Родной пришелец

Они шли спокойным и неторопливым шагом в полном молчании. Вспомнив, для чего он здесь, Никита вновь ощутил накативший страх.

– Тебе обязательно уничтожать нас? Ведь… – Никита не знал, что сказать далее. Ему не хотелось идти вот так в полном молчании к месту, где существо разделается с ним, а далее, может быть, сможет уничтожить весь его мир.

– Я не испытываю от этого приятных эмоций, мальчик. Но это необходимо, – Кнутов говорил спокойно, без каких-либо эмоций, – У меня есть несколько на то причин. Во-первых, я хорошо помню, как вы истребили мою семью. Это, конечно, не такие родственные связи, как у вас. И я не так сильно, как вы, умею пылать жаждой мести. Но всё же те вселенные, в скоплении которых я обитал, были живыми. И они были схожими со мной. Мы ощущали себя близкими в вечности и бесконечности. Мы казались сами себе островками жизни в мире пустых камней… Кто же мог предположить, что в одном таком «камне» появилось человечество? Во-вторых, если вас не остановить, вы продолжите свой путь. Уже сейчас вы разрабатываете технологии по переходу в другие вселенные. Но вам уже приходилось пройти это. После ряда попыток найти вселенную с одинаковыми законами физики вы либо найдёте те, что были созданы вашими предками, либо поймёте, что вам необходимо изменить под себя законы в тех вселенных, которые удалось найти. В-третьих, какие ты видишь для меня варианты сотрудничества с вами? Я едва держусь, чтобы не раствориться в вашем пространстве-времени. Если сюда прилетит хотя бы один боевой катер твоих соплеменников, я сразу же стану вашим заложником. Конечно, я мог бы пытаться манипулировать вами, угрожая жизням обителям этой Земли, но что мне требовать? Дать мне уйти? Ваши военные нагонят меня ещё в пределах этой звёздной системы. Да и куда мне уйти?

Никита некоторое время молчал.

– А если я не смогу запустить преобразователь? Если я не подхожу? – робко сказал он.

Кнутов развернул голову на Никиту, словно хотел рассмотреть его. Под капюшоном было всё то же безликое облако, но Никита ощущал, что вселенная рассматривает его.

– Обычно люди здесь волнуются только о себе. Удивительно, что ты сначала беспокоился о всех вас, а только сейчас задумался о своём положении. Но должен тебе признаться, что ещё не обдумывал варианты в случае неудачи. Я, может быть, даже обсужу это с тобой после попытки запустить преобразователь. Не торопи меня с этим, пожалуйста.

– Не-не. Даже не собираюсь, – вскинул руки Никита.

Они подошли к одной из стен тоннеля, ничем внешне не выделявшейся, но при их приближении в ней открылся проём. Внутри было маленькое помещение без чего-либо на полу, стенах и потолке, что могло бы подсказать его назначение. Стена сомкнулась за ними. По ощущению падения Никита понял, что они находятся в быстро спускающемся лифте. Только сейчас он обратил внимание, что сила притяжения здесь по ощущениям равна земной.

– Мы ведь на Луне? – любопытством Никита пытался подавить свой страх.

– Да, – всё тем же ровным голосом ответил Кнутов.

– У вас здесь искусственная гравитация?

– Можно и так сказать. Моё ядро является источником сильного гравитационного поля. Для маскировки пришлось делать генераторы гравитации и антигравитации. Как я уже говорил, многое здесь сделано по найденным у Древних чертежам, итогом чего стало наличие комфортного для людей притяжения.

Стена слева от них раскрылась, открыв путь в узкий коридор. Как и в других помещениях базы здесь был мягкий серый пол, светлые стены с потолком и свет, источник которого невозможно было уловить. Коридор оканчивался тупиком, но Никита уже понимал, что это очередная дверь. Увиденное за ней было поразительным…

Огромное помещение в форме чаши, вызывало у Никиты ощущение, что они пришли на верхние трибуны огромного стадиона. В центре парила гигантская сине-зелёная сфера. На небольшой площадке, где они оказались, было несколько пультов, схожих со штурвалами дисков. Также здесь стояло несколько пустых фиолетовых скафандров, аналогичных тому, что был на Кнутове.

– Здесь ты переходишь маленькими частицами в эти скафандры для управления базой? – предположил Никита, – А это? Это?.. Это ядро?

– Да, – голос Кнутова звучал здесь с обычной громкостью, но шёл отовсюду.

Никита смотрел на гигантскую сферу, на переливы её цветов, волны, бегущие по её поверхности…

– Как же красиво, – искренне сказал он.

– Это всё, что от меня осталось.

– А почему ты показываешь и рассказываешь мне всё это? – удивился Никита.

Кнутов молчал. Было совершенно не ясно, о чём он думает. Когда он заговорил, Никите показалось, что он слышит в речи едва уловимый оттенок человеческого чувства. Чувства тоски и одиночества.

– Не могу ответить тебе, мальчик. Может быть из-за того, что я уже несколько миллиардов лет не мог просто вот так поговорить хоть с кем-нибудь. Даже для вселенной это очень большой срок, чтобы соскучиться по общению без масок. Все мои контакты с людьми ранее проходили или в облике носителя власти, или я просто брал тех, кого считал нужным, и приносил сюда, как Корина.

– Корин тоже побывал в преобразователе? – Никита уже догадывался, что ответ будет положительным.

– Да. Он почти запустил его, но в какой-то момент система не приняла его. Я сохранил ему жизнь, чтобы изучить в дальнейшем, что именно в нём понравилось или нет преобразователю. Ну что же. Пора и тебе побывать в нём, мальчик. Следуй за мной.

Ещё несколькими длинными коридорами и парой лифтов они добрались до помещения ещё большего, чем комната ядра. Стоящее в ней сильно контрастировало со светлыми стенами. Это была гигантская пирамида воронёно-чёрного цвета. Сотни светящихся щупалец, идущих от стен помещения, обвивали её, но их свет словно впитывался пирамидой, от чего на ней они выглядели очень тусклыми.

– На заре местного человечества я хранил его на Земле. Многие народы, которым довелось видеть это, в дальнейшем пытались строить похожие здания, предаваясь порой довольно фанатично этому занятию, особенно в Египте. А в некоторых народах на таких постройках проводили ритуалы человеческих жертвоприношений, очевидно, подражая моим попыткам запустить преобразователь с помощью людей. От преобразователя порой исходит довольно много энергии, чему я ещё не нашёл объяснения. Когда база на Луне была готова, я спрятал его здесь под десятком защитных полей, чтобы скрыть от людей вашей генерации. Идём.

Когда они дошли до стены пирамиды, на ней беззвучно образовались ступени. Кнутов повёл рукой, приглашая Никиту следовать первым. При всей видимой гладкости ступени под босыми ногами Никиты не были скользкими. Первые несколько шагов он ощущал холод, но вдруг следующие ступени оказались тёплыми, словно адаптировались под ноги идущего по ним. Где-то в середине высоты пирамиды в ней открылся прямоугольный ход куда-то в темноту. Как только он сделал первый шаг внутрь пирамиды, на её стенах синим и жёлтым загорелись надписи на неизвестном языке. Света было достаточно, чтобы рассмотреть помещение. Это была круглая комната, стены были столь тёмными, что не будь на них этих сияющих символов, Никита подумал бы, что вокруг сплошная пустота. В центре комнаты был округлый, немного наклонённый стол, в котором отчётливо угадывалось углубление под человеческое тело.

– Думаю, ты понимаешь, что следует делать? – голос Кнутова не изменился, но в этом мраке звучал так жутко, что на Никиту вновь накатил страх. Он ощутил дрожь во всём теле. Бросив взгляд назад в сторону выхода, он увидел стоящего в ожидании Кнутова. В темном помещении его, скажем так, лицо излучало мягкий свет, – Я могу сделать это силой, если ты потерял свою храбрость, мальчик.

В его голосе не было иронии. Скорее звучало понимание и сочувствие, что крайне не сочеталось со всей этой ситуацией. Но Никита сжал кулаки и попытался твёрдо ответить:

– Нет. Я сюда пошёл сам, потому что боялся за тех, кто помогал мне. Так что я дойду до конца, как мы и договорились. И ты не тронешь их, какой результат мы бы здесь ни получили! – с последними словами его страх полностью исчез. Ни чего не изменилось, бежать было абсолютно некуда, но Никита стоял ровно, без дрожи, глядя на другую вселенную своими внимательными глазами.

– Наш уговор полностью в силе, смелый мальчик, – через пару секунд ответил Кнутов, – Ступай же. Я давно жду. Вдруг наше знакомство принесёт для меня долгожданные результаты.

Никита стянул с себя толстовку и бросил её на пол. Потом подумав «А зачем? Он же про одежду ни чего не сказал.», решил, что раздеваться всё же не обязательно. Когда он подошёл к столу, тот беззвучно изменил угол наклона: теперь, чтобы оказаться в углублении под тело, достаточно было лишь развернуться к нему спиной и чуть податься назад. С разных стен комнаты по Никите прошло несколько сине-зелёных лазерных лучей. Пока они бегали по нему вверх-вниз, углубление меняло размеры, явно приспосабливаясь под Никиту, повторяя до мелочей все изгибы его спины, рук и ног. Сюда явно надо было именно лечь, а не идти лицом вперёд.

«Ох, Федька, как сейчас не помешал бы хоть какой-нибудь твой совет или шутка.» – думал Никита, когда разворачивался спиной к углублению и разводил руки в стороны. Качнувшись на пятках назад, он ощутил секунду падения, после чего его мягко подхватило углубление стола. Его лицо чем-то обволокло и он провалился в пустоту.

Вселенная Кнутов имел свой спектр эмоций, сильно отличающийся от человеческого. То, что он испытывал, можно было бы назвать смесью удивления и любопытства. Впервые преобразователь повёл себя нестандартно. Как только мальчик лёг в гнездо под человеческое тело, его скрыло внезапно выдвинувшимися из основания «стола» лепестками брони. С другими испытуемыми машина раньше так не делала. Разные стороны сущности Кнутова говорили друг с другом, обсуждая произошедшее. Это совсем не похоже на попытку человека говорить с самим собой. Вселенная может позволить держать в себе самой отдельный осколок себя, который развивается и мыслит практически самостоятельно.

– Так вот оно. Ключ к запуску преобразователя найден, – говорила одна спокойная часть.

– Это ещё не точно. Датчики регистрируют нарастание энергии в преобразователе. Там определённо что-то происходит, но является ли это стартом систем? – скептично сказала другая.

– А что с мальчиком? – отозвалась та часть, которая уже много столетий изучала людей и в некоторой степени их даже любила.

– Это тоже большой вопрос! – отозвалась та часть, что всегда предпочитала решительность и жёсткость действий, – Ещё ни разу преобразователь не закрывал испытуемого. Я даже не знаю, как мне извлечь его из пускового гнезда, чтобы остановить всё это, – какая бы часть ни участвовала в беседе, они всегда говорили «Я», а не «Мы» или «Ты».

– Ну мне пока не надо останавливать преобразователь. Датчики собирают информацию, по которой я далее смогу изучить, что в нём активируется, порядок запуска и прочие моменты, которые позволят использовать эту машину для уничтожения этой вселенной.

– Но у меня появилась проблема, – вновь подал голос скептик, – Преобразователь каким-то образом впитывает энергию отовсюду: база, свет звёзд, даже тёмная энергия притягивается им. Из-за перераспределения энергии уже не работают системы внешнего наблюдения, пропала связь с базами дронов на Земле. В случае опасности нашей единственной защитой будет пара дронов, охраняющих орбиту Луны. Они работают сейчас в автоматическом режиме, но связь с ними сейчас невозможна.

– Люди потратили несколько миллионов лет, чтобы от метания камней в хищника дойти до полётов в верхние слои атмосферы. Не думаю, что за несколько часов они научатся быстро летать до Луны.

– Это конечно тоже верно. Но что делать, если процесс затянется? Или уже сейчас этот мальчик внутри машины ищет способ уничтожить меня? О структуре преобразователя мне известно не более сорока процентов информации. Остальное так и не удалось понять.

– А если машина убивает его? – вновь подала голос та часть, что изучала людей, – Я могу как-то спасти его?

Остальные части замолчали. Ни одна из частиц Кнутова не испытывала ненависти к людям. Более того: некоторые части были восхищены смелостью человеческого мальчика, его непосредственностью и готовностью идти на жертву при угрозе другим людям. Врагом Кнутова была та вселенная, где зародились люди, а так же каждая её «дочь». Людей Кнутов всегда рассматривал лишь в качестве оружия врага.

– Надо подтянуть сюда резаки из цеха сборки, – наконец заговорила та часть, которая всё это время лишь наблюдала за работой преобразователя, – если работа машины приобретёт подозрительный характер, надо попытаться разрезать эти щиты и извлечь мальчишку. Так я остановлю работу и смогу расспросить его, что ему открылось внутри машины. Прочность и приблизительные защитные способности преобразователя мне известны. Правда ранее я ещё не видел его в таком состоянии. Датчики показывают, что по поверхностям машины нарастает плотность силовых полей. Я без всякой техники когда-то уничтожил корабль, на котором это держали. Возможно, срезать щиты будет трудно, но исполнимо.

Кнутов не спешил. Он умел ждать. Потребление энергии преобразователем плавно нарастало, датчики чётко регистрировали происходящее. На базе работали мощные компьютеры, созданные Кнутовым по чертежам Древних. Эти машины существенно облегчали ему изучение всего вокруг, служили надёжной автоматикой базы и дронов. Сейчас же вся аналитическая мощь была сосредоточена на работе преобразователя. Кнутов в своём обличье для хождения по базе так и стоял у работавшего пульта, поглотившего Никиту. Кнутов почти не воспринимал ход времени в нашей вселенной, поэтому он не смог бы точно сказать, прошли ли за наблюдением часы или дни. Но чего-либо нового в работе преобразователя не происходило.

– Разгерметизация в ангаре, – вдруг подал сигнал компьютер базы.

– Преобразователь поглощает энергию заградительного поля в ангаре, – отозвалась одна из частей Кнутова, – Отказали врата. Если эта машина и дальше будет пить энергию базы, я скоро останусь без щитов ядра. Конечно, и без них можно существовать, но гравитационные и энергетические аномалии могут сделать меня опасно заметным.

– Я пойду осмотрю врата, – отозвалась другая частица.

В тот же момент в центральной комнате в один из стоявших там скафандров от ядра вытянулась тоненькая струйка сине-зелёных сияющих оттенков. Она заполнила скафандр до головной части и отсоединилась от «лица» своей частицы. Молча развернувшись на месте, очередной Кнутов направился из комнаты ядра к ангару.

Освещение в ангаре сильно потускнело, но издали было видно, что поле в порядке. Вот только было здесь и то, чего Кнутов совсем не ожидал.

– Ммм. Хозяин всё же дома, – в центре ангара стоял Корин. На нём был лёгкий скафандр военно-воздушных сил России, созданный для пилотов экспериментального истребителя. Того самого самолёта, что способен вести бой в верхних слоях атмосферы и открытом космосе. В его руках был автомат Экс-112, смотрящий стволом прямо на Кнутова.

– Корин? – спокойный картавый голос Кнутова отдавался с лёгким эхом, – Как ты попал сюда? Я помню, ваш новый истребитель достаточно хорош, но у него ушло бы достаточно много времени на преодоления расстояния до Луны. Или я на столь долго выпустил вас из вида? – последний вопрос он задал скорее самому себе.

Полковник молчал и медленно шёл на Кнутова, не спуская того с прицела.

– Ну что же. Ты в любом случае мне всё расскажешь. Очень жаль, Корин, но сегодня я уничтожу тебя, – Кнутов говорил спокойно, без ненависти или сарказма. Сказав это, он сам стал двигаться навстречу полковнику.

В какой-то момент Корин открыл огонь! Яркая зелёная вспышка озарила ангар, импульс энергии со скоростью света врезался в правое плечо Кнутова, от чего рука просто упала на пол! Следующий выстрел последовал в другую руку, затем в грудь и левую ногу. Кнутов рухнул грудой металла… Но через секунду масса частицы ядра вышла из проделанных отверстий, воспарила над разрушенным скафандром и приняла контуры человеческого тела.

– Корин, это был хороший скафандр. Но твоё оружие не может нанести вреда мне. Ты даже не знаешь, как убивать меня, – всё столь же спокойно говорил Кнутов.

– Зато теперь мы знаем! – раздался рядом с Кнутовым строгий женский голос. Из воздуха проступили контуры, а через долю секунды стал виден целиком человек в тяжёлом боевом костюме… В костюме с системой «Шелест»!

Глава 16

Нежданные гости

Вспышка – класс быстроходных боевых катеров, которые первыми приходят на помощь военным на дальних рубежах и в свободном космосе. Учитывая то, что за пределами изученных систем может встретиться ранее неизведанный противник, такие катера при довольно малом размере имеют очень мощные двигатели и чудовищной силы вооружение. В идеале они должны действовать столь быстро, что враг должен заметить лишь вспышку сработавшего оружия за секунду до своего уничтожения, но не сам катер.

Корин ещё не успел отдышаться, когда в кабинет ворвался прапорщик Лесников.

– Товарищ полковник! На базе НЛО! Прямо на центральной площадке! Связи нет! Техника во многих участках базы выведена из строя!

За окном слышались крики и непрерывная стрельба. С трудом поднявшись на ноги, потирая горло, Корин пошёл к выходу. Ещё издали он увидел это… и узнал. Прямо посреди плаца в полуметре над бетонкой висел ярко сияющий диск, вокруг которого был едва заметный радужный ореол. Солдаты бегали из стороны в сторону, вели беспрестанный огонь из автоматов. Но Корин знал, что это бессмысленно, ведь он когда-то пытался сбить аналогичный диск тремя залпами гранатомёта. А после неприятной «беседы» с Кнутовым у него не было сомнений, кто вызвал сюда это.

«Если тарелка станет огрызаться, много ребят тут ляжет!» – подумал полковник. Прочистив горло, он сумел рявкнуть так, что перекрыл звуки пальбы:

– Всем отойти! В укрытия! Огонь только с большой дистанции! Не приближаться!

И тут от диска в сторону одного из ангаров протянулся шлейф тумана. Шлейф быстро вырос в толщину, образовав «трубу» около двух метров диаметре. Изнутри сквозь клубы тумана просачивался свет, в котором было видно, как от ангара к диску идут две фигуры: одна высокая, другая чуть ниже. Не было видно лиц, но Корин понимал, кто там внутри.

– Не стрелять! Не стрелять! Прекратить огонь! – орал полковник. Но заглушить канонаду Корину в этот раз не удалось, поэтому туманный тоннель и диск продолжали поливаливать огнём автоматов и пулемётов. Однако, туманные фигуры всё шли и шли к диску. Когда они скрылись внутри, тоннель уменьшился до начального шлейфа и втянулся куда-то в корпус НЛО. А через пару секунд диск стремительно ушёл в небо, не создавая при этом ни единого звука.

Стрельба резко стихла. Солдаты настороженно выглядывали из укрытий, смотрели в небо и по сторонам. Многие удивлённо смотрел на полковника, ведь Корин всё это время был на плацу. Из ангара, откуда вышли исчезнувшие в диске фигуры, доносилось «Здесь есть раненые! Помогите донести в медчасть!». Прапорщик Лесников, слегка пригнувшись, хотя в этом уже не было необходимости, подбежал к полковнику.

– Товарищ полковник, радист говорит, что связь сгорела намертво. Машины не заводятся. Ждём подкрепления с ближайшей базы по схеме оповещения, – выпалив всё это, прапорщик вытянулся по стойке смирно.

– По схеме, если мы не выходим на связь, через три минуты высылается группа быстрого реагирования… – рассуждал вслух Корин.

– Так точно! – гаркнул Лесников.

А Корин продолжал тихо говорить:

– …добираться им минут десять-пятнадцать. Значит, именно столько у нас есть! Лесников, быстро собрать мне две группы бойцов по десять-двенадцать солдат. Бери контрактников и бывалых! В арсенале пусть берут лучшее, противогазы, гранаты со слезоточивым газом и свето-шумовые. Новички пусть возятся с ранеными! Первая группа идёт со мной брать тринадцатый ангар. Вторую ты ведёшь захватить всех в ангаре шесть. Брать живьём! Потери недопустимы!

– Но в тринадцатом шахта, где учёные с чем-то возятся, а в шестом специальные самолёты какие-то. И оба ангара охраняет спецназ… – растерянно сказал Лесников.

– Тогда я жду группы через две минуты, а через пять ангары должны быть взяты, – тихо и твёрдо произнёс Корин, одарив прапорщика своим пронзительным взглядом.

Через три минуты Корин спустился по длинной винтовой лестнице в шахту под ангаром 13. Его встретил командир спецназа – тот самый крупный человек с хриплым голосом.

– Полковник, что там у вас было? У нас вырубило связь. Мои бойцы не сходят с позиций. Охраняют физиков и капсулу пришельца.

Полковник понимал, что против такого противника спасёт лишь фактор неожиданности и стремительность атаки. Вместо ответа Корин ударил спецназовца в подбородок левой ладонью снизу вверх, как однажды ему довелось в рукопашной схватке сбить с ног афганского бойца со всем его снаряжением. Командир от удара провернулся на месте, чем воспользовался полковник, быстро перехватив его под левое плечо и приставив пистолет ему к голове. Двое спецназовцев у входа в убежище, где находилась капсула Никиты, едва успели направить оружие на полковника, когда на каждого из них с разных точек винтовой лестницы шахты уставились лучи лазерных прицелов.

– Оружие на пол. Быстро открыли дверь! – рявкнул Корин и прострелил руку командира спецназа, чтобы показать всю серьёзность своих намерений.

Тем временем прапорщик Лесников сумел справиться со своей задачей менее напряжённо. Вбежав в одной тельняшке и без оружия в ангар 6, он панически крикнул тройке спецназовцев, охранявших экспериментальные самолёты и их пилотов:

– Парни! Там из тарелки вылез какой-то здоровенный осьминог! Помогите уже! – после чего побежал обратно к выходу из ангара.

Лесников – отличный солдат, но из-за вздорного характера так и не пошёл выше прапорщика, да и приказы он воспринимал лишь от Корина. Актёр из него, может быть, вышел бы ещё лучше военного. Бойцы спецназа, словно дети, побежали за ним, а на выходе первый перед потерей сознания успел увидеть огромный кулак прапорщика, а остальные быстро прекратили любое движение, поняв, что в них целится около десятка человек.

По приказу полковника весь спецназ заперли, а их специальные винтовки закрыли отдельно – лишь Корин и Лесников взяли себе по одной. Капсулу Никиты извлекли из сетки и вывезли на плац. Один из учёных пытался что-то испуганно кричать про сигналы, почти постоянно исходящие от капсулы, но после удара прикладом в живот успокоился. Далее Корин приказал экипажу одного из самолётов готовиться к вылету, а техникам велел закрепить капсулу в грузом отсеке. Вместо второго пилота Корин решил лететь сам и прямо на плацу стал переодеваться в скафандр. Он торопился организовать вылет до прибытия подкрепления, осознавая, что при прибытии начальства ему уже не дадут совершить это.

Полковник не успел. В ворота части въехало несколько армейских грузовиков, из которых врассыпную бежали солдаты. Среди машин быстро промчался бронированный УАЗ 469. Легковой автомобиль проехал через центральную площадку плаца и поехал прямо к ангару 6, у которого готовили самолёт. Из УАЗ-ика вышли несколько военных, в одном из которых Корин узнал генерала штаба.

– Корин! Чтоб тебя… Что за бардак у тебя здесь происходит? Что ты творишь? – орал генерал.

– Собираюсь преследовать противника, – гаркнул полковник первое, что пришло в голову, не глядя на генерала.

Офицеры штаба переглянулись, один из них покрутил пальцем у виска.

– Так… – генерал замешкался, – Полковник Корин, прекратите ваши действия немедленно! Доложите о причине отключения связи и НЛО, замеченных в этом регионе!

– Доложу! Обязательно доложу, товарищ генерал! – сказав это, Корин, успевший одеться в лётный скафандр, попытался направиться к самолёту, но на его пути встали двое солдат из прибывших с генералом.

– Ребята, лучше отойдите, – тихо сказал полковник в лицо бойцам, но они не собирались отступать. Корин краем глаза уловил, как готовится к бою Лесников.

– Полковник Корин, – устало сказал генерал, – вы задержаны до выяснения обстоятельств. Сдайте оружие и прекратите самоуправство. Уведите его, – последнее было сказано солдатам.

Лесников резко вскинул винтовку и направил её в лицо генерала штаба. Несколько солдат в ответ стали целиться и в прапорщика, и зачем-то в Корина. Кто-то из солдат базы направился в сторону ангара с явным намерением отстоять своего полковника. Корин ощутил невыносимую головную боль и тяжесть на сердце из-за осознания того, что сейчас придётся пролить чью-то кровь ради того, чтобы сделать нужные и правильные вещи. Ради спасения Никиты. Ради спасения населения родной страны и всей Земли…

И в этот самый момент над их головами из ниоткуда в воздухе возник крупный корабль, напоминающий по форме парящего в небе орла! Оружие всех солдат на плацу взмыло вверх и собралось в ком, зависший в воздухе рядом с кораблём. Раздался строгий женский голос, словно звучащий отовсюду, включая задрожавший бетон под ногами солдат: