скачать книгу бесплатно
Не гнушались татарские жители Крыма и грабежом православных храмов. Так, ими была разгромлена Захарие-Елизаветинская церковь в принадлежавшем князю М.С.Воронцову уже упомянутом селении Ак-Мечеть[73 - Масаев М.В. О крымскотатарском населении в годы Крымской войны… С.49.]. Грабители разломали церковные двери, расхитили ценную утварь, прокололи во многих местах запрестольный образ[74 - Дубровин Н.Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. Т.I. СПб., 1900. С.288.]. После высадки вражеских сил в Керчи татары вместе с примкнувшими к ним мародёрами из экспедиционного корпуса ворвались в церковь Девичьего института, унесли облачение, серебряное кадило, дискос и даже медные кресты, осквернили алтарь[75 - Дубровин Н.Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. T.III СПб., 1900. С. 178.].
Впрочем, не все крымские татары оказались предателями. Находившаяся в Севастополе льготная часть[76 - Крымско-татарский эскадрон был разделён на три части: две части находились постоянно на службе в Петербурге, а третья, в составе 3 офицеров, 8 унтер-офицеров и 64 рядовых, находилась в Крыму; через каждые три года льготная часть шла на службу в Петербург. – И. П.] лейб-гвардии крымско-татарского эскадрона принимала участие в защите города. В ночь с 24 на 25 сентября (с 6 на 7 октября) 1854 года во время рекогносцировки, предпринятой русской кавалерией, гвардейцы-татары захватили врасплох разъезд из четырёх английских драгун. Двое из неприятелей были убиты, двое других взяты в плен[77 - Дубровин Н.Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. Т.II. СПб., 1900. С.ЗЗ.]. За этот подвиг унтер-офицер Сеитша Балов и рядовые Селим Абульхаиров и Молладжан Аметов были награждены знаком отличия военного ордена[78 - Муфтий-заде И.М. Очерк военной службы крымских татар (по архивным материалам). Симферополь, 1899. С.17.].
Справедливо полагая, что волнения в Евпаторийском уезде могут вредно отозваться на военных операциях, князь А.С.Меншиков предписал таврическому губернатору генерал-лейтенанту В.И.Пестелю выселить из Крыма в Мелитопольский уезд всех татар, живущих вдоль морского берега, от Севастополя до Перекопа. «Мера эта, – писал князь Меншиков военному министру генерал-лейтенанту князю В.А.Долгорукову 30 сентября (12 октября) 1854 года, – в настоящее время, по моему мнению, будет тем более полезна, что татары сочтут это за наказание, учинённое им, в то самое время, когда неприятельская армия ещё находится в Крыму, и покажет остальным татарам, что правительство нисколько не стесняется присутствием врагов, для примерного наказания тех из них, которые изменяют долгу присяги, содействуя неприятелю в способах приобретения довольствия»[79 - Дубровин Н.Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. Т.II. СПб., 1900. С. 18.].
Впрочем, высказывалось и другое мнение. Из донесения майора Гангардта от 6(18) октября 1854 года:
«Татары Евпаторийского уезда, без сомнения, сами навлекли себе те бедствия, которые теперь испытывают, но рассмотрев беспристрастно все обстоятельства, сопровождавшие быстрое подчинение целого уезда власти неприятеля, нельзя не сознаться, что мы сами виноваты, бросив внезапно это племя, – которое, по религии и происхождению, не может иметь к нам симпатии, – без всякой военной и гражданской защиты, от влияния образовавшейся шайки злодеев и фанатиков, и надобно удивляться, что врождённая склонность татар к грабежам не увлекла толпу в убийства и к дальнейшему возмущению в прочих местах Крыма, долго остававшихся без войск. Я убеждён, что изыскания серьёзного следствия докажут, что в татарском народе далеко нет того духа измены, какой в нём предполагают, и потому следовало бы принять решительные меры, чтобы жалкое население многих деревень Евпаторийского уезда, разбежавшееся от страха, что казаки их перережут, и лишившееся через то всего своего имущества, не погибло от голода и стужи с приближением суровой зимы»[80 - Там же. С. 19.].
Тем не менее, государь одобрил замысел Меншикова, хотя и с некоторыми оговорками:
«Я разрешил твоё представление о переселении прибрежных татар, к чему вели приступить, когда удобным найдёшь, но обращая должное внимание, чтоб мера сия не обратилась в гибель невинным, т. е. женщинам и детям, и не была б поводом к злоупотреблениям. Полагаю, что ограничишь переселение только татарами Евпаторийского и Перекопского уездов, но не южных; в особенности ежели они останутся чуждыми измене других. В горах едва ли даже возможно будет меру эту привесть в исполнение без величайших трудностей, и вероятно поставило бы всё население против нас»[81 - Там же. С. 37–38.].
Увы, этот план так и не был приведён в исполнение. 18 февраля (2 марта) 1855 года Николай I скончался, успев перед этим 15(27) февраля отстранить Меншикова от командования. Взошедший на престол Александр II отличался либерализмом и потаканием инородцам. К тому же согласно 5-й статье подписанного 18(30) марта 1856 года Парижского мирного договора:
«Их величества Император Всероссийский, Император Французов, Королева Соединённого Королевства Великобритании и Ирландии, Король Сардинский и Султан даруют полное прощение тем из их подданных, которые оказались виновными в каком-либо в продолжение военных действий соучастии с неприятелем.
При сём постановляется именно, что сие общее прощение будет распространено и на тех подданных каждой из воевавших Держав, которые во время войны оставались в службе другой из воевавших Держав»[82 - Полное собрание законов Российской Империи. Собрание второе. Том XXXI. Отделение первое. 1856. СПб., 1857. С. 226–227.].
Таким образом, крымские татары были избавлены от справедливого возмездия за своё предательское поведение. Однако вскоре после окончания войны турецкие агенты и мусульманское духовенство развернули среди них широкую кампанию за переселение в Турцию. Под влиянием этой пропаганды в 1859–1862 годах поднимается новая волна массовой добровольной эмиграции крымских татар. По сведениям местного статистического комитета, к 1863 году в Турцию выехало свыше 140 тыс. человек[83 - Андреев А.Р. История Крыма. М., 2002. С. 255–256.]. Те же, кто остался, были готовы приветствовать любого иноземного захватчика.
Верные принципам «пролетарского интернационализма», советские историки тщательно замалчивали неблаговидную роль, сыгранную крымскими татарами в войне 1853–1856 годов. Так, в вышедшем в свет в 1943 году двухтомнике академика Е.В.Тарле «Крымская война» об этих событиях не сказано ни единого слова.
Глава 3
В МУТНЫХ ВОДАХ РУССКОЙ СМУТЫ
Лихое племя Чингисхана,
Пришельцы дальней стороны,
Заветам чести и Корана
Мы до сих пор ещё верны.
Полковая песня Крымского конного полка
Между тем постоянно прибывающий поток переселенцев, как русских, так и других национальностей, привёл к тому, что среди населения полуострова татары оказались в меньшинстве. Если в начале 1850-х годов из 430-тысячного населения полуострова 257 тысяч были крымскими татарами[84 - Дубровин Н.Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. Т.I. СПб., 1900. С.34.], то по данным 1917 года в Крыму проживало:
Надинский П.H. Очерки по истории Крыма. Часть II. Крым в период Великой Октябрьской социалистической революции, иностранной интервенции и гражданской войны (1917–1920 гг.). Симферополь, 1957. С.12.
Революционные события 1917 года не обошли стороной и Крымский полуостров. 25 марта (7 апреля) в Симферополе открылось общее собрание мусульман Крыма, образовавшее Временный мусульманский (крымско-татарский) исполнительный комитет (Мусисполком). Его председателем стал Челебиджан Челебиев, одновременно избранный верховным таврическим муфтием[85 - Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей. Из истории гражданской войны в Крыму. Симферополь, 1997. С.24.]. Лидеры Мусисполкома составили ядро созданной в июле 1917 года партии «Милли-фирка» («Национальная партия» – И.П.)[86 - Там же. С.25.].
Как метко заметил Мао Цзэдун, «винтовка рождает власть». Неудивительно, что мусульманские националисты тут же стали добиваться создания крымско-татарских воинских частей. Впрочем, как это нередко случалось в нашей истории, у них оказался горячий сторонник из русских – командир Крымского конного полка[87 - После введения всеобщей воинской повинности в 1874 году был сформирован Крымский эскадрон (Муфтий-заде И.М. Очерк военной службы крымских татар (по архивным материалам). Симферополь, 1899. С. 19), а в следующем году ещё один эскадрон, составивший вместе с первым Крымский дивизион (Там же. С.20). В 1909 году из дивизиона был развёрнут Крымский конный полк (Керсновский A.A. История русской армии в 4-х томах. Том третий. 1881–1915 гг. М., 1994. С.45).] полковник А.П.Ревишин. С этим весьма колоритным персонажем мы ещё встретимся на страницах данной книги в разделе, посвященном чеченцам и ингушам. В своём докладе исполняющему обязанности таврического муфтия Д.Култуганскому Ревишин писал:
«Считаю наилучшим, чтобы, сохранив Крымский конный полк, была сформирована, при полку или отдельно, пехотная часть, через ряды которой проходили бы остальные крымские татары… Такая организация, давая возможность мусульманам служить вместе и соблюдать все правила религии, как боевая единица даст большие преимущества, так как будет вполне однородна по своему составу в отношении национальности и религии и сплочена в силу принадлежности отдельных солдат к одним и тем же деревням, городам, уездам»[88 - Исхаков С. Вместе или порознь. Тюрки-мусульмане в российской армии в 1914–1918 годы // Татарский мир. Октябрь 2004. № 15–16(44-45). С.5.].
Во время приезда военного министра Временного правительства А.Ф.Керенского в Севастополь 15(28) мая 1917 года его посетила депутация крымских татар во главе с Челебиевым. Основными их просьбами было возвращение в Крым Крымского конного полка, а также организация ещё одного полка из крымских татар, находящихся в запасных воинских частях. Выслушав депутацию с большим вниманием, Керенский признал требования крымских татар подлежащими удовлетворению и обещал помочь, предложив обратиться к правительству с докладной запиской[89 - Там же.].
В июне 1917 года представители Мусисполкома отправились в Петроград, где наглядно убедились, что новые правители России способны лишь давать пустые обещания и произносить многословные речи, однако не в состоянии решить ни один из конкретных вопросов. Принявший крымских татар глава Временного правительства князь Г.Е.Львов после 25 минут пустопорожней болтовни заявил, что вопрос не в его компетенции, и отослал делегацию к Керенскому, которого в столице не оказалось[90 - Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей… С.40.].
Между тем, не дождавшись разрешения, 18 июня (1 июля) мусульманский военный комитет принял решение о выделении крымских татар в отдельную часть. Временное правительство задним числом санкционировало свершившийся факт[91 - Там же.].
Разумеется, создание национальных частей мотивировалось стремлением участвовать в войне до победного конца. Как было сказано в принятой 22 июля (4 августа) «Политической программе татарской демократии»: «9. Татарский народ стремится к объединению всех татарских солдат в особые войсковые части для исполнения службы на фронте и для защиты Родины от врага»[92 - Губогло М.Н., Червонная С.М. Крымскотатарское национальное движение. Т.II. Документы. Материалы. Хроника. М., 1992. С. 173.].
Нетрудно догадаться, что эти красивые лозунги служили всего лишь благовидным предлогом. Как откровенно признавались лидеры крымско-татарских националистов год спустя: «Крымские татары, которые почувствовали падение центральной власти, решили образовать национальное войско, чтобы иметь возможность осуществить свои политические намерения»[93 - Там же. С. 175.].
И в самом деле, доблестные потомки Чингисхана отнюдь не горели желанием оказаться на передовой. В начале июля 1917 года командующий Одесским военным округом генерал от инфантерии М.И.Эбелов приказал всех крымских татар из запасных полков, находящихся в Симферополе (10 офицеров и 1300 солдат), присоединить к 32-му запасному полку, отправляющемуся 20 июля (2 августа) на Румынский фронт[94 - Исхаков С. Вместе или порознь… С.5.]. Однако не тут то было! Подстрекаемые муфтием Челебиевым крымско-татарские военнослужащие решили остаться в тылу и в праздники разошлись по домам[95 - Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей… С.40–41.].
23 июля (5 августа) муфтий Челебиев и командир 1-го крымско-татарского батальона прапорщик Шабаров были арестованы севастопольской контрразведкой по подозрению в шпионаже в пользу Турции. Увы, под давлением националистической «общественности» уже 25 июля (7 августа) задержанные были освобождены[96 - Там же. С.29.].
«Национально-освободительная борьба крымских татар» встретила горячую поддержку и сочувствие со стороны украинских сепаратистов в лице Центральной Рады. Крымско-татарская делегация во главе с одним из лидеров «Милли-фирка» Аметом Озенбашлы официально присутствовала на состоявшемся 8–15 (21–28) сентября 1917 года в Киеве так называемом «Съезде народов Российской республики»[97 - Губогло М.Н., Червонная С.М. Крымскотатарское национальное движение. Т.II. М., 1992. С. 174, 274.]. Как мы видим, в этом вопросе сегодняшние духовные наследники Бандеры обнаруживают трогательную преемственность с тогдашними самостийниками.
Между тем полная несостоятельность Временного правительства, неспособного решить ни одной из насущных задач, становилась всё более очевидной. Раздираемая на части национал-сепаратистами, Россия стремительно двигалась к гибели. Победа Октябрьской революции в Петрограде и Москве дала нашей стране шанс выбраться из пучины смуты.
Тем временем крымско-татарские националисты энергично готовились к захвату власти на полуострове.
31 октября (13 ноября) состоялось первое заседание созданного по их инициативе Крымского революционного штаба. Возглавил эту структуру один из руководителей Мусисполкома Джафер Сейдамет[98 - Губогло М.Н., Червонная С.М. Крымскотатарское национальное движение. Т.II. М., 1992. С.275; Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей… С.45.]. Поскольку последний был профессиональным юристом[99 - Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей… С.39.], его помощником и фактическим командующим войсками стал полковник генерального штаба А.Г.Макухин[100 - Там же. С.45.]. Интересно, что эта должность предлагалась находившемуся в то время в Крыму генерал-майору П.Н.Врангелю, однако у «чёрного барона» хватило благоразумия отказаться[101 - Там же. С. 45–46.]. Согласно распоряжению генерального секретаря Центральной Рады по военным делам С.В.Петлюры, в начале ноября в Симферополь прибыли первые сотни Крымского конного полка, 17(30) ноября – запасной полк мусульманского[102 - Официальное название – «1-й армейский имени Чингисхана мусульманский корпус». См.: Исхаков С. Вместе или порознь… С.6.] корпуса[103 - Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей… С.48; Надинский П.Н. Очерки по истории Крыма. Часть II. Симферополь, 1957. С.37.].
Как вспоминает очевидец: «Татары конного полка разъезжали по улицам Симферополя и наводили порядок своим воинственным видом, а иногда и нагайками. Конечно, не обходилось дело и без поборов с населения»[104 - Оболенский В.А. Крым в 1917–1920-е годы // Крымский Архив. Симферополь, 1994. № 1. С.68.].
20-23 ноября (3–6 декабря) в Симферополе состоялся съезд земств и городских дум, создавший «временный высший орган губернской власти» — Совет народных представителей[105 - Великая Октябрьская социалистическая революция: энциклопедия. 3-е изд., доп. М., 1987. С.511.]. К разочарованию тогдашних и нынешних крымско-татарских националистов: «Таврический общегубернский съезд городов и земств, на котором представители коренных народов Крыма (22 делегата) и украинского населения (30 делегатов) оказались в меньшинстве, под давлением преобладающей русской делегации высказался за сохранение Крыма в составе России, игнорировав факт объявления своей независимости Украиной и предложения о создании независимой Крымской республики»[106 - Губогло М.Н., Червонная СМ. Крымскотатарское национальное движение. Т.II. М., 1992. С.275.].
Это прискорбное обстоятельство вскоре было исправлено. 26 ноября (9 декабря) 1917 года в бывшем ханском дворце в Бахчисарае открылся Курултай или «Национальное Учредительное собрание крымско-татарского народа», подавляющее большинство делегатов которого составляла националистическая интеллигенция. Курултай заседал, с перерывами, до 13(26) декабря[107 - Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей… С.50.]. В этот день были приняты так называемые «Крымскотатарские основные законы» и создано «Крымско-татарское национальное правительство» или «директория», состоявшее из пяти министров (директоров). Возглавил «правительство» муфтий Челебиев. Директором по внешним и военным делам стал Джафер Сейдамет[108 - Там же. С.51.].
Кадет и сионист Даниил Пасманик[109 - В 1906–1917 гг. член ЦК Сионистской организации России, после Февральской революции вступил в партию конституционных демократов (кадетов), в 1918 году избран председателем Союза еврейских общин Крыма. См.: Краткая еврейская энциклопедия. Т.6. Иерусалим, 1992. Стб.342–343.] немедленно откликнулся на это событие восторженным панегириком в издаваемой им газете «Ялтинский Голос»:
«Как это случилось, что веками угнетённые татары дали чудный урок государственной мудрости русским гражданам, бывшим до революции единственными носителями русской государственности, это – другой вопрос. Но факт остаётся фактом.
И все нетатарские жители Крыма, которым дороги порядок и законность, равная для всех свобода и социальная справедливость, спокойное развитие экономических и духовных сил края, должны всеми силами поддержать стремление татар к государственному строительству. Поддерживая его, мы спасём Крым, а косвенно и всю Россию, от анархии и разложения…
Не задумывают ли татары отложение Крыма? Все официальные заявления авторитетнейших представителей крымско-татарского населения, все его официальные документы и объявленные крымско-татарские основные законы свидетельствуют о том, что имеется в виду только одно: оздоровление Крыма на благо всего крымского населения. Мы должны отнестись с полным и нераздельным доверием к татарам»[110 - Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей… С.56.].
Дальнейшие события наглядно показали, насколько эти либерально-интеллигентские мечтания соотносятся с жизнью.
Итак, для борьбы против Советской власти в Крыму сформировался союз татарских и украинских националистов с российскими белогвардейцами. «Крымский революционный штаб», переименованный 19 декабря (1 января) в «Штаб Крымских войск»[111 - Оболенский В.А. Крым в 1917–1920-е годы // Крымский Архив. Симферополь, 1994. № 1. С.86.], усиленно занимался созданием воинских подразделений из добровольцев, начиная от монархистов и кончая эсерами и меньшевиками. Однако костяк его сил состоял из частей бывшего мусульманского корпуса[112 - Надинский П.Н. Очерки по истории Крыма. Часть II. Симферополь, 1957. С.40.]: 1-го и 2-го крымско-татарских полков и 1-го крымско-татарского полка свободы[113 - Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей… С.46.].
В свою очередь большевики и их союзники, левые эсеры тоже не сидели сложа руки. В ночь на 16(29) декабря в Севастополе был создан Военно-революционный комитет (ВРК), взявший власть в городе. Во второй половине декабря большевистские ВРК были созданы в Алупке, Балаклаве, Симеизе[114 - Великая Октябрьская социалистическая революция: энциклопедия. 3-е изд., доп. М., 1987. С.511.]. 4(17) января 1918 года большевики взяли власть в Феодосии, выбив оттуда татарские формирования, 6(19) января – в Керчи[115 - Надинский П.H. Очерки по истории Крыма. Часть II. Симферополь, 1957. С.52.].
В ночь с 8(21) на 9(22) января красногвардейские отряды вступили в Ялту. Крымско-татарские части вместе с примкнувшими к ним белыми офицерами оказали ожесточённое сопротивление. Город несколько раз переходил из рук в руки. Красных поддерживала корабельная артиллерия. Лишь к 16(29) января красногвардейцы одержали окончательную победу[116 - Там же. С. 53–54.].
В своих воспоминаниях Врангель воспроизводит разговор с революционными матросами, явившимися в его ялтинскую усадьбу 10(23) января, в самый разгар сражения за город:
«– Мы только с татарами воюем, – сказал другой. – Матушка Екатерина ещё Крым к России присоединила, а они теперь отлагаются…
Как часто впоследствии вспоминал я эти слова, столь знаменательные в устах представителя „сознательного“ сторонника красного интернационала»[117 - Врангель П.H. Записки // Пётр Врангель. Главнокомандующий. М., 2004. С. 157.].
Ирония совершенно неуместная. Именно большевики оказались той силой, которая сумела восстановить Россию в исторических границах. В то время как белые, несмотря на высокопарную патриотическую риторику, так и норовили пойти в услужение к кому угодно, начиная от немцев и кончая Антантой.
Решающие события разыгрались под Севастополем. В ночь с 10(23) на 11(24) января крымско-татарские формирования вторглись в крепостной район и пытались захватить стратегически важный Камышловский мост, однако встретили отпор со стороны нёсшего охрану красногвардейского отряда. Получив подкрепления, красные перешли к наступательным действиям. 12(25) января около станции Сирень (Сюрень) севастопольский отряд разбил врага и затем с боем занял Бахчисарай[118 - Надинский П.H. Очерки по истории Крыма. Часть II. Симферополь, 1957. С.56.].
В это самое время в Симферополе заседал Совет народных представителей. Как и полагается российским демократам, его члены вели нескончаемые дебаты. Согласно воспоминаниям очевидца, члена партии кадетов князя В.А.Оболенского: «Зал заседания был битком набит публикой, больше, конечно, партийной. Шли горячие прения на тему о том, следует ли оказывать вооружённое сопротивление севастопольским матросам, вышедшим походным порядком через Бахчисарай на Симферополь»[119 - Оболенский В.А. Крым в 1917–1920-е годы // Крымский Архив. Симферополь, 1994. № 1. С.69.].
Сомнения разрешили явившиеся на заседание посланцы Курултая:
«Но вот явились два татарина – представители директории, и сообщили, что их глава, Джаффер Сейдаметов, отправил войска в Бахчисарай, что завтра должно произойти решительное сражение, в исходе которого они не сомневаются. Джаффер вполне уверен, что через несколько дней Севастополь будет в руках татарских войск, которые легко справятся с большевицкими бандами, лишёнными всякой дисциплины»[120 - Там же.].
Действительность безжалостно опровергла эти хвастливые заявления. При столкновении с большевиками татарские формирования трусливо разбежались, после чего красные, не встречая особого сопротивления, начали штурм Симферополя. Одновременно в городе вспыхнуло рабочее восстание. С прибытием севастопольских красногвардейских отрядов, вступивших в столицу Крыма в ночь с 13(26) на 14(27) января, большевики одержали окончательную победу[121 - Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. 2-е изд. М., 1987. С.313; Надинский П.H. Очерки по истории Крыма. Часть II. Симферополь, 1957. С. 57–58.]. Челебиджан Челебиев, успевший за несколько часов до этого уйти в отставку, был арестован и 23 февраля 1918 года расстрелян. Сменивший его Джафер Сейдамет бежал в Турцию[122 - Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей… С.64–65, 69–70.].
Полковник Макухин поначалу тоже сумел скрыться, проживая под чужим именем в Карасубазаре (ныне Бело-горек). Однако затем в лучших национальных традициях один из местных татар выдал его большевикам за скромное вознаграждение в 50 рублей. Незадачливый полковник был доставлен в симферопольскую тюрьму и расстрелян[123 - Там же. С.79.].
Состоявшийся 7–10 марта 1918 года в Симферополе 1-й Учредительный съезд Советов, земельных и революционных комитетов Таврической губернии провозгласил создание Советской социалистической республики Тавриды[124 - Великая Октябрьская социалистическая революция: энциклопедия. 3-е изд., доп. М., 1987. С.511.].
Глава 4
УДАР В СПИНУ
И я разубеждал татар, которые с таинственным видом и с довольным блеском в глазах сообщали: «Наши говорят – герман скоро Крым придёт. Тогда хороший порядок будет»
Из воспоминаний В.А. Оболенского
Увы, Советская власть продержалась в Крыму недолго. Нарушив условия Брестского мира, 18 апреля 1918 года на полуостров вторглись германские войска[125 - Там же.]. Вместе с немцами двигались их украинские холуи – так называемая Крымская группа войск под командованием подполковника П.Ф.Болбочана[126 - Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей… С.91.]. 22 апреля оккупанты и их прислужники овладели Евпаторией и Симферополем[127 - Надинский П.Н. Очерки по истории Крыма. Часть II. Симферополь, 1957. С.91.].
Одновременно повсеместно начались восстания татарских националистов. Как хвастливо заявил позднее Джафер Сейдамет: «Вступив в Крым, немцы застали здесь не только татарские военные силы, которые почти всюду шли в авангарде немецкой армии против большевиков, но и татарские организации даже в маленьких деревушках, где их приветствовали национальными флагами»[128 - Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей… С.91.].
Мятежники сумели захватить Алушту, Старый Крым, Карасубазар и Судак. Выступление произошло и в Феодосии. Повстанческое движение охватило значительную территорию горного Крыма[129 - Там же.].
При этом наблюдались многочисленные случаи сотрудничества татарских и украинских националистов. Так, согласно показаниям свидетелей, 21 или 22 апреля в находящуюся недалеко от Ялты деревню Кизилташ (ныне Краснокаменка) прибыло «два автомобиля с вооружёнными офицерами, украинцами и татарами. Они, обратившись к собравшимся, объявили им о занятии Симферополя германцами и убеждали их организовать отряды и наступать на Гурзуф и Ялту с целью свержения власти большевиков». На следующий день к Гурзуфу через Кизилташ проследовал украинско-татарский отряд численностью до 140 человек[130 - Там же. С. 90–91.].
Возникает резонный вопрос: а куда, собственно, спешили крымские татары? Исход противоборства регулярных германских войск с таврическими большевиками сомнений не вызывал. Не безопасней ли было подождать несколько дней до падения Советской власти?
Такие же мысли приходили в голову и очевидцу событий князю В.А.Оболенскому:
«Вместе с тем мне был совершенно непонятен смысл татарского восстания. Ведь если немцы действительно в Симферополе, то завтра или послезавтра они будут на Южном берегу и займут вообще весь Крым без сопротивления. Зачем же при таких условиях татарам было устраивать восстание, которое до прихода немцев могло стоить немало крови?
Впоследствии, познакомившись с политикой немцев в Крыму, я понял, что это восстание было делом рук немецкого штаба. Немцам, стремившимся создать из Крыма самостоятельное мусульманское государство, которое находилось бы в сфере их влияния, нужно было, чтобы татарское население проявило активность и якобы само освободило себя от „русского“, т. е. большевицкого ига. Из победоносного восстания, естественно, возникло бы татарское национальное правительство, и немцы делали бы вид, что лишь поддерживают власть, выдвинутую самим народом. Вероятно, эти соображения заставляли их выжидать в Симферополе результатов татарского восстания»[131 - Оболенский В.А. Крым в 1917–1920-е годы // Крымский Архив. Симферополь, 1994. № 1. С.74.].
Присутствовал и ещё один мотив спешки: желание успеть вдоволь пограбить и позверствовать. А то немецкая оккупационная администрация может и не позволить творить безобразия, подобно тому, как два десятилетия спустя гитлеровцы сдерживали своих крымско-татарских прислужников.
В Судаке татарскими националистами был схвачен и зверски замучен председатель местного ревкома Суворов[132 - Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей… С.91.]. 21 апреля у деревни Биюк-Ламбат были арестованы направлявшиеся в Новороссийск члены руководства республики Тавриды во главе с председателем СНК А.И.Слуцким и председателем губкома РКП(б) Я.Ю.Тарвацким. После двух дней пыток и издевательств они были расстреляны 24 апреля близ Алушты[133 - Там же. С.92.].
Впрочем, татарские зверства были направлены не столько на большевиков, сколько на всё христианское население:
«Начинается резня. В деревнях Кучук-Узень, Алушта, Корбек, Б[июк]-Ламбат, Коуш, Улу-Сала и многих других расстреливают и истязают десятки трудящихся русских, греков и т. д. В эти дни в алуштинской больнице была собрана целая коллекция отрезанных ушей, грудей, пальцев и пр. Резня приостанавливается только в результате контрнаступления красных отрядов»[134 - Тархан И. Татары и борьба за советский Крым // Советов В.И., Атлас М.Л. Расстрел советского правительства Крымской республики Тавриды. Сборник к 15-тилетию расстрела. 24/IV 1918 г. – 24/IV 1933 г. Симферополь, 1933. С. 16.].
Как рассказала авторам книги «Без победителей. Из истории гражданской войны в Крыму» А.Г. и В.Г.Зарубиным уроженка Ялты Варвара Андреевна Кизилова, наблюдавшая эти события 13-летней девочкой, один из её родственников был схвачен и убит татарами только за то, что выстроенная им пристройка к дому закрывала вид на мечеть[135 - Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей… С.91.].
Однако как метко заметил всё тот же Оболенский: «Увы, немцы слишком понадеялись на отвагу татарских повстанцев, не зная, очевидно, что среди массы положительных качеств симпатичнейшего татарского народа храбрость и решительность занимают самое скромное место»[136 - Оболенский В.А. Крым в 1917–1920-е годы // Крымский Архив. Симферополь, 1994. № 1. С.74.].
Оказалось, что, несмотря на критическую ситуацию, большевики ещё способны дать отпор бандам националистов. В Феодосии красногвардейцы и матросы с помощью миноносцев «Фидониси», «Звонкий» и «Пронзительный» легко подавили татарское выступление[137 - Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей… С.93.]. После этого феодосийский ревком отправил два отряда в Судак. Командир одного из них Пётр Новиков убедил восставших татар сложить оружие. Виновные в убийстве Суворова были наказаны, власть в Судаке вновь перешла в руки ревкома[138 - Грудачёв П.А. Багряным путём Гражданской. Воспоминания. Симферополь, 1971. С.57.].
22 апреля в Ялту из Севастополя прибыл миноносец с красногвардейцами. Высадившись в городе, севастопольцы вместе с местным красногвардейским отрядом выступили навстречу противнику. На следующий день, 23 апреля, в 12 верстах от Ялты произошёл бой, в ходе которого поддерживаемые с моря миноносцем красногвардейские отряды с лёгкостью разгромили татарских националистов[139 - Надинский П.Н. Очерки по истории Крыма. Часть II. Симферополь, 1957. С. 92–93.].
Столкнувшись с вооружённым отпором, привыкшее резать мирное население или расправляться с беззащитными пленными «лихое племя Чингисхана» в панике бежало. Согласно показаниям татарского поручика Мухтара Хайретдинова, данным им работавшей после прихода немцев следственной комиссии Курултая:
«Узнав о силе большевиков в Ялте, отряд сразу отказался от наступления на означенный город и тем выдал свою слабость. Когда это было обнаружено, большевики сами повели наступление, и наш отряд, нигде не оказавший сопротивления, отступал до самой Алушты, оставляя на произвол большевиков все татарские деревни между этими городами»[140 - Выписки из протоколов следственной комиссии Крымского парламента (курултая). Показания поручика Мухтара Хайретдинова // Советов В.И., Атлас M.Л. Расстрел советского правительства Крымской республики Тавриды… С. 102.].
Ещё менее лицеприятно описывает это отступление Оболенский:
«Утром, действительно, конный татарский отряд под командованием полковника Муфти-Заде выступил из Биюк-Ламбата на Ялту, а днём, встреченный на полпути пулемётным огнём, в беспорядке и панике пронёсся обратно»[141 - Оболенский В.А. Крым в 1917–1920-е годы // Крымский Архив. Симферополь, 1994. № 1. С.74.].
24 апреля миноносец обстрелял Алушту, после чего татары разбежались окончательно:
«На другой день наступления большевиков, часов около 11, прибыл в Алушту маленький пароходик большевиков и начал обстрел. В это время наш отряд находился около Биюк-Ламбата. Когда услышали орудийные выстрелы, весь отряд бросил свои позиции, отступил в Алушту и начал расходиться по деревням»[142 - Выписки из протоколов… Показания поручика Мух-тара Хайретдинова // Советов В.И., Атлас М.Л. Расстрел советского правительства Крымской республики Тавриды… С. 102.].
Вечером в Алушту вступили красногвардейские отряды. Миноносец привёз винтовки. «Всем раненым лазаретов в количестве 600 человек было роздано оружие и, кроме того, были вооружены все рабочие города и окрестностей»[143 - Выписки из протоколов… Показания Хафиз Шамрата // Советов В.И., Атлас М.Л. Расстрел советского правительства Крымской республики Тавриды… С.74.]. Как вспоминал расстрелянный вместе с другими членами советского руководства Крыма, но чудом оставшийся в живых И.Семёнов: «Когда здесь увидели зверства, которые были проделаны националистами в ночь с 23 на 24 апреля, – все взялись за оружие, даже в санатории не осталось ни сестёр, ни сиделок»[144 - Семёнов И. Расстрел Совнаркома и Центрального исполнительного комитета республики Тавриды в 1918 году. Воспоминания расстрелянного // Советов В.И., Атлас М.Л. Расстрел советского правительства Крымской республики Тавриды… С.56.].
Красногвардейские отряды гнали разбитые крымско-татарские банды до занятого оккупантами Симферополя. Когда красные были уже в 12 вёрстах от города, поступил приказ об отступлении вследствие отхода от Альмы севастопольских отрядов, разбитых немцами[145 - Семёнов И. Расстрел Совнаркома и Центрального исполнительного комитета… // Советов В.И., Атлас М.Л. Расстрел советского правительства Крымской республики Тавриды… С.56.].
К 1 мая 1918 года германские войска оккупировали весь полуостров[146 - Надинский П.Н. Очерки по истории Крыма. Часть II. Симферополь, 1957. С. 101.]. Советская власть в Крыму была временно ликвидирована.
Глава 5
ПРИСЛУЖИВАЯ НЕМЦАМ
История татарского национального движения золотыми буквами печатает на своих страницах и с чувством глубокой признательности и благодарности отметит поистине дружественное, благожелательное отношение творца величайшей в мире культуры, германского народа, к маленькому и слабому в настоящем, но славному в прошлом крымско-татарскому народу.
Газета «Крым», 27 ноября 1918 года
Как я уже говорил, несмотря на отсутствие притеснений со стороны властей царской России, крымские татары продолжали симпатизировать своим прежним господам и единоверцам из Турции.
«Помню свой разговор с татарами в одной деревенской кофейне во время войны. Говорили о всяческих тяготах, связанных с войной; гадали о том, скоро ли будет мир.
– Ничего, теперь скоро будет мир, – утешительно говорил один степенный татарин, – теперь наша победа держал.
Я не сразу понял бодрого тона моего собеседника, ибо немцы били и нас, и союзников.
Оказалось, что „наши“ – это турки, разгромившие союзников в Дарданелах»[147 - Оболенский В.А. Крым в 1917–1920-е годы // Крымский Архив. Симферополь, 1994. № 1. С.62.].
Не удивительно, что вернувшийся 11 мая 1918 года из Константинополя в Крым Джафер Сейдамет поначалу тоже ориентировался на Турцию. На созванном сразу после его приезда закрытом заседании Курултая лидер крымско-татарских националистов сообщил радостную новость, что турки отпустили ему 700 тысяч лир и командировали около 200 офицеров и чиновников для организации новой власти в Крыму. Кроме того, в Севастопольский порт прибыла турецкая эскадра в составе кораблей «Султан Явуз Селим» (больше известный как «Гебен»), «Гамидис» и нескольких миноносцев[148 - Надинский П.H. Очерки по истории Крыма. Часть II. Симферополь, 1957. С. 105–106.].
Однако немцы вовсе не собирались уступать Крымский полуостров турецким союзникам. Осознав это, Джафер Сейдамет немедленно сменил хозяина. Неделю спустя он уже разъяснял своим соплеменникам:
«Хотя с турками нас связывает религия, национальность и язык, но вместе с тем мы уже дошли до такого периода политической жизни, что разум может брать перевес над чувствами… И нам приходится остановиться на такой державе, которая была бы в состоянии отстоять самостоятельность Крыма. Такой державой может быть только Германия. Отсюда – нашей ориентацией может быть только германская ориентация»[149 - Там же. С. 106.].
Как всегда, не обошлось без лакейского пресмыкательства перед новыми господами. Так, выступая перед Курултаем 16 мая, Джафер Сейдамет подобострастно заявил:
«Есть одна великая личность, олицетворяющая собой Германию, великий гений германского народа… Этот гений, охвативший всю высокую германскую культуру, возвысивший её в необычайную высь, есть не кто иной, как глава Великой Германии, Император Вильгельм, творец величайшей силы и мощи… Интересы Германии не только не противоречат, а, быть может, даже совпадают с интересами самостоятельного Крыма»[150 - Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей… С. 105.].
Чтобы придать оккупационному режиму благопристойный вид, немцы решили создать в Крыму марионеточное правительство. Поначалу эта миссия была возложена на Сейдамета, который и был провозглашён 18 мая премьер-министром на заседании Курултая[151 - Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. 2-е изд. М., 1987. С.313.]. Однако представители земств, городских дум и прочие местные «отцы русской демократии» дружно отказались участвовать в правительстве крымско-татарских националистов. В результате 6 июня командующий оккупационными войсками на полуострове немецкий генерал Кош поручил формирование правительства генерал-лейтенанту М.А.Сулькевичу[152 - Надинский П.H. Очерки по истории Крыма. Часть II. Симферополь, 1957. С. 107.].
