Альманах «Истоки». Выпуск 14

О чем написана книга «Портреты»

Другая тема, книга, над которой также активно работал поэт, это книга «Портреты», в которой собраны стихи на историческую тематику. В ней он запечатлел портреты царей, королей, полководцев, писателей, поэтов, просто литературных персонажей, дал своё понимание важным историческим событиям, вехам истории. Эти поэтические портреты, вышедшие из-под пера Влодова, получились воистину замечательными. И, как сказал о них поэт-эмигрант, живущий сейчас в Нью-Йорке, Борис Кочерга, «его «Портреты» такого же художественного уровня и значимости, как и те великие, которые там изображены».

Кто же они, действующие лица его портретно-исторической живописи? В первую очередь, конечно же, собратья по перу – большие поэты и писатели прошлого: Пушкин, Лермонтов, Лев Толстой, Достоевский, Блок, Есенин, Маяковский, Мандельштам, Пастернак, Ахматова. Но больше всего внимания Влодов уделил в этом плане Пушкину и Мандельштаму. Пушкин для него олицетворял поэта в принципе, а Мандельштам – поэта-скитальца, в котором Влодов видел себя.

Помимо собственно литературных фигур, Влодова, как поэта, интересовали также и фигуры правителей и воителей: Ивана Грозного, Петра I, Екатерины II, Сталина, Наполеона, Чингиз-хана. Пиша их портреты, он осмысливал их судьбоносную роль в истории целых стран, целых народов.

В книге «Портреты» не так много стихотворений, около 30, возможно, если пособирать ещё по рукописям, их наберётся чуть больше, но, тем не менее, они производят впечатление очень весомой, значительной книги. Стихи для этой книги Влодов писал, в основном, в 60-е – 70-е годы, поэтому в них явно чувствуется дух эпохи, то время, время 60-х, некоторые из этих стихотворений написаны в модернистском ключе, с ассонансами.

Вот эти три основные темы, три книги: военная, историческая и библейская, которые превалируют в творчестве Юрия Влодова.

Другие темы творчества Влодова

Но это только основные. Но есть и другие, менее заметные, но, всё-таки достаточно важные темы. Это и пейзажная лирика, и стихи о России, стихи о творчестве, о судьбе и миссии поэта, философская лирика, стихи о любви, иронические, юмористические стихи и всякого рода полушутки. Почему они менее видны? Потому что Влодов не складывал их в отдельные книги, как уже вышеупомянутые, они либо отчасти распределены по другим книгам, либо вообще никак не классифицировались и лежали просто в одной большой общей куче рукописей. И он не знал, видно, как их собрать, обработать и определить, поскольку издать какую-либо книгу у него не было возможности, а просто так их раскладывать для него видно не имело смысла. Да и не любил он такие дела, по разбору и классификации своего творчества: написал, да и дело с концом. А дальше он считал, что и без него как-нибудь разберутся.

Творческая манера Влодова

Если говорить о творческой манере Влодова, то, я, конечно, не специалист, здесь в своё время должны будут сказать своё веское слово профессиональные критики, литературоведы, филологи, но в общих чертах могу сказать следующее.

Основное творчество Юрия Влодова написано в классической манере, традиционным стихом, с рифмой, размером и прочее. В годы молодости он увлекался модернизмом, в частности, использовал ассонансы, но потом решил от всякого модерна в своих стихах отказаться. Как он всем объяснял, что со временем он понял, что будущее за вечной, классической формой с небольшими поправками на время. Все эти модернистские эксперименты, авангардная поэзия не более чем эксперименты и таковыми, по большей части, и останутся. Они устареют гораздо быстрее, чем даже то, что написано в прошлом веке. Поэтому если поэт хочет всерьёз работать в литературе и внести в итоге в неё какой-то вклад, он должен не заниматься словесным ребячеством, которое вполне позволительно в юности, а со временем перевести свои поэтические эксперименты в область более высокую, в область идей, образов, мысли. Вот в тех категориях и нужно творить что-то новое, необычное.

В принципе, он оказался прав. И все эти сверхмодные в своё время поэты-шестидесятники, а также следующие после них поэты-авангардисты различного толка уже по прошествии всего лишь нескольких десятилетий смотрятся устарело и нелепо, а Влодов со своими классическими стихами из книги «Люди и боги» выглядит также современно, как и во годы оны. Устарели как раз его модернистские стихи.

Изданные книги Влодова

Основная, ещё при жизни Влодова, изданная книга – это «На семи холмах». Данная книга – это единственное на сегодняшний день приличное издание стихов Влодова. Это книга объемом 224 страницы, в твёрдой обложке, в большом формате, тиражом 3 тыс. экз.

Мне удалось в этой книге опубликовать практически все его военные стихи, они идут в разделе «Танки шли по Руси, придыхая…». Также удалось опубликовать почти всю историческую книгу, она идёт в разделе «Портреты». Также я собрала по рукописям в тематические разделы часть пейзажной лирики, цикл стихов о творчестве, цикл стихов о России, философскую лирику. И, таким образом, при издании книги «На семи холмах» удалось спасти и упорядочить стихи по важнейшим темам, над которыми работал поэт. Не удалось только оставить раздел из его главной книги «Люди и боги». Поскольку книга проходила сквозь цензуру, то этот раздел запретили. Мне, правда удалось часть стихов, не особо острых, из этого раздела раскидать по другим разделам. Но не более того.

Вторая книга – «Крест», изданная в 1996 г журналом «Юность» тиражом 500 экз. и объемом в 20 страниц тоже вряд ли является полноценной книгой с юридической точки зрения, но с точки зрения творческой значимости её роль очень значительна, так как именно в ней собраны 33 стихотворения плюс еще 33 эпиграфа из книги «Люди и боги».

Эта книга «Крест» была каким-то чудесным образом переиздана в Смоленске, в каком-то малоизвестном издательстве «Посох» тиражом в 5 тыс. экз. Я эту книжку долгое время вообще не видела и думала, что это какие-то выдумки Влодова или тех издателей. Поскольку тиража не было и непонятно, куда он делся в таком количестве, я думала, что этой книги и вовсе не существует, наверное, собирались издать, подготовили даже оригинал-макет, но так по каким-то причинам и не издали. Но потом с большим изумлением нашла 1 экз. этой книги в рукописях Влодова. так что 1 экз. есть, но есть ли заявленные 5 тыс. – неизвестно.

Можно ещё назвать маленькую книжку «Люди и боги», которую я сделала в серии Библиотечка поэзии Московского союза литераторов, когда её сама и выпускала. В ней 20 страниц и тиражом она сделана совсем мизерным 50 экз. И от неё тоже остался только 1 экз.

Ещё я делала одну попытку «издать», так сказать, «Люди и боги» в Профиздате на ризографе, когда работала там. Сделала 100 экз. 20 страничной книжицы, в тонкой синей обложке. Но она выглядела настолько самодельно, что даже раздавать её было как-то неприлично. Так и остался лежать у нас почти весь тираж этой книжки.

Ещё я делала маленькую книжку Влодова – 32 стр. и тиражом 100 экз. в серии Библиотечка поэзии Союза писателей Москвы, которую я тоже сама издавала для членов Союза писателей Москвы. Книжка эта получилась без названия, просто по имени: «Юрий Влодов», стихов там также немного, и также она была роздана и больше 1–2 экз. у меня не осталось.

Вот и все, так называемые, книги.

Правда тут ещё на книгу претендует некое издание, это приложение к Библиотечке журнала «Клуб». Раньше, во годы оны, когда журнал «Клуб» выходил тиражом ещё в 100 тыс. экз., это было в 1990 году, там была такая поэтическая рубрика «Ренессанс», которую вела поэтесса Антонина Ростова (Глущай). Под неё был отдан целый лист, разворот, но стихи располагались таким образом, что их можно было при желании вырезать и собрать в малюсенькую книжечку. Вот в этом «Клубе» и вышла подборка Влодова под названием «Российская речь». Мы закупили много журналов нарезали из этих страничек некоторое количество книжек и какое-то время считали это издание вполне книжкой. Но на самом деле это была просто журнальная публикация, оформленная таким вот интересным образом.

30 апр. 2012 г

(Было написано к 80-летию со Дня рождения)

P.S. К 90-летию список изданных книг Юрия Влодова расширился. Вышла книга «Люди и боги» в издательстве «Время» в 2012 году. Затем, там же, книга «Летопись», уже в 2015-м. В 2019 м в издательстве «Вест-Консалтинг» вышла книга «Портреты». И там же вышли ещё 2 небольших книжечки «Люди и боги», там напечатаны стихи, вынутые из рукописных рукописей Влодова и нигде дотоле не публиковавшиеся.

Поэзия

Людмила Свирская

Прага, Чехия

Родилась в Алматы (Казахстан), после окончания школы переехала в Барнаул (Алтайский край, Россия), где окончила факультет филологии и журналистики Алтайского государственного университета.

С 1999 живёт в Праге (Чехия). Автор 7 стихотворных сборников. Публикации в журналах и альманахах: «Сибирские огни», «День поэзии», «Литературная газета», «Алтай», «Берега», «Волга XXI век», «Европейская словесность», «Чайка», «Золотое руно» и др.

Член Союза Российских писателей и Московского союза литераторов.

Стихи переводились на украинский, чешский, английский и испанский языки.

Финалист и призёр литературных конкурсов: «Эмигрантская лира», «45-я параллель», «Фонарь», «Русский Гофман». Победитель поэтического конкурса «Пушкин в Британии» – 2018.

Главный редактор поэтического альманаха «Ассоль» (Прага).

Потрескивает сердце, как свеча…

* * *

Расходятся, скрипя, дощечки у моста.

У мостика – мне скажется вернее.

Над Летой, как всегда, такая пустота,

Что задержаться хочется над нею.

На берег «тот» легко попасть со всех сторон,

Без ветки золотой – когда бы если…

На пенсию ушел измученный Харон:

Возил туда-сюда. Баркас и треснул.

Застыли облака. Осенний ветер стих.

Под небом лишь свобода от печали.

Я здесь касаюсь всех: любимых и чужих,

И мёртвых от живых не отличаю.

Бетховен

Пыль с мёртвого рояля деловито

Сметает фрау Мюллер день за днём.

Как он звучал, рояль мой! Dolce vita!

Моё ль остановилось сердце в нём?

Не морщась от щелчков и зуботычин,

Я накрепко, до хруста, сжал кулак:

Угрюм и одинок. Косноязычен.

И по губам читаю кое-как.

Клубок судьбы давно уже размотан,

Уплачен долг ещё одной весне.

Проросшими фасолинами ноты

Разбухли в абсолютной тишине —

Заношенной, затянутой, затёртой…

И если с губ срывается упрёк,

Теснятся пирамидами аккорды

На чёрном небе вдоль и поперёк.

А впереди – бемоль, как белый парус.

Квартет «d-moll». Душа идет ко дну…

Я вытяну всю музыку из пауз

И до последней ноты вам верну.

* * *

Ни денег, ни славы. Лишь двое детей – непосед.

На ужин – картошка с французской комедией в восемь.

Напрасно ругает жару возмущённый сосед:

Уже на подходе мадам пунктуальная – Осень.

Империя Лета! Как скоро ты рухнешь к ногам,

Шурша обречёнными листьями нощно и денно…

Но мне безразлично: назло и векам, и врагам

Своё лаконичное платье я гордо надену —

Пройду через парк, как сквозь толщу роскошных витрин,

Любуясь блестящей, чуть смуглой, родной черепицей…

А осень близка: непогода, тоска, аспирин…

Мне б сотней последней навек от неё откупиться.

Поросёнок Ниф-Ниф

Нас на этом свете только трое.

Старший брат цеплялся, как репей,

Дом кирпичный предлагал построить…

Я Ниф-Ниф, который всех глупей,

Говорю: быстрее – из соломы,

Потому что рвётся прочь душа…

Не могу сказать, что я бездомный,

Просто мне хватает шалаша.

У меня есть стол, кровать и кружка,

И прохлада в летнюю жару…

«Здесь с тобою рай», – моя подружка

Мне шепнула как-то поутру,

Помня волшебство грибного супа,

Котелок, забытый на траве…

Я Ниф-Ниф, который самый глупый,

С золотой соломой в голове.

* * *

Ни единым облаком не хмурясь,

Замаячил мартовский денёк.

Я с тобою, кажется, рифмуюсь,

Хоть и многим это невдомёк.

Друг от друга нас не отпуская

И на половинки не деля,

Бьётся рифма – женская – мужская,

На которой держится земля.

* * *

Вчера панихида была по зиме.

Мы все её в путь провожали последний.

А следом шёл снег по уставшей земле —

Бездомный, в права не вступивший наследник.

Летели снежинки в весеннюю грязь,

Срывались со скользких натянутых веток…

Снег шёл торопливо, как будто боясь

Куда-то ещё опоздать напоследок.

Малиновый свитер

О.В.Д. – с благодарностью

Теперь мне по ночам так горько спится:

Потрескивает сердце, как свеча…

Молитвы шепчут тоненькие спицы,

Серебряными клювами стуча.

Нет бабушки давно. Но кто-то вяжет

Мне свитер, повторяя: «раз» и «два»…

И тянется малиновая пряжа

Со дна души, которая – права…

К чему e-mail и номер телефона,

Коль здесь любовь, в моих руках уже?..

И музыка малинового звона

Не затихает в дремлющей душе.

Кофе по-венски

Н.Я.

Кофе по-венски – знакомый сюжет:

Стройный бокал, белоснежный манжет,

Вальсы, балы, парики, треуголки…

Я – в легкомысленной пёстрой футболке,

Ты – с рюкзаком, полным книг и идей…

Встретились двое хороших людей,

Чтоб поболтать о стихах и кино,

Кофе по-венски испив заодно.

Вена была до конца откровенна…

Встретились буднично. Обыкновенно:

«Здравствуй». – «Привет». – И, примкнув к ротозеям,

Мы понеслись по садам и музеям,

Безотлагательно, самозабвенно

Вену вливая в себя внутривенно…

И закружились с восторгом вселенским

Небо по-венски.

И солнце по-венски.

Что же касается кофе… Увы…

С ним решено потерпеть до Москвы.

* * *

Мы в карантине: ты и я.

Я на балконе, ты на фото.

Не изменилась жизнь моя

С момента твоего ухода.

И ощущенье, как в кино:

Сижу, смотрю и жду финала.

А ты ушёл давным-давно,

По руслам высохших каналов,

Свободен, дерзок – и один,

Ты вырвался из группы риска,

Туда, где вечный карантин,

Откуда только к солнцу близко.

Карантинное

Июнь пронёсся, радостно стуча

Копытами по клавишам надежды.

С утра до ночи слышу: «Где ж ты, где ж ты?»

И пустота свободного плеча,

Коль нечего уже держать Атланту,

Хранит прикосновение одно…

Весь мир – как в школьной физике «дано»,

Но вдребезги разбиты Гегель с Кантом.

Здесь кто-то перепутал верх и низ…

Июль пришёл – а я оттуда родом.

Что ж я могу, не вылезая из

Норы своей трусливо год за годом?

Ты говорил, что мир накроет тьма,

Когда был жив и он, и ты… в реале…

Давай поставим пушкинское: «vale!»

В конце никем не вскрытого письма…

Чтоб только Бог не дал сойти с ума.

* * *

Билеты продаются в том окне —

Куда-то. А вернее, для чего-то.

И запертые наглухо ворота

Становятся податливее мне.

Там чей-то голос (только голоса

У нас ещё не заперты покуда) …

Он спрашивает, что я делать буду

В ближайшие два с четвертью часа.

Дышать. Бежать за солнцем, вдоль реки,

Постукивая термосом глинтвейна,

И трогать по пути благоговейно

Массивные висячие замки…

Приснится же такая чепуха!

Год двадцать первый. Третий день суровый.

Наощупь я бреду. И держит снова

Соломинка последнего стиха.

Рисунок Светланы Ринго

На перекрёстках эпох

Наталья Божор

Чеховская Москва

В плане постоянной экспозиции в Государственном Литературном музее проходит выставка «Чеховская Москва».

Москва Гиляровского, Чеховская Москва… Часовни Замоскворечья взлетают к Небу.

Москва, Москва! Люблю тебя, как сын,Как русский – сильно, пламенно и нежно…

Младший брат писателя Михаил вспоминал, что Москва поразила и покорила Антона. Антон Павлович Чехов приехал в Москву на пасхальные каникулы в 1877 году встретиться с семьёй. «… Всё было мило для него в Москве, – писал современник Антона Павловича Елпатьевский, – и люди, и улицы, и звон Николы на Щепах, и классический московский извозчик, и вся московская бестолочь».

Ушедшая Москва… Москва Антона Павловича Чехова в Листах Альбома, фотогравюрах Н. А. Найдёнова. Это – «Церковь Николая Чудотворца в Драчах» М., (1881), «Кремль. Вид с Замоскворецкой набережной» М., (1884), «Церковь Вознесения Господня за Никитскими воротами» М., (1881), «Вид Храма Христа Спасителя» М., (1896–1897).

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Прозвище Петеньки, друга Зямы.

2

Премьер-министр Румынии Ион Антонеску хотел видеть Румынию без национальных меньшинств, в первую очередь, без цыган и евреев. Он говорил: «Я ничего не достигну, если не очищу румынскую нацию. Не границы, а однородность и чистота расы дают силу нации: такова моя высшая цель». В 1940 году началось ограничение прав румынских евреев. Были запрещены браки между румынами и евреями, а в 1941 году в Бухаресте и других городах страны прошли первые организованные властями крупномасштабные еврейские погромы.

3

Прозвище Зямы.

4

Все приведённые здесь стихотворения Юрия Влодова опубликованы, в том числе в Интернете: https://45parallel.net/yuriy_vlodov/stihi/.