скачать книгу бесплатно
Дойдя до центра круга, Джуд склонил голову. Слева от него, с краю, на каменных скамьях сидели Пенроуз и остальная стража.
Магистрат, назначенный вести допрос трибунала, выступил вперед, отделившись от группы. В отличие от остальных, маски на нем не было, и Джуд припомнил его – это был не мечник, а управляющий, участвующий в поддержании защиты форта.
– Восемьдесят первая сессия трибунала Керамейкоса была созвана, – произнес магистрат. – Сначала трибунал хочет описать обстоятельства, при которых мы собрались. Никогда раньше на наших заседаниях не допрашивали Хранителя Слова.
– Я пришел только по собственному желанию и сделаю все, что попросит трибунал, – сказал Джуд.
Магистрат удовлетворенно кивнул.
– Цель этого заседания – определить, была ли нарушена клятва паладина Ордена последнего света, какие обстоятельства привели к предполагаемому нарушению клятвы и какие меры нужно принять, чтобы решить эту проблему. Мы поговорим со всеми, кто знает что-то об этом. Первым трибунал вызывает Джуда Адлаи Везерборна.
Джуд сел на одну из каменных скамей наверху черного мраморного помоста.
– Капитан Везерборн, пожалуйста, расскажите нам о событиях, которые произошли до отъезда Гектора Наварро из Паллас Атоса.
Джуд вздохнул. Возможно, он мог бы убедить их, что Гектор покинул стражу, выполняя задание Ордена. Возможно, тогда Гектор однажды мог бы вернуться. Он начал говорить, рассказывая, как они вместе отправились в цитадель Паллас Атоса. Как обнаружили там Бледную Руку.
– И как вы поняли, что это Бледная Рука? – спросил магистрат.
Джуд заколебался. Правда навредит Гектору, потому что будет казаться, что он действовал из мести. В конце концов, именно в этом его обвинил Джуд.
– Он узнал ее, – наконец сказал паладин. – Он и раньше видел, как она совершала убийства. Знал, на что она способна.
Те же ярость и боль, скрутившие грудь Джуда в тот день, снова сжали горло. Он проглотил их, заставляя себя рассказать, как Гектор вернулся в цитадель на следующее утро, а Джуд решил последовать за ним.
– И, покинув виллу тем утром, что вы собирались сделать? – спросил магистрат.
Такого вопроса Джуд не предвидел. Он задумался, что именно магистрат хотел выведать, задавая его.
– Я собирался найти Гектора. Думал, смогу убедить его вернуться со мной.
Он замолчал. Это была самая сложная часть истории. Не только для трибунала, но и для него самого. Момент, когда они сразились и Гектор оставил его истекать кровью на полу разрушенного святилища. Даже пересказывая случившееся, Джуд чувствовал тошноту.
– И не смогли?
– Он… он чувствовал, что должен завершить миссию. Найти призрака, которого считал последним предвестником, – заявил Джуд. Как и остальные паладины, трибунал чувствовал, если кто-то врет, по минутным изменениям в пульсе, запаху и дыханию. Это не ложь, но и не вся правда. – Если он оказался прав, то возможно его действия остановили век тьмы.
– Это так? – спросил магистрат. – Капитан Везерборн, вопрос не в том, ошибочны ли были действия Гектора. Мы здесь должны определить не то, что он сделал, а почему. Нарушение правил всегда диктуется только одним – сердцем.
– Только Гектор может точно сказать вам, что было у него на сердце, когда он ушел. – Но кое-что паладин все-таки знал. Слова, брошенные Джуду – что он не должен был принимать место в его страже, – зазвенели в голове.
– Если бы он был здесь, то я бы его спросил, – заметил магистрат.
Джуд опустил глаза на сцепленные руки. Магистрат был прав. Что бы Джуд ни сказал в его защиту, простая правда состояла в том, что Гектора здесь не было. И все же грудь Джуда сжималась от слабой надежды, что однажды Гектор вернется. Но глубоко в сердце он знал, что это будет уже не важно, если трибунал назовет его клятвопреступником. Он никогда не вернется.
– Хорошо, – мягко сказал магистрат. – От имени трибунала мы благодарим вас за участие в заседании.
Джуд чувствовал онемение, вставая со скамьи и покидая круг.
– Следующей трибунал вызывает Морию Пенроуз, – произнес магистрат.
Пенроуз вошла в круг и остановилась на мгновение, оказавшись плечом к плечу с Джудом. Она не посмотрела на него, но он слышал, как она задержала дыхание, проходя мимо него на возвышение.
– Паладин Пенроуз, вы согласны с версией событий капитана Везерборна, приведших к уходу Гектора Наварро? – спросил магистрат.
– Да, согласна.
– Вы хотите что-то добавить от себя?
Джуд взглянул на Пенроуз. Некоторые вещи он не упомянул, особенно то, как отчаянно Пенроуз пыталась не дать Гектору уйти. Но встретившись взглядом с магистратом, она просто покачала головой.
– Все случилось так, как описал Джуд.
– Хорошо, – бодро проговорил магистрат. – Теперь я хочу вернуться к тому дню, когда Гектор Наварро вернулся в Орден. Вы помните, как разговаривали с кем-то о возвращении Наварро в тот день?
– Я говорила с капитаном Везерборном, – ответила Пенроуз. – Тероном Везерборном то есть.
– И что он сказал?
– Он переживал из-за возвращения Гектора и принятия клятвы.
Джуд впился ногтями в ладони. Он знал о сомнениях отца по поводу принятия Гектора в стражу паладинов, но не догадывался, что они касались возвращения Гектора в целом.
– Вы разделяли эти переживания?
Судя по всему, Пенроуз осторожно подбирала слова.
– Редко кто-то из членов Ордена покидает Керамейкос по собственной воле. И еще реже кто-то возвращается после ухода. У всех были вопросы.
– Как вы ответили на сомнения бывшего капитана Везерборна? – спросил магистрат.
– Я сказала ему, что, на мой взгляд, Джуд выберет Наварро в свою стражу, – Пенроуз замолчала. – А я не считала, что это хорошая идея.
Магистрат ухватился за колебания стражницы как пес, учуявший запах крови.
– Вы использовали именно эти слова?
– Нет, – ответила Пенроуз.
– Тогда что вы сказали?
Пенроуз глянула на Джуда.
– Я сказала, что думаю, это будет худшей ошибкой в жизни Джуда.
Ее слова словно ударили по Джуду. Он знал, что Пенроуз переживала из-за возвращения Гектора, но не осознавал глубину этой тревоги. Еще больше его шокировало, что она вот так разговаривала с его отцом. Это граничило с нарушением субординации по отношению к будущему Хранителю. Пенроуз понимала это, что означало, что ее сомнения в Гекторе стоили этого риска.
– Вы чувствовали, что это будет ошибкой из-за вопросов вокруг Гектора Наварро? – почти нежно спросил магистрат. – Потому что вы боялись, что Наварро не будет верен клятве?
Пенроуз опустила глаза. Вот и все. Несмотря на попытки Джуда защитить Гектора, подозрения Пенроуз означали, что Гектора обвинят в клятвопреступлении. Приговорят к смерти.
Пенроуз сделала глубокий вдох, закрыв глаз.
– Нет.
Надежда вспорхнула в груди Джуда.
– Так какова была причина таких мыслей? – спросил магистрат.
– Я боялась, – сказала Пенроуз слегка дрожащим голосом, – что Джуд влюблен в Гектора. И, хотя я знала, как Джуд предан своему долгу, я боялась, что рядом с Гектором чувства предадут его.
По телу Джуда сначала пробежал жар, а потом ледяной холод, словно его обжег Божий Огонь. Пепел заполнил легкие, живот. Этого мгновения он боялся с шестнадцати лет, когда понял, что его верность судьбе не такая нерушимая, как он когда-то думал. Мгновения, когда все провалы, ошибки, недостатки Джуда откроются остальным членам Ордена. Когда они все увидят, что вместо непоколебимого в груди Джуда бьется дикое и нежное сердце.
– По вашему мнению, чувства Джуда Везерборна предали его? – мягко спросил магистрат.
Пенроуз опустила взгляд на колени и не ответила. Магистрат позволил повиснуть молчанию.
Наконец едва слышным голосом Пенроуз ответила:
– Да.
– Как я и сказал, – заметил магистрат, чуть ли не с жалостью. – Нарушение правил зарождается в сердце. Паладин Пенроуз, пожалуйста, можете произнести клятву стражи паладинов?
Пенроуз сглотнула, словно сражаясь со слезами, но, когда заговорила, голос ее был твердым как сталь.
– Клянусь выполнять свои обязанности, поддерживать добродетель чистоты, аскетизма, послушания и посвятить себя, свой Дар, и свою жизнь Ордену последнего света.
– Отправившись за Гектором Наварро, поставив свои чувства превыше долга Хранителя Слова, соблюдал ли Джуд Везерборн свою клятву?
Джуд резко вздохнул. Даже не глядя ей в глаза, он знал ответ Пенроуз. А также он знал, как ей больно его произносить. Приговором паладину, нарушившему клятву, была смерть. Но Джуд знал это, когда решил отправиться за Гектором, он понимал, что именно это означает.
– Нет, – бесцветным голосом сказала Пенроуз. – Я так не считаю.
– Это было главной причиной ваших переживаний, не так ли? – спросил магистрат. – Не то, что Гектор Наварро нарушит клятву, но что это сделает Джуд Везерборн.
3. Беру
Все это место воняло мочой.
Беру натянула льняной шарф на нос и нырнула в толпу. Это помогло лишь немного приглушить запах.
В воздухе звенели крики людей, собравшихся вместе, словно стервятники над покрытыми кровью песчаными ямами. Внизу бойцы дрались на кулаках. Иногда все заканчивалось очень плохо. Некоторые из них были пленниками, привезенными из ближайших деревень. Их хорошая битва в ямах могла привести к легкому освобождению. Другие были отчаянными путешественниками, принесенными пустынными ветрами в поисках пригоршни монет или азарта.
Такие мероприятия считались развлечением в этом полном пыли жалком городе. Люди собирались здесь, чтобы посетить матчи и сделать ставки на исход. Беру не понимала, что привлекательного в том, что кому-то разбивают лицо или кто-то собирает свои зубы по дну ямы, но она пришла не смотреть.
Чуть больше недели назад она уехала из Медеи, покинув сестру и единственную известную ей жизнь. Она не знала, куда направляется, но голос в голове шептал: искупи вину.
Он привел ее на восток, к сторожевому посту на торговом пути между Тель-Амотом и Бехездой. Город был таким маленьким, что даже не заслуживал такого названия. Он состоял из одного караван-сарая, водопоя и ям для сражений. Хозяин караван-сарая и его жена Кала пожалели Беру и позволили ей остаться. В обмен она должна была выполнять различную работу в городе.
– Ты пропустила первые пару битв, – сказала Кала, когда Беру добралась до лазарета.
«Лазарет» было слишком щедрым названием. Скорее он походил на кусок земли, отделенный от толпы, с парой скамеек внутри. Битвы в ямах были жестокими и кровавыми, а в городе целителей не было, так что некоторые из горожан брали на себя роль медиков, заштопывая раны в обмен на часть выигрыша бойцов. Беру поговорила с достаточным количеством сражающихся и поняла, что об их ранах никто не заботится. Владелец бойцовых ям даже не кормил их, если они не выигрывали.
– Простите, что опоздала, – ответила Беру. Она уже видела парочку потрепанных бойцов, развалившихся на скамейках.
– Что тебя задержало?
Беру выдала ответ, отрепетированный по пути в город.
– Я убиралась в стойлах и потеряла счет времени.
Но настоящая причина опоздания Беру никак не была связана с уборкой в стойлах. Все дело было во внезапных и резких болях, мучивших ее последние несколько дней. Она понимала и боялась того, что они означали. Беру не знала, сколько времени ей осталось, прежде чем ее жизнь угаснет, но думала и надеялась, что еще немного. Достаточно времени, чтобы сделать то, чего требовал голос в голове.
Искупи вину.
Это был голос Гектора, теперь она это знала. Она все еще помнила, как он звучал, низко и грубовато, когда он сказал это ей в заброшенной крипте в Паллас Атосе. Он хотел, чтобы она призналась, что ее сестра – Бледная Рука. Но Беру просто не могла предать ее вот так, что бы Эфира ни сделала.
А теперь слова Гектора преследовали ее. Его смерть преследовала ее. Ведь это его жизнь Эфира забрала, чтобы исцелить Беру. Последняя жизнь, которую она проживет. Она будет другой, пообещала девушка себе. Она проведет ее, пытаясь следовать словам Гектора.
Искупи вину.
Она пыталась. Эта работа стала началом. Впервые в своей жизни она лечила, а не вредила. Но этого так мало, учитывая все, что она сделала. Беру знала, что сказал бы Гектор. Она не старалась. Ничего не делала. Она просто ждала смерти.
Звон гонга вырвал Беру из размышлений. Начиналась следующая битва. Новый удар гонга последовал за первым. Два означали, что боец победил двух соперников. Бо?льшая часть сражающихся уходила на этом этапе, забирая с трудом заработанные деньги. Но некоторые решали продолжать биться – потому что третья победа стоила в два раза больше первых двух вместе взятых. Редко кто из бойцов выигрывал третий матч, но такие схватки всегда были популярны среди зрителей.
Объявляющий, он же владелец ям, поднялся на платформу, удерживая маленький металлический диск перед губами.
– Наш следующий претендент – боец, которого мы все знаем и любим! – громыхал его искусственно усиленный голос. – Поприветствуйте Костолома!
Толпа разразилась криками, когда Костолом вошел в кольцо. Пот и масло стекали с его бочкоподобной груди. Свет низкого солнца блестел на бритой голове, а шрам, бегущий через лицо, превращал ухмылку в нечто особенно угрожающее. Беру и раньше видела, как он сражался, и знала, что его имя более чем заслуженно. Можно начинать готовить бинты для той бедной души, что с ним встретится.
– И наш новый боец, соперничающий за титул непобежденного после двух матчей, – встречайте Песчаную Бурю!
Когда второй боец встал в другом конце ринга, спиной к Беру, его встретили слабые аплодисменты, не такие громкие, как предназначающиеся Костолому.
Костолом сплюнул на землю.
– Игры закончились, мальчишка.
Он громко топнул, и вся яма сотряслась от удара. Толпа одобрительно заревела.
Другой боец не ответил на провокации. Он почти расслабленно ждал, пока Костолом подбирался к нему.
Первый боец атаковал. Маленький воин увернулся от удара. И снова, когда атаки полились дождем. Он словно дразнил Костолома, подходил близко, где тот мог его достать, а потом быстро и грациозно отдалялся. Но Беру знала, что долго это не продлится. В итоге Костолом нанесет удар, который вырубит человека размеров Песчаной Бури.
Костолом занес кулак. В этот раз маленький боец не увернулся, но отбил удар одной рукой, а другую впечатал в бок противника со смертельной точностью.
Гигант закряхтел и закашлялся. Кровь закапала из уголка его рта.
