Империя Инфернум

– Какие же вы все твари! – выкрикнула я, вырвалась, забежала в покои и захлопнула за собой дверь.

Упала на колени, сотрясаясь от рыданий. Била кулаками по полу от бессилия и злости на саму себя.

– Что с тобой?

Опустился передо мной на корточки Милт и поднял мое лицо за подбородок.

– Кто-то обидел? Пока Кирон без сознания, никто не вправе тебя трогать. Или он очнулся?

Я замотала головой.

– Они опять надругались над альвой! Они зашивают ее, чтобы снова…

– Ах, – вздохнул нагил и прижал меня к груди. – Не надо расстраиваться. Другой участи в Инфернуме у нее быть не могло. Странно, что вообще выжила после праздника.

– Что делать, Милт, как мне ей помочь?

– Никак, – посмотрел он на меня змеиными глазами. – Только Кирон может даровать ей неприкосновенность, но этого не случится. Он слишком сильно ненавидит альв и мау. А тут в одном лице.

– Но Дирам…

– Советник уже давно занял свое место у трона правителя. Он исключение.

– Почему нельзя просто держать ее в плену? Почему нужно измываться?!

– Кирон своих-то не жалеет, а ты спрашиваешь почему они альву терзают, – хохотнул Милт и уставился на сапожки. – Ты нашла ее сапоги? В шкафу были?

– Чьи? Кто жил в этих покоях?

– Ты бы поспала. Сегодня был тяжелый день.

Он не собирался отвечать на мои вопросы и настаивать нет смысла. Но зато я точно убедилась, что до меня в комнате жила мау. Интересно, кто заслужил такие почести в ненавидящем женщин Инфернуме?

Глава 17

Дирам

Когда такое было, чтобы я удовлетворял сам себя? Я в любой миг мог отправиться в деревню и выбрать себе лучшую мау для утех! Но мне не хотелось никого. Только ее образ в голове, только ее запах в воздухе. В покоях Кирона я доходил до пика страсти. Именно там я желал ее вдвойне. Стоило вспомнить невинные прикосновения, как я тут же заводился. А ночи превратились в пытку. Во снах я ласкал ее промежность, наслаждаясь вкусом. Она хотела меня не меньше, крепко сжимая орган рукой. Кричала от удовольствия, когда я входил в нее, терзая мягкий розовый сосок зубами. Это походило на болезнь, а Нирель лекарство от нее.

На рассвете я велел принести в ее покои обувь и лучшую одежду, которая только могла быть в Маскулайне. Приказал приготовить двух буртов к походу в горы. Сегодня я хотел свозить мау в ту пещеру, в которой меня нашел Кирон. Уверен, такой красоты она еще не видела. Там мы останемся наедине, и случится то, чего я страстно желал. Действовать нужно решительно, ведь снотворное не подействовало на Кирона. Гадкая раса шантаи отличалась крепким здоровьем. Их не берет обычная микстура. Император мог прийти в себя в любую минуту и тогда мой план канет в пропасть. Он уже подозревает, что я не равнодушен к Нирель и всячески отгородит от меня мау.

Я вошел в покои Нирель, когда она еще спала. Милт подскочил с места. Я махнул рукой в сторону двери, жестом приказывая покинуть комнату. Нагил удалился, и я дал волю чувствам. Присел на кровать и коснулся ее бархатной щеки, рассматривая каждую черту прелестного лица. Кто создал это совершенство? Она будто цветок, мерцающий во тьме нашего мира. Такой же хрупкий и прекрасный. Я бы выкопал его с корнем и посадил в плодородную почву, накрыв хрустальным куполом, чтобы никто кроме меня не мог его коснуться.

Я провел пальцем по алым губам, очерчивая их контур, коснулся шелковистых волос, утопая в особом запахе ее тела. Нещадно мало! Я не мог надышаться!

Она резко распахнула глаза и потянула на себя одеяло.

– Дирам!

– Не бойся. Я пришел разбудить тебя. Надеюсь, не откажешь мне в прогулке в столь ранний час, пока Маскулайн не занесло снегом?

– Прогулка? Куда? – смутилась Нирель.

– Пока это секрет, но тебе должно понравиться. Одевай самые теплые вещи и обувь, – улыбнулся я.

– Правитель…

– Все еще пребывает в забвении, – изобразил я гримасу боли.

Она кивнула, но не спешила вставать с кровати.

– Я жду у главных ворот. Милт тебя проводит.

Ждать пришлось долго. Буртом не терпелось размяться. Они уже вставали на дыбы. Я сам было подумал, что она не придет. Вдруг испугалась или что-то помешало. Лишь бы Кирон не очнулся! Но вскоре я увидел приближающуюся фигуру в белом. Как облако среди грозовых туч. Красивая и невесомая.

Нагил помог ей взобраться набурта, и мы покинули город. Она молчала, сосредоточенно наблюдая за дорогой, которую за ночь занесло снегом. Мы поднимались все выше на гору, что когда-то была для меня убежищем. Наверное, я никогда не забуду к ней путь. Она навевала не лучшие воспоминания о прошлом, но пробуждала остывшие чувства. Жизнь в Криелти сейчас казалась безмятежной и счастливой страницей в моей судьбе. Там я всегда был дома. Уют и спокойствие несла собой эта империя. Все перечеркнул лишь один день.

Показался вход в пещеру. Бурты не пройдут по узким лабиринтам.

– Пришли, – объявил я и протянул руки к Нирель. Она оперлась на мои плечи и спрыгнула. Огляделась по сторонам и заострила взор на темном ущелье.

Я привязал буртов к дереву и кивнул в сторону пещеры.

– Пойдем?

Мау замялась на месте, а потом решительно взяла меня под руку.

– Надеюсь, это того стоит, – улыбнулась она.

– Ты не пожалеешь.

Ничего не изменилось с того дня, как я покинул это убежище. Каждый камушек лежал на своем месте. Узкая тропинка спускалась вниз, прямо к озеру, которое помогало мне существовать. Я пил из него воду и ловил рыбу. У его берега лил слезы, оплакивая судьбу.

– Какая красота! – восхитилась Нирель.

– Мерцает, как твой кулон, – бросил я взгляд на шею мау.

Она прижала к нему ладонь, и я помог ей опуститься на берег. Нирель бросила камешек в озеро, наблюдая, как потревоженная гладь покрывается мерцающими кругами. Зеленая рыбка выпрыгнула из воды и мау вскрикнула от восторга.

– У нас в Силве на реке тоже много рыбы, но она большая черная и пресная.

Я рассмеялся и присел рядом.

– Это единственное пещерное озеро, в котором водится столько разноцветной рыбы. Она хоть и маленькая, но очень вкусная.

Нирель вопросительно посмотрела на меня.

– Я жил здесь до Маскулайна. Когда сбежал из Криелти, поселился тут.

– Почему ты сбежал? Как стал советником императора? Мама мне мало рассказывала.

– Предательство любимой толкнуло меня на это. Не каждый может вынести такой удар. Я решил, что побег меня спасет от позора. Так и получилось.

– Ты не жалеешь, что предал свою расу?

Я посмотрел в ее глаза и улыбнулся.

– Нисколько. Ни на миг не пожалел, что покинул империю. Иначе, как бы я встретил тебя?

Мау поджала губы и опустила смущенный взгляд.

Я взял камень поувесистей и бросил в озеро. Одна за другой рыбки стали подпрыгивать.

Нирель захлопала в ладоши. Я вспомнил, когда она была еще крошкой. Ее приводило в восторг все, что я делал или приносил из Маскулайна. Когда она впервые увидела куклу, которые смастерили по моему приказу городские умельцы, глаза ее светились ярче солнца. Тогда она впервые назвала меня отцом и поцеловала в щеку. От счастья я не мог дышать. А теперь ребенок стал для меня объектом безудержной страсти.

– Я бы и сама с удовольствием здесь жила.

– А как же роскошь красного дворца?

– Роскоши без грязи не бывает. Разве можно променять душу на богатство и власть?

– Еще как можно, Нирель, – вздохнул я. Все же она будила во мне не только страсть. Ее чистота, как белый лист показывала грязь, царящую внутри. Казалось, с ней я отчищаюсь от крови на руках.

Обнял мау за плечи, как когда-то давно и прижал к груди. Она не сопротивлялась. Наоборот обвила меня руками, а жаркое дыхание ощущалось на шее.

– Я так скучаю по Силве, маме и сестрах, – зашептала она.

– А давай поедим, навестим их?

Нирель встрепенулась.

– Правда?! Мы можем?!

– Конечно. Поехали прямо сейчас!

– Дирам! – вскочила она на ноги, наклонилась и поцеловала меня в щеку. – Спасибо!

Я застыл в оцепенении. Прижал ладонь к месту поцелуя и улыбнулся. Такого блаженства я еще никогда не испытывал. Вмиг я понял, что силой взять Нирель не смогу. Не хочу! Лучшее, что может со мной случиться, так это ее добровольное желание быть рядом. Я добьюсь взаимности, чего бы мне это не стоило!

Всю дорогу до деревни Нирель смеялась и рассказывала о своем детстве. Я помнил все, что с ней связано. Первое слово и улыбку. Я не чувствовал себя грозным советником самого Кирона и мне это нравилось. Простые радости простого альвы.

Силва встретила нас теплой погодой и суетой нагилов. Жители деревни встрепенулись, заслышав топот наших буртов. Выстроились в ряд, склонив головы. Среди них я заметил Ланду. По растерянному взгляду нагилы я понял, что она не узнала дочь.

Нирель скинула капюшон, спрыгнула с бурта и с объятиями бросилась на мать. Та не могла вымолвить и слова, ртом глотая воздух. Жители обступили мау, ощупывая девицу, будто убеждаясь, что она на самом деле стоит здесь.

– Мамочка, я так соскучилась! Как вы тут? Сестренки мои родные.

Зленые детишки облепили ноги Нирель. Она опустилась на колени и расцеловала каждого.

– Пойдемте в дом, – указал я на лачугу. Нагилы развесили уши и ждали сплетен, но я не допущу того, чтобы они узнали больше, чем им положено. От нашего появления и так разговоров хватит на долгое время. – Ланда, угостишь путников своей фирменной травяной кашей?

Терпеть не мог ее стряпню, особенно эту кашу. Всегда поражался, как может Нирель с таким удовольствием поглощать обеды матери.

– Да, да, да, – затараторила Ланда, приглашая нас в дом.

Я закрыл за собой дверь и ставни окон, чтобы любопытные нагилы не заглядывали в жилище.

Нирель скинула плащ и покрутилась вокруг себя, демонстрируя матери замечательное белое платье из теплых, но летящих материй. Ланда ахнула и осторожно коснулась ткани, будто боялась испачкать.

– Ты прекрасна, моя девочка!

Нагила опустилась на стул и разрыдалась.

– Мама?! Что случилось?! – распереживалась Нирель, обхватив ее ноги за колени.

– Гонец сказал, что все мау, которых привезли на пир, убиты. Мы оплакивали тебя всей деревней. Я уже простилась с тобой, моя маленькая и вот ты здесь! Это чудо! Дирам, ты спас ее?

Ланда рухнула на колени, подползла ко мне и принялась целовать руки. Я посмотрел на Нирель и пожал плечами.

– Мам, хватит, – помогла она подняться нагиле на ноги, – помнишь, ты мечтала, чтобы я жила в замке Дирама? Чтобы я не знала, что такое унижение и боль?

Ланда кивнула. Нирель улыбнулась, подошла ко мне и положила голову на мое плечо. Я приобнял мау.

– Все так, как ты хотела. Меня не было на пире. Мы живем счастливо в замке Дирама. Я счастлива, мам. Мы заехали, чтобы ты это знала. Не переживай за меня больше, ладно?

Ланда облегченно вздохнула.

– Чудо! Истинное чудо! – вознесла она руки к крыше.

– Об этом никто не должен знать, – предупредил я. – Можешь выдумать любую историю, но правду не говори ни одному нагилу.

– Конечно, Дирам, я сделаю все, что ты скажешь. Ты спас мою девочку. Я буду благодарна тебе всегда.

– Что ж, тогда я оставлю вас. Нирель, я жду тебя снаружи, не задерживайся.

Мау улыбнулась и кивнула.

Ох и любопытная раса эти нагилы. Не постеснялись выспрашивать меня о нападении на Маскулайн. Я грубо разогнал их и услышал топот копыт. К деревне приближался Тулек. Ничего хорошего не предвещал его визит. С чего бы ему целенаправленно ехать в Силву?

– Дирам! – сразу начал шантаи, не спускаясь с бурта. – Император пришел в себя! Он в гневе! Сказал, что если я сейчас же вас не найду, не сносить мне головы! Боюсь представить, что ждет тебя и мау.

Нирель вышла из лачуги и посмотрела на меня со страхом.

– Поехали!

Я старался держаться холодно, но сам был испуган не меньше мау и Тулека. Не вовремя зверь вышел из спячки! Всю дорогу я думал, как объяснить наше отсутствие во дворце. Но разве можно это оправдать? Кирон в гневе способен на все и предугадать, чем все закончится, невозможно.

Глава 18

Нирель

Тишина в покоях Кирона давила пуще тяжелого камня. Я дышала через раз и не решалась оторвать взгляд от пола. Сердце вырывалось из груди от страха, а Кирон не уронил ни слова с того времени, как мы с Дирамом вошли в его покои.

Император сидел в кресле и пожирал глазами советника. Дирам оказался смелее меня. Он смотрел на правителя и не прятал взгляд.

– Дирам, тебе нравится, когда воруют твои вещи? – заговорил Кирон, и я вздрогнула.

– Нет, правитель, – у советника даже голос не дрожал. Я поражалась его смелости.

– А я в гневе, когда пропадают мои вещи! Не ожидал от тебя, друг мой, такого предательства! В который раз ты ослушался моего приказа?! Думаешь, на сей раз тебе все сойдет с рук?! С какой целью ты вывозил мау из Маскулайна?! Ты в заговоре с Аскорном?! – вскочил с кресла Кирон, и я подняла взгляд. Мышцы играли на крупном торсе правителя, испещренном шрамами от сражений. На плече, в которое угодила ядовитая стрела, зияла черная дыра, будто вырвали кусок и прижгли раскаленным железом. Но, не смотря на это, он казался здоровым и сильным. Тряпичная черная маска подчеркивала разноцветные глаза. Они завораживали своей мозаикой и пугали одновременно.

– Я не предатель, иначе Нирель уже была бы в Криелти.

– Почему я должен верить тебе на слово?!

Правитель медленно подошел к советнику, сжимая и разжимая кулаки. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не обернуться монстром и не вцепиться в глотку Дирама. Я невольно прижала ладони к цветку. Он уже не раз спасал меня от смерти, может, и сейчас поможет?

– Отныне тебе нет доверия! – раздался грозный голос, заставляющий сжаться все тело.

Император схватил Дирама за горло, приподнял и швырнул в стену. Я отскочила с места и схватилась за спинку кровати, чтобы не упасть от страха.

Советник закашлялся и попытался подняться, но сильный удар ногой в живот заставил его скрючиться от боли. Из уголка его рта полилась розовая кровь. Дирам посмотрел на меня таким молящим взглядом, что захотелось встать между ними и остановить избиение. Но страх перед Кироном оказался сильнее жалости. Я корила себя за трусость, но ничего поделать не могла.

– Ты знаешь, что заслуживаешь наказания, Дирам!

Правитель поднял советника за шкирку и вновь швырнул в угол, как мелкого зверька. Присел на корточки, схватил его за подбородок, чтобы посмотреть в глаза.

– Тебе ли не знать, как я поступаю с предателями, как бы дороги они мне ни были! Сегодня ты наплевал на нашу дружбу из-за мау!

Кирон ладонью ударил его по щеке. От громкого шлепка я вздрогнула и еще сильнее вцепилась в спинку кровати.

– Прости, – шепнул Дирам и правитель рассмеялся.

– Тулек! – закричал Кирон и воин вошел в покои. – Отведи Дирама в темницу. Он будет участвовать в пытках наравне с пленными.

– Нет! – взмолился советник.

– Чем раньше я узнаю правду, тем у тебя больше шансов выжить! Если я узнаю, что ты сотрудничаешь с Аскорном, казню в тот же день!

Тулек увел советника и дверь захлопнулась. Вот и настал мой черед получить сполна. Какое наказание придумал Кирон для «грязи с его ботинок»? Что он сделает со мной, если только что избил своего друга? Заточение в темнице сразу показалось блаженством.

Он подходил ко мне так же медленно, как к Дираму. Я попятилась назад и уперлась спиной в шкаф. Все! Бежать некуда! Отсрочить участь не получится! Я до боли сжала цветок и зажмурилась.

Ничего не почувствовав, с опаской открыла глаза. Правитель подошел неприлично близко, не отрывая от меня взгляд. И я как завороженная не могла пошевелиться. Больше всего на свете мне сейчас хотелось сорвать с него маску и поцеловать в губы. Наверное, от страха я напрочь лишилась рассудка!

Кирон подался вперед, через ткань обнюхивая мою шею. Мурашки побежали по коже. Я выпустила кулон из рук и коснулась его волос. Гладкие и густые. Черные, как ночи в Маскулайне. Веера ресниц обрамляли потрясающие глаза, по которым никогда не понятно, что испытывает их обладатель. Он может в любой миг одним движением свернуть мне шею и цветок не спасет. Будто в доказательство моих опасений, правитель обвил мою шею горячими ладонями. Не станет избивать, как Дирама? Решил подарить легкую смерть?

– Давай уже, – шепнула я и напряглась.

– Чего ты ждешь? – проговорил он и сильнее сдавил шею.

– Смерть, – пропищала я. Воздуха уже было недостаточно, чтобы дышать полной грудью. Тиски сжимались медленно, но верно.

– Ты хочешь умереть? – в его голосе читалась издевка. Жаль, я не видела его улыбающихся губ.

– Нет, но я готова. Терпеть пытки не смогу.

– Считаешь, что заслужила снисхождения?

Император отпустил шею и схватил меня за талию, прижимая к шкафу с такой силой, что он заскрипел. Кирон провел рукой по бедру, сминая платье, добираясь до дрожащей голой плоти. С силой сжал ягодицу и задышал так часто, будто бой с альвами закончился минуту назад. Грубые прикосновения будили во мне страсть. Внутри я горела от желания сорвать с него набедренную повязку. Ощутить вкус могучего тела и жадно втягивать терпкий запах сильного мужчины, который правил целой империей. От мысли, что Кирон до дрожи жаждет овладеть моим телом, кожа покрывалась холодным потом. Я перестала его бояться. Пусть рвет на части, впивается когтями и кусает, будто дикий зверь. От него я снесу все, что он захочет со мной проделать. Я принадлежала ему полностью. Зверек, которого приручили плетью.

Я извивалась в его руках, бесстыдно оголяя грудь. Он отстранился и посмотрел на соски. Коснулся одного так нежно и невесомо, что от удовольствия я прикрыла глаза, ожидая, что маска падет с его лица и жаркие губы сомкнуться на моей груди.

– Нирель, – он произнес мое имя мягко, как никогда, без отвращения и злости. – То, что ты сделала для империи и меня лично – бесценно.

Я распахнула глаза и с недоумением уставилась на правителя.

– Я никогда не отвечал злом на добро. У меня к тебе много вопросов и я хочу, чтобы ты ответила на них честно. Я не стану тебя запугивать. Мне просто нужна правда.

Он подхватил меня на руки и посадил на кровать. Устроился рядом, отхлебнул скумы и предложил мне. Я отказалась, пытаясь очнуться от забвения, и сообразить о чем он говорит.

– Если не знаешь, откуда взялась ты и твоя сила, то может кто-то другой знает? Тебе не показалось, что Аскорн присылал войско за тобой? Ты когда-нибудь была в Криелти?

Как истинного правителя Инфернума, в первую очередь Кирона интересовала империя. Я даже почувствовала укол ревности. Неприятно понимать, что тобой пренебрегли. Пусть и хотели использовать только для утех.

– Когда напали альвы, я просто хотела сбежать. Меня страшит Маскулайн. Я не выношу вида издевательств над женщинами. В бою я не заметила ничего, только крики и кровь и не знаю, зачем альвы напали на город. О Криелти я слышала только по рассказам мамы и Дирама, – отчеканила я всю правду, что знала.

– Куда возил тебя Дирам и зачем? – продолжал допрос правитель. Я сразу заметила, что его глаза завертелись с новой силой, когда он произнес имя советника.

– Он показал мне пещеру, в которой жил после побега из Криелти. Я призналась, что скучаю по деревне и Ланде. Он отвез меня повидаться с матерью. Она думала, что меня убили альвы. А теперь она спокойна. Для меня это важно.

– С чего Дираму исполнять прихоти мау?! – прикрикнул император.

– Не знаю, – вздохнула я.

– Ты понимаешь, что сегодняшняя вылазка приравнивается к побегу? Понимаешь, что принадлежишь мне, и метка на твоей руке об этом говорит?

Я кивнула.

– Я готова к наказанию, – заулыбалась я, невольно опуская взгляд на шкуру, прикрывающую его достоинство.

– Смотрю, ты осмелела, зверюшка, – рассмеялся Кирон.

– Я устала бояться.

– А тебе больше нечего бояться, Нирель. С этого дня ты временно займешь место моего советника. Никто не посмеет даже глянуть криво в твою сторону. Тулек будет лично охранять тебя круглые сутки.

– Никто не тронет? – удивилась я и посмотрела прямо в глаза правителя.

– Даже я. Считай это благодарностью за спасение моей жизни.

– Не тронешь, значит? Никогда?

Через маску не было видно, но я чувствовала, как он улыбается.

– Если только сама не захочешь.

– Этому не бывать, – покачала я головой и сама себе не поверила.

– Твое право, Нирель.

Он провел ладонью по моему плечу и прищурился. Я коснулась краешка его маски. Вновь захотелось сорвать ее и увидеть лицо, но я поджала губы и прошептала:

– Я обладаю полномочиями освобождать пленных?

– Нет! Но я готов это обсудить за ужином.

Глава 19

Кирон

– Тулек, вот сколько ты на своем веку повидал пыток?

– О! Не перечесть, правитель, – рассмеялся шантаи.

– Скажи, как часто наши камеры развязывали языки пленным?

– Да почти всегда!

Тулек влил еще один кувшин воды в глотку Дирама.

– Тебе не кажется, что молчать нынче стало модно? Или орудия пыток устарели?

Я подошел к столу, на котором лежал вымокший до нитки советник и похлопал его по щекам. Он закашлялся и прохрипел:

– Я не сотрудничаю с Аскорном. Я водил Нирель в пещеру, а потом в Силву.

– Битый час твердишь одно и то же, друг мой.

Я похлопал его по плечу.

– Тулек, тебе не кажется, что пора вынести Трон для советника?

– Понял, – кивнул воин.

– Не надо, прошу, Кирон, я не вру. Мне не вынести пыток на стуле.

Дирам знал, о чем говорит, ведь не раз заведовал пытками с участием своего любимого пыточного устройства. Как прискорбно может развернуться жизнь! Сегодня ты палач, а завтра пленный. Я понимал, что он не лжет, но понести наказание за кражу моей мау он должен и это доставляло мне неописуемое удовольствие. Он касался Нирель, хотя я запретил даже смотреть. Впредь альва хорошо подумает, прежде чем пренебрегать приказами.

Тулек с трудом втащил Трон в пыточную камеру. Погладил его и улыбнулся.

– Сегодня только оттер от крови. Блестит, как новенький.

Давно я не видел такого страха в красных глазах советника. Учитывая, что на шипованном железном стуле, который за считанные секунды можно накалить добела, умирали почти все пленники, было чего бояться.

– Сажай его, Тулек.

Я открыл печь и насыпал в котел горящих углей.

– Кирон, я вывез Нирель из замка, чтобы овладеть ее телом.

Я намотал его белую косу на кулак и скинул со стола. Так и думал, что он задумал воспользоваться моей вещью, но слышать это из уст друга довольно больно.

– Рассказывай! Что было?!

– Ничего. Я не смог.

– С каких это пор ты не можешь драть мау, Дирам?! Стареешь?!

Я поднял его с пола и встряхнул. Вода полилась из его рта и намочила мои сапоги.

– Я не хочу насиловать ее. Хочу, чтобы она сама захотела близости.

Я испытывал то же самое, когда касался прекрасного тела мау и не мог объяснить этого желания.

– Почему? – всмотрелся я в его лицо.

– Люблю ее, – шепнул он.

– Забыл, в какой империи ты живешь, альва! Это не Криелти! Мау нам нужны для утех и размножения!

– Так отчего же сам до сих пор ее не тронул?

– Смеешь задавать императору вопросы?! – я отвесил ему оплеуху тыльной стороной ладони по лицу.

Я не знаю, что такое любовь и знать не хочу. А Нирель я не трогаю только потому, что она загадочное существо, природу которого сначала нужно понять. А еще она спасла мне жизнь. Мау отличается от всех, что были прежде. Я боялся навредить ей и сделать больно, ведь не знал, чего ожидать от вещицы у нее на шее. Вот и все объяснение моей неуверенности, но советнику знать об этом не обязательно.

– Что ж, пытки развязали тебе язык. Теперь ты обвиняешься в посягательстве на имущество императора Инфернума. Завтра суд решит, какое наказание ты понесешь за это преступление.

– К чему это представление, Кирон? Ты ведь уже все решил, – сплюнул он сгусток крови.

– Ошибаешься, друг мой, судьбу твою решать будет та, из-за которой ты здесь оказался.

Мы с Тулеком вышли из пыточной камеры, и воин отправился выполнять свои прямые обязанности по охране Нирель. Я не доверял Милту, хотя он лучший из слуг. Что может сделать дряхлый старик, если на него нападет шантаи из моего войска! Воины на пределе. Слишком большие потери мы понесли и праздник сорвался. Я уже послал гонцов в деревни за новыми мау. Я буду развлекать их до тех пор, пока не устанут отдыхать. Придется Нирель и сегодня понаблюдать за издевательствами над мау. Пусть привыкает к законам империи, в которой живет и радуется, что ее миновала эта участь.

– Выжил все-таки! – крикнула мне вслед мать, и я подошел к ее камере.

– А ты я смотрю этому очень рада, – ударил я кулаком по решетке и она отшатнулась.

– Каждый раз сердце болит, когда идешь на бой. Поберег бы мать, – хитро оскалилась она. – Жаль объедок со стола не осталось. Опять кашу жевать пришлось.