скачать книгу бесплатно
Но тем испуганным тонущим мальчиком он больше не был. Антон оставил того мальчика среди мертвых.
4
Джуд
СОЛНЦЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЛО САДИТЬСЯ над фортом Керамейкос, когда Джуд репетировал длинную последовательность коа у подножия самого большого водопада долины. Он без усилий стоял на одной ноге, плавно раскидывая и перекрещивая руки согласно ритму своего дыхания. В последовательности коа было пять элементов – баланс, слух, взор, скорость и фокус. Узкая скала не позволяла ошибаться, но именно поэтому Джуду и нравилось это место. Когда он концентрировался на балансе, своем теле и Даре, его мысли растворялись, словно утренняя дымка.
– Так и думала, что найду тебя здесь, – над шумящей водой раздался голос, который отлично улавливал улучшенный Даром слух Джуда.
Юноша вышел из пятой позиции коа, перенося вес всего тела вперед и формируя перед собой треугольник из рук. Он закончил, и его взгляд сфокусировался на другом паладине внизу.
– Ты слишком хорошо меня знаешь.
Голубые глаза Пенроуз осветила улыбка.
– Кажется, твой Год раздумий не лишил тебя старых привычек.
Она сказала это в шутку, но в груди Джуда встрепенулось чувство стыда, когда он подумал об истинном значении этих слов. Он спрыгнул со скалы, аккуратно приземлившись рядом с ней на краю пруда.
– Я только собирался возвращаться.
– Ты всегда приходишь сюда, когда нервничаешь, – сказала Пенроуз, когда они отправились в форт.
Джуд напрягся. Девушка действительно слишком хорошо знала его.
– Не волнуйся, Джуд, – заметила Пенроуз. – Все бы нервничали. Особенно после того, что произошло в Назире.
Он сглотнул.
– Угрозу, исходящую от Иерофана, теперь нельзя отрицать. До того, как я отбыл на свой Год раздумий, свидетели представляли собой просто отдельную группку радикалов. Или по крайней мере я так думал.
– Когда они жили в пустыне Сети, мы никак не могли узнать, сколько присоединилось к Иерофану, – согласилась Пенроуз.
Несколько лет назад свидетели со своим лидером в маске поселились в заброшенном храме посреди пустыни Сети – храме древнее самих пророков. Он оставался одним из сохранившихся свидетельств существования древней религии, когда люди почитали всемогущего бога созидания.
Орден последнего света приглядывал за действиями Иерофана и слухами, кружившимися вокруг него. Согласно одним, Иерофан когда-то был служителем, который отверг пророков и начал проповедовать свою религию. Согласно другим, он уговорил целый отряд одаренных хератских солдат направить мечи друг против друга. Согласно его самым преданным ученикам, Иерофан был таким праведным и таким чистым, что одаренные просто лишались силы, находясь с ним в одной комнате.
Джуд и остальные члены Ордена сомневались в правдивости таких слухов, но они показали мощную природу последователей Иерофана. Тот был не просто человеком с опасными идеями – он превратил себя в идею, новую фигуру для поклонения, за которой можно следовать теперь, когда пророки исчезли.
– Никто из нас и не думал, что они захватят один из шести городов, – сказала Пенроуз. – Мы недооценили, как яростно его последователи верят в его ложь.
– Обманщик опутывает мир ложью, – процитировал Джуд.
– Нечестивые падут от бледной руки смерти, – продолжила Пенроуз. – Тела, которые находили на рынке с отпечатками Бледной Руки, доказывают это. Первые два предвестника есть. Грядет век тьмы.
– Так как может это быть подходящим моментом, чтобы я стал Хранителем? – Сначала он не собирался озвучивать этот вопрос – но тот сидел в его голове с тех пор, как только он вернулся в Керамейкос. Но спросив, он захотел узнать ответ. – Два предвестника из трех проявили себя. Они не просто предупреждают о грядущем. Один из них – или все они – могут ознаменовать век тьмы. Нам нужно найти последнего пророка прежде, чем это случится, и это должен быть мой отец. Не я. Не сейчас.
– Или, возможно, вот почему твой отец хочет сделать это сейчас, – сказала Пенроуз. – У нас кончается время. Наши служители ищут знаки, но нам ничего не сообщали через сеть провидцев. Возможно, твой отец отчаялся и хочет найти новый подход.
Они пересекли холм. Под ними спиральные башни форта Керамейкос выступали из тумана в ловушке окружающих их гор. Водопады несли вниз с узкого порога свои воды, проносясь через стройные арки переходов и мостов крепости.
Джуд взглянул на свой дом, раздумывая над словами Пенроуз.
– Думаешь, отец хочет, чтобы я покинул Керамейкос? Постарался найти пророка?
Не считая Года раздумий, когда вероятный наследник Хранителя Слова уходил один в Галлианские горы, чтобы доказать свою веру и службу Семи пророкам, паладины не покидали форт Керамейкос уже сотню лет. Но в Ордене росло отчаянное желание найти последнего пророка. Возможно, Джуду и его стражам, когда он их выберет, нужно покинуть Керамейкос и найти пророка самостоятельно, и это единственный способ.
– Вот из-за чего ты переживаешь? – спросила Пенроуз. – Что придется покинуть Керамейкос?
– Нет. – Он переживал, что, покинув Кераймекос в поисках последнего пророка, потерпит неудачу. Потому что, несмотря на слова Пенроуз о подходящем моменте, о том, что сомнения Джуда можно понять, он знал, что девушка не права. Его сомнения начались не тогда, когда он узнал, что Назиру захватили, и не тогда, когда услышал об убийствах Бледной Руки.
Они появились, когда ему было шестнадцать, и он понял, что есть вещи, которые Хранитель Слова никогда не сможет получить. Когда он впервые почувствовал, как эта боль давит на него в тихие, одинокие моменты. Когда Джуд закрывал глаза, отчаянно желая тепла другого человека, прикосновения кожи к коже. Хранитель не должен желать прикосновений, тепла и дыхания, но Джуд желал. И ничто, ни все его тренировки, ни Год раздумий, ни отчаянные молитвы давно ушедшим пророкам не могли этого изменить.
Они перешли мост, ведущий в форт. Над ними узкие деревянные планки пересекали берега реки, на которых балансировали паладины – силуэты в поднимающемся тумане водопада. Каждый паладин держал длинный посох, используемый для того, чтобы парировать, блокировать удары и нападать. Некоторые возвышались словно башни, а некоторые были едва видны из-за потока воды. Падение с укрепленных балок означало бы смерть в воде, но Дар сердца делал паладинов проворными и уверенными, способными перепрыгнуть с одной уравновешенной балки на другую, когда они сталкивались в опасном танце.
– Так, значит, все дело в отборе завтрашней стражи? – спросила Пенроуз. В ее голосе внезапно появилась тревога. – Ты знаешь, кого выберешь, не так ли?
Это было первым важным заданием каждого Хранителя – выбор шести других паладинов, которые будут служить рядом с ним. Стража принесет особую клятву, которая привяжет их к Джуду до конца жизни. Быть избранным в стражу – служить как советник и товарищ Хранителю – высшая честь для паладина. А также большая ответственность. Нарушение клятвы стражи паладинов означало больше, чем изгнание, – оно означало смерть.
– Волнуешься, что я тебя не выберу? – поддразнил ее Джуд. Он всегда знал, что Пенроуз станет одной из шести. Она знала его с самого рождения, и хотя его воспитывали и обучали все эти годы разные управляющие и паладины, именно она оставалась ему ближе всего. Это она научила Джуда контролировать свой Дар, проводя его через коа, когда он был еще мал. В Ордене последнего света не было семей, но если бы были, Пенроуз стала бы частью его семьи.
– Я не это имела в виду, – сказала Пенроуз, ее голос был напряжен. – Я пришла сюда этим вечером не просто, чтобы узнать, как у тебя дела. Я пришла кое-что тебе рассказать.
Усиленный Даром слух Джуда мог определить ускорение ее сердцебиения. Тревога холодком пробежала по его спине.
– По поводу выбора стражи?
– Я просто хочу убедиться, что, когда придет время, ты сделаешь то, что будет лучше всего. Что не позволишь своим суждениям быть затуманенными…
Джуд не слышал, что она сказала дальше. Он услышал шум и почувствовал движение позади себя. Быстрее мысли он отскочил в сторону, чтобы избежать удара. Он увидел только вспышку движения атакующего, но этого хватило. Используя свои усиленные Даром рефлексы, Джуд отскочил от колонны моста и бросился на неизвестную фигуру. Зарываясь каблуками в землю, он выбросил руку, чтобы нанести удар в грудь мужчины.
Кряхтя, нападавший упал на землю.
– Ну, думаю, твои рефлексы в мое отсутствие не полностью исчезли.
Узнавание ударило Джуда, словно кинжал, когда он уставился на человека у своих ног. Гектор Наварро больше не был худым мальчиком, с которым Джуд рос. Широкие плечи и грудь, стройная талия и длинные мускулистые ноги. Тень щетины покрывала заострившийся подбородок. Но на его лице была все та же раздражающая, самоуверенная ухмылка, которая когда-то провоцировала немало схваток среди молодых подопечных Ордена.
Ухмылка, которую Джуд не видел целый год. Которую он и не ожидал уже увидеть.
– Ты здесь, – слабо произнес Джуд. Вот, понял он, о чем ему собиралась сказать Пенроуз.
Но прежде чем юноша успел подобрать слова или сделать что-то еще, кроме как налюбоваться другом, Гектор вскочил с земли и развернулся лицом к Джуду. А потом они снова бросились в бой – удар за ударом, одаренная скорость и сила встретились в скоординированном танце, шагам которого они научили друг друга годы назад.
Непрошеный смех вырвался из горла Джуда, когда он, наклонившись, увернулся от кулака Гектора и поставил ему подножку. Гектор подпрыгнул в нужный момент, почувствовав выпад Джуда даже раньше его самого. Их ловкий танец превратился в бурное веселье, а затем в театральные удары, а потом они обхватили друг друга руками, толкаясь и обнимаясь.
– Я не понимаю, – сказал Джуд, его голос звенел от адреналина, смеха и тяжести большой руки Гектора на затылке. – Когда я вернулся после своего Года раздумий, тебя не было. Все остальные сказали, что ты ушел, что ты решил не давать клятву.
Он не стал добавлять, что никто из них не был удивлен уходом Гектора. Тот являлся подопечным Ордена с тринадцати лет, и его дружба с Джудом казалась такой же неизбежной, как и невероятной. Даже маленьким мальчиком Джуд стремился соответствовать добродетелям, которым учил его Орден, но Гектор был более беспокойным и склонным к неприятностям. Джуд ценил утра, проведенные в задумчивом молчании, долгие часы тренировок и аскетичную приверженность пророкам, а Гектор всегда казался неподходящим для регламентированной жизни паладинов.
Хотя он всегда говорил, что примет плащ Ордена последнего света, какая-то часть Джуда в это не верила.
Но теперь Гектор был здесь. Он вернулся.
– Я передумал, – сказал Гектор. Словно все могло быть вот так просто. На его губах появилась легкая, самокритичная улыбка – такая, которую он использовал бесчисленное количество раз, чтобы заставить Джуда согласиться на его задумки и выходки, несмотря на здравый смысл. – Я решил, что раз Джуд Везерборн верил в меня, то чего-то я стою.
Джуд снова толкнул его, и Гектор наклонил голову. Вскоре их снова захватила юношеская игра. Но было так хорошо снова встретиться с Гектором. Словно все тревоги из-за свидетелей, Бледной Руки, пророка можно было сорвать с плеч Джуда умелыми руками Гектора.
– Пенроуз, скажи Джуду, что ему нужно научиться драться, прежде чем он станет Хранителем Слова! – воскликнул Гектор между приступами смеха.
Джуд глянул на Пенроуз и увидел, что она больше не наблюдала за ними с отрепетированным видом неодобрения. Вместо этого она стояла, расправив плечи, смотря на что-то позади них.
Джуду не нужно было поворачиваться, чтобы понять, что прибыл его отец.
Он отпрыгнул от Гектора и остановился рядом с Пенроуз.
– Сын, – произнес капитан Везерборн.
– Капитан Везерборн, – ответил Джуд, все еще восстанавливая дыхание после схватки.
Вся радость из-за их воссоединения отступила под весом взгляда его отца. Терон Везерборн был таким же пугающим, как и в детстве Джуда. У него осталось то же каменное лицо, только волосы за последний год поседели. Как и на Пенроуз с Джудом, на нем был синий, как полночь, плащ, застегнутый на одном плече булавкой с семиконечной звездой, пронзенной клинком. Золотой торк, застегнутый на воротнике, обхватывал его шею.
– Вижу, тебе сообщили о возвращении Наварро. – Он кивнул в сторону Гектора.
– Сэр, – сказал Гектор, склонив голову и касаясь ладонью груди.
– Пойдем, Джуд, – сказал капитан Везерборн. – Нам нужно кое-что обсудить.
В груди юноши зародилось дурное предчувствие, когда капитан Везерборн пошел прочь. Его отец редко вот так выискивал его. Их отношения скорее строились на долге, чем на любви. Клятва паладина запрещала им иметь детей, только Хранитель Слова должен был исполнить Ритуал священного союза для получения наследника. Воспитанием Джуда в основном занимались управляющие и паладины вроде Пенроуз.
Капитан Везерборн шел быстро, уводя Джуда по наклонной тропинке, обвивающей форт, через украшенные арки, изображающие мягкие изгибы деревьев, раскинувшихся над ними.
– Дело в Гекторе? – спросил Джуд. Он вспомнил предостережения Пенроуз. Было ясно, что Джуд отберет его в стражу паладинов – и она это не одобряла. Скорее всего отец думал так же.
– Нет, – ответил капитан Везерборн. – Но то, что ты считаешь, что блудный подопечный Ордена должен быть твоей основной заботой накануне церемонии, заставляет меня полагать, что нужно обсудить этот вопрос.
Джуд смущенно опустил глаза.
– Гектор никому не рассказал, почему покинул Орден, – продолжил капитан Везерборн. – А также почему вернулся. Или что он делал в свое отсутствие.
Джуд знал, что насчет Гектора существовало множество вопросов без ответа, но он не мог отрицать, что один его вид здесь, снова в форте Керамейкос, был словно вздохом облегчения.
– Я доверяю ему, – тихо сказал Джуд. – Что бы он ни делал, с чем бы ему ни нужно было разобраться, он вернулся. – Он вернулся ко мне.
Капитан Везерборн глянул на него, когда они пересекли узкий мост мимо охваченного туманами водопада. Свет преломился между ними, когда Джуд встретился с отцом взглядом. Завтра он займет его место в качестве Хранителя Слова. Если он готов, то это означало, что его решениям, его суждению можно было доверять. Включая мнение о Гекторе.
Капитан Везерборн покачал головой.
– Мы все приносим одну и ту же клятву. Отказаться от мирских желаний. Служба пророкам превыше всего остального. Превыше наших собственных жизней. Превыше наших сердец.
– Я знаю, – ответил Джуд. – Если Гектор здесь, значит, он готов это сделать. Я это знаю. Он отнесется к этому серьезно.
– Я не про Гектора.
К лицу Джуда прилила кровь. Стыд сдал его, обнажая самые мягкие, слабые его части.
– Даже когда вы были мальчиками, ваша привязанность друг к другу была очевидной, – сказал капитан Везерборн. – Ты держался дальше от других подопечных, но не от него.
Во рту Джуда пересохло.
– Ты… ты никогда ничего не говорил. Ты никогда…
– Ты едва ли первый паладин или даже первый Хранитель Слова, испытывающий привязанность, – продолжил капитан Везерборн. – Вот для чего необходим Год раздумий, в конце концов. Чтобы подняться над своими сомнениями. У тебя это получилось?
Джуд не знал, что на это ответить.
– Скажи мне, – сказал капитан Везерборн. – Чье место он займет?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты уже знаешь, кого выберешь себе в стражу завтра, – сказал капитан Везерборн. – Я знаю тебя. Ты знал это еще с возвращения с гор. Скажи мне, какое из шести имен ты уберешь из списка ради Наварро?
Джуд на долгое время замолчал.
– Ни одно, – наконец произнес он.
– Тогда вот твой ответ.
Река гремела под ними, пока они шли по высокому выступу скалы, на которой стоял храм пророков. Вода стекала со всех сторон ротонды храма, обрушиваясь с утеса. Они поднялись по ступеням ко входу в храм. У главной арки они оба остановились, чтобы опустить пальцы в миски со священным елеем и помазать себя, прежде чем переступить порог.
В стенах храма было семь открытых арок, окружающих санктум, в котором доминировал огромный каменный пруд в форме семиконечной звезды. Вокруг пруда мраморные ступени вели к алтарю из бледного серебра. Стены храма тянулись высоко вверх, украшенные камнями сизого, грозового зеленого, насыщенного красного и полуночно-черного цветов, размером как с зрачок, так и с кулак Джуда. Они смотрели на него, словно тысячи драгоценных глаз. Камни оракула.
В каждой библиотеке мира хранились копии пророчеств, но только Храм Пророков обладал самими камнями оракула. Каждый камень был опущен в омут провидцев одним из пророков, сохраняя таким образом их видения будущего. Иногда такие видения приходили в виде снов, иногда в виде пророческого транса. Камни оракула хранили записи о пророчествах, формирующих развитие цивилизации и направляющих людей через бурные и тяжелые времена.
Члены Ордена последнего света были доверенными охранниками этих пророчеств, даже сейчас, через сотню лет после исчезновения Семи пророков. Даже сейчас, когда все их пророчества исполнились.
Кроме одного.
– Завтра важный день, Джуд. Теперь больше, чем когда-либо, ты не можешь позволить себе отвлекаться, – сказал капитан Везерборн, поднимаясь по лестнице, ведущей к алтарю над омутом провидцев. Он поднял серебряную шкатулку с алтаря и вернулся, чтобы встать рядом с Джудом. Он протянул шкатулку, и Джуд, колеблясь, открыл ее.
Внутри мягко светился гладкий перламутровый камень. Он был больше кулака Джуда, украшенный изысканными спиралями. По нему пробежала большая трещина, почти разломив камень надвое.
Джуд в благоговении положил руку на камень. Это был последний камень-оракул, который создали пророки. Он содержал их последнее предсказание. Пророчество, которое Орден последнего света хранил в тайне целый век. Пророчество, все еще не сбывшееся.
– Предсказание сбывается, – сказал капитан Везерборн. – Предвестники уже здесь. Век тьмы почти наступил. Если мы вскоре не найдем последнего пророка… – Ему не нужно было заканчивать эту мысль.
Джуд поднял взгляд от камня-оракула на лицо отца.
– Ты Хранитель Слова, отец. Если пророчество сбывается, если Век тьмы грядет, им нужен ты. Когда мы найдем пророка, ему понадобится кто-то опытный, обладающий знаниями, кто-то…
