скачать книгу бесплатно
Сквозь это окно я не вижу закат
Призрак Алекс Робин
Прошло немало лет с того дня, когда Луми Снёман, финскую девушку из богатой семьи, жестоко предали, и наконец она готова вновь покинуть родной дом, чтобы учиться в университете. Но призраки прошлого не дают ей распрощаться с, казалось бы, забытыми всеми трагедиями, и теперь Луми потребуется немало смелости, чтобы встретиться лицом к лицу со своим ночным кошмаром и начать новый этап в жизни, полный мистики, загадок и слёз.
Призрак Алекс Робин
Сквозь это окно я не вижу закат
У вас когда-нибудь было ощущение, будто бы вся ваша жизнь проходит мимо? Словно вы не участник, а лишь наблюдатель? Словно вы не вправе выбирать свою судьбу, а вся ваша жизнь уже написана кем-то другим? И вот вы скитаетесь в поисках самого себя, всматриваясь в мёртвые лица проходящих мимо людей, подобно вам, покинутых и потерянных. Вы завидуете их лживым улыбкам, вы смеётесь над их глупыми шутками, вы пытаетесь выглядеть счастливым и ликующим, хотя на самом деле испытываете тяжесть от бесконечной скуки и серости внутри вас.
Однажды мне довелось встретить человека, который не был похож на остальных. Казалось, будто бы он всегда знал, чего хотел, и шёл только своей дорогой. Он смотрел куда-то вперёд, шёл к какому-то свету, к призраку счастливой жизни и рая на земле. Он протягивал свою руку, пытаясь дотянуться до этого света, который всегда был так далёк от него.
Его имя известно многим, но далеко не каждый действительно знал этого человека. Вокруг него было столько сплетен и худословий, что невозможно определить, каким же он был на самом деле. Но одно я знаю наверняка: кем бы он ни казался, он, как и я, как и все мы скитался по этому суетливому миру в надежде обрести душевный покой.
Глава 1
В первый раз, когда я приехала в Турку, меня удивила необыкновенная красота хвойных лесов и спокойствие пустых городских набережных, на которых только вечером можно было встретить попивающих пиво обитателей этого старого города. Всю свою жизнь я провела в Хельсинки, лишь изредка выбираясь из уже надоевших мне многоэтажных домов, из которых то и дело доносились вопли и крики беженцев из южных стран. Гельсингфорс чертовски надоел мне, и как же я рада тому, что мои родители разрешили мне отправиться учиться сюда, в Турку.
После школы, на семнадцатом году жизни, я не знала, какой выбрать путь. Три года я провела у себя дома, убивая время за чтением второсортных книг и просмотром посредственных фильмов. Это мучило меня, и я решила податься хоть куда-нибудь. Поступила я на юридический факультет, но вовсе не по собственному желанию, а по желанию моих дорогих родителей.
– Не понимаю, зачем тебе поступать в эту Академию, – лениво спорил со мной отец, – В мире так много действительно хороших университетов. Почему ты не хочешь учиться в Англии? Или во Франции? Я бы ещё понял, если бы ты подала документы в Стокгольм. Но почему именно в Финляндии?
– Отец, я люблю путешествия, это да, – смиренно ответила я, – Но от мысли, что я буду так далеко от дома, у меня начинает кружится голова.
– Ты будто бедняжка, которая никогда не была в Великобритании. Тебе же там понравилось, разве нет? Тебя бы точно взяли в Оксфорд или Кембридж. Или подалась бы в Университет Опен. Я слышал, там можно учиться дистанционно.
– Нет, отец, я просто не хочу. Мне куда проще было бы учиться тут, в Финляндии.
– А Сорбонна? Представляешь, после пар ты идёшь к себе домой по узким парижским дворам, а окна твоей комнаты выходят прямо на Эйфелеву башню.
– Слишком банально…
– Неужели ты хочешь учиться здесь только потому, что это не банально?
– Да нет, просто… Не думай, что я мечтаю о том же, что и все. Я просто-..
– Хорошо, хорошо, я понял, – перебил меня отец, – Но у нас же есть университеты намного лучше, чем эта… академия. Вот смотри, учись ты в Хельсинки, то Йохан забирал бы тебя после уроков и отвозил прямо домой. Ты разве не этого хотела, быть рядом с домом?
– «Быть рядом с домом» для меня это не учиться в городе, где я живу.
– Я совсем тебя не понимаю, – рассмеялся отец, – Ты противоречишь самой себе.
– Пойми, я никогда не любила большие города. Турку идеален для меня во всём. Там есть торговые центры, исторические памятники, музеи… Но пятнадцать минут пешком, и ты рядом с лесом! Я хочу тишины, спокойствия, но обитать по соседству с городской суетой. Чтобы можно было насладиться красотой хвойных лесов, а потом пойти с однокурсниками в центр и посидеть в баре у набережной… К тому же, захоти я домой, от Турку до Хельсинки максимум два часа езды.
– Чем твоя Або Академия лучше Университета Турку? Хорошо, я понял твой выбор города, но…
– Просто прими это. Мне там понравилось намного больше, чем в Университете Турку.
Отец тяжело вздохнул, а я легко выдохнула.
Вообще общение с родителями мне даётся крайне тяжело, и дело вовсе не в извечной проблеме отцов и детей, а именно в их отношении касаемо нашего «благополучия». Они не теряют ни единой возможности продемонстрировать своё богатство. С детства меня приучали к тому, что наша семья словно неприкасаемая каста, которая лучше всех остальных, а меня подобные эпатажи уже с детства выбивали из колеи. Окружающие относились к нам так же, как и мои родители к ним, и я нежеланно и в некой степени незаслуженно ловила на себе острые взгляды окружающих.
Круг общения моих родителей – это богачи, которые хотя и любят приходить на различные торжества и лакомиться экзотическими блюдами в нашем особняке, на деле лишь заглядывают ради шоу, чтобы в очередной раз убедиться в эгоцентризме семейства Снёман. Из-за этого и я, бывало, попадала под горячую руку сверстников, мне не раз доставалось за беспардонное поведение собственных родителей, и из-за этого общаться с ними мне просто невыносимо.
Спорить я с ними не хотела, ведь это никогда не приводило ни к чему хорошему. И хотя они мне разрешили учиться в желаемой академии, выбор самой специальности остался за ними.
– Ты должна усвоить один урок, – сказал мне отец, – В этом мире твои собственные желания не интересны никому. Мне тоже в детстве родители запрещали выбрать то, чего я хотел. Но теперь мы – одна из самых обеспеченных семей Финляндии. И ты можешь гордиться тем, что носишь фамилию Снёман.
От этой фразы я поперхнулась. Такие слова из уст моего отца постоянно вызывают у меня лишь смех. Дело в том, что мой отец переехал в Финляндию практически сразу после развала Советского Союза. Он встретил мою мать на какой-то закрытой вечеринки сливок общества, в которую непонятно как попал. Я всегда думала, что он завёл с ней роман из-за того, что её отец, мой дедушка, сам был неким бизнес-магнатом. Мать моя не глупая женщина, она, наверняка, и сама это понимает. Но всё же они любят друг друга, и никто этого отрицать не смеет. После смерти тестя, весь бизнес перешёл отцу.
С отцом я изредка разговариваю по-фински. Он и сам не сильно то владеет им. В основном в нашей семье говорят по-шведски.
Сейчас почти весь наш бизнес находится в России или как-либо связан с этой огромной страной. Отец часто уезжает туда на переговоры, особенно ощутимо это было в детстве. Он мог уехать на целый месяц, вернуться лишь на пару дней и снова где-то пропасть. Но ближе нас с мамой это не сделало. Отец и нас, бывало, брал в Россию, но мы ему видимо мешаем, так как делал он это без особого удовольствия и постоянно бубнил в дороге.
Моя лучшая подруга Карин поступила со мной на один факультет, и, к счастью, мы оказались одной группе. Мы познакомились во время моего путешествия на Аландские острова ещё в раннем детстве. Как именно мы встретили друг друга, я уже не помню, но она всегда была рядом со мной. Карин родом из неблагополучной шведской семьи, проживающей в старинном домике недалеко от Маарианхамины, и в связи с чем долгое время нашу дружбу я скрывала от своих родителей. Они же, как это заведено у людей с подобным воспитанием, не хотели общаться с бедной семейкой Лунгфист, так как «эти бедняки только и норовят отнять у тебя кошелёк». Но однажды, по крайне сомнительному стечению обстоятельств, бедная семейка Лунгфист из деревушки близ Маарианхамины сильно обогатилась. Только тогда мой отец смог пустить их семейство за порог нашего дома.
Спустя какое-то время семья Карин переехала в Хельсинки, и теперь мы могли поддерживать общение не только электронными письмами. То был, пожалуй, самый счастливый день для каждой из нас.
В день отъезда я хаотично собирала вещи. Мне уже не терпится начать записывать лекции стенографическим письмом, в связи с чем мой рюкзак был полон различных тетрадей для будущих конспектов. К искусству стенографии меня приучили ещё в детстве. Мои родители сами пользуются им. Отец научился этому ещё в студенческие годы. Теперь он ведёт записи в рабочем дневнике только при помощи стенографии, ибо опасается, что они могут попасть не в те руки.
Я смотрела в окно, сидя на заднем сиденье машины, а за ним расстилались бескрайние поля, на которых изредка виднелись типичные финские ухоженные фермы. В этот момент Йохан, мой личный водитель, по телефону разговаривал с моими родителями о чём-то своём, а я думала о предстоящих приключениях. Я была безумно рада, что родители больше не будут контролировать каждый мой шаг. Наконец я стану свободной…
Последний мой визит Турку был ещё когда я была совсем маленькой. Если не ошибаюсь, мне было одиннадцать лет, а может и тринадцать… Но тем не менее, я на всю жизнь запомнила этот город. Помню, как сидела у Кафедрального собора, как гуляла вдоль Аурайоки, как сидела в кафе «Sininen Juna» и попивала вкуснейший какао.
Сначала я уговаривала своих родителей поселиться в студенческом общежитии, но они любили всячески показывать свой доход, поэтому родители настояли на арендованном доме.
– Везде лучше, чем в студенческом общежитии, – фыркнул отец, когда я только заговорила об общежитии, – Мне вот Ааму недавно рассказала про случай, как у её сына украли ноутбук в общежитии! И всё пока он спал! Представляешь, забыл закрыть окно, вот к нему и пробрались…
– Да бред всё это, – вступилась я, – Не может такого у нас случиться. Я уверена, что её сын сам где-то ноутбук посеял, будто я не знаю их семью. Всегда норовят скинуть вину на других, нет, чтобы признать собственные ошибки.
Свой дом я снимаю с Карин, чтобы мне не было скучно жить одной. Наш дом находился в пяти километрах от города, рядом с Куралан Кулямяки[1 - Куралан Кюлямяки (фин. Kuralan Kyl?m?ki) – ферма-музей, хозяйство на которой ведётся в духе 50-х годов.]. Домик находится прямо посреди леса, в минуте ходьбы от озера.
Наконец длительная дорога закончилась. Карин уже ждала меня, попивая кофе на веранде. Как и всегда, Карин выглядела элегантно. Всем своим видом она говорила, что любит читать французские романы, ходить по кофейням и поливать ранним утром цветы, но с ней всё далеко не так просто. Конечно, её самая заветная мечта – найти спутника жизни, но за все двадцать три года своей жизни Карин ещё ни разу никого не держала за руку, и дело вовсе не в установках или какой-нибудь скромности. У неё в жизни нет врагов, у неё не было переломных моментов. Карин любит общаться только с теми, кому плохо, так как ей кажется это крайне любопытным. Она никому об этом не говорит, но в глубине души она хочет, чтобы её единственные в жизни отношения были какой-нибудь мелодрамой, просто потому что так интереснее. Не знаю, почему такая особа дружит именно со мной. Вряд ли я являюсь интересным человеком. Видимо, ей просто нравится моё постоянно подавленное настроение.
Карин любит вникать в чужие проблемы, но от собственных она держится на расстоянии. Она закрывает глаза на всё плохое, что с ней происходит, видимо надеясь, что таким образом проблемы исчезнут.
Но единственное, что меня в ней раздражает – это её зависимость от телефона. Она просматривает новостную ленту социальных сетей по нескольку раз на дню. Но она не из тех, кто готов обменять реальную жизнь на виртуальную, и предпочитает живое общение с людьми. Она не упускает ни единой возможности сходить на вечеринку, ведь, кто знает, вдруг именно там она сможет скрепить уста поцелуем с каким-нибудь красивым парнем?..
Как только водитель припарковал машину, моя подруга резко вскочила и набросилась на меня.
– Готова? – спросила та.
– К чему? – удивилась я.
– К увлекательной, волшебной, смешной, забавной и много-много какой жизни рядом со мной, м?
– Уже не уверена, – засмеялась я и пошла заносить в дом свои чемоданы. Ощущение, словно я взяла с собой весь свой гардероб, именно так я и собралась. Помимо прочего я взяла с собой два ноутбука, один нетбук, два телефона… Всё на всякий случай, чтобы не тратить лишние деньги на новую технику.
– Сколько же ты всего с собой приволокла… – удивилась Карин, – У меня с собой всего один наполовину забитый чемодан…
– М-да, и я знаю, что это значит. Я очень хорошо тебя знаю. Видимо, вечером мы пойдём с тобой по магазинам?
Карин заулыбалась.
– На деле, нет, – ответила та, – Начинается новый этап в жизни, и конечно же нужно отметить его шопингом. Но мне здесь так нравится… Не хочешь вечерком походить по лесу? Черники пособирать…
– Можно, но, может, лучше завтра? Я хотела разобрать свои вещи, а потом слегка отдохнуть.
– Хорошо, давай так. Ладно, не буду тебе мешать. Если нужна будет помощь, зови меня, я буду в своей комнате.
– Хорошо, – ответила я, и Карин сразу же побежала на второй этаж. Там, на втором этаже, находились наши с ней комнаты. Там же был туалет и балкон. На первом этаже располагалась кухня, довольно тесная гостиная, прихожая, веранда и ещё один туалет. Близ дома был небольшой сарай с древесиной для камина, а рядом с ним довольно большая сауна. Дом был старый, поэтому пол очень сильно скрипел.
– Говорил же отец, – хмурился мой водитель Йохан, – Надо было снимать квартиру на Каскенкату…
Только сейчас я заметила, что весь первый этаж усыпан разноцветными коврами. Они лежали и на полу, и на диване, и на кресле, и весели на стенах, и украшали дверь… Карин недавно начала собирать ковры, но я и не знала, что они заменят ей всю мебель…
На самом деле, наши отношения с Карин сильно ухудшились за последние годы. Мы могли не общаться неделями, а то и месяцами, но в этом виновата я. Последние пять лет моей жизни были очень тяжёлыми, и у меня не хватало сил общаться с близкими мне людьми. Но я решила начать новую жизнь, и она начнётся вовсе не с учёбы в университете, а с нового этапа нашей с Карин дружбы.
К пяти часам вечера родители уехали, и я наконец смогла насладиться тишиной. Я открыла окно на распашку и начала раскладывать вещи в шкаф. Само собой, я взяла целую библиотеку. В неё входили рассказы из детства, подростковые мелодрамы и учебники по иностранным языкам, которые я, конечно же, рано или поздно всё-таки начну учить. Также я приволокла с собой различные книги по эзотерике, которой увлекалась в детстве. Всё мистическое всегда привлекало меня, но со временем я перестала верить в весь этот бред. Но до сих пор меня забавляет пугать Карин историями про ангелов и демонов. Она очень боится всего неизвестного.
Из старого дома я притащила картины, что висели у меня в старой комнате. Мне нравится смотреть на них перед сном, отмечая технику художника. В различный период своей жизни я обращала внимания на новые, раннее не видимые мне вещи. Интересно, что на этих картинах я найду на этом этапе?
Украшение комнаты отняло у меня часа три, не меньше, и когда я закончила, я зашла за Карин, и мы решили заказать еду, так как обе были уставшие после длительной дороги. И вот мы сидели на веранде, ели пиццу и провожали минувший день. Примерно так и началась моя новая жизнь в старинном городе Турку.
До начала учёбы оставался всего один день. Мы с Карин уже успели сделать всё, что хотели: побродить по Абосской крепости, съездить на Руиссало, походить по магазинам… Успели даже надоесть друг другу. Однажды нам было настолько нечего делать, что мы решили пособирать бутылки и сдать их в ближайшем магазине. За один вечер нам удалось заработать около десяти евро. Собирать бутылки было забавно, но потом обе чувствовали себя виновато, так как эти десять евро кому-то куда нужнее, чем нам.
В последний день мы вспомнили, что хотели пойти в лес за черникой. Хотя у нас не принято собирать чернику и грибы в лесу у дома, всё же это занятие пришло мне по душе.
– Это успокаивает даже больше, чем шоппинг, – сказала Карин.
Около двух часов мы потратили на сбор черники. Оказавшись неизвестно где, мы слегка запаниковали, так как не помнили с какой стороны пришли. Но благо нам попалась группа подростков, что указали нам путь обратно к городу.
Мы бродили по лесу, смеялись и поедали собранную чернику. Затем мы вышли в поле, что находится рядом с нашим домом и наслаждались расстилающимся вдалеке закатом.
– Интересно, в нашей группе будут красивые мальчики? – замечталась Карин.
– Уж точно красивее тех, что были у меня в школе… Один уродливее другого.
– Ой, поверь, ты моих мальчиков не видела…
– Парни меня совсем не интересуют, – вдруг вставила я, – И ты знаешь почему.
– Кстати, всё хотела спросить, – Карин ловко сменила тему, – А как же бейсбол? Или ты решила бросить песапалло[2 - Песапалло (фин. pes?pallo) или Финский бейсбол –командная спортивная игра, национальный вид спорта Финляндии.]?
– Нет, ты что! Я никогда не брошу играть в бейсбол, я играю в него с раннего детства. Но, если честно, пока не знаю, где и как буду играть. Я смотрела в интернете, и вроде как у нашей академии есть своя сборная. Я попробую записаться туда. Конечно, я буду скучать по старой команде. Но надо двигаться вперёд…
– Луми… – ледяной мужской голос позвал меня откуда-то слева. Я резко обернулась, но рядом никого не было.
– Что с тобой? – насторожен спросила Карин.
Я всё ещё пыталась найти человека, что произнёс моё имя, но безуспешно.
– Не знаю… Наверное, просто показалось… – растерянно произнесла я, а потом заметила далеко за полем в лесу странное деревянное здание, слегка выглядывающее из-за веток деревьев. Я никак не могла отвести взгляд от мрачного дома, что прятался вдали. На пару секунд я будто зависла, мне казалось, что этот дом звал меня к себе, тянул меня, притягивал, и никак не отпускал.
– Эй, что с тобой? – Карин толкнула меня в плечо, – У тебя точно всё хорошо?
– Да, наверное, я просто слишком волнуюсь. Завтра такой ответственный день…
– Это правда, поэтому нам надо как можно скорее ложиться спать.
Я вновь посмотрела на устрашающий дом.
– Да, нужно идти спать.
Когда мы вернулись домой, я сразу же помчалась в душ, а затем пошла в кровать. Я долго не могла заснуть, так как всякие мысли лезли мне в голову. Я всё боялась, что не понравлюсь однокурсникам, или что меня не примут в команду по бейсболу. Так же беспокоилась, что мне не понравится юриспруденция. Всё же не хотела поступать на эту специальность, но родители зачастую просто не оставляют мне выбора, словно это не моя жизнь, а их. Но что уж злиться на них… Всё-таки выбор сделан, уже поздно что-либо менять. Придётся терпеть эти три года… К тому же уверена, что студенчество – это не просто занятия да домашние задания, но и творчество, пьяные тусовки и приключения. Вот о чём надо думать перед началом учёбы: о том, как весело будет её прогуливать.
И наконец мне удалось заснуть.
Глава 2
Утро было сумбурным. Мало того, что я проспала, так ещё и Карин умудрилась подпалить хлеб, поэтому едкий запах гари разнёсся по всему дому.
Когда сборы закончились, мы сели в машину и поехали на первый день учёбы. У Карин была очень удобная машина марки Linkoln белоснежного цвета. У меня тоже была своя машина, но я решила оставить её в Хельсинки и побольше ходить пешком. Карин очень любила водить автомобили. С раннего детства она мечтала быть гонщиком, покорять картинги и ездить быстрее скорости света. Поэтому иногда на пустых вечерних улицах она разгоняется до 180 км\ч и кричит так, словно выбралась из тюрьмы.
Дорога до университета занимала всего десять минут. И когда мы проезжали поле, в котором гуляли вчера, я вновь не смогла отвести взгляд от старого дома. Только из-за одного его вида по моему телу пробегали мурашки.
Главное здание университета напоминало типичные строения в центре Хельсинки. Этот корпус располагался совсем рядом с Туомиокиркко[3 - Туомиокиркко (фин. Tumiokirkko) – кафедральный собор. Здесь имеется ввиду Turun tuomiokirkko, кафедральный собор в городе Турку.]. Там нам выдали стипендию, а затем я направилась в корпус юридического факультета, где и начались мои занятия. Правда сначала у нас была часовая линейка, где нам выдали наше распечатанное расписание, рассказали об учебной деятельности в ближайшее время, а также передали, что внеурочные кружки академии ждут каждого из нас. Там же я и узнала, что у нас есть команда по бейсболу и со спокойной душой записалась самая первая. На следующей неделе будет отбор в команду, и я просто уверена, что смогу попасть туда.
После довольно изнурительного собрания у нас было «знакомство». В моей группе более тридцати человек, и ничьё имя я так и не смогла запомнить. Многие приехали из Швеции, было пара человек из Дании, а все остальные либо финны, выучившие шведский язык, либо коренные шведы, всю жизнь проживающие на территории Финляндии.
Ближе к четырём часам вечера мы с Карин вернулись домой. Обе были настолько уставшие, что вновь решили заказать еду на дом. Сегодня никаких занятий как таковых не было, поэтому мы были свободны от домашнего задания, но желание куда-либо сходить так и не появилось.
– Помнишь Кирстен? – спросила меня Карин, пока мы сидели на кухне и ели суши.
– Ту, что из Дании? – неуверенно уточнила я.
– Именно. Она мне сказала, что наши ребята хотят на выходных устроить вечеринку в честь начала учёбы.
– Давай пойдём, я только за.
– Но вот проблема. В общежитии они не хотят, а снять квартиру на ближайшие выходные нет возможности, всё занято. Я предложила им у нас… Ты ведь не против?
Я пожала плечами.
– Да нет, наверное. Пусть приходят. Только при одном условии. Мы даём им дом, а они приносят еду и напитки.
Карин обняла меня.
– Спасибо! – пропищала та.
