Жены земли Беларусь. 1000 лет истории Беларуси в женских образах

Полоцкий мастер Богша создал драгоценный напрестольный крест, в который эти реликвии были вставлены. Этот крест стал в дальнейшем символом духовных исканий полочан, его судьба не менее трагична, чем судьба Полоцкого храма Св. Софии.

Копия креста Ефросиньи Полоцкой

(Крест воссоздан Н. П. Кузьмичом в 1992—1997 гг. Кипарис, золото, серебро. Спасо-Преображенская церковь, г. Полоцк).

Уже в преклонном возрасте, около 1163 года, Ефросинья Полоцкая предприняла «пешее» паломничество в Константинополь, со своим братом Давидом Святославичем, и оттуда в Иерусалим, в дороге встретившись со своим родственником, византийским императором Михаилом Комниным. Давид Святославич известен тем, что был первым князем, совершившим паломничество в Иерусалим. На пути в Палестину они встретились с императором Мануилом, «шедшим против венгров», а в Царьграде были радушно приняты патриархом Царьградским Лукой Хрисавергием. На пути в Святую Землю преподобную Ефросинью сопровождала также ее двоюродная сестра Звенислава, дочь полоцкого князя Бориса Всеславича. На Святой Земле, в монастыре Пресвятой Богородицы, она закончила свой земной путь и «обрела вечный покой 23 мая 1173 года» [7].

«Мудрость народа, мятущегося и ищущего свой путь в истории, выбрала крест Евфросиньи, отдав именно ей нелегкую миссию быть заступницей земли нашей перед Господним престолом» [6]. История креста святой Ефросиньи имела свое длительное продолжение, а сам крест в советское время пропал в партийных кабинетах, госхранах НКВД и судьба его не известна.

Полоцкая княжна Предслава стала первой женщиной восточных славян, которая была канонизирована церковью, как «святая Ефросинья».

Некоторыми исследователями считается, что Ефросинья Полоцкая была одной из составительниц Полоцкой летописи (ХII век), которая, как и многие другие беларуские хроники и источники, после раздела Польши и присоединения беларуских земель, земель Великого Княжества Литовского, к России (последний раздел – 1795 год), таинственным образом исчезла в Российской империи. История Ефросиньи Полоцкой продолжилась и после её упокоения в Иерусалиме. В 1187 году Иерусалим был захвачен войсками Салах-ад-Дина, и мощи святой были перенесены в Киев, где более семи столетий покоились в Дальних пещерах Киево-Печерской Лавры, в нише храма Благовещения Пресвятой Богородицы.

Почти семь столетий полочане ожидали возвращения мощей преподобной Ефросиньи в родную землю. Еще семьдесят лет (с 1832 года) верующий люд земли Беларусь, во главе со своими иерархами пытался обрести свои святыни. Многократные обращения к Св. Синоду Русской православной церкви (1832, 1840, 1844, 1858 г.г.) на необходимость перенесения святыни в Полоцк отклонялись без объяснения мотивов. В 1864 году к Синоду обратились верующие 13 волостей Полоцкого уезда.

Это усердное прошение, с которым уже в седьмой раз обращалась Полоцко-Витебская епархия, было удовлетворено Св. Синодом 8 июня 1909 г.

Однако этими мытарствами не закончилась судьба Святой Ефросиньи в Российской империи. «20 апреля 1910 г. мощи преподобной были помещены в новую кипарисовую раку и изнесены из пещер Киево-Печерской Лавры в Великую церковь, а 22 апреля, по окончании Божественной Литургии, крестным ходом были перенесены на пароход „Головачев“ и… проследовали по Днепру до Орши (695 верст). От Орши до Полоцка (более 170 верст) верующие благоговейно несли святыню на руках. 20 мая крестный ход с мощами прп. Евфросинии прибыл в Полоцк, 22 мая святые мощи были торжественно принесены в Спасо-Евфросиниевскую обитель и 23 мая помещены в Спасской церкви в специально сооруженной для них серебряной раке. Драгоценная рака для мощей преподобной была изготовлена на добровольные пожертвования верующих и являлась даром благочестивого православного населения. В Полоцких Торжествах 1910 года вполне излилась великая народная любовь к угоднице Божией преподобной Евфросинии» (http://spas-monastery.by/st_euphrosyne_of_polotsk/worship.php.)

Драгоценная рака мощей прп Святой Ефросиньи Полоцкой

Драгоценную серебряную раку советские власти реквизировали в 1921 году вместе с другими монастырскими ценностями. Впоследствии рака была «утрачена». (Фотография из архива цветных изображений С. М. Прокудина-Горского, 1912 год, хранится в Библиотеке Конгресса США).

В 1920 году мощи прп. Евфросинии подверглись вскрытию в Ростовском Авраамиевом монастыре. Спустя год их кощунственное вскрытие совершилось в Полоцке, а затем в Витебском губернском историко-археологическом музее. С 1940 по 1941 год Святыня находилась в антирелигиозном музее Витебска.

И только во время немецкой оккупации в 1941 году верующие смогли перенести нетленные останки преподобной в Витебскую Свято-Покровскую церковь, а 23 октября 1943 года мощи возвратились в Полоцкий Спасо-Евфросиниевский собор. Один из участников этого события вспоминает: «Поздним вечером из Витебска в Полоцк пришел вагон с мощами святой Евфросинии. Несмотря на комендантский час, когда жителям запрещалось выходить на улицу, комендант разрешил двум священникам и четырем мирянам проводить мощи с железнодорожной станции в собор Святой Софии. Уже была ночь, когда мы с трудом возложили стародавний дубовый гроб – колоду на устланную коврами повозку. Впереди и позади нас шло по двое немецких солдат, которые то ли следили за нами, чтобы мы не совершили какой-либо диверсии, то ли охраняли нас от встречных немцев. Мы шли за повозкой и пели стихиру: «Веселися, монастырь Спасов, и светло ликуй земля Полоцкая».

На следующий день состоялось перенесение мощей из Софийского собора в церковь Спаса… Фронт находился в 36 километрах от Полоцка… Поэтому вначале комендант позволил, чтобы процессия состояла из двух десятков человек… позже согласился на большее. Вместо многочисленных священников шли в своих пасхальных ризах только отцы Антоний и Модест. Небольшой девичий хор Софийского собора пел: «Днесь светло красуется данный град Полоцк».

Верующих, даже в полуразрушенном войной Полоцке, собралось больше, чем ожидалось, среди них шли я и моя мать, время от времени шептавшая: Позволил Господь и мне, грешной, сопутствовать тебе, славная матерь наша Евфросиния…

Когда мы подошли к монастырю, то увидели, что по старинному беларускому обычаю дорожку к церкви Спаса выстлали льняной тканью, а навстречу нам шли монахини Евпраксия и Леонила. Их поддерживали под руки, а они со слезами голосили: – «Домой возвращаешься наша мать игуменья. Благодарствуем Тебе, Господи Иисусе Христе, что позволил нам дожить до этой радости».

25 октября 1943 года впервые после 25-летнего перерыва у мощей преподобной Ефросиньи, в основанном ею монастыре, была отслужена Божественная Литургия. Но еще не скоро был возобновлен монастырь. Лишь в 1992 году выселили последних жителей из братских корпусов, началась реставрация соборов монастыря, посажен был фруктовый сад над огромной братской могилой, в которой лежат тела расстрелянных, им же несть числа…

Полоцкая обитель преподобной Евфросинии восстанавливается на земле, политой кровью новомучеников… (http://spasmonastery.by/st_euphrosyne_of_polotsk/worship.php «Почитание преподобной Евфросинии Полоцкой»).

В 1125 году умер Великий князь Владимир Мономах, и началась феодальная усобица полоцких князей с киевскими, длившаяся до 1129 года. Она закончилась тем, что «отец «Мстиславен» расправился с полоцкими князьями, лишив их престолов, имущества, пленив и «поточи» (сослав) их «в Греки», в Царьград. Полоцкое княжество оказалось без верховного правителя. На политическую арену вступили княгини, взявшие на довольно продолжительный срок верховное правление в свои руки.

Период 30-50-х годов XII века в истории Полоцкого княжества академик В. Л. Янин назвал «полоцким матриархатом». В числе княгинь-правительниц были представительницы семьи князя Святослава Всеславича» [8].

В различных летописных документах можно обнаружить и других легендарных, необычайных женщин из разных земель нынешней Беларуси, таких, например, как Софья Володаровна (Владимировна), княжна минская и королева Датская (1140—1198), вступившая в брак с датским королем Вольдемаром I.

София не только участвовала в придворной жизни Датского королевства, она оставила богатое наследство в виде двух сыновей и шести дочерей. Ее прах покоится в королевской усыпальнице города Рингстад рядом с прахом короля Вольдемара I Великого. Здесь сошлись две линии полоцких князей, так как король Вольдемар I был сыном княжны Ирины Мстиславовны и Кнуда Лаварда, сына короля Дании Эрика I.

Еще одно имя женщины из семьи полоцких князей ХII века привлекает внимание исследователей – Мария Васильковна (1120 – 1194), дочь полоцкого князя Василька Святославича, правнучка князя Всеслава «Чародея».

В 1143 году отец, князь Василько, выдал ее замуж за Великого князя киевского Святослава Всеволодовича. Княжна Мария активно вмешивалась в труды мужа, когда он «по совету с ней и с милостником своим Кочкарем» задумывает предпринять поход против князей Давида и Рюрика Ростиславичей [9].

Нас же более всего могут заинтересовать не сухие сведения «Энциклопедии» о княжне, а интригующая версия, которая в последнее время разрабатывается разными исследователями, считающими княжну Марию возможным автором «Слова о полку Игореве» или, по крайней мере, причастной к появлению этого шедевра древней Руси, Киевской Руси.

Исследователем Георгием Сумаруковым были обнаружены в рукописи «Слова» акростих «Мария», который повторяется в поэме 4 раза, и, кроме того, две другие тайнописные фразы: «Сие писа Мария» и «Сие писа сестра Брячислава ни другаго Всеволода» [10].

…Типично древнерусское явление – тайнописные записи о своем авторстве русских писателей.

…Как это ни странно, но одно из самых достоверных свидетельств о принадлежности сочинения тому или иному автору извлекается из тайнописных записей. Мне не известно ни одного случая, когда бы указания тайнописи оказались неправильными.

Д. С. Лихачев

Посвятила этой версии свои труды доктор искусствоведения Н. С. Серегина (Санкт-Петербург). Основываясь на текстологии древнерусской гимнографии XII века, она реконструировала первоначальный текст «Слова о полку Игореве», чтобы проверить предположения Г. В. Сумарукова на материале, максимально приближенном к утраченному оригиналу, и нашла следы «женского почерка» в произведении. Кроме того, Н. Серегина показала, что урожденная княжна полоцкая Мария Васильковна, супруга Великого князя Киевского, обладала необходимыми качествами, чтобы создать «Слово». В статье «Мария Васильковна, сестра Изяслава, и «Слово о полку Игореве»» доктор искусствоведения Н. С. Серегина приводит ряд новых аргументов, подтверждающих авторство Марии Васильковны» (А. И. Судник, 2008. Наследие Полоцкой земли; вып. 6). (http://strannik.tv/nasledie6.htm).

А. И. Судник, 2008. (Наследие Полоцкой земли; вып. 6).

Еще один исследователь, Л. Е. Махновец, отмечает – «полоцкая тема занимает в „Слове“ непропорционально большое место потому, что это тема Марии Васильковны» [11]. Л. Ф. Данько было выдвинуто еще одно предположение в подтверждение авторства Марии через сопоставление традиционного христианского значения имени Мария (госпожа) со значением слова кир (греч. господин)…

Несомненно одно – уже в начале летописной истории женщины края, его правящих элит, отличались образованностью, знали и понимали «книжную мудрость», умели ценить ум и знание. Эти женщины способствовали контактам с европейским миром, смягчали напряженные, династические, внутрисемейные отношения, особенно в период проникновения «идей» русского самодержавия и борьбы за независимость Великого Княжества Литовского, в составе которого история полоцких земель и всего края, совпадающего с территории современной Беларуси, получила новое продолжение.

Полоцкая земля, кривичи, княжеские рода Полоцких правителей, Витебский княжеский род, ветвь Полоцких князей, дали по женской линии начало еще одной родословной, на этот раз русской – Владимирским князьям. В 1239 году полоцкий князь Брячислав отдал в жены свою дочь Василису будущему великому князю Владимирскому – Александру Невскому.

Можно сколь угодно публиковать материалы, например, в Википедии, о «Витебских русских княжеских родах», но сколько раз ни говори «халва», от этого во рту слаще не становится. Витебские земли вошли в состав Российской империи только в результате раздела и оккупации земель «Жечи Посполитой» (1772 год). Со времени упоминания Витебска в «Повести временных лет», эти древние земли кривичей, прародителей современных беларусов, входили с 1021 года во владения полоцкого князя Брячислава Изяславича. После смерти полоцкого князя Всеслава Брячиславича в 1101 году Витебск стал центром Витебского княжества (удел Полоцкого княжества). В середине XII века Витебском правили полоцкие князья Васильковичи, а в 1160—70 гг. – смоленский князь Давид Ростиславович. С 1180 года Витебским князем был Брячислав Василькович, на дочери которого был женат князь Александр Невский. На Замковой горе находилась резиденция князя, а в посадах жили торговцы и ремесленники. Последним удельным князем был Ярослав Васильевич, который в 1318 году выдал свою дочь за Ольгерда, сына великого князя литовского Гедимина. С этого времени Витебск входит в состав Великого Княжества Литовского, а затем, до 1772 г. в федеративное государство Реч Посполиту (Rzecz Pospolita).

В Великом Княжестве Литовском ХIII – ХVIII века

К ХIII-му столетию правящие семьи полоцких (кривичских) князей соединились многосложными связями с «литвинами», то есть одной из ветвей балто-славян центральных областей края и стали основой образования нового государства – Великого Княжества Литовского (ВКЛ).

Еще в ХI веке Ярополк Изяславич (1043 – 1086), внук Ярослава Мудрого, выдал свою дочь Анастасью (1090) за сына Всеслава Чародея, Глеба Минского. Для справки отмечу, что в Минской области, в деревне Цитва, в 50-е годы, уже после второй мировой войны, мои бабушки и дедушки, сопротивляясь поголовной русификации республики, упорно продолжали называть себя «литвинами».

Летописная история приписывает начало образования нового государства «литвин» легендарному Миндовгу (1200—1263) сделавшего своей первой столицей Новогрудок (современная Гродненская область Беларуси). Великое княжество включало в это время такие города, как Гродно, Полоцк, Витебск, Друцк, то есть все земли нынешней Беларуси. Земли сегодняшней Литовской республики, кроме Вильно, не входили в состав ВКЛ в это время. Владельцем Полоцка был двоюродный брат Миндовга – Товтивил (год рожд. неизвестен – 1264), в православном крещении Теофил, князем Друцка был другой двоюродный брат Миндовга – Эдивид. До третьего княжения, Шварны Даниловича (1230 – 1269), Новогрудок оставался их главной резиденцией.

И все-таки более или менее достоверная история княжества начинается с Великого князя Гедимина, вероятно, потомка полоцких князей.

После смерти Гедимина (1345) в Великом Княжестве Литовском (ВКЛ) устанавливается совместное правление двух его сыновей – Ольгерда и Кейстута. Во владении Кейстута находилась Жемайтия (современная Литовская республика), в основном с сельским населением, и Литва, включившая Городенское, Изяславское, Друцкое, Логойское, Стрежевское, Лукомское, Брячиславское вотчины. Кроме того, в его владения входила и понеманская Черная Русь (современное беларуское Полесье), которая охватывала верхнее течение Немана с городами и селеньями: Городень (Гродно), Новогородком, Слонимом, Волковыйском, Несвижем, Здитовом. В составе его владений были еще Пинское и, вероятно, Туровское княжества. По разным источникам, это были также места оседлого проживания легендарных ятвягов. Под Ольгердом оставались остальные земли древней Руси (современной Беларуси и сев. зап. Украины). При Ольгерде Гедиминовиче (1345—1377) произошло присоединение к Великому княжеству Чернигово-Сиверщины и Приднепровья (Википедия).

Сын полоцкой княжны Ольги и Великого князя литовского Гедимина, кревский (полоцкий) и витебский князь Ольгерд (1296—1377), был Великим князем литовским с 1345-го по 1377 год и значительно увеличил территорию Княжества. В жены Великий князь взял близкую по крови, то есть и по культуре или, как сегодня любят выражаться, по менталитету, княжну Марию Ярославну (1318 год), дочь Витебского князя Ярослава Васильевича. После смерти Гедимина (1345 год) Ольгерд перебрался из Витебска в Вильно.

Мария Ярославна, как великая княгиня, играла значительную роль в политике и культуре Литвы. В политической жизни она добивалась усиления влияния ВКЛ в русских землях – Пскове, Великом Новгороде, киевской, черниговской, новгород-северской землях. Ее сыновья становились во главе присоединенных к Великому княжеству русских земель, являясь верными наместниками и проводниками политики князя Ольгерда. Истовая христианка православного обряда, княжна Мария Ярославна скончалась в 1346 году в Вильно, погребена в Пятницкой церкви. (Кстати, позже, в 1705 году, в этой церкви Петр I крестит Ганнибала,

прадеда Пушкина). В память о почившей супруге, великий князь Ольгерд велел в том же году заложить собор Успения Пресвятой Богородицы, ставший митрополичьим кафедральным храмом новой столицы Литвы. После смерти Марии Ярославны князь Ольгерд женился вторично, на тверской княжне Ульяне, хотя в некоторых летописях, оба эти имени приводятся совместно, как «alias», что означает «псевдоним» (Летопись Панцырного и Авepки, ПСРЛ, Том 32, 1975, под разделом «год 1332»).

Православные источники о жизни княгини Ульяны отмечают, что «в ее деятельности переплетались стремления укрепить православную веру в Литве и желание объединить русские земли под властью литовского правителя. Ульяна Александровна активно побуждала супруга оказывать помощь своему брату – тверскому князю Михаилу в борьбе с великим князем московским Дмитрием Ивановичем, впоследствии прозванным Донским.

Двор великой княгини являлся средоточием православия в столице Великого княжества. Ульяна Александровна принимала деятельное участие в завершении сооружения Пречистенского собора в Вильне. После смерти мужа она ушла от мирской жизни и стала монахиней Киево-Печерской лавры, где скончалась, и была погребена в 1392 году [13]. Как бы то ни было, а сыновей и дочерей у Великого князя Ольгерда было почти два десятка, а польская королевская линия Ягеллонов, разошедшаяся по многим королевским дворам Европы, начинается с его сына Ягайла (1351—1434). Ягайла стал после смерти отца князем Витебским, потом Великим князем литовским и, наконец, в 1386 году, после брака с польской королевой Ядвигой (1373 – 1399) стал королем Польши, как Владислав II Ягелло, основателем династии Ягеллонов.

Литвины, литвинская шляхта, смешиваясь родственными связями с семьями пограничных княжеств, два столетия вершила историю Великого Княжества Литовского (ВКЛ), а после «Кревской (личной) унии» 1385 года ВКЛ и Польши, и брака Ягайла с Ядвигой, стала участвовать в делах обеих, объединившихся государств.

B 1569 году, после подписания Люблинской (сеймовой) унии, когда права литвинов, шляхты, в составе Речи Посполитой стали урезаться, шляхта и ее язык, язык государственного управления ВКЛ (старобеларуский), ее религия (православие) начинают подвергается

вынужденной «полонизации». Борьба «за души» православных с наступающим католицизмом привела к новому, необычному для своего времени, образованию – «униатству», которое распространилось по всему княжеству и стало, так называемой, «беларуской верой». К моменту захвата территорий ВКЛ Российской империей (до «раздела» 1772 года) униатство исповедовали более трех четвертей литвин (беларусов) [13].

С Гедиминовичей наступает время интенсивного устроения нового государства – Великого Княжества Литовского (ВКЛ). Династические браки крепили основы ВКЛ, создавали пограничную, «охранную зону» княжества, королевские и княжеские дворы не только соперничали друг с другом, но и взаимодействовали с учетом родственных связей. Не стоит поэтому удивляться тому, что две девы-красавицы из семьи князей Гольшанских (Гольшаны, Гродненская область, Беларусь), Софья и Ульяна (Василиса по прозванию Белуха, из «Хроники Быховца»), вышли замуж за ярких представителей правящих династий ВКЛ и Польши [14]. Польша была самым влиятельным соседом ВКЛ и сближение двух государств, в том числе, экономическое и культурное, было неизбежно.

Род Гольшанских (Ольшанских) отличается особой древностью и, по легенде, ведет происхождение от Довспрунгов, пришедших в наши земли с Палемонами («Хроника Быховца»).

Софья Гольшанская (1405—1461) была дочерью князя Андрея Гольшанского и Александры Друцкой (Друцк, Витебская область современной Беларуси). Ульяна Гольшанская (1375—1448) была ее теткой и дочерью князя Ивана Гольшанского и Агриппины Смоленской.

Ульяна Гольшанская вышла замуж за Великого князя Витовта Кейстутовича (1350 – 1430). Племянница ее, Софья Гольшанская (1405—1461) обвенчалась (1422) с двоюродным братом Витовта, польским королем Владиславом Ягайлаи и 5 марта 1424 года была коронована. Она стала родоначальницей династии польских королей Ягеллонов, так как от брака Ягайла с королевой Ядвигой и двумя другими женами сыновей у короля не было.

Гольшаны – родовое поместье князей Гольшанских

Наполеон Орда (1807—1883) акварель

Семейство Гольшанских князей особо отмечена в истории Беларуси (Литвы) своими сыновьями и дочерьми. Его представители были и наместниками Великого киевского князя и новгородского, и великими гетманами литовскими, и воеводами.

И cнова просветительство, «книжность», как результат семейного воспитания, понимание смысла образования в государственном устроении, хотя и на чужой земле, в Польше, отличает еще одну гольшанскую дочь, жену польского короля Владислава II, Софью Гольшанскую. И хотя существует предположение польских историков, что она научилась читать уже после свадьбы, именно, Софья оказала существенную финансовую поддержку Краковской академии и была единственным покровителем этого учебного заведения. Кроме того, Софья Гольшанская стала зачинательницей, покровительницей и участницей первого перевода и издания на польский язык Ветхого Завета (1453—1455), так называемой, «Библии королевы Софьи» (Википедия).

Видимо, эта ее деятельность и не дает покоя до сих пор национальным историкам в Польше.

Реверс памятной медали, выпущенной Нацбанком Республики Беларусь к 600-летию со дня рождения Софьи Гольшанской

Ягайло и Софья

Оба сына Софьи Гольшанской благодаря настойчивости и дипломатии матери стали королями – Владислав III и Казимир V. Еще одна женщина из этой семьи, Татьяна Гольшанская, единственная дочь Семёна Юрьевича Гольшанского, стала женой Великого гетмана литовского Константина Ивановича Острожского (в гетманстве с 1497 по 1500), известного своей победой под Оршей над русскими, московскими войсками.

Завершить этот список замечательных женщин рода Гольшанских я хочу «Иулианией, княжной Ольшанской», а подробные сведения об этом легендарном семействе собрал наш современник, их потомок В.А.Ольшанский, кого я, с благодарностью, цитирую (текст и рисунок из сайта http://www.olfamily.ru/iuliania.htm).

«Монахи, копая около стен Успенского собора Киево-печерской Лавры могилу для знатной женщины, наткнулись на более раннее захоронение. Копающие неожиданно нашли честные мощи святой богоугодной княжны Иулиании, почивающие в нетлении. Умершая лежала как будто живая – уснувшая; тело ее было благообразно и бело. Почившая была одета в многоценную, украшенную шелковыми и золототкаными обложениями одежду; на шее были надеты золотые гривни со многими бисерами, на руках – золотые драгоценные кольца, на голове ее – девический золотой венец с бисерами; в ушах были золотые серьги, украшенные золотыми бисерами и драгоценными камнями. Лежала она при церковной стене, головой на юг и ногами на север. Над ракой ее был положен камень, на котором было начертано знамя, или герб, благочестивых князей Ольшанских. На самой же раке прибита серебряная, позолоченная дощечка, на ней изображен герб, а под ним надпись: „Иулиания, княжна Ольшанская, князя Григория Ольшанского, преставившаяся девой, в лето от рождения своего 16-ое“. На лежащем над гробом камне и прибитой к гробу табличке был изображен древний герб князей Ольшанских-Дубровицких, одной из ветвей этого рода, носивших двойную фамилию по названию главного их удела Дубровицы. Эти события, имели место при архимандрите Елисее Плетенецком (1599—1624). Далеко не каждый род может похвастаться своей святой. А род Гольшанских может! Святая праведная дева Иулиания, княжна Ольшанская, имя этой православной святой особо почитаемо на Украине. Святая Иулиания почитается в соборе не только Печерских святых, но также и Волынских, и Беларуских» [14]).