скачать книгу бесплатно
В колхозе работал то же, что и 3/IX-41 г. Ходил в клуб. Была Ш.М.М. Мой соперник Ш.Г.А. с ней не пошел.
22 октября
Сегодня мне исполнилось семнадцать лет восемь месяцев. И в то же время 4 месяца войны России с Германией. После занятий ходил в Новосибирский областной театр «Красный факел» на пьесу «Испанцы» М.Ю. Лермонтова. Сегодня я приготовил заявление о восстановлении. Написал Юфереву письмо, чтобы шел нисколько не медля, учиться.
24 октября
С бежав с двух уроков военного дела пошел в театр на пьесу «Мой сын»
25 октября
В 12 часов из общежития адрес которого следующий: Ст. Куз. Ул. Народная, 7, отправился домой, не посетив занятия. Дошел до Сосновки, там остановился ночевать.
26 октября
Утром в 8 часов пришел из Сосновки в Учул. И весь день провел дома.
27 октября
Колхозники повезли картошку сдавать гос-ву, а я вместе с ними доехал до Сталинска. На первый урок математики опоздал. Выпросился на квартиру у Пивоваровой Анны.
28 октября
Пошел в техникум, но встретив на базаре Юферева Петра позвал его пойти в техникум подать заявление о восстановлении в число студентов. Прежде чем пойти в техникум мы (я, он и его мать) пошли туда, где стояли наши колхозники, приехавшие на базар, Шавшаевы Вера и Маруся, две сестры, одну из которых я люблю и продолжаю любить и по сей день. Я так же старался увидеть ее, но их там уже не оказалось. Вероятно, уехали домой. Сходив все вместе в техникум, я спросил каким образом можно получить пропуск в завод, а Юферев о приеме (восстановлении). На другой день Юферев явился на занятия.
29 октября
Отправились с утра к Окушко Борису и встретив по дороге Юферева Петра пошли выкупили хлеб, купили по чекушке водки и поехали в Старо-Кузнецк. По возвращении оттуда я зашел еще на квартиру и чуть-чуть не опоздал на занятие.
30 октября
В 1 час. дня идем в техникум. Хотели получить карточки, но ввиду того, что была огромная очередь не удалось. В 7 часов вечера, сбежав с последнего урока пошли с 8 часов в кино «Каин и Артем». После чего я ездил в Старо-Кузнецк и сдал постельную принадлежность.
4 ноября
Трое Я, Юферев П., Соболев Анатолий М. ходили с 10 часов в кино «Боевой киносборник №4»
7 ноября
С утра пошли по деревне. Вечером с Толькой ходили на праздник к Худякову Терентию.
8 ноября
С утра ходил на праздник к Манину Павлу, а затем спал дома.
11 ноября
Днем Соболев А. нашел четыре хлебные карточки. Вечером пошли в Сосновку выпили бутылку Советского шампанского.
12 ноября
Пошли все трое в Сосновку. Наутро выпили поллитра русской горькой. В 6 часов утра 13 ноября пошли в Сталинск.
13 ноября
Соболев Анатолий собрался уже ехать на родину, в Вологодскую обл., до станции Шабалино, но билета не дали. С ним тогда пошли в Новосибирский областной театр «Красный факел» на пьесу «Батальон идет на запад».
Юферев Петр Архипович. С ним я познакомился в 1936 г. весной в мае м-це тогда, когда они приехали из Горьковского края на Тилис. Учился с ним вместе с 4 кл. и в К.М.Т. так же вместе. Расстались с ним 17/XI-41 г. До 11 июня 1946 года не виделся с ним. Сейчас он находится в заключении на ст. Шушталеп. 11 июня он приходил в Учул.
Бауков Тихон Михайлович. Мой товарищ. Жили с ним вместе в 124 и 118 комнатах. Часто вместе решали по физике и математике частично. Познакомился в техникуме.
Валишевская Елена. Ученица Сосновской С.Ш. Моя соперница в 7 кл. я ее в результате победил.
Тихонов Дмитрий. Тоже мой соперник в Сосновской С.Ш. отстал тоже от меня.
Манин Александр Иванович. Я с ним познакомился в 1935 г., после того как мы переехали всей семьей из Тогучинского р-на на поселок Тилис. Учились с ним вместе 3 кл. по 7 кл., только в седьмом классе он учился в 7 «Б», а я в 7 «А». Затем он пошел в Горно-шорское педучилище, а я в КМТ
Пиксайкин Алексей Николаевич. Мой товарищ. Жили вместе в 218 комнате. Учились в одной группе №8. С читали себя колхозниками. Вместе спорили с Окушкой. Потом я его разоблачил, что он …. С ним под конец ругались
Окушко Борис Иванович. Студент нашей группы, с которым я жил в одной комнате №218. Мы с Пиксайкиным с ним спорили о том, что он у нас, а особенно у него воровал хлеб. Я с ним 22 февраля 1941 г. подрался. И дрался до этого.
1944 год
9 декабря
Сегодня с утра … на ст. Южная в гор. … В 12 часов дня выезжаем … прибыли на ст. Кременчуг
10 декабря
Весь день простояли на ст. Кременчуг, а вечером продолжаем движение
12 декабря
Сегодня днем прибыли ст. Знаменка
15 декабря
Вечером проехали ст. Жмеринка, а ночью проехали Могилев-Подольск
16 декабря
Вечером приехали в …
17 декабря
Утром приехали в румынский город Пакешти, где простояли весь день.
18 декабря
Утром проехали город Бэкэу, днем Будэу.
19 декабря
Сегодня день ехали особенно медленно, т.к. за весь день проехали 30 км. И остановились на ст. Мизиль в 30 км. от города Плоэщти
20 декабря
Сегодня началась разгрузка с эшелона, т.к. дальше линия идет уже на 9 мм, т.е. железная дорога западно-европейская, а не русская. Днем жгли костры, в которые бросали так же тол, горевший с выделением черного дыма. Вечером стоял дневальным возле вагона, (одно слово неразборчиво) на вокзал, где сидело несколько пассажиров-румын (одно слово неразборчиво) которых сидел толстый господин и читал газету „Univers(al)“. В зале также было несколько красноармейцев, едущих из госпиталя по своим частям. Один красноармеец начал разговор с этим господином, читавшим газету на румынском языке и объяснялся очень замечательно. Меня взяла какая-то зависть. Затем вышел из вокзала и снова направился к вагону. Завел разговор с одним красноармейцем о румынском языке и научился у него считать по-румынски до десяти и кое-какие слова. Вскоре пришел эшелон с военнопленными мадьярами. С часовым, охранявшим вагоны с военнопленными, завел интересный разговор о Венгрии. Взял у него венгерскую монету в 20 филлеров.
21 декабря
Целый день простояли на ст. Мизиль, а вечером закончилась погрузка на новый (одно слово), и мы продолжили движение.
22 декабря
Утром проехали Плоешти, Бухарест – столица Румынии, где особенно выделяющееся здание короля Михая и интересная форма часовых, охранявших дворец, на головах какие-то каски, наподобие касок пожарных, с воткнутыми на макушке перьями африканских птиц. На станции в Бухаресте стояли всего два часа, а к вечеру прибыли в город Пятра-Ольт.
23 декабря
Сегодня также ехали особенно медленно, т.к. за сутки проехали всего 70 км. от станции Пятра-Ольт. Сегодня видел двух, катающихся на льду девушек-румынок. Поражающая красота и одежда этих девушек привлекла внимание всех нас. Жаль, что никто не мог с ними поговорить. Но у меня осталось впечатление, что это были дочери румынских бояр.
24 декабря
Сегодня въехали в Трансильванию, румынскую провинцию. Вечером проезжаем горы Карпаты. Интересное село, стоящее на берегу озера в горах Карпатах осталось в моей памяти.
25 декабря
Утром продолжали медленно ехать по Карпатам, а вечером прибыли в портовый и пограничный город с Югославией Туену-Сверин(?) , который был разбит больше, чем Полтава. Железная дорога при подъезде к городу шла возле реки Дунай. На другом берегу виднелись холмы Югославии и кое-где маленькие домики.
26 декабря
Утром прибыли в город Тимошари, где стояли 30 мин и поехали дальше. На пограничной станции К(..)ри завтракали. В 9 часов утра переезжаем югославскую границу. И вот Югославия. Первая станция Кикинда. На станции вывеска: «Общество помощи для русских раненых» Повсюду на станциях можно было встретить такие вывески. Народ очень дружелюбно относился к нам. В 4 часа дня прибыли в Югославский город Субботич, где обедали и от которого в 7 км. венгерская граница. В 9 часов вечера прибыли в венгерский город Кишкунфельхаза. Впервые увидел я здесь множество разбросанных архивов. Зайдя в здание госучреждения я увидел весь хаос существующий там. Все архивы были разбросаны. Кучами валялась чистая бумага на полу. Здесь можно было найти различные карандаши, ручки, перья, чернильницы и много других мелких вещей. В 11 часов вечера прибыли в город Кечкемет, где ужинали.
27 декабря
Выехали в обратном направлении к Кишкунфельдхаза, а затем после обеда повезли опять в гор. Кечкемет. В двадцати километрах от города остановились. Перед вечером ребята нашли подвал с вином, в котором было около двухсот бочек вина. И вот началась пьянка. «Славяне» напившись начали петь песни, высказывать свои мнения, а кое-кто начинал поднимать дебош и драки. Начали сводить счеты с командирами. Кое-кто пытался даже угрожать командирам. В подвале по колено нашли вина, т.к. многие бочки прострелили. Ведрами, котелками, чашками, кружками и даже бочками тащили вино. Кто чем мог. «Вот где почувствовал солдат вольность» – сказал мне подошедший один красноармеец. В час ночи прибыли опять в Кечкемет и началась разгрузка с эшелона.
28 декабря
И вот в 5 часов утра разгрузились с эшелона. В 8 часов утра выезжаем в длительный путь по этой фантастической, маленькой стране Венгрии. Этот путь показался довольно интересным. В 3 часа дня прибыли в маленький городишко Дунавече, стоящем на берегу Дуная в 75 км. от Будапешта, вниз по течению. В 5 часов вечера зашел к одному местному жителю-мадьяру, у которого интересный сын мальчик лет 10, Мишлай Поль. Мадьяры хорошо приняли меня, пытались угощать, но я отказался. Все же в этой стране также как и в Румынии чувствуется чуждость к нам, но она поборота страхом. Вот как провел второй день в этой маленькой стране Венгрии, не имеющей выхода к морю. Записал в 8 часов вечера. Дунавече. Венгрия.
31 декабря
Ночью стоял на посту и зашел в комнату, а в это время зашел подполковник Зернов, начальник штаба бригады, и поднял роту по тревоге. Меня обвинили в том, что я спал на посту и когда днем вызвал меня командир роты гв. старший л-т Каргатан то крепко, крепко ругал. Вечером ходил опять к Мишлаям. Ожидался выезд на передовую, но не выехали. Так прошел последний день 1944 года в моей жизни. Записал в 12 часов дня 1 января 1945 года. Дунавече – Венгрия.
Вспоминались события, промелькнул в памяти весь пройденный мною путь, вспомнился и город Дунавече, в котором я впервые познакомился с жизнью мадьяр
Дописана данная фраза 10/VII 1946 в селе (неразб. несколько слов)
1945 год
1 января
Наступил Новый 1945 год. В 4 часа дня был обед всей роты с присутствием начальника штаба бригады подполковника Зернова, и начальника разведки майора Гришина. Написал письмо домой… и где-нибудь, когда-нибудь вместе с тобою к плечу прижимаясь плечом мы сядем и письма, как летопись боя, как хронику чувств перечтем.
5 января
Днем напился пьяный до невозможности. Вечером выезжаем на переправу, находящуюся против города Дунапентель. Всю ночь провел возле кухни.
6 января
Днем так же не переправляли, т.к. переправа была паромная и сильно загружена. Вечером бомбили переправу немецкие самолеты. Ужасающее впечатление произвела на меня эта бомбежка. В 12 часов ночи с Алексеевым зашли в землянку, в которой помещались зенитчики и переночевали.
7 января
Весь день пробыл на переправе, на которой сосредоточилось большое количество машин, танков, артиллерии и другой военной техники. Жуткая картина круглые сутки, гул моторов, шум людей, прерывающийся в час дня воем сирены, извещавший воздушную тревогу. Вечером переправилась вся наша техника: бронетранспортеры, броневики, транспортные машины и летучка. Ночевали в городе Дунапентель.
8 января
Утром выезжаем на передовую, находящуюся в 80 км. от гор Дунапентель. Проезжая по правому берегу Дуная я видел везде разбитые города и села. Вечером прибыли в одно село, находящееся в 5 км. от города Бичке, где проходила передняя линия фронта в районах сел: Чабди, Мань, Джамбек.
9 января
Сегодня утром прибыли в город Бичке, где стоял штаб бригады. Доехав до центра города, где на повороте стояла церковь, нас встретил майор Гришин и спросил: «Где переводчик?» Командир взвода л-т Чумилин, ехавший на первом бронетранспортере, ответил: «На втором бронетранспортере.» Гришин приказал мне остаться с ним, а транспортеры ушли в расположение роты, где находилась наша разведрота. С майором Гришиным пошли мы сразу на К.П. командира бригады, полковника Вязникова, где допрашивал военнопленного немецкого унтерофицера. Перед вечером привели еще 3 военнопленных немцев, которых так же допрашивал. Вечером ходил по квартирам мадьяр. В квартирах не было ни одного человека. Все мадьяры сидели в подвалах(бункерах). Вечером зашел к ребятам броневзвода, где командиром взвода был мл. л-т Меркулов и находились они рядом с поповской квартирой. Ужинал и выпивал с ними. Напился пьяный до бессознания и у них уснул.
10 января
Утром разбудил меня автоматчик Шилов, сообщив о том, что меня вызывает майор, т.к. привели пленных. Придя в подвал, в котором помещалось К.П., допросил 5 человек военнопленных немцев. Весь день проходил по городу. Набрал множество варенья, орех, тетрадей, различных пряностей и прочих вещей и принес в подвал. Положив все на диван в угол, где я спал отправился для осмотра церкви, которая поразила меня тем, что были в здании стулья и пианино. Множество церковных книг и поповской одежды и поповских риз валялось разбросано по полу. Статуя распятого Иисуса Христа была разбита. На чердаке церкви был наблюдательный пункт, на котором были наблюдателями: Лыжин, Степанов, Тупицын и Семенов. Из церкви зашел в подвал нашел бачок вина виноградного и принес в подвал. Со связистом из 62 дивизии Луганским выпили по два литра и легли.
11 января
Спал до 11 часов дня. В 11 часов подошел к дивану майор Гришин и разбудил меня. Умывшись, опохмелившись и позавтракав допрашивал двух пленных немцев. С ними был один власовец с Днепропетровской области, которого допрашивал комбриг полковник Вязников. Допросив немцев, я сел снова выпивать, т.к. бочонок с вином стоял под диваном. Вязников допросив власовца приказал его расстрелять. Гришин крикнул из кабинета полковника: «Протасов, веди его расстреляй!» Я, хлебнув еще пару стаканов вина, взяв свой автомат П.П.С. №519 и три запасных магазина повел этого власовца, с 1926 года рождения, у которого два брата офицеры Красной Армии, расстреливать. Выведя его к речке Мань остановил. Всю дорогу просил он меня о том, чтоб я его отпустил, говоря, что у него где-то дома мать-старуха, и что его немцы насильно забрали в армию. Но никакие мольбы не помогли ему, ибо сердце мое огрубело. Взвел автомат, нажал спусковой крючок и очередью 35 патронов уложил этого молодца навеки. Подойдя к нему поближе осмотрел его. Дал еще одну очередь в череп, плюнул и пошел в подвал. После этого пил и пил. Сколько выпил за этот день вина трудно учесть, но только напился до бессознания и сидя за столом уснул.
13 января
Днем допросил одного немецкого лейтенанта-летчика, которого сбили наши зенитчики районе села Мань. Вечером с Чеботаревым, Плотниковым, Фаустовым, т.е. с ребятами из броневзвода зашел в подвал к мадьярам. В подвале их помещалось три семьи, в количестве 20 человек. Одна семья директора народной школы Попль Дюля, другая учителя Гал Ласло (Василий) и две дочери: Гал Илона, Гал Марта, а одна была в Будапеште Гал Пирошка. Семьи директора и учителя все замечательно говорили по-немецки. Инженер Ласло так же замечательно объяснялся по-английски и по-французски.
20 января
Днем с Плотниковым Васькой и инженером Гал Ласло пошли к его родственникам, проживавшим почти на окраине города по направлению к селу Чабди, находящемуся в двух километрах от Бичек. В бункере сидело несколько офицеров. Вернулись оттуда вместе с его двоюродной сестрой Анной. На обратном пути при повороте на центральную улицу чуть-чуть не накрыло всех четверых миной. Придя к дому, в котором проживал Ласло, пошли в квартиру, находящуюся на втором этаже и которую сегодня отоплял его отец. В квартире был наведен почти надлежащий порядок. Рассматривал тетради Марти. С Анной говорил наедине в другой комнате, где стояло пианино. Она исполнила несколько романсов на пианино. Разговор с ней был довольно интенсивный и она, между прочим, понравилась мне, а особенно потому, что была хорошо грамотная, культурная и красивая блондиночка. Она прекрасно говорила по-английски, по-французски, по-немецки, по-итальянски. Постепенно я приблизил свой разговор о любви и пообещался ей, что заеду к ним после войны и если представится возможность, то даже и поженимся. Войдя вместе с Анной в прихожую, где находилась вся семья Галов, нас встретили очень дружелюбно. Отец Гал Ф. и мать Гал Ф-я поклонились нам и поприветствовали по-западноевропейски. Затем Ласло сел за фисгармонию, Анна за пианино и начали играть различные романсы, танцы песни и пр. Пианино вместе с фисгармонией звучало с пронизывающим душу звуком. Мне невольно вспомнилась далекая Сибирь, отец, мать, сестра, братья, друзья и товарищи. И для того, чтоб забыть эти грустные воспоминания я решил выпить. Пошел в подвал взял бутыль вина, печенья, рыбы, варенья и других пряностей, принес в квартиру Галов и началось настоящее гулянье, которое по-фронтовому времени можно назвать балом. Интересный разговор вел с Ласло о мадьярской культуре, об иностранных языках и наконец-то о католической церкви.
22 января
Ночью несколько раз бегал к своим ребятам по приказанию майора Фоменко, который был вместо Гришина. Из города Бичке сегодня проходила эвакуация. Ходил в подвал к знакомым Гал Ласло и его семье. Первым вопросом его при появлении меня было: „Alexander, darf man hier bleiben?“ „Nein – ответил я – able“. А также один вопрос его двоюродной сестры Анны: „Ist jetzt noch m?glich auf der sta?e gehen?“ „Ja, Jawohl“ ответил я в свою очередь. Вот эти вопросы останутся в моей памяти навсегда. Перед уходом со всеми простился, Анну пригласил в коридор. Выйдя в коридор, она заплакала и сказала Алэксандэр, я тебя люблю. Долго мы разговаривали с ней… Несколько раз я ее поцеловал и сделав прощальный поцелуй взасос вышел. Скука, какая-то скука навалилась на мое сердце и ко всему существующему отвращение. Придя на К.П. я просился у майора Фоменко добровольно на задание в разведку, но он не пустил. Весь день грустил. Несколько раз заходил в пустой подвал и в пустую квартиру Галов. Вечером напился пьяный.
24 января
Вечером сидел у своих ребят и в два часа дня зашел Михеев и сказал: «Кто-то поджег тот подвал и в нем все горит». Пошел в подвал, подойти уже не было возможно, ибо везде был дым от горевших вещей, особенно перин, которых было в подвале в большом изобилии. Да и вообще-то у мадьяр перин очень много у каждого хозяина. Белый хлеб большими буханками, перины и виноградное вино – свойственность Венгрии. Вернулся взял противогаз попытался тушить, но уже было невозможно да к тому же и бесполезно, т.к. все уже тлело, а деревянные вещи горели.
