарского населения к партизанам». Возможно, что здесь обком прав, но товарищи, приехавшие из Крыма, определяют только намечающийся перелом в отношении татарского населения к фашистам, вызванный тем, что фашисты начали затрагивать кровные интересы татар: обкладывать налогами, брать девушек и т. д. (Никаноров и др.). Но в то же время, как сообщает т. Ямпольский, в татарских деревнях партизан встречают по-прежнему огнём. (…)»[271 - Партизанское движение в Крыму… С.216–218.]
Как гласит известная восточная пословица, «сколько ни говори слово „халва“ – во рту слаще не станет». Несмотря на все заклинания партийных идеологов, крымские татары вовсе не спешили вступать в партизанские ряды. Как вспоминает один из ветеранов-партизан Андрей Андреевич Сермуль:
«Для поправления дел в 42-м году прибыл к нам секретарь обкома Мустафаев (он прилетел вместе с Ямпольским). Познакомился с ситуацией и говорит: сейчас мы быстро всех татар распропагандируем, и скоро они все у нас будут»[272 - 900 дней в горах Крыма. Устная история. XX век глазами очевидца. Воспоминания комиссара партизанского отряда A.A. Сермуля. Комментарии, обработка и предисловие A.B.Мальгина. Симферополь, 2004. С.57–58.].
Как и следовало ожидать, попытка распропагандировать крымско-татарское население закончилась плачевно. В январе 1943 года секретарь Крымского обкома ВКП(б) Рефат Мустафаев дважды писал письма уважаемым людям родного селения Биюк-Янкой с просьбами о встрече. Однако жители села вовсе не испытывали желания пообщаться с высокопоставленным земляком. Оба раза на подходах к Биюк-Янкою незадачливый партийный функционер и сопровождавшие его партизаны были обстреляны из пулемётов, после чего поспешно удирали обратно в лес, провожаемые насмешливыми выкриками и матом[273 - Москва – Крым: Историко-публицистический альманах. Вып.5. С.418.].
На 1 июня 1943 года в партизанских отрядах в Крыму насчитывалось 262 человека, из них 145 русских, 67 украинцев и… 6 татар[274 - Крым многонациональный. Вопросы и ответы. Вып.1. С.80.]. Причём все шестеро были отнюдь не рядовыми гражданами:
«В июле 43-го, непосредственно перед тем, как снова партизанское движение пошло в гору, во всех отрядах Крыма оставалось шесть человек крымских татар: Председатель Верховного Суда Крымской АССР Нафе Билялов, председатель Бахчисарайского райсуда Молочников Мамед, сотрудник НКВД Судакского района Кадыров, сотрудник НКВД Муратов, председатель сельсовета или колхоза в алуштинском районе Ашеров и секретарь Крымского обкома Мустафаев. Крымским татарином был и Менаджиев, начальник разведотряда ЧФ»[275 - 900 дней в горах Крыма… С.57.].
Вскоре и эта «великолепная шестёрка» понесла «потери». Не прошло и месяца, как Рефат Мустафаев, обманув экипаж самолёта, самовольно вылетел на Большую землю. Его примеру последовал и комиссар 1-го отряда Нафе Билялов. На заседании бюро Крымского обкома ВКП(б) 24 августа 1943 года поступок Мустафаева был расценён как дезертирство. В результате беглец был снят с должности секретаря обкома и отправлен в партизанский отряд рядовым. Впрочем, опала длилась недолго, и в 1944 году Мустафаев был назначен комиссаром Восточного соединения крымских партизан[276 - Москва – Крым: Историко-публицистический альманах. Вып.5. С.411.].
Тем не менее, к концу 1943 года количество партизанящих крымских татар существенно возросло. Однако причиной такого поворота стало не «усиление политической работы среди татарского населения», а победы Красной Армии. Начавшаяся 5 июля 1943 года Курская битва 23 августа завершилась поражением немецких войск. Германия окончательно утратила стратегическую инициативу. 9 сентября 1943 года войска Северо-Кавказского фронта начали наступление на Таманском полуострове[277 - История Второй мировой войны 1939–1945. Т.7. Завершение коренного перелома в войне. М., 1976. С.225.]. 16 сентября был освобождён Новороссийск[278 - Там же. С.227.], а к 9 октября очищен от немцев весь полуостров[279 - Там же. С.231.].
1–3 ноября советские войска высадили десанты на восточном побережье Крыма около Керчи[280 - Там же. С. 235–236.]. К 11 ноября они заняли северо-восточный выступ Керченского полуострова, однако саму Керчь взять не смогли[281 - Там же. С.237.]. Одновременно части 51-й армии вступили в Крым с севера, захватив 1 ноября плацдарм на южном берегу Сиваша[282 - Там же. С.269.].
Отряд крымско-татарских «добровольцев» переходит к партизанам. Решение разумное, но несколько запоздалое – на дворе 1944-й год.
Почуяв, что запахло жареным, кое-кто из местных гитлеровских прислужников попытался заслужить прощение. К декабрю 1943 года в партизанские отряды вступило 406 крымских татар, из которых 219 служили до этого в различных полицейских формированиях. В частности, на сторону партизан перешёл 152-й батальон под командованием майора Раимова. Того самого Раимова, который за два года до этого возглавил отряд самообороны в деревне Коуш, и чьи подчинённые столь отличились, охраняя концлагерь в совхозе «Красный»[283 - Романько О.В. Мусульманские легионы во Второй мировой войне. М., 2004. С.217.]. Однако у всякого милосердия есть предел. Вскоре Раимов и несколько наиболее одиозных его подельников были арестованы партизанами и отправлены в Москву, где все они были впоследствии расстреляны[284 - Там же.].
В других крымско-татарских батальонах также начался процесс разложения. Это вызвало репрессии со стороны немецких хозяев. Так, командир 154-го батальона А.Керимов был арестован немцами «как неблагонадёжный». В 147-м батальоне 76 человек были арестованы и расстреляны «как просоветский элемент», однако уже в январе 1944 года начальник штаба этого батальона Кемалов готовил его к переходу на сторону Красной Армии. Единственным препятствием, которое всё-таки заставляло его колебаться, было предположение, высказанное им при встрече с партизанским связным: «Даже если… весь отряд выполнит это задание, всё равно после занятия Симферополя [Красной Армией] их поодиночке всех накажут»[285 - Романько О.В. Крымско-татарские добровольческие формирования… С. 135.].
В результате около трети крымско-татарских батальонов были разоружены немцами, а их личный состав был помещён в концлагеря. Остальные сохранили верность своим хозяевам[286 - Там же.].
Благодаря этим обстоятельствам количество крымских татар в партизанских отрядах увеличилось в 100 раз, однако всё равно оставалось весьма скромным. На 15 января 1944 года, по данным партийного архива Крымского обкома Компартии Украины, в Крыму насчитывалось 3733 партизана, из них русских – 1944, украинцев – 348, татар – 598 человек[287 - Крым многонациональный. Вопросы и ответы. Вып.1. С.80.]. Согласно справке о партийном, национальном и возрастном составе партизан Крыма на апрель 1944 года, среди партизан было: русских – 2075, татар – 391, украинцев – 356, белорусов – 71, прочих – 754 человека[288 - Бугай Н.Ф. Л.Берия – И.Сталину: Согласно Вашему указанию… М., 1995. С. 146.].
Составители изданного в 2005 году фондом небезызвестного Александра Яковлева сборника «Сталинские депортации. 1928–1953» без малейшего стеснения заявляют:
«И коллаборационизм, и антинемецкое партизанское движение в Крыму были весьма сильными, причём как с той, так и с другой стороны было достаточно крымских татар»[289 - Сталинские депортации. 1928–1953 / Под общ. ред. акад. А.Н.Яковлева; Сост. Н.Л.Поболъ, П.М.Полян. М., 2005. С.491.].
Достаточно для чего? Чтобы заниматься бессовестной демагогией, пытаясь представить массовое предательство «действиями отдельных групп» «небольшой части крымских татар»! Или 20 тысяч татар на немецкой службе и 598 татар среди партизан – сопоставимые величины?
Увы, несмотря на верную службу «Гитлеру-эфенди», попытки крымско-татарских холуев получить от своих хозяев больше политических прав неизменно оказывались безуспешными.
Так, в апреле 1942 года группа руководителей Симферопольского мусульманского комитета разработала устав и программу мусульманских комитетов, в которой были предусмотрены следующие пункты:
1. Восстановление в Крыму деятельности партии «Милли-фирка»;
2. Создание крымско-татарского парламента;
3. Создание Татарской национальной армии;
4. Создание самостоятельного татарского государства под протекторатом Германии.
Эта программа была подана на рассмотрение Гитлеру, однако фюрер её не одобрил[290 - Романько О.В. Крымско-татарские добровольческие формирования… С. 134.].
В мае 1943 года один из старейших крымско-татарских националистов Амет Озенбашлы составил меморандум на имя Гитлера, в котором изложил следующую программу сотрудничества между Германией и крымскими татарами:
1. Создание в Крыму татарского государства под протекторатом Германии;
2. Создание на основе батальонов «шума» и прочих полицейских частей Татарской национальной армии;
3. Возвращение в Крым всех татар из Турции, Болгарии и других государств; «очищение» Крыма от других национальностей;
4. Вооружение всего татарского населения, включая глубоких стариков, вплоть до окончательной победы над большевиками;
5. Опека Германии над татарским государством, пока оно сможет «встать на ноги»[291 - Там же. С. 134–135.].
Отвоевались. Крымско-татарские прислужники Гитлера в плену у партизан. 1944 год.
Увы, этот документ даже не дошёл до адресата. Оно и неудивительно. Настойчиво добиваясь создания «Татарской национальной армии», Озенбашлы рассчитывал, что опираясь на собственные вооружённые силы «в случае, если Германия в результате войны окажется обессиленной», можно будет «требовать у неё самостоятельности»[292 - Романько О.В. Крымско-татарские добровольческие формирования… С. 135.]. Понятно, что немцам такие проблемы были совершенно ни к чему.
Дальнейшая судьба крымских татар, поступивших на службу к «Гитлеру-эфенди», сложилась следующим образом. В апреле-мае 1944 года крымско-татарские батальоны сражались против освобождавших Крым советских войск. Так, 13 апреля в районе станции Ислам-Терек на востоке Крымского полуострова против частей 11-го гвардейского корпуса действовали три крымско-татарских батальона (по всей видимости, 148-й, 151-й и 153-й), потерявшие только пленными 800 человек.
149-й батальон упорно сражался в боях за Бахчисарай[293 - Дробязко С.И. Под знамёнами врага… С. 267–268.]. Об этом свидетельствует в своих воспоминаниях и комиссар 5-го отряда 6-й бригады Восточного партизанского соединения И.И.Купреев. После освобождения Бахчисарая многие татары прятали в своих домах уцелевших немцев[294 - Романько О.В. Крымско-татарские добровольческие формирования… С. 135.].
Эвакуируя из Крыма разгромленные войска, немецкое командование не забыло и своих прислужников. Согласно спецсообщению Л.П.Берии в ГКО на имя И.В.Сталина, В.М.Молотова и Г.М.Маленкова № 366/6 от 25 апреля 1944 года: «эвакуировалось на Запад с отступающими оккупационными войсками до 5.000 человек активных пособников и предателей»[295 - ГАРФ. Ф.Р-9401. Оп.2. Д.64. Л.318.].
Как сообщали в телеграмме из Симферополя на имя Л.П.Берии от 11 мая 1944 года зам. наркома госбезопасности СССР Б.З.Кобулов и зам. наркома внутренних дел СССР И.А.Серов:
«Судя по нашим личным наблюдениям и показаниям арестованных жителей Севастополя, противник сумел эвакуировать большую часть своих войск, материальную часть и даже стянутых со всего Крыма наиболее активных предателей и своих пособников»[296 - Там же. Д.65. Л.71.].
А вот что было сказано в ориентировке НКВД Крымской АССР «Об организации и деятельности татарских националистов в Крыму в период немецкой оккупации 1941–1944 гг.» от 25 октября 1944 года:
«Необходимо отметить, что в период бегства из Крыма остатков разбитых частей противника, вместе с ними ушло значительное количество активных немецких ставленников, добровольцев, полицейских, предателей и изменников Родине, которые в период с 14 по 26 апреля 1944 года на кораблях были эвакуированы в Черноморские порты Румынии и Болгарии.
Кроме того, частичная эвакуация наиболее видных немецких ставленников, предателей и изменников Родине, была произведена в октябре-ноябре м-цах 1943 года в период зимнего наступления частей Красной Армии и приближения к Крыму»[297 - ГАРФ Ф. Р-9478. Оп.1. Д.284. Л.23.].
Из остатков крымско-татарских батальонов немецким командованием было решено создать Татарский горно-егерский полк СС, формирование и подготовка которого начались на учебном полигоне Мурлагер (Германия)[298 - Романько О.В. Мусульманские легионы во Второй мировой войне. М., 2004. С. 164.]. Его численность составила 2,5 тыс. человек[299 - Там же. С.253.].
8 июля 1944 года приказом Главного оперативного управления СС полк был развёрнут в бригаду, которая в середине июля покинула Германию и была переведена в Венгрию, где должна была проходить дальнейшую подготовку и одновременно нести гарнизонную службу. В этот период в ней насчитывалось 11 офицеров, 191 унтер-офицер и 3316 рядовых – всего 3518 человек, из которых около трети составляли немцы. Командиром бригады был назначен штандартенфюрер СС В.Фортенбахер[300 - Там же. С. 165.]. 31 декабря 1944 года бригада была расформирована, а её личный состав включён в Восточно-тюркское соединение СС в качестве боевой группы (Waffen-gruppe) «Крым»[301 - Там же. С. 164.].
Кроме того, 831 человек из числа крымско-татарских добровольцев в конце 1944 года были направлены в качестве «хиви»[302 - Hilfswilliger («Hiwi») – добровольцы вспомогательной службы.] в ряды 35-й полицейской гренадерской дивизии СС, где были распределены по следующим подразделениям:
– 2-я тяжёлая дивизионная транспортная колонна (3 офицера, 2 военных чиновника, 125 добровольцев);
– 3-я гренадёрская рота 89-го полицейского гренадёрского полка (4 офицера, 1 военный чиновник, 382 добровольца);
– 7-я гренадёрская рота 91-го полицейского гренадёрского полка (7 офицеров, военный мулла, 252 добровольца);
– боевая полицейская группа «147» (2 офицера, 52 добровольца)[303 - Романько О.В. Мусульманские легионы во Второй мировой войне. М., 2004. С. 167–168.].
Те из крымских татар, кто не удостоился высокой чести быть принятыми в ряды СС, были переброшены во Францию и включены в состав запасного батальона Волжско-татарского легиона, дислоцировавшегося в г. Ле-Пюи. Там они выполняли хорошо знакомую работу, участвуя в репрессиях против мирного населения и боях против французских партизан[304 - Романько О.В. Крымско-татарские добровольческие формирования… С. 136.].
Наконец, некоторое количество крымских татар, в основном необученная молодёжь, было зачислено в состав вспомогательной службы противовоздушной обороны[305 - Дробязко С.И. Под знамёнами врага… С.268.].
Глава 12
ВОЗМЕЗДИЕ
Нетатарское население Крыма с радостью встречает продвигающиеся части Красной Армии, проявляет патриотизм, многие являются в наши органы с заявлениями о предателях, а татары, как правило, избегают встреч и разговоров с бойцами и офицерами Красной Армии, а тем более представителями наших органов.
Из спецсообщения Л.П.Берии в ГКО на имя И.В.Сталина, В.М.Молотова и Г.М.Маленкова от 25 апреля 1944 года
8 апреля 1944 года войска 4-го Украинского фронта начали штурм Перекопа. Чуть позже, в ночь на 11 апреля перешла в наступление с Керченского плацдарма Отдельная Приморская армия. Уже 13 апреля был освобождён Симферополь. 5 мая начался штурм севастопольских укреплений. К вечеру 9 мая город был взят. 12 мая освобождение Крыма полностью завершилось[306 - История Второй мировой войны 1939–1945. Т. 8. Крушение оборонительной стратегии фашистского блока. М., 1977. С. 106–109.]. Наступил час расплаты:
«В г. Бахчисарай арестован предатель Абибулаев Джафар, добровольно вступивший в 1942 году в созданный немцами карательный батальон. За активную борьбу с советскими патриотами Абибулаев был назначен командиром карательного взвода и производил расстрел мирных жителей, подозревавшихся в их связи с партизанами.
Военно-полевым судом Абибулаев приговорён к смертной казни через повешение»[307 - Лубянка. Сталин и НКВД-НКГБ-ГУКР «Смерш». 1939 – март 1946 / Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. М., 2006. С. 424–425.].
«В Джанкойском районе арестована группа в числе трёх татар – Мамбета, Абилаева и Селимова, которые по заданию германской разведки в марте 1942 года отравили в душегубке 200 цыган»[308 - Там же. С.425.].
«В Судаке арестовано 19 татар – карателей, которые зверски расправлялись с пленными военнослужащими Красной Армии. Из числа арестованных Сеттаров Осман лично расстрелял 37 красноармейцев, Абдурешитов Осман – 38 красноармейцев»[309 - ГАРФ. Ф.Р-9401. Оп.2. Д.65. Л.97.].
Однако сотрудничество крымских татар с оккупантами было настолько массовым, что 10 мая 1944 года Берия направил Сталину письмо, в котором обосновывал необходимость их выселения.
Публикация этого документа не обошлась без весьма показательного казуса. Пару лет назад Международным фондом «Демократия» («Фонд Александра Н.Яковлева») был издан очередной сборник: «Сталинские депортации. 1928–1953». На с.496 в нём помещено письмо Берии Сталину от 10 мая 1944 года. При этом в опубликованном тексте имеются два пропуска, отмеченные многоточиями.
Ниже приводится полный текст письма Берии. Пропущенные яковлевцами фрагменты отмечены подчёркиванием:
«10 мая 1944 [года]
№ 424/б
Государственный Комитет Обороны товарищу Сталину И.В.
Органами НКВД и НКГБ проводится в Крыму работа по выявлению и изъятию агентуры противника, изменников Родине, пособников немецко-фашистских оккупантов и другого антисоветского элемента.
Но состоянию на 7 мая с.г. арестовано таких лиц 5.381 человек.
Изъято незаконно хранящегося населением оружия: 5.395 винтовок, 337 пулемётов, 250 автоматов, 31 миномёт и большое количество гранат и винтовочных патронов.
