Истории Брошенных

– Мама,  ты не рассказывала мне, что папа был на войне. – сухо сказала Этель. – И что у тебя остались от него письма тоже.

Агния стояла в проходе и с огромными глазами смотрела на найденный детьми тайник.

– Потому что тебе это ничего не даст. Нильса давно нет. – быстро подбежала женщина и судорожно собрала все бумажки.

– До сих пор считаешь, что незнание лучше? Думаешь мне будет легче,  если я ничего не буду знать о нем?! Мама, он мой отец! Ты должна рассказать про него хоть что-нибудь!!!

– Я ничего тебе не должна! – прикрикнула мать.

Этель всхлипнув, испугавшись, обидевшись убежала в другую комнату, раскидывая по полу конфеты. Агния же поняла, что такая грубость была ни к чему.

– Простите за жесткость, но я никогда не думал, что вы можете быть такой эгоисткой. – прервал, воцарившуюся на пару минут, тишину Эдгар.

– Что? – не до конца поняла происходящее Агния.

– У вас ведь нет веской причины молчать. Вы просто не хотите бороздить старую рану, поэтому ничего не рассказываете Этель.

– Прости, Эдгар, но я не собираюсь разговаривать с тобой на эту тему. – поторопилась удалиться шатенка.

– А вы не мне должны говорить. – остановил женщину парень. – Ей. Агния, это ее отец. Она имеет право знать. Перестаньте сдерживаться и выговоритесь. Всем от этого станет только легче. Не врите собственной дочери.

Женщина лишь чуть взглянула на юношу через плечо и покинула комнату с охапкой писем.

***

Шуточный  стук в дверь.

– Можно? – осторожно спросила Агния, стоя в проходе.

Ответом послужило то, что Этель освободила место на диване рядом. Перед этим она быстро стерла рукой все сладкие слезы.

Мать присела рядом и положила перед собой небольшой черный чемоданчик.

– Здесь все, что ты хочешь знать…

Глава 8:

Гитара на затворках кирпичей.

Эта встреча случилась поздней весной, когда Генри гулял по заброшенной стройке. Когда-то здесь планировали построить хорошую престижную школу, но в итоге ничего не вышло.

Пожар в одном из корпусов, не соблюдения многих архитектурных тонкостей и смерть одного из работников, в ходе пренебрежения правил безопасности испортили все масло. Теперь не удивительно, что в нескольких небольших комнатах стены черные, оконные рамы обугленные, а потолочные балки на некоторых этажах обвалились и не дают пройти.

Но это не мешало парню гулять по ломанным кирпичам, рассматривать, иногда, даже очень классные граффити, ощущать через куртку приятную прохладу, гуляющую между окон в паре со сквозняком и наслаждаться вполне приятным запахом сырости.

Когда Генри зашел в большое помещение, где, скорее всего, планировали сделать спортзал, первое, что бросилось в глаза это огромные дыры в стенах, выходящие на гаражи. Наверное там должны были быть сетки из стеклоблоков, но… Вторым были размеры комнаты и мох в редких трещинах на полу. И лишь затем парень заметил старый деревянный стул по середине, на котором гордо возвышалась гитара. Сломанная, покоцанная, сто процентов расстроенная и забытая всеми гитара.

Генри медленно подошел поближе, порассматривал инструмент, взглядом лишь оценил внешнее состояние, обошел вокруг, с опаской подергал струны, а после улыбнулся.

Сорвав все предохранители, что сдерживали его довольно длительное время, он по хозяйски уселся на стул, что от резкости недовольно скрипнул и взял гитару в руки так беспардонно, словно она его давняя собственность. Пару минут он крутил колки на грифе и слушал, как кряхтят ржавые струны под натиском растяжения.

Провел по странам рукой… Не то… Еще раз… Не совсем… Третий… Оно самое!

– Мы так любим дешёвые драмы

С их придуманными диалогами,

Где актёры немножечко переиграли

Со вздохами, криками, стонами…

Где мы, не увлечённые ролью,

В дурацких костюмах со скованной грацией

От бульварного прячемся шума,

В обшарпанных декорациях…

Сцены ревности, сцены разлуки -

Мы готовы, мы с текстом сверились!

Мы как будто не знали друг друга,

Мы как будто случайно встретились…

Скорей бы все кончилось, и мы забудем

Свой текст и разъедемся по домам,

Чтоб в кадр попали опять не те люди,

Которых хотелось бы видеть там…

Давай, поцелуй меня нежно, насколько ты можешь,

Слезу вытри рукавом…

Пусть старые камеры вечно рвут пленку,

Мы сможем сыграть это заново!

Сцены ревности, сцены разлуки-

Мы готовы, мы с текстов сверились.

Мы как будто не знали друг друга..

Мы как будто случайно встретились…

Искусственных слез нам хватает но вроде

Надо плакать, а мы улыбаемся,

Может быть, эти роли нам не подходят

И зря мы так сильно стараемся..

Честно, плачут лишь те, кто ломает и строит,

Я прошу – ведь сценарий писали вы, -

Пообещайте, что наши герои

В конце останутся счастливы!

Сцены ревности, сцены разлуки-

Мы готовы, мы с текстом сверились..

Мы как будто не знали друг друга..

Мы как будто случайно встретились…

Мы так любим дешевые драмы

Со смешными проблемами нашими..

Да, играем мы препогано,

Вот только любим по-настоящему!1

И гитара запела. Она играла и трепетала так, как ни делала этого никогда в жизни! Генри же просто кайфовал от звонкого боя и мелодичного перебора, а вместе с собственным не хилый таким голосом и вовсе был готов расплакаться. Хотя нет, это уже будет гипербола.

Глава 9:

Что-то щекотящее внутри…

Эдгар

В один прекрасный день я встретил ходячий мешок с кучей ненавистных мне конфет и проблем. И мешок почему-то плакал. Когда я заглянул во внутрь, то оказалось, что это был не мешок вовсе, а девчонка – маленькая плакса, укрытая курткой. Мне сразу не понравились в ней две вещи: то, что она ревела конфетами и то, что ей показалось, будто я начну ее бить. Последнее для меня было как-то оскорбительно. Но при всем этом ни обиды ни ненависти я к ней не испытывал. Сам не зная почему, я предложил ей дружить и именно в тот момент обзавелся верным компаньоном на всю оставшуюся жизнь.

Первой нашей целью стало избавление от всех обидчиков. Её обидчикам я пригрозил кулаком и побоями, а она моим слезами, ябедничеством и в конце задавила моралью. Второй же нашей целью, которая ни разу не оговаривалась вслух, стало лучше узнать друг друга. Мы как-то незаметно для себя приняли роль боевого старшего брата и добродушной младшей сестры.

Всех это устраивало и в начальной школе все было в общем-то даже очень классно. Но после началась средне образовательная. Помню в седьмом классе я впервые приревновал Этель. Мы тогда сильно поссорились и не разговаривали неделю. А самое забавное было, что никто из нас не понимал из-за чего ссора. До меня-то еще тогда не доперло ничего.

А вот признался я ей в девятом классе. Она тогда попросила время подумать и я всю ночь не спал в ожидании ее ответа. Но в итоге мои переживания стоили того. Мы начали встречаться и встречаемся по сей день.

Сейчас мы уже оба заканчиваем одиннадцатый класс, ну а если прям уж совсем сейчас, то сидим в кафе. Она с огромным энтузиазмом лопает мороженое, а я, выпивая сок, иногда поглядываю на нее исподлобья.

И когда смотрю на её пшеничные волосы, на хрупкие плечи, тонкие кисти, розовые губы и небесно-голубые глаза, которые сейчас, слава Богу, не плачут, внутри зарождается что-то теплое, приятное, щекотящее…

Этель

Думаю, многие знают в чем весь ужас перемен. Многие помнят чувство, когда, кажется, еще мгновение и мир под ногами обрушится, все пойдет коту под хвост. В моей жизни перемены наоборот привели к хорошему результату. Когда-то они изменили мое мировоззрение и подарили грубого, но до ужаса милого пушистика.

Почему пушистика? А потому что волосы Эдгара очень мягкие и всегда прибывают в, как он говорит, творческом беспорядке. И это при условии, что он даже цветочек обычный нарисовать не может.

Когда этот пушистик сказал, что не любит сладкое, для меня все перевернулось с ног на голову. Для меня это было непостижимо. Как так человек может не любить сладкое?! Он не любил. Я сама для себя начала доказывать аксиому. Ну невозможно это! Так нет. Стоило мне предложить ему мороженое он хмурился и иногда даже рычал. А до меня все не доходило.

Шли годы. Мы здорово сдружились. Бывали и ссоры, но наши мизинцы постоянно сами по себе без спроса тянулись друг к другу. Мы росли и со временем в нашу дружбу вмешались чувства. В седьмом классе после нашей самой большой ссоры я поняла, что видеть рядом с собой кого-то кроме него я не хочу. И тогда начались сложности.

Я же не забью на его чувства и не припрусь к нему в два часа ночи со словами "я тебя люблю"! Конечно нет. Пришлось откапать глубокую ямку и скинуть туда все свои чувства во славу нашей дружбы. Общение с ним это, наверное, самое последнее, что мне хотелось потерять. Каждый день приходилось радоваться тому, что все живы и здоровы, а самые сокровенные мечты и желания через силу держать за темной дверью.

По не многу я смирилась с нашей всего лишь дружбой. И тут… Он приходит ко мне и говорит, что хочет встречаться…

Я его тогда чуть не убила. Скрывать такое от меня!!! Сказала та, которая скрывала от него… Ну, в общем сказать "нет" я ему, конечно же, не смогла. И, что самое главное, ничуть не жалею об этом.

Вот сейчас он сидит передо мной. Темные волосы отрасли и немного прикрывают сиреневые глаза, сильная ладонь крутит в руках ручку, широкие плечи медленно поднимаются на вдохе… Тело пробирает дрожь и попробуй здесь только взгляд отвести. Миссия невыполнима!

И всегда так тепло на душе становится, когда смотрю на него…внутри что-то щекотящее разливается… Я ведь так и не поблагодарила его за то, что он стал моей переменой… Как доем мороженое, скажу спасибо. И пусть ломает голову за что.

Глава 10:

Мальчик с сиреневыми глазами.

– Мама! Папа! Смотрите чему я научил Айбера!

Маленький голубоглазый мальчик радостно бросил первую попавшуюся палку в даль и собака после слова "апорт" шустро ринулась за ней. Через пару секунд бурый щенок уже сидел у ног хозяина, гордо держа палку в зубах.

– Вы видели?! Видели?! – пуще прежнего завелся мальчик.

– Видели-видели, Эдгар. Молодец. – улыбнулась русоволосая женщина и погладила ребенка. – Правда ведь, Вилен?

– Конечно, Диша. – поддержал рядом сидящий брюнет. – Эдгар вырастет у нас великим дрессировщиком! Правда, Эдгар?

– Ага! – бодро кивнул мальчик.

За спинами взрослых, что сидели за круглым столиком, замелькала тень – дворецкий принес чай.

– Ваш чай и угощения, господа. – опуская серебряный поднос на плоскость, поклонился седовласый мужчина во фраке.

– Спасибо, Донат. – поблагодарил Вилен и взяв чашку с горячим напитком, уткнулся в газету.

– Эдгар, здесь есть печенье, будешь? – Диша протянула сыну пару печенюшек.

– Нет. Я не люблю сладкое!

– Ох, и правда. Тогда как насчет бутерброда?

– Ну, это можно. – нехотя признался Эдгар и взял угощение.

Так когда-то проходил один из летних вечеров на террасе. Эдгар со своими родителями и конечно питомцем решили посетить загородную виллу. Скромный кирпичный домик небольшого размера в окружении леса близ озера. И если сравнивать его с настоящим домом Эдгара, то он мог показаться даже маленьким.

– Мам, пап, а вы возьмете ошейник для Айбера? – охотно делясь бутербродом со своим верным другом, спросил Эдгар.

– Конечно. Только дождись возвращения в город. Ладно? – подал голос Вилен.

Мальчик радостно кивнул и побежал играть с щенком.

Только вот ошейник Айбер так и не получил…

Той же ночью вилла сгорела. Диша и Вилен утонули в ярком огне вместе с ней. Собаку так и не нашли. Маленького Эдгара чудом спас Донат, который вскоре и стал его опекуном.

Когда мальчик очнулся от угарного отравления выяснилось, что он ничего не помнит. Ни как его зовут, ни что произошло, ни кого он потерял. Не понимать, что перед тобой стоит человек, являющийся единственным осколком прошлого и твоим же спасителем очень сложно. Как и понимать, что ты просто стерт из чьей-то памяти.

И стоило Эдгару открыть глаза как становилось видно его теперь сиреневые радужки…

***

– Эдгар!  – зазвенел знакомый голосок.

Восемнадцатилетний парень, опираясь на бетонные перила,  вот уже пятнадцать минут взглядом сверлил водную гладь. Голос Этель вывел его из раздумий и красный шарик, что до сих пор был привязан к правой кисти улетел ввысь.

– Ты чего? Все в порядке? – заметно волновалась девушка.

– Да. Просто… Вспомнилось кое-что…

Этель молча поджала губы. Она знала, что у Эдгара много тайн, но не хотела их выпытывать. Она хотела, чтобы он сам все ей рассказал.

Брюнет сел на скамейку рядом и посмотрел на яркое солнце. Блондинка, наблюдая, заворожено притаила дыхание.

И все же любопытство взяло верх.

– Эдгар, я уже очень давно хочу спросить почему у тебя сиреневые глаза. Я раньше думала, что это гетерохромия2, но тогда радужки должны быть разноцветные, а у тебя… – предложение осталось висеть не законченным.

– А, ты про это? – усмехнулся парень. – Ничего страшного. От природы я голубоглазый.

– Правда?

– Ага.

– А как тогда?…

– …Просто в детстве я долго смотрел на огонь…

Этель в непонятках похлопала ресницами и собиралась уже переспросить, как Эдгар втянул ее в поцелуй.

– Не забивай голову. Когда-нибудь я обязательно тебе все расскажу.

– The end -

Примечания

1

Песня Валентина Стрыкало – "Дешевые драмы".

2

Гетерохромия – редкое анатомическое состояние, сопровождающееся разным цветом глаз у людей или животных.