В прошлое из ниоткуда. Украденная страна. Когда засветило Солнце

– Ой, зря вы Клавдия Павловна всех ругаете. Вон у моей соседки мальчик учится на пятёрки, ещё и на пианино играет. А этажом ниже мальчик записан в кружок «Умелые руки».

– Да руки у них у всех умелые, как девкам под юбки лазить или по чужим карманам шарить, – не унималась Павловна.

Вите надоело это слушать, и он отправился домой.

Наконец, показался с детства знакомый дом. Быстро взбежал на второй этаж, и достал ключи. Вот же ещё доказательство, одежда и ключи старые из детства. В кармане, кстати, какая-то мелочь. Так и есть, советские монеты. Витя радостно вбежал в квартиру. Тишина. Отец, наверное, на работе. А мама, где она? Почему её не слышно?

– Это ты, Витя? – раздался знакомый голос. Из зала вышла мама такая молодая, что он даже растерялся.

– А где твой велосипед? Что же ты уехал, не сказав куда, и так надолго? Я начала волноваться.

– Да ерунда всё это, – радостно откликнулся Витя. – Главное, что все живы, молоды, а советский народ по-прежнему в единодушном порыве даёт рекордные урожаи, и осуждает войну во Вьетнаме.

– Странный ты сегодня какой-то, – устало ответила мама. – Пойдём, нагрею поесть. И всё же где твой велосипед? И почему поцарапаны твои руки? Ты что, с котом подрался?

Витя задумался. Может поломанный велосипед возле поезда был его? И, правда, он же сегодня ехал на велосипеде. А что было потом? Точно, потом и ударила молния возле большого дерева.

– Велосипед немного поломался, и я отдал его Вовке починить, – выкрутился он. – А отец на работе?

– Да скоро придёт. Ну, иди есть, а то остынет.

Витя поел, и нетерпеливо пошёл в свою комнату. Надо было ещё раз осмыслить новую удивительную информацию. Итак, ему девятикласснику обычной советской школы выпал случай увидеть будущее. Нет, всё же, наверное, фантазию или сон. Или будущее? Как же узнать? Для сна слишком правдоподобно и так много реалистичных деталей. Подожди, а как же перестройка, олигархи? Разве это реально? Разве мог советский народ вместе с КГБ и партией подарить власть и фабрики кучке подлецов? Вряд ли. И главное, он наладил контакт с Таней не через три дня, а сегодня. Значит вся эта политическая мерзость это всего лишь абсурдный сон? Похоже, что так. Лишь только Витя начинал успокаиваться, как появлялись новые вопросы. Встреча с Таней могла быть случайностью в день такого резко активного события как удар молнии. Нет, неизвестность невыносима. Надо проверить. Пускай он узнал будущее. Как доказать? Ждать событий. Но Витя не помнил обыденных событий, а необычных вроде не было. Сегодня среда. Скоро экзамены. Кажется, приходила соседка до мамы. Но она часто приходит. Надо было вспомнить что-то значительное, но такое не вспоминалось. Кончилась Война во Вьетнаме через два года. Это не скоро. И вдруг Витя радостно вспомнил – в понедельник Вовка торжественно всем объявит, что нашёл кошелёк, где сто рублей. Кошелёк жёлтый, он ещё всем показывал. А нашёл он его возле магазина. Бросал нож в дерево возле пустых ящиков, и нож, отскочив от дерева, упал за ящики, там и нашёл. Кошелёк старый и грязный, наверное, давно там лежал. То есть лежит? Витя с нетерпением вскочил, и побежал к магазину.

Возле магазина он перевёл дыхание и оглянулся. Вот, наверное, те ящики из-под бутылок. Возле них сидел озабоченный пожилой грузчик.

«Острый неопохмелит, – быстро поставил диагноз Витя. Не даст порыться. Может зря всё это, вон ящиков сколько, три ряда. А если и нет ничего?»

– Слышь, корефан, – внезапно оживился грузчик, – вас в школе учат помогать старшим? Учат. А если учат, может, поможешь?

– А что надо? – удивлённо спросил Витя.

– Вот надо, очень надо подлечиться, простыл кажись. Для разогреву испить бы одно лекарство. Здесь недалеко. И тебе плесну. Ты токо дай рубля два. У Зинки лекарство крепкое, но в долг не даёт, стерва. Ну, чего, поможешь?

– У меня только рубль.

– Давай рубль, на пол-пузыря будет.

– На, только иди скорее.

Витя наскрёб рубль мелочи, и подождал пока страдающий работник общепита, неторопливо поплёлся за угол. Быстро убраны ящики. Нет кошелька. Ящики пустые. Может, его ещё не потеряли, а потеряют завтра? Вот неудача. А может он под той мокрой газетой за ящиками? Убрана газета. Есть! Это он, тот жёлтый кошелёк. Витя быстро схватил кошелёк, и торопливо заглянул вовнутрь. Там действительно деньги, много денег. Быстро отошёл подальше, и пересчитал деньги. Тридцать два рубля, семьдесят копеек. Здорово, четверть средней зарплаты. Значит, это правда, это был не сон. Вот это возможности! И Витя радостный зашагал домой. А Вовка трепло, ишь ты, сто рублей надумал.

Стало очень радостно и, отнеся деньги домой, Витя вышел на улицу. В беседке сидели двое дворовых мальчишек его возраста.

– Витёк, ты чего старых друзей забываешь? Рули сюда.

– Привет, пацаны. А где остальные?

– А кто тебе нужен? Вон Валька с Катькой ползут, сейчас тормознём. А чего ты как пришибленный сегодня?

– Не поверите, молнией стукнуло.

– Да ну, трепло. Наверное, уроками перезанимался, ты же у нас хорошист, почти отличник. Книги по фантастике по ночам читаешь, вот и дочитался до видиков.

– Тебе без подколок, как без хлеба.

Подошли Валя и Катя. За ними Валерка.

– Обана, все в сборе, – начал куражиться Вовка. – Люди, сейчас всеми нами охренительно уважаемый Виктор Волочков поделится опытом выживания после встречи с молнией, кажется шаровой или квадратной.

– А хотите анекдот? – прервал его Витя, чтобы отвлечь от трудной темы.

– Новый?

– Новее некуда. Так вот, сейчас принято в трудовых коллективах брать соцобязательства работать за себя и за того парня, не пришедшего с войны.

– Да мы в курсе, сами вот собираемся. Гы- Гы, – засмеялся Вовка. – Вот скоро винца вмажем за себя и за того парня.

– Так вот едут работать на БАМ Никулин, Вицин и Моргунов, – продолжал Витя.

– Куда едут?

– На БАМ.

– А что это? – спросила Катя. Витя посмотрел на друзей, и запнулся. У всех серьёзные, удивлённые лица. Даже у Кати. Кажется, сморозил. БАМ ведь объявят только через пол-года.

– БАМ это Байкало-Амурская магистраль, – пояснил Витя. – Скоро начнут строить. Знакомый из Москвы до отца приезжал и говорил – соврал Витя. – Уже даже поговорка есть. Пишет комсомолка: «Приезжай ко мне на БАМ, я тебе на рельсах дам». Раздался грубый смех.

– А больше нечего было придумать? – оборвала Валя.

– Да чего ты напрягаешься? – возразил Витя, – Слово дам оно неопределённое. Может она ему подзатыльника даст, что письма не пишет или прикурить даст. Сейчас же девки, сама знаешь, и пьют, и курят. Вот ты Валька Соколова, когда последний раз курила? И чего сразу замолчала?

– Да ну тебя. Ты анекдот будешь рассказывать?

– Какой анекдот? Ах да. Так вот, едут Моргунов, Никулин и Вицин на ударную комсомольскую стройку.

– А они что, комсомольцы? Гы-гы-гы – засмеялся Вовка, по-лошадиному издавая звуки.

– Не, пацаны, ещё раз перебьёте, не буду рассказывать, – обиделся Витя.

– Не мешайте.

– Пусть говорит.

– Так вот, едут на ударную стройку Никулин, Вицин и Моргунов. Вокзал, репортёры, кинокамера, и берут интервью. Спрашивают у Вицина: «Как вы там будете работать?»

Он с гордостью: «За себя и за того парня». К Никулину: «А вы как будете работать?»

Он в ответ: «Ясное дело, за себя и за того парня». У Моргунова спрашивают: «А вы как?».

Моргунов: «А я тот парень». Раздался дружный смех. Вите это нравилось всё больше. Вот когда он первый, впереди других. Сначала он опередил Вовку, забрав кошелёк первым, теперь первым рассказывает новые анекдоты, вызывая смех. Может, и с Таней так же именно он опередит других? Хотелось ещё о многом поговорить, но возле подъезда показался Витин отец, и он поспешил домой. Предстояла важная беседа с единственным человеком, которому можно открыться, и вместе с которым можно поискать ответы.

– Пап, нам нужно очень серьёзно поговорить наедине, – попросил Витя. – Давай закроемся в комнате. Чтобы мама не услышала.

– А мама пошла к тёте Вере, перешивать платье. Пока повозятся, пока наболтаются, часа два, не меньше у нас будет. А что случилось Витя?

– Понимаешь, наверное, ты мне не поверишь и маме не надо говорить, чтобы не волновалась. В общем, в меня или возле меня ударила молния.

– Ты серьёзно? Плохо себя чувствуешь? Может надо в больницу? – засуетился отец.

– Нет, всё нормально. То есть не так. Я здоров, но много чего не нормально. Понимаешь, после всего этого я недолго был в отключке, но мне привиделось странное будущее, и теперь я знаю всё, что будет. Сначала я думал, что это фантазии, но вроде, правда.

– Ничего страшного, ты только успокойся. Ты переутомился, отдохнёшь, и всё пройдёт. Вот сейчас мы с тобой…

– Пап, ты меня не слышишь, и не хочешь услышать. То, что я сказал, правда, и мы поговорим об этом или сейчас, или никогда. Ты меня понимаешь? Это очень важно.

– Хорошо, давай поговорим. Почему ты считаешь, что это будущее, а не сон какой-то?

– Оно слишком реалистичное, с множеством деталей. Сны они туманные с перескакиванием от события к событию несвязанно, без множества подробностей.

А у меня виденное ничем не отличается от моей жизни вчера и позавчера. Всё чётко логично связанно, с множеством подробностей. Сам сравни свои сны со своей жизнью. Вот и у меня такая разница.

– Ну, предположим, в конце концов, в истории бывали ведь сообщения про ясновидение. Не всё ведь ещё известно науке. Так что, ты Витя не переживай.

– Значит, ты мне веришь?

– Трудно так вот сразу сказать. Вот если бы, какие-то факты дополнительные.

– Я сегодня нашёл кошелёк, тот, который Вовка должен найти через несколько дней за магазином. Вспомнил о будущем и специально, заметь себе, не веря в это, пошёл и отыскал.

– Возле магазина найти кошелёк можно и случайно.

– Вот так и знал, что скажешь что-то подобное. Конечно, не веришь, – обиделся Витя.

– Ну, тогда рассказывай, какое оно твоё будущее, – предложил отец.

– А что тебя интересует? Задавай вопросы. Может сказать, когда закончится во Вьетнаме война? Или тебе про то, что будет лет через десять. А как ты интересно проверишь?

– Давай сначала с этого года и по порядку. Поищем чего-нибудь интересного. Посмотрим на твой реализм.

– Давай. Через три месяца будет переворот в Чили. К власти придёт фашистский диктатор Пиночет. Через пол-года начнут строить БАМ. В следующем году мало чего интересного. А вот через год много событий. Закончится война во Вьетнаме, с падением Сайгона. Американцы с позором уйдут оттуда. Летом будет стыковка советского и американского космических кораблей Союз и Апполон. В конце 1979 года Советский Союз вторгнется в Афганистан, совершив самую большую ошибку. Это не даст победы.

– Подожди Витя. А ты никому об этом не говорил?

– Нет, конечно, и я знаю, что ты имеешь в виду. О таком говорить опасно. Можешь не волноваться.

Витя ещё долго рассказывал отцу многое из того, что знал. Отец внимательно слушал, и было впечатление, что он даже верит. Но вдруг он резко перебил сына:

– Подожди, Витя я, наверное, не расслышал последнее сообщение. Ещё раз.

– Советский Союз распался, Советская власть перестала существовать.

– Видишь ли, Витя, всё, что ты говорил до этой фразы, действительно звучало реалистично. Я даже начал верить. Но последнее это же абсурд. Разве может быть, чтобы в мирное время великая держава, возглавляемая сплочённой партией, и опирающаяся на советский народ просто так взяла и распалась? А ведь есть и армия, и КГБ, и комсомол. Да наша страна выживала и в более трудные времена. Ты вспомни гражданскую войну с интервенцией международного империализма, великую отечественную войну. А сколько раз переживали голод, разруху. Ведь согласись, это было, и не в видениях, а наяву.

– В этом ты прав. Мне тоже трудно поверить. Но там, в том странном мире это получилось, и они тоже не совсем понимают как. Ваше поколение, отец, последнее правильное. Мы отличаемся, да ты и сам, наверное, видишь. У нас нет энтузиазма, мы приспособленцы, мы живём автоматически, и видим, что начинается какой-то разлагающий бардак. Но мы ещё верим, что это отдельные недостатки, которые как-то можно исправить. Нам многое не нравится, мы бы хотели больше свободы, нам не нравится, когда за нас решают какую носить одежду, и какие слушать песни, но мы не хотим капитализма. Мы всего лишь слушаем западные ансамбли, носим длинные волосы и расклешённые брюки. Через 15 лет нас начнёт вытеснять новое поколение. Они будут ещё хуже нас. Они вообще ни во что не будут верить. Они будут жевать жвачки, колоть наркотики, смотреть по видикам тупые западные фильмы, рисовать на задницах татуировки. Для них капитализм будет казаться раем. А твои комсомольские вожаки и партийные работники будут подавать не пример морали, а пример аморальности и безнаказанности. Таким будет всё равно, какой строй. Скоро их будет большинство. Почва будет подготовлена. Система будет выведена из равновесия, а она над обрывом. Останется её только немного подтолкнуть. Дальше она покатится под горку, и сама будет набирать обороты, давя всех, кто подвернётся, в том числе и тех, кто её подтолкнул.

– Подожди Витя, что-то не по себе. Ты говоришь как-то по-взрослому. Даже трудно узнать в тебе школьника. Ты, и вправду, изменился. Или мы с тобой давно не говорили на серьёзные темы. Хотя, тебе уже 16 лет, повзрослел, читаешь много.

– Ты прав, я тоже заметил какую-то перемену. Но ведь я получил столько новой информации, а это же знание. И знаешь, я как будто сам это всё пережил. Наверное, эта информация вливалась не вся сразу, а по элементам поочерёдно последовательно, создавая впечатление сопереживания и присутствия. Сначала мне казалось, что я взрослый инженер в молодом теле. После мне казалось, что я школьник со знаниями инженера. Теперь, когда я с тобой разговариваю, мне снова кажется, что я давно взрослый, но оказался в молодом теле. Меня это даже пугает. Я совсем запутался. Когда я говорю со сверстниками, то чувствую себя как прежде неуверенным школьником, а при разговоре с Таней даже покраснел. Наверное, проникаюсь заботами юной суеты, где не нужны знания политики или философии. Окунаюсь в мелкие бытовые проблемы.

– Ничего сынок, пройдёт время, ты успокоишься, и всё утрясётся. А теперь Витя ты мне расскажи подробнее – что конкретно произошло тогда в нашей стране?

– Назревали перемены, страна оказалась в тупике. Надо было что-то срочно менять. Но на беду у власти оказались бездари, передавшие власть и страну подлецам. А те своего не упустили.

– А что эти бездари, как ты их называешь, натворили?

– Они взялись не за своё дело. Затеяли большую и резкую перестройку. Людей талантливых среди них не оказалось. А если гигантскую страну с такой инерционной массой разогнать, то она на своей инерции не сумеет остановиться по команде, где нужно и когда нужно. Она просто разнесла всё, чего касалась, и сама слетела в откос истории. Конечно, западные спецслужбы бдительно опекали процесс, который пошёл. А потом пришёл он, лукавый и властолюбивый подлец-позёр. Советская перестройка сразу закончилась. Началась новая перестройка – криминальная, по-капиталистически. Подлецов меньше всего интересовала судьба Родины. Они её валили цинично и открыто. Они спешили создать себе опору, спешно создавая для этого новый класс собственников. Предводитель оказался ещё и пьяницей. А новая поросль подлят быстро наращивала капиталы, и набирала наглости. Новые дикие капиталы стали всё более контролировать страну, породив невиданную в мире коррупцию. Россия стала неуправляемой, и начала разваливаться подобно Советскому Союзу. Началась гражданская война. Расстрел парламента танками в Москве, бои в Чечне. Торжеству Запада не было предела. Когда местные бездари рушили Советский Союз и Россию, умные люди запада объединялись и теперь там Европейский Союз. Но они настолько «умные», что считают объединённую, не раздробленную Европу добром, а объединённую, неразваленную Россию злом. Что тебе ещё рассказать отец?

– Но если Россия больше не Советская, значит, нет противостояния, нет НАТО?

– Как раз наоборот. НАТО разрослось до сверхразмера. Лукавые улыбчивые западные вруны умело наврали, а скудоумные перестройщики наивно поверили, что НАТО не будет расширяться. Россия Советская, конечно, была не нужна Западу. Но не нужна она и капиталистическая. Она нужна никакая. Она нужна уничтоженная. Потому противостояние временное до поры пока Россия не уничтожена. А поскольку её уничтожение это, как сон рябой кобылы, то состояние временное равно постоянному. Вот такое уравнение.

– Ну, а что рабочий класс при капитализме? Он же как-то борется?

– Поначалу шевелились. А теперь свыклись. Решает, например, хозяин – вы будете моим бесправным быдлом. Платить не буду пол-года. А деньги зарплатные в банке подлец на проценты крутит. А они в ответ – вот объявим голодовку, так будешь знать. И голодают. Иногда на митинги ходят. Там поговорить можно. Вообще активный рабочий класс это миф. Это скорее масса из отдельных, не связанных вне работы, элементов. От политической борьбы их отучили ещё большевики, после того как пришли к власти.

– Прости, Витя, но это вздор какой-то.

– Тогда слушай дальше. Людей там отлавливают на донорские органы. Одиноких убивают, завладевая их квартирами. Конкурентов не побеждают, а уничтожают. Для этого есть целые артели наёмных убийц. Навязчивая пропаганда религии породила множество сект, где доверчивых невежественных людей обирают, губят, зомбируют. Террористы взрывают целые дома. А власть, судьи, милиционеры покупаются и продаются, как на Западе проститутки, почти легально.

– Неужели всё так кошмарно? Но если там многопартийность, значит, есть хоть свобода слова, и нет цензуры?

– Цензура есть, но не такая как здесь. Там если журналист не так пишет, его находят изувеченным или с простреленной головой. А возле Киева одному даже голову отрезали.

И как ты понимаешь свободу слова, если там частная собственность, каждое предприятие имеет частного хозяина, а ты, например, работаешь в его газете? Неужели за его зарплату ты будешь писать то, что его не устраивает? Слова о свободе слова, конечно, красивые, но сильно лукавые, так же как и свободные выборы.

Витя сделал паузу, чтобы вспомнить ещё примеры. Отец, удивлённо и потерянно, глядя в стену заговорил,

– Значит, говоришь, капиталисты вовсю эксплуатируют рабочих… Ещё и бардак устроили. Интересно.

– Не всё так просто, – заметил Витя, – капиталисты это слишком ёмкое понятие. Там правят олигархи, уголовные банды, и чиновники высокого ранга. А эксплуатируют всех кто слабее. Не только рабочих. В принципе мелкий бизнес тоже из трудящихся.

– Что же там за идеология? Вроде морального кодекса строителя капитализма? – Иронично спросил отец.

– Там кодекс – всё продаётся и покупается. Депутаты, чиновники, судьи, совесть, всё.

У правящей своры не только власть и деньги, но и средства массовой информации. То есть, все условия для безпредела и подавления воли. А дальше правило – чем больше человек оглуплён и обманут, тем он послушнее. Для этого есть тонкая пропаганда. Там до того освоено мастерство лгать, что даже многие обычные люди убеждены будто все трудности это временно, и так надо. А ещё власти выгодно, чтобы люди отвлекались от суровой реальности, погружаясь в искажённые представления. Они воруют, а ты сиди и мечтай о рае. Как там будет хорошо. Сразу и тоска, и протест пропадает. Ведь не зря же это, ведь где-то да зачтётся. Там массово закрывают школы, и массово открывают новые церкви. Религиозная пропаганда, скрытная или откровенная втиснута во всё – в фильмы, в статьи, в телепередачи. А поскольку атеистические передачи под негласным запретом, то нет противовеса, дающего свободу выбора в поиске истины. Оттого религиозные небылицы въедливо западают в сознание.

Чтобы постичь сложные истины, нужны долгие годы изучений наук и поисков. Но большинство людей далеки от этого, и ждут готовых простых ответов. А тут как раз наготове религиозная программа, без всякого противовеса. Естественно, что человек с примитивными знаниями тут же будет запрограммирован.

Вдобавок внушается мысль, что верующих большинство, чтобы неверующие чувствовали себя одиноко, неуверенно, и сомневались, правы ли они. В поиске идеологии и культуры скудоумные правители не нашли ничего лучшего, чем вернуть страну в невежество средневековья. Как оружие делать, так наукой, а как мозги людям промывать, так религией и мистикой.

Но и это ещё не всё. Там же эпоха дикого, пещерного капитализма. А прибыльны фильмы, где насилие, афёры и мистика. Ещё и примитивные шоу, где гавкают и много света. Всё это цепко въедается в память, особенно молодым. Получается дикая смесь из мистики, садизма, тупости и алчности.

– А что будет через пятьдесят лет?

– Не знаю, – задумчиво произнёс Витя. – Последнее, что помню – я ехал сюда в поезде и высунулся в открытую дверь. Кажется, близко ударила молния, и я упал. Что дальше не знаю.

– Странно, в нашем мире ты ехал на велосипеде там же, и тоже ударила молния. Будто замкнутый круг или цикл какой-то. Значит, ты видел не будущее мира со стороны, а лишь своё личное будущее.

– Ты прав. Даже не подумал об этом. Интересно, а в будущем я выжил после удара молнии? – встревожился Витя.

– Зря волнуешься, – успокоил отец, – если ты знаешь будущее, значит, можешь его предотвратить. Нашёл же ты кошелёк, и изменил будущее.

Последний аргумент успокоил Витю.

– Слушай пап, я очень устал. Давай продолжим завтра.

– Да, конечно.

Витя устало пошёл в свою комнату.

Ночь прошла беспокойно. Витя несколько раз просыпался. Он видел, что отец тоже плохо спал, и несколько раз выходил из спальни. Утром, как только Витя проснулся, отец украдкой позвал его в комнату и, прикрыв дверь, сказал:

– Я тут долго думал, и знаешь, к какому выводу пришёл? Я согласен, что твоё видение это не сон. Но это и не реальность. Сейчас объясню. У будущего могут быть варианты?

– Конечно, – ответил Витя.

– Вот ты и увидел самый маловероятный вариант будущего, а возможно он ещё и с примесью дремотных увидений. Что скажешь?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.