Открывашка. Помеченные пустотой

Свои прозвища они заработали в ночь, когда Монстеру порезали лицо ножом от виска до подбородка. Парни попали в окружение на одном из заданий, и только чудом остались живы. Ходили слухи, что в той драке Монстер бился как зверь – ломая ребра, круша челюсти, принимая удары грудью. Твистер – его зеркальная противоположность. Там, где первый шел напролом, второй, напротив, выкручивал. Он даже сам сломал себе палец, чтобы выскользнуть из захвата, а потом методично разбирал противников на суставы, как часы на шестеренки. Именно тогда, истекая кровью в грязном переулке, Монстер хрипло бросил: "Ты не человек, ты чертов "твистер", на что тот, усмехнувшись, прокомментировал его шрам, обозвав друга «монстром». С тех пор так и закрепилось. Со временем добавилась лишь буква «е» и ударение на нее, после того, как очередная дама сердца обратилась к нашему ловеласу на французский манер.

Устало прикрыв глаза, я размышлял о том, насколько же мы все разные. И все же – одна команда. Вот только выживем ли в этот раз – не знал даже я.

Глава 2. Код 400.

Стержень тяжело вздохнул, и провел рукой по лицу, словно стирая с него усталость.

– Так, ладно.

Шеф выпрямился, расправив плечи, и его голос прозвучал четко, как удар метронома, без права на возражения:

– Всем привести себя в порядок. Отдыхать. Завтра в восемь утра – у меня в кабинете в полном составе.

Он сделал небольшую паузу, и его взгляд, холодный и острый, как лезвие, скользнул ко мне.

– Кроме Пермикова. Ты остаешься здесь.

Я хмыкнул. Конечно, я и сам не рвался в бой в таком состоянии – тело ныло, будто его пропустили через мясорубку, а в висках стучало, словно маленький молоточек методично долбил по черепу. Но лежать тут, в медпункте, как беспомощный больной, не было никакого желания.

– Спасибо за заботу, Николай Иванович, – сказал я, аккуратно пытаясь встать с кровати. Голова резко закружилась, перед глазами поплыли черные пятна, но я все же смог принять вертикальное положение, ухватившись за край койки. – Отлежусь дома.

Вика, которая уже собирала аптечку, резко подняла на меня глаза.

– Ты вообще в своем уме? Знал бы, на кого сейчас похож!

– Тем более, – я усмехнулся, ощущая, как трещит засохшая кровь в уголке губ. – Ужасно хочется смыть с себя весь этот беспредел. А у вас тут в больничке с напором беда.

Рик, стоявший рядом с Викой, фыркнул, скрестив руки на груди:

– Ну да, конечно. Ты главное постарайся не упасть, и не свернуть себе шею по дороге.

– Не переживай, – я махнул рукой, тут же пожалев об этом жесте – плечо пронзила острая боль. – Если что, Поля подхватит.

Катя будто только и ждала этого, тут же шагнула ко мне, и прежде чем я успел моргнуть, ее рука уже легла под локоть, крепко, но аккуратно.

– Ладно, герой, – проворчала она, приглядываясь к моему лицу. – Пошли.

Вика покачала головой, но спорить не стала. Она потянула Рика за рукав:

– Думаю, нам с тобой тоже пора. До завтра, Николай Иванович.

– Идите уже, – шеф махнул рукой, и в его голосе прозвучала усталая снисходительность.

Они вышли, оставив нас со Стержнем втроем.

– Только не вздумай завтра появиться в кабинете, – сказал он, понизив голос. – И на всякий случай держи дверь на замке. Сам понимаешь, все очень и очень серьезно.

– Не волнуйтесь, – я слабо улыбнулся. – Обещаю сидеть дома и не рыпаться. Да и Поля, если что, сама меня прибьет.

Мы вышли в коридор. Я шагал медленно, стараясь не спотыкаться, а Поля держала меня так, будто я был хрупким, как стекло. Воздух в коридоре казался спертым, пахло лекарствами и пылью. Вентиляция, что ли, сломалась?

– Душ? – спросила Поля, когда мы подошли к своей студии.

Я кивнул, чувствуя, как по спине стекает липкий пот.

– Душ.

Она не стала ничего говорить, просто помогла мне стянуть куртку.

– Сам там справишься?

Я ухмыльнулся, и нарочито медленно провел ладонью по ее груди, щелчком расстегнув верхнюю пуговицу.

– Нуу… Если честно, рассчитывал на помощь с труднодоступными местами.

Её взгляд скользнул вниз, задержался на моих пальцах у пояса – всего на мгновение дольше, чем следовало бы. В уголке рта дрогнула тень улыбки.

– Мечтай, – Поля шлёпнула меня по плечу. – С твоей координацией сегодня даже зубную щётку в руки не дам… Пока ты тут разоблачаешься, я быстренько…

Она в секунду скинула с себя вещи и, показав мне язык, юркнула в душ.

Я задумчиво проводил её взглядом, чувствуя нарастающее возбуждение…

Соберись, идиот. Ты еле на ногах стоишь, – пробежала в голове вялая мысль. Но тело, чёрт возьми, начало реагировать вопреки здравому смыслу. Вот же рыжая зараза!

Я вздохнул, прислонившись горячим лбом к прохладной кафельной плитке, и продолжил свои мучения с одеждой.

Через минуту из кабинки высунулась мокрая рука:

– Андрей, подай мне полотенце!

– Выходи, тогда отдам, – с трудом справившись с рубашкой, я решил вредничать до конца. Теперь уже из принципа.

Катя фыркнула, и резко распахнула дверь. Пар расступился, открывая ее фигуру, очерченную струйками воды. Ее внимательный взгляд оценивающе пробежался по мне от головы до ног, задержавшись на расстегнутом поясе.

– Пермиков, ты сам напросился, – сказала она тихо, и ее пальцы впились в мой ремень.

Главное теперь – не потерять сознание, – тупо подумал я, чувствуя, как пол уходит из-под ног в прямом и переносном смысле.

Ее губы обожгли шею, а руки ловко подхватили меня, когда колени все же подкосились.

– Ты же хотел помощи? – прошептала она в ухо, и я понял, что проиграл этот раунд еще на стадии пуговиц.

***

И все же «в грязь лицом» я не упал. Но домывался уже в одиночестве.

Когда вышел из ванной, квартира была тихой. Поля сидела на кухне, разбирая свой пистолет. На столе перед ней дымилась кружка кофе – черного, без сахара, как она любит. Рядом лежал хлеб во вскрытом пакете, и кусок слегка обветренного сыра на доске. Катя относилась скрупулезно ко всему, кроме приготовления еды.

Я налил себе чаю – руки дрожали, и ложка звякнула о край кружки. Поля заметила, конечно. Она всегда замечала.

– Завтрашний день проведи, пожалуйста, в постели, – сказала она, наконец посмотрев на меня. В ее глазах читалась усталость, но и что-то еще, отчего мне стало чуточку теплее. – Можешь мне пообещать?

– А есть выбор?

Она хмыкнула, и снова уткнулась в пистолет. Мы привыкли к таким разговорам – половина фраз оставалась недосказанной, но мы понимали друг друга. Всегда.

Я молча допил чай и побрел в спальню.

Потушил свет, и упал на кровать. Тело ныло, но сознание упрямо цеплялось за сегодняшние картинки: эти тени, черный потолок вместо неба, длинные руки, тянущиеся из пустоты…

Я зажмурился, отгоняя видения.

Тишина в квартире была неестественной. Даже вентиляция не гудела. Как будто весь мир замер в ожидании.

И тогда я услышал.

Скрип.

Тихий, едва уловимый. Как будто кто-то осторожно наступил на половицу в коридоре.

Я медленно потянулся под подушку – холодная рукоять пистолета успокаивала. С недавних пор я стал параноиком, и запасное оружие лежало в кровати постоянно.

Скрип повторился. Ближе.

Сердце забилось чаще. Я приоткрыл глаза – в щель между веками увидел дверь спальни. Она была прикрыта, но не до конца.

В проёме шевелилась тень.

Не та, что должна быть. Не четкий силуэт от человека или предмета. Что-то более… странное. Чужое. Жидкое?..

Я затаил дыхание.

Тень замерла.

И вдруг – моргнула.

Да, черт возьми, именно моргнула, как глаз.

Я резко вскинул пистолет.

Щель пустовала.

– Андрей? – голос Поли из коридора заставил меня вздрогнуть.

– Да? – голос сорвался на хрип.

– Ты чего там?

Я посмотрел на пистолет в своей дрожащей руке, и ничего не понял. Курок был взведен, палец на спуске, но… я не помнил, почему схватил оружие. Казалось, вот только что была какая-то опасность… Я прислушался к своим ощущениям. Угасающий страх. Частый пульс, который потихоньку начинал затухать.

Надеюсь, это все последствие сотрясения… Либо я начинаю сходить с ума.

***

Я проснулся от того, что Поля рядом резко села на кровати.

– Ты слышал? – её шёпот был натянут, как тетива.

Я не успел ответить – в этот момент что-то заскреблось в стене. Не мыши, нет. Словно кто-то длинными когтями медленно водил по внутренностям перегородки.

Мы с Полей переглянулись, и в следующее мгновение, как были, в одном белье, уже выскакивали в коридор с оружием наготове.

И почти врезались в Рика и Вику.

Они были полураздеты, запыхавшиеся. Вика на ходу застёгивала брюки, Рик – держал автомат наготове, но его футболка была задом наперёд.

– Чёрт, вы тоже это слышали?! – Рик озирался, будто ожидал, что из стен полезут те самые твари.

– Слышали что? – Поля прищурилась.

– В нашей комнате… – Вика сглотнула. – Будто кто-то дышал за шкафом.

– А вы чем занимались, что заметили? – я не удержался.

Рик покраснел.

– Каждый снимает стресс по-своему, Пермиков.

Поля фыркнула, но тут же напряглась.

– Тише.

Тишина.

Потом – шорох.

Сверху.

Мы все разом подняли головы.

На потолке, прямо над нами, расползалось пятно.

Чёрное.

Мокрое.

Как будто кто-то пролил чернила, но они не падали вниз, а ползли по поверхности.

– Нахер… – прошептал Рик.

Пятно дернулось.

И тогда по всему коридору включились аварийные датчики.

Красный свет.

Рев сирены.

И голос Стержня из динамиков:

"ВСЕМ СОСТАВОМ – В ЦЕНТРАЛЬНЫЙ БЛОК. КОД 400. ПОВТОРЯЮ, КОД 400"

– Это эвакуация, – Поля побледнела.

– Что ещё за код 400?! – Вика схватила Рика за руку.

– Неизвестные в периметре, – я автоматически потянулся к поясу, где обычно висела Открывашка, но её не было. Чёрт, Леший же забрал…

Пятно на потолке снова зашевелилось.

– Бежим! – Поля рванула вперёд.

Мы бросились за ней, но не успели сделать и десяти шагов – стена взорвалась.

Не огнём – чем-то другим. Будто пространство само разорвалось, и из трещины хлынула тьма.

И ОНИ полезли наружу.

Длинные.

Бледные.

С пустыми лицами и ртами, полными игл.

– НАЗАД! – заорал Рик, вскидывая автомат.

Мы рванули в противоположную сторону, но там уже ждал ДРУГОЙ.

Он стоял, неестественно выгнувшись, его пальцы, слишком длинные с множеством суставов, скребли пол.

– Андрей… – Поля прижалась ко мне спиной.

Я сжал пистолет.

Выбора не было.

– Через них!

Мы открыли огонь.

***

Твари не отступали.

Пули, казалось, проходили сквозь них.

– Бесполезно! – Вика отстреливалась, но её пистолет уже клацал на холостых.

– Тогда что?! – Рик отшвырнул автомат. Боеприпасы у всех закончились.

Мы ломанулись к лестнице, но дверь оказалась заблокирована.

–Б…ть, они изолировали сектор!

Я огляделся.

– Вентиляция!

Мы рванули к решётке. Поля с силой ударила по замку рукояткой пистолета— створка со скрипом поддалась.

– Скорей!

Один за другим мы полезли внутрь.

Темно.

Тесно.

И сзади – ОНИ.

– Быстрее!

Мы ползли вперед, царапая колени и локти о металл.

И вдруг – свет.

Люк!

Я пнул его ногой – и мы вывалились прямиком в каптерку Лешего.

Техник стоял с полусобранной Открывашкой в руках, демонстрируя ее Монстеру и Твистеру. Вот же любопытные ребята, не удержались-таки, пошли задавать вопросы.

– Нормальные люди через дверь ходят вообще-то! – Монстер криво усмехнулся, с настороженностью разглядывая нашу «эффектную» компанию.

Точно, в техничке же полная звукоизоляция, откуда они могли знать про эвакуацию?

За нами что-то заскреблось.

– Открывашку сюда давай! – закричал я, подскакивая к Лешему.

– Я не успел разобраться с ней как следует, но….

– По хрен!

Вырвав прибор у техника из рук, я сходу нажал на кнопку.

И мир взорвался светом.

***

– Ну и дерьмо…

Я едва успел сообразить, куда нас занесло после активации этой чертовой «открывашки». Мы рухнули на металлический пол кабины прыжкового модуля, который явно не был рассчитан на такой десант. Рядом со мной с грохотом шлепнулся Леший, сверху на него завалился Твистер, а Монстер, неловко дернувшись, влетел всем весом им в спины. Следом обрушился Рик, тут же приняв в свои широкие объятия наших девушек.

Мы представляли собой жалкое зрелище: я и Поля почти голые, в одном белье. Рик и Вика хоть и были в одежде, но выглядели так, будто их вывернули наизнанку. Остальные трое еще более-менее походили на людей. Кабина прыжкового модуля была тесной даже для двоих, а тут нас ввалилось сразу шестеро. Воздух мгновенно наполнился запахом гари и пота.

А самое весёлое – за штурвалом сидел Веник. Тот самый Веник, который последние два года смотрел на меня, как на убийцу, до сих пор считая виновным в гибели брата.

– Вы… что за херня?!

Его взгляд скользнул по моему голому торсу, перевязанному бинтами, потом перешел на Рика и Вику, которые пока, кажется, даже не понимали, где находятся. Леший, кряхтя, отталкивал Монстера, а Твистер безуспешно пытался встать, запутавшись в чьих-то ногах.

Честных Аркадий Петрович стоял позади Веника, держа в руке опрокинутый стакан. Его обычно невозмутимое лицо выражало редкую для него эмоцию – полное недоумение.

– Пермиков… – он медленно поднял бровь, оглядывая нашу разношерстную компанию. – Объяснитесь. Сейчас же.

Замдиректора знал всех нас в лицо – и Монстера, и Лешего, и особенно меня. Ведь именно он подписывал все наши задания. Кофе с его рубашки ещё капал на пол, но зама, похоже, это вообще не волновало.

– Аркадий Петрович, – кивнул я. – Не ожидали встретить?

– Ожидал много чего, но не такого, – он бросил взгляд на дымящуюся открывашку в моей руке, и нахмурился. – Я так понимаю, эвакуация была экстренная?

– Это ещё мягко сказано, – хрипло засмеялся Монстер.

Я открыл было рот, но в этот момент Веник резко дёрнул штурвал, и мы снова повалились в одну кучу.

– Б…ть, да из-за вас у меня вся панель залита! – он тыкал пальцем в трещащие датчики. – Что здесь вообще происходит?!

– Долгая история, – хрипло ответил Монстер, наконец, выбравшись из кучи тел.

Веник не сводил с меня глаз. В его взгляде читалось всё: ненависть, недоверие, готовность в любой момент схватиться за ствол.

– Модуль перегружен, – сквозь зубы процедил он. – Если мы в ближайшие минуты не покинем кабину, нас разорвёт.

– А мы где вообще? – Леший, ухватившись за его кресло, неловко поднялся, и перегнувшись через пилота, уставился в иллюминатор. – Это еще что за…??

С трудом протиснувшись вперед, я примкнул к стеклу.

Прямо под нами дрейфовала ржавая станция – уродливое нагромождение металла, которое давно должны были разобрать на лом. Но вопреки всему, на ней мерцали огни. Там, внутри, кипела своя жизнь – опасная, чужая.

– Охренеть… – прошептал Монстер, и его голос дрогнул. – Это же…

– База «Диких», – Полины слова прозвучали, будто приговор.

– Контрабандисты? – уточнил Рик, но капитан лишь встряхнула головой.

– Охотники за головами. – Ее пальцы судорожно сжали подлокотник кресла. – И они очень не любят гостей.

– Хотите сказать, нам хана?

– Как бы не хуже… – я стиснул зубы так сильно, что в висках застучало.

Только сейчас до меня начало доходить, в какую «задницу» влетела наша команда. Мы «десантировались» – если это слово вообще сюда подходит— прямо в кабину модуля в момент его прыжка через Пространство. Но из-за того самого проклятого кофе, опрокинутого на приборную панель, навигацию замкнуло. Вместо четкого маршрута по координатам нас вышвырнуло на полпути.

И прямо в самое пекло.

«Дикие» базировались в этой дыре между Параллелями не просто так – они скрывались. От всех. От законов, от правосудия, от любопытных глаз. А мы? Мы просто приплыли к их порогу, как подарок судьбы. Свежее мясо на ужин.

– Веник? – Честных с тщетной надеждой положил руку на плечо пилота.

Тот отозвался не сразу. Его пальцы впились в штурвал до побеления костяшек, а в глазах читалось одно: мы в ловушке.

– Выбора у нас нет, – наконец выдавил он. – Времени тоже. Будем приземляться. Жестко. Держитесь за что-нибудь… если хотите уцелеть.

Модуль рванул вниз, и мир снова взорвался – на этот раз от удара о посадочную платформу.

Глава 3.

Мы полетели на пол, как мешки с мясом, сбитые с ног внезапной потерей гравитации. Воздух мгновенно наполнился едким запахом гари от перегруженных систем. Я едва успел подняться на ноги, когда сверху раздался оглушительный удар – кто-то методично бил по внешнему люку, пытаясь вскрыть модуль.

Чёрт. Чёрт. ЧЁРТ.

Виктория инстинктивно вжалась в Рика, её пальцы впились в его рукав так, что побелели суставы. Рик же смотрел не на неё, а на Полю – и в его взгляде читалось ожидание приказа. Ответа не последовало – вместо этого сквозь металл прорвался искажённый голос через громкоговоритель:

– Эй там, в консервной банке! У вас есть выбор – умереть быстро или сдаться, и выиграть себе немного времени. Какой из двух выбираете?

Голос звучал насмешливо, почти игриво. Хуже всего было то, что он не врал.

– Так, слушайте меня внимательно! – я зашипел, стараясь перекрыть грохот снаружи. Губы пересохли. С "Дикими" можно договориться. Они берут пленных…– Я проглотил ком в горле.... – Но ненадолго. Используют, пока не сломаешься, потом – пуля в голову.

– Мы все это про них читали, Пермиков, – голос Поли предательски дрогнул. Её пальцы непроизвольно сжали края тонкой майки. – Но выхода нет, придется сдаваться. А там что-нибудь придумаем.

Рик аж побагровел, его мощные плечи напряглись:

– Вы это сейчас серьезно, капитан? Да вам с Викой носу отсюда нельзя показывать!

Я резко развернулся к Поле, заставив её встретиться со мной взглядом.

– Рик прав, – мои слова повисли в воздухе, тяжёлые, как приговор. – Потому что если они увидят девушек – всё. Ты поняла? Всё.

Её зрачки расширились, став почти чёрными на побледневшем лице. Она поняла. Поняла слишком хорошо – я видел, как по её спине пробежала дрожь.

– Аркадий Петрович – останетесь с ними.

Честных молча кивнул. Его обычно невозмутимое лицо было серым, но в глазах читалась холодная расчётливость. Мужик он не трус, но и не дурак. Не молод, слабого телосложения – его просто пристрелят сразу – без интереса, без лишних слов. И он это прекрасно знал.

– Значит, сдаёмся вшестером? – Монстер оскалился, демонстративно сжимая кулаки. Шрамы на лице напряглись, придавая ему вид разъярённого хищника. – Я бы предложил устроить им «тёплый» приём.

– А я предлагаю не быть идиотами, – Веник, обычно бледный, сейчас выглядел практически прозрачным. – Сначала выходим. А там… посмотрим.

Новый удар по люку заставил всех вздрогнуть. Металл прогнулся внутрь.

Я обвёл взглядом команду. Монстер стоит, перекатываясь с носков на пятки – боевая готовность. Твистер – дышит ровно и глубоко, глаза бегают по помещению, высчитывая варианты. Леший… Леший – выглядит почти отрешённым, будто уже смирился со всем. Рик держится, как и всегда, уверенно. Веник… ну, хотя бы не дрожит.

А потом мой взгляд упал на Вику. Её глаза блестели от слёз, нижняя губа отчаянно дрожала.

– Вас же убьют там… – её шёпот был полон ужаса.

Рик двинулся мгновенно – не раздумывая, не колеблясь. Его огромные ладони нежно обняли её лицо, большие пальцы осторожно провели по мокрым щекам, стирая слёзы.

– Тсс, малыш… – его голос звучал непривычно мягко, как колыбельная посреди бури. Он наклонился, и его лоб коснулся её лба – тёплый, твёрдый, надёжный якорь во всем в этом хаосе. – Ты посмотри на них, – Рик указал подбородком на нас, заставляя Вику оторвать взгляд от своего лица. Его пальцы вплелись в её волосы, будто пытаясь запомнить каждую прядь. – Разве с такой компанией может что-то случиться? Всё будет хорошо…

Он поцеловал её – так, как целуют в последний раз. Глубоко, отчаянно, вбирая в себя каждый вздох, каждый стон, будто пытаясь в этот поцелуй вложить всю невозможность обещания, которое только что дал. А затем резко прижал девушку к себе, спрятав Викино лицо у себя на груди. Над её головой глаза Рика на мгновение закрылись – быстрый жест слабости, который он не позволил бы себе, будь она способна это увидеть.

Тишину неожиданно разорвал Твистер. С преувеличенно томным вздохом он потянулся к Монстеру:

– Чёрт, я аж растрогался. Поцелуемся?

– Да пошёл ты нахер! – Монстер отшатнулся, будто от раскалённого железа, и с отвращением оттолкнул его.

Глупый смешок вырвался у Поли. Даже Вика сквозь слёзы едва уловимо улыбнулась.

Твистер театрально приложил руку к груди с видом оскорблённой невинности, но в его глазах читалось облегчение – хоть ненадолго, но он отвлёк девушек от страха. Я внутренне поблагодарил его – этот придурок умел как никто другой снимать напряжение в подобные моменты. Он перехватил мой взгляд, и весело подмигнул, а затем перевёл глаза на девушек – мол, «видите? Ещё не всё потеряно!».

Поля не стала дольше ждать. Резко схватив Вику за руку, она потянула её к полу, где зиял открытый технический люк.

– Полезайте, быстро! – её командирский тон не допускал возражений. Честных молча пролез первым, его пиджак зацепился за выступ. За ним, всхлипывая, спустилась Вика.

– Андрей! – Поля обернулась ко мне в последний момент. В её глазах читалось всё. Упрямство. Боль. Страх перед неизвестностью… и что-то ещё, что заставило моё сердце сжаться. Нам не нужны были слова. Мы просто знали.

Я лишь кивнул. Люк захлопнулся.

Мы остались вшестером.

– Ну что, пацаны… – Монстер потянул шею, и хрустнули позвонки. – Как гостей встречать будем?

– Смирно, – сказал я. – Никаких резких движений. И, к сожалению, «гости» здесь – мы.

– Скучно, – он оскалился.

– Жить хочешь?

Снаружи послышался скрежет – последний засов поддался напору. Внутрь модуля хлынул резкий свет прожекторов. Я зажмурился, но даже сквозь сомкнутые веки ощутил его ослепительную белизну.

– Выходи по одному! Руки чтоб видно! – голос был грубым, привыкшим к повиновению.

Что ж, понеслась…

Я покорно полез по трапу наверх, но не успел преодолеть и двух ступеней, как холодный ствол уперся мне в переносицу. Металл пах порохом и маслом. Я медленно поднял руки, чувствуя, как бинты на рёбрах впиваются в кожу при каждом вдохе.

– Выходи. Без резких движений. – Голос сверху звучал спокойно, но в этой тишине слышалось напряжение, готовое в любой момент сорваться в ярость.

Я выполз на платформу. Ржавый металл впился в колени, оставляя на коже красные узоры. Воздух здесь был тяжелым, пропитанным гарью и потом.

Леший последовал за мной без звука, его рваная форма болталась на плечах, как тень. Веника вытащили третьим – он упал на колени, тяжело дыша. Очки слетели, и он нервно зашарил руками в поисках оптики, как испуганный слепой крот. Нащупал, нацепил обратно на нос, и, кажется, чуть успокоился.