Сады Жарден

– Сашка!…Простите. Александра, тебе пора на сцену.

В гримерке повисла тишина, которую нарушил Владимир Ильич:

– Надеюсь, мы друг друга поняли. А теперь я Вас оставлю. Вам пора на сцену, ну, а мне домой. Можете не провожать, я выйду через черный вход. Что обо мне подумаю, если увидят здесь, – ухмыльнулся мужчина. – Всего доброго, дамы!

– Ух, ты! Сашка, где ты только такого подцепила! – спросила девушка, как только Владимир Львович скрылся за дверью.

– Иди уже! – огрызнулась Саша. – И лучше тебе забыть, что видела его тут!

Визит Владимира Львович лишь усугубил ее моральное состояние. Но она кое-как все же заставила себя выйти на сцену, и отработав один номер благополучно удалилась с глаз долой. К счастью, время перевалило за полночь, а значит пора было закрываться. Большинство гостей уже разошлись по домам, когда Саша вновь появляется в концертном зале. Она хотела найти Лизу, но та, как под землю провалилась. Увидев Машу, кокетничающую с молодым офицером у барной стойки, она решила расспросить ее:

– Маш, ты Лизу не видела. Никак не могу ее найти.

– Ой, Саша! – хихикая ответила девушка. – Нет, не видела. Кажется ее Игнат наш на улицу выводил. Может она снег там убирает. Ох, какой Вы безобразник, – обратилась она уже к офицеру, который полез ей под юбку.

Одарив Машу озабоченным взглядом, Раскова уходит, оставляя их наедине.

Укутанная в плотный пуховый платок Саша вышла на улицу. Темные облака, затянувшее небо, казалось, висели так низко над городом, что того и гляди, начнут цепляться за кресты на церквях и соборах. С последнего ее появления на улице погода заметно ухудшилась: пронзающий холодом ветер усилился, а с небес мелкой крупой посыпал снег.

– Лиза! – зовет она свою подругу, озаряясь по сторонам. – Лиза!

Но ответа не последовало. На улице кроме нее нет ни души. Девушка собирается уходить, но краем глаза видит в свете тусклого фонаря какой-то силуэт. Она поворачивается в сторону медленно плывущей тени и узнает в ней Алексея.

– Леша? – спрашивает она с четкими нотками радости, которые все же пытается скрыть.

– Прости, я не хотел тебя пугать, – ответил она, подойдя ближе.

– Нет, ничего, я не испугалась. Зачем ты пришел?

– Я хочу объясниться.

– Не стоит. Не думаю, что это нужно, – отводя глаза тихо произнесла Саша.

– Позволь мне сделать это. Я не знаю о чем шел ваш разговор и, что Вера могла тебе наговорить, но ты должна знать, что нравишься мне.

– Леша, не надо…

– Я хотел прийти на выступление. Но… Не решился и простоял тут весь вечер, как дурак, мужчина горько усмехнулся.

– Алеша…, – девушка тяжело вздыхает, но Алексей ее дает ничего ответить:

– Подожди, не говори ничего, – он подходит максимально близко с ней. – Ты мне нравишься Саша. Мы взрослые люди. Не вижу смысла ходить вокруг да около. Я не жду от тебя ответа. Ты просто знай, что я готов всегда прийти тебе на помощь, что бы не произошло, – он сделал паузу и указав на свою трость добавил: – Правда, не так быстро как хотелось бы…

Девушка стояла молча. Дело ли было в холоде или в чем еще, но ей казалось, что даже если бы ей захотелось, она бы не смогла произнести и слова. Тяжелая ледяная глыба застряла у нее в груди. В какой-то момент, ей подумалось, что это ее сердце.

– Сейчас, – тихо произнесла она.

– Сейчас?

– Помоги мне сейчас, – ответила она громче, подняв глаза. – Моя близкая подруга пропала. Она никогда прежде не уходила, не предупредив меня. А теперь… Последний раз ее видели с Игнатом. У меня плохое предчувствие.

– Конечно. Но не проще будет спросить у Игната?

– Он, как специально, уехал сегодня сразу после представления. Я хочу пройтись до моста. Если он обидел ее, она наверняка отправилась туда, – сказала девушка и поняла, что ее бьет озноб.

– Ты вся дрожишь. Давай-ка я подожду тебя здесь, а ты сходишь переодеться. Потом мы сходим к мосту.

– Я быстро, – согласилась Саша, и скрылась в дверях варьете. Алексей остается один, поднимая голову к небу, он закрывает глаза, и облегченно выдыхает.

13. Петроград, 1917 г.

Снег все продолжал падать, быстро заметая пешеходные дорожки. Саша смотрела на своего спутника и понимала, что ему сейчас, должно быть, нелегко. Ноги тонули в рыхлом снегу, а там, где под ним спрятался лед, разъезжались в разные стороны. Однако, Алексей, не смотря на свой недуг, стоял на ногах куда более уверенно, чем она.

Какое-то время они шли, молча, но тишина вкупе с нарастающим волнением тяжким грузом давила на девушку.

– Леша, – не выдержав, начала разговор Саша, – в тот вечер нашей первой встречи я ненароком подслушала твой разговор с продавцом книжного магазина. Ты хотел купить сборник стихов Блока?

– Да, а почему ты спрашиваешь?

– Просто стало интересно, – застенчиво улыбнулась девушка. – Мне тоже нравятся его стихи, и я даже заказала себе его новый сборник. В них столько символизма. Он мастерски умеет передавать тонкие нюансы души. Лирика его стихов наполнена туманностью, мистикой, снами и даже волшебством. Читая их, начинаешь верить в чудеса, – грустно добавила девушка и замолчала.

– Но вместе с тем в них столько грусти и предчувствия конца. Ты так не находишь?

– Может быть, но его конец – это лишь новое начало.

Алексей усмехнулся.

– Знаешь, это прозвучит странно, но у него есть одно стихотворение, которое у меня ассоциируется с тобой, – добавил мужчина.

– Очень интересно. И какое же?

– Ох, даже не знаю, стоило ли об этом говорить. Но что ж:

Она пришла из дикой дали –

Ночная дочь иных времён.

Её родные не встречали,

Не просиял ей небосклон.

Но сфинкса с выщербленным ликом

Над исполинскою Невой

Она встречала с лёгким вскриком

Под бурей ночи снеговой…

– Снежная Дева, значит, – Саша вдруг снова стала грустной, но тут же постаралась скрыть это. – Вот мы и пришли.

Александра идет вперед, оглядываясь по сторонам, пока, наконец, не останавливается посреди моста. Ветер все так же продувает насквозь, но снег прекратился. Свет фонарей, отражаясь от белого снежного покрова, набирает силу и кажется не таким уж и тусклым. Но тем хуже для Саши: при ярком свете нет места надежде. Ни на мосту, ни около него они не нашли ни одной живой души. Саша подходит к краю, задумчиво глядя вдаль.

– Ее и тут нет, – с грустью отметила она.

– А почему ты пришла именно сюда? Это место для нее многое значит? – спросил Алексей, встав рядом с девушкой.

– Да, но не только для нее одной, – Саша посмотрела в его голубые глаза и ее дыхание перехватило. – Это место многое значит для нас обеих. Она часто любит приходить сюда. В отличие от меня. Но именно здесь мы впервые встретились. Она была совсем малютка, но, знаешь, встреча с ней придала моей жизни новый смысл.

– У этого моста плохая слава. Неужели она хотела…

– Нет, – запротестовала девушка. – Не она. Я. В ту ночь с этого моста хотела спрыгнуть я.

Девушка замолкла. Повисла немая пауза.

– Прости. Я не хотел.

– В этом нет большой тайны, да и было это давно. Может быть, когда-нибудь я тебе об этом расскажу, – она прижимается к Алексею. – Что-то мне зябко. Надо возвращаться.

– Знаешь, у меня квартира тут не далеко. Можем зайти ко мне. Это все же ближе, чем до Садов. Ты отогреешься, и я провожу тебя домой. Но я не настаиваю, если тебе неловко…

– Нет. Совсем нет, – девушка взяла Алексея за руку. – Я буду даже рада.

Квартира Алексея оказалась в пятнадцати минутках от Старо-Калинкиного моста, где Саша надеялась найти Лизу, и занимала двухкомнатные апартаменты на третьем этаже. Внутри было довольно просторно, в основном из-за малого количества мебели и декора.

– Ты мне говорил у тебя квартира. А как по мне так тут целый дворец, – подшутила над мужчиной Александра. – У тебя есть пианино! Ты играешь на нем?

– Сейчас уже редко. Когда-то родители видели меня великим композитором и заставляли упражняться каждый день. Я их за это жутко не любил, но теперь, когда их нет рядом, понимаю, что они хотели для меня лучшего.

Александра подходит к пианино и пробегает по клавишам. Громкий гам раздается по комнате.

– Понимаю, – говорит она. – Родители всегда желают нам только лучшего. Мои всегда мечтали видеть меня примой-балериной. И надо сказать я подавала большие надежды. По мне не скажешь, но в детстве я упорно занималась балетом.

– Трудно в это не поверить. У тебя великолепная грация.

Саша встает на мысок и делает фуэте, но, не удержав равновесия, падает. Испуганный Алексей успевает ее подхватить, чем вызывает смех у девушки.

– Ты чего так испугался? Моей грации, как у слона из цирка? У меня появилась идея! Сыграй мне, а я для тебя станцую что-то более привычное для меня.

– Это плохая идея. Я давно уже не практиковался.

– Давай же. Только что я опозорилась перед тобой своей попыткой сделать фуэте. Твоя игра не может быть хуже. Кроме того, помниться ты признался мне сегодня в любви, и обещал сделать все, что не попрошу.

– Хорошо, но я тебя предупредил.

Алексей садиться за пианино и начинает играть. Александра сбрасывает верхнюю одежду и начинает танцевать. Она кружиться по комнате, подхватывает Алексея и они вместе, смеясь, падают на пол.

– Из меня никудышный танцор… теперь.

– Молчи.

Александра целует Алексея. Они проводят эту ночь вместе.

Пробуждение было быстрым. Саша просто открыла глаза и все, сна как не бывало. Рядом лежал обнаженный Алексей, чей силуэт омывался светом показавшейся из-за облаков луны. Девушка привстала, прикрывшись простыней. За несколько часов ее душа, как и погода за окном успокоилась. Сейчас она чувствовала умиротворение. Такое, которое испытываешь в детстве, когда сидишь у матери на коленях, а она, напевая мелодию, расчесывает твои волосы. Саша и не заметила, как эта знакомая с детства мелодия прозвучала из ее уст.

– Красивая мелодия. Это какая-то песня? – раздался голос Алексея.

– Прости, что разбудила,– робко ответила девушка. – Да, эту песню когда-то пели мне в детстве. Я уже не помню слов, но мелодия отпечаталась у меня в голове. В минуты слабости я напеваю ее себе.

– То, что произошло между нами, ты считаешь слабостью?

– Не в этом смысле, дурачок. С тобой я чувствую себя слабой. Чувствую себя простой и ранимой. Мне в кои-то веки не нужно быть сильной и защищаться от нападок со стороны. И мне это безумно нравится.

– Саша, давай…

Но девушка прикрывает ему ладошкой рот, не давая закончить:

– Тише! Не стоит продолжать. Послушай лучше, какая тишина. Я хочу, чтобы этот момент длился вечность.

Девушка прижимается к Алексею, и, обнявшись, они засыпают.

Но всему рано или поздно приходит конец. Чувство тревоги и беспокойства вернулось к ней быстрее, чем рассчитывала девушка. И, казалось, после ночи проведенной с Алексеем, оно стало еще больше и агрессивнее.

Солнце еще взошло на горизонте, когда Саше вновь пришлось проснуться. На одну секунду она даже пожалела об этом. Хотелось бы ей навсегда остаться в мире грез, рядом с мужчиной, который завладел всем ее сознанием. Но все слишком сложно. Поэтому Александра собирает свои вещи, чтобы трусливо сбежать из чужих объятий, но, позволив себе небольшую слабость, девушка бесшумно подходит к спящему мужчине.

– Прости меня, Алеша, – шепчет она.

Секунда на раздумья, поцелуй его в щеку, и она уходит.

Она до конца так и поняла своего поступка. Зачем нужно было сбегать? Они были так счастливы. Но где-то в глубине ее души хранился ответ, который она знала. Александра просто не могла позволить себе быть счастливой. Многое в ее жизни говорило ей о том, что она этого не достойна. И в какой-то момент она даже поверила в это. Но встреча с Алексеем, как и когда-то с Лизой, заставила ее посмотреть на многое иначе. Переосмыслить свои ценности. Утреннее зимнее солнце, которое начало свое путешествие по небосклону, нежно пригревало, как бы подтверждая ее мысли. Начался новый этап в ее жизни, и она сделает все, чтобы он был наполнен счастьем.

С этими мыслями она свернула к Садам, у которых уже собралась небольшая толпа людей. Они стояли, окружив кого-то, кто лежал на земле у самого входа в здание.

– Что тут происходит? – спрашивает Саша. – Расступитесь же!

Она проходит вперед, отбрасывает край ткани и чувствует резкую боль в области сердца. Ее голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Кто-то из зевак подхватывает ее, чтобы она не упала. Утирая слезы, она еще раз смотрит на тело. Но нет, это не сон и не ошибка. На земле лежит завернутая в цветастую штору Лиза. Ее бледное лицо все в ссадинах и подтеках. Она не дышит.

– Нееет! Нет! Нет! Лиза! – только и может прокричать девушка.

14. Петроград, 1917 г.

Время словно застыло на месте, притаилось в темном углу за шкафом и, боясь показаться, тихо скулило, в тайне надеясь на лучший исход. Или это была сама Саша? А может она умерла там, у входа в «райские сады», и попала в ад? Хотя нет, туда ее тоже не пустят. Ей нет места ни в этом мире, ни в том. А Лиза пошла дальше, к свету. И он, предатель, навсегда станет преградой между ними. Не позволив им больше взяться за руки или обняться, когда страшно. Она ее больше никогда не увидит.

Если бы у Саши спросили, который сейчас час, она бы не смогла ответить. Сколько времени прошло? Час? Пять часов? День? Месяц? Она точно не знала и не помнила. В какой-то момент она обнаружила, что сидит у себя в комнате, на кровати, голой, с лохматой головой. Кое-как встав на ноги, она подошла к зеркалу и не узнала посеревшее, с провалившимися щеками, с черными кругами под глазами лицо. Хотя, зачем лукавить? Именно так она и выглядит по-настоящему. Вот он ее истинный лик – лик смерти.

Неожиданно дверь в комнату открывает и тихо заходит Маша. С ее лицом тоже что-то не так. Глаза опухли и потеряли блеск, волосы свисают паклями, тело прикрывает безразмерный халат. «Что с ней произошло?» Странная мысль, первая за последнее время. «Точно. Она ведь тоже скорбит»

Маша подходит ближе в ее руках стакан водки.

– На вот. Выпей! Хоть чуть отпустит.

Но Саша, ничего не сказав, отворачивается от нее, и возвращается на кровать. Вздохнув, Маша, выпивает сама.

– Игнат, только что примчался. Ты бы видела его. Глазища как только не вылезли. Сразу полез к доктору с расспросами. А что тут спрашивать и так все ясно. Насиловали ее, а она выбивалась. Вот и пришибли за неповиновение.

– Где он сейчас?

– Кто? Доктор? Ушел уже?

– Игнат. Где он сейчас? – каждое слово дается ей с трудом.

– Саша, тебе сейчас лучше к нему не ходить. Вы оба сейчас на взводе. Вдруг что случиться? Прошу тебя, успокойся. Лизу не вернешь, – Маша бросилась к подруге и крепко обняла ее. – Прости меня. Я ведь обо всем догадывалась и ничего не сделала. Решила, что это пустяк. Какая же я дура!

«Верно, – подумала Саша. – Такая же дура, как и я!»

– За меня не волнуйся, – ответив на объятия Маши, произнесла Александра. – А вот за его грешную душу начинай молиться сейчас.

Саша была настроена серьезно. Маша это понимала и не стала препятствовать. Она отпустила девушку и, молча, отошла в сторону. Александра надела первое попавшееся под руку платье и вышла из комнаты.

Кабинет Игната занимал самую большую комнату на первом этаже. Это было единственное помещение во всем здании, которое всегда поддерживалось в подобающем состоянии. Даже концертный зал не имел такого значения для Игната, как его собственный кабинет. Лишь в него он вкладывал деньги, закупая дорогую изысканную мебель и прочие предметы роскоши. Именно тут он принимал особенно важных гостей и только тут вел переговоры за всегда закрытой дверью. Никто из посторонних не имел права просто так войти туда. Но сегодня дверь была приоткрыта.

Саша прошла внутрь. Игнат сидел за своим столом, подперев голову руками, словно плача. Окна были завешаны плотными шторами, поэтому трудно было сказать наверняка. Захлопнув за собой дверь, девушка привлекла внимание мужчины.

– Саша!– испуганно встрепенулся он. – Бедная Лиза! Это такая потеря! Для тебя и для нас всех!

– Игнат, хватит, – прервала его девушка. – У меня нет желания выслушивать твой жалкий лепет. Скажи, это твоих рук дело?

– Моих? Да, бог с тобой! Я берег Лизушку, как свою дочь!

– Я спрошу еще раз. Это твоих рук дело?

Александра с каждым сказанным словом подходит все ближе и ближе. В какой-то момент взгляд Игната привлекает металлический блеск предмета, который Саша держит в руке. Нож? Мужчина начинает заметно нервничать.

– Ее видели вчера с тобой. Ты выводил ее куда-то? Куда? – не унимается с расспросами девушка.

– Александра, успокойся! Ты сейчас очень расстроена, я понимаю. Но не надо горячиться.

– Я спокойна. Это же не меня вчера насиловали, избивали и в конце концов убили. Я спрошу в последний раз. ЭТО ТВОИХ РУК ДЕЛО? ОТВЕЧАЙ! – замахнувшись рукой прокричала Саша.

– Пошади, молю! Каюсь! Да, это я послал ее вчера к клиентам. Но это порядочные люди. Все работают в министерствах, их уважает весь Петроград. Они не могли этого сделать с бедняжкой. Пощади! – Игнат медленно начинает сползать под стол.

– Мне нужен адрес.

– На столе. Все на столе. Там письмо. В нем адрес и имена клиентов. Сашечка, будь благоразумна! – поскуливая, лепечет мужчина.

– Пока живи. Это место является домом для многих, и пока жив ты, оно таким и останется. Но клянусь богом, когда-нибудь я с тобой еще поквитаюсь, Игнат Матвеевич.

Александра кидает на стол ложку, которую держала в руке, ищет необходимый ей конверт, и молча, уходит.

15. Петроград, 1917 г.

План мести созрел в ее голове сам собой. Она не раздумывала над ним часами, не ломала голову о том, как лучше все это провернуть. Последствия ее не волновали. Для успешного выполнения плана у нее было все, кроме одной ключевой детали. Ей нужна была бомба.

– Дмитрий! Дмитрий! Ты тут?

Пусть ей этого и не хотелось, но она вынуждена была вернуться к Дмитрию. На ней шерстяное черное пальто, а волосы убраны с тугой пучок. На лице нет и намека на косметику, под глазами темные круги. Саша проходит между горами хлама. Сзади слышится шум, после чего появляется мужской силуэт.

– Я не ждал тебя сегодня? Что ты тут забыла?

– Мне нужна бомба, – честно ответила девушка.

– Что прости? – мужчина от неожиданного ответа поперхнулся. – Ты думаешь у меня тут свое мелко-кустарное производство?

– Наверняка у тебя что-то есть. Я прекрасно знаю, чем ты тут занимаешься. На благо общего дела… Помоги мне.

– Каждая бомба на счету. Я не могу вот так просто отдать тебе ее. И зачем тебе бомба? Мне казалось, ты наотрез отказалась помогать нам с этим?

– А что если я передумала? – спросила она, подойдя к нему вплотную. – Помоги мне, Дима!

– Ты плохо выглядишь. Что-то случилось?

– Ничего. Так ты поможешь мне или нет?

– Без ЕГО одобрения, я не могу тебе помочь. Прости, но все должно идти с четким планом руководства.

– Очень жаль…

Александра отворачивается от него и, незаметно взяв лежащую рядом палку, резким движением бьет Дмитрия по голове. Мужчина падает и теряет сознание. Девушка же в это время бросается обыскивать подвал:

– Наверняка где-то тут… Ну же… Наверняка тут что-то есть…

Отбросив брезент, она находит несколько бомб.

Судя из письма, главным заказчиком являлся Орлов Николай Николаевич. Александра видела его несколько раз в Садах, хотя не знала точно, в каком из министерств он служил, но если судить по особняку, в котором он жил, то можно предположить, что Николай Николаевич был птицей высоко полета.

Саша позвонила в дверь. К этому вечеру она приготовилась по-особенному. После представлений ей часто поступали приглашения сомнительного характера. И чем больше она отказывалась, тем больше их становилось. Она премиальный товар, предмет роскоши, которым хочет завладеть каждый. Именно поэтому, сегодня она завернута в самую лучшую обертку. На ней пурпурное пальто, такого же цвета шаль. Волосы распущены. В руках у нее корзинка.

– Здравствуйте, я к Николаю Николаевичу от Игната Матвеевича. Скажите, что я пришла с извинениями за последний подарок, – ласково поприветствовала она девушку-прислугу, которая открыла ей дверь.

Через несколько минут девушка уже находилась в гостиной. Кроме нее в комнате трое мужчин. Николай Николаевич низенького роста полный мужчина с курносым носом и мелкой бородкой. Остальных двоих Александра несколько раз видела в варьете, но имен не знала. Они выглядели старше хозяина дома, но были куда стройнее его.

– Бог мой! Господа! – радостно воскликнул хозяин дома, как только Александра вошла в гостиную. – Не подводит ли меня мое зрение?! Александра Раскова! Пурпурная царица собственной персоной. Чего же Вы стоите? Присаживайтесь, дорогуша! Будете чай? Или что по крепче? Сейчас же распоряжусь, – его маленькие глазки жадно блестели, а язык то и дело облизывал губы.

– Чай, пожалуйста, и если Ваше благородие будет так любезно составить мне компанию. А то право слово совсем неловко.

– Непременно, мое сокровище! – расплылся он в улыбке, но тут же грубо крикнул: – Эй, Лидка, чаю мне и гостям принеси! – и снова ласково обращаясь к гостье: – Вы сказали, что пришли с извинениями?

– Да, Игнат Матвеевич очень переживает. Он совсем не хотел ставить Вас в неловкое положение. И не думал, когда посылал тут девушку, что возникнут проблемы.

– Что скрывать, крови она нам подпортила. Правда господа?

Сидящие мужчины согласно закивали головами.

– Единственным плюсом была ее девственность. Так правильно я понимаю, извинения это Вы? – лукаво спросил Николай Николаевич, потирая свои толстые ноги.

– Абсолютно верно, – томно ответила девушка. – Я здесь, чтобы доставить вам незабываемое удовольствие.

В этот самый момент в комнату заходит девушка из прислуги с подносом. Саша вскакивает со своего места и, подходя к ней, забирает поднос.

– Позвольте я сама поухаживаю сегодня за Вами, – обращается она к сидящим в гостиной мужчинам, разливая чай по кружкам.

– Сегодня великолепный день! – Николай Николаевич подходит к Александре сзади и хватает ее за грудь. Я так долго умолял Игната подарить мне Вас, но он постоянно отказывал.

– Ну же, Ваше сиятельство, потерпите немного. Давайте сначала выпьем, за чудесный вечер. После чего, я начну представление.

– Представление? – разочарованно спрашивает хозяин дома. – Мне хватило представления той проститутки. Довольно с меня их.

– Не забывайте, что я Пурпурная царица, а не обычная проститутка, – пожурила его девушка. – Господа, у меня много талантов и самый лучший я приберегла на потом. Пейте чай, а я Вам пока спою.

Девушка выходит в центр комнаты и начинает петь. Проходит несколько минут и Николая Николаевича и его гостей неожиданно начинает трясти. Они открывают рты, пытаясь позвать на помощь, но у них ничего не получается. Александра прерывает пение.

– Николай Николаевич, что с Вами? Я не понимаю ни единого Вашего слова? Боже боже…Вы наверное думаете, что умираете? Хотите, чтобы я позвала на помощь? Но в этом нет, никакой необходимости, – поясняет она, садясь к нему на колени. – Это лишь парализующий порошок. От него не умирают. Бедный, бедный Коля. Я могу Вас так назвать? Я надеюсь, не доставляю Вам неудобств… – шепчет она тихо, ерзая. -… как та проститутка. У которой было имя, между прочим. А Вы, просто насиловали ее… Втроем я полагаю? Но даже если и не втроем, мне не нужны лишние свидетели. Бедная девочка лишилась жизни из-за вашей похотливости и жадности. Теперь жизни лишитесь вы, – она целует его в лоб и слезает с него.

Подойдя к корзине, она достала бомбу.

– Я вам оставлю это здесь. Только поправлю кое-что.

Девушка заводит бомбу и ставит на стол возле кресла с Николаем Николаевичем. Тот пытается что-то промычать в ответ, жадно размахивая кистью руки. Но Саша на него даже не смотрит. Она подходит к дверям гостиной, оборачивается и, посылая воздушный поцелуй, уходит, закрывая дверь.

Уже переходя дорогу, укрываясь шалью от холодного ветра, Александра за спиной слышит взрыв.

16. Петроград, 1917 г.

Опустошение – вот что несет она в этот мир. Странное дело, еще утром она думала иначе. Утром она имела наглость надеяться, что все может быть иначе. Но нет. Вот и сейчас возвращаясь в Сады она думала об этом. Сожалела ли она о своем поступке? Нет. Чувствовала ли она удовлетворение? Тоже нет. Тогда зачем все это было нужно? Она слишком устала. Устала от этого мира и борьбы с ним. Но теперь у нее лишь один путь. Очень скоро ее опознают и, найдя, арестуют. А там казнят или отправят на каторгу. Но исход один.

– Саша?! Где ты была? – напала на нее с расспросами Мария, как только та вернулась в варьете. – Игнат целый день скулит в своем кабинете, что невиновен, ты пропала на целые сутки, на улице волнения, бунты…Саша…Саша! Ты меня вообще слушаешь?