Топить в огне бушующем печали. Том 1

То ли диван на борту служебного самолета был слишком удобным, то ли просто его укачало и убаюкало, но стоило Сюань Цзи прикрыть глаза, как он тут же уснул.

Ему опять приснился старый сон. Там Сюань Цзи оказывался в небольшом старинном доме из деревянных балок (такие еще раньше стояли на почтовых станциях), в какой-то маленькой комнате. С первого этажа доносился гул людских голосов. Что говорили – не разобрать.

Как и в прошлые разы, у окна спиной к нему стоял человек и, опираясь на подоконник, смотрел вдаль. Осанка у человека была прямая, а сам он держался с достоинством. Незнакомец носил черно-алое церемониальное одеяние, и черный оттенок был что вороново крыло.

Сколько себя помнил, Сюань Цзи время от времени видел этот сон, и нередко незнакомец посещал его именно ночью. Однако Сюань Цзи даже не представлял, что это за человек, ни разу не видел его лица, а когда во сне пытался приблизиться к мужчине ближе чем на метр, тут же просыпался, словно на прикосновения и на то, чтобы как следует разглядеть незваного гостя, наложен какой-то запрет. Впрочем, сон снился часто, Сюань Цзи привык к незнакомцу и уже относился к нему как к старому другу, поэтому и спросил:

– Что, тоже пришел полюбоваться на служебный самолет? – Старательно сохраняя безопасную дистанцию в один метр, он привычным образом стал болтать с маячившей впереди спиной. – Ну и как тебе моя новая работа? Круто, правда?

Человек, как всегда, не ответил. За все сновидения он ни разу не проронил ни слова и даже не пошевелился – просто стоял изящной статуей. В таких снах только Сюань Цзи был действующим лицом, а все остальное – лишь декорации. Он мог как душе угодно безобразничать в доме, да хоть кататься по полу – ничего бы не случилось.

– Хотя не исключено, что будет куча проблем… – Сюань Цзи отступил на пару шагов и сел за стол, расположенный сбоку, продолжая высказывать свои опасения «старому другу». – По неясной причине предыдущий директор вышел в отставку, все говорят, что якобы «по болезни», но Сяо Чжэн что-то темнит… Вряд ли дело в одних только взятках или вымогательствах… Типичная коррупция не выходит за пределы отдела, и никто сторонний о ней не знает, а тут… Ох, не зря старина Сяо из кожи вон лез, лишь бы я пришел к ним работать! Еще эта мутная история с Чиюань… все прекрасно, ни намека на аномалию, и тут нате вам – деревья вышли на охоту! А ведь сам я ничего не почувствовал…

Сюань Цзи осекся, от удивления его глаза широко распахнулись. Легкий ветерок ворвался в окно и подхватил уголок одежд незнакомца, до сих пор стоявшего неподвижно. Рукава зашелестели – и на минуту человек-статуя будто бы ожил. От этого зрелища Сюань Цзи невольно затрепетал. Ему отчего-то почудилось, что его выкинуло в другую реальность.

Человек в черно-алом вздохнул и медленно повернулся…

– Начальник!

Сюань Цзи вздрогнул, вскочил с дивана и чуть не ослеп от блеска гигиенической помады на губах Лао Ло.

Стараясь перекричать шум двигателей самолета, Ло Цуйцуй наклонился к Сюань Цзи и завопил ему прямо в ухо:

– Просыпайтесь! Уже садимся!

Когда они приземлились, в Чиюань уже рассвело. Вскоре выяснилось, что почти все региональные оперативники были брошены на оцепление территории и на борьбу с мутировавшими деревьями. По уши в грязи, совершенно измотанные, они не нашли времени, чтобы лично встретить представителей штаба, поэтому послали за коллегами стажера Ли на машине.

Туристов-нелегалов разместили в городской больнице № 1. Та располагалась на небольшой возвышенности, и с парковки, если приглядеться, можно было наблюдать горную цепь ущелья Чиюань. Небо нахмурилось, всюду расползся влажный туман. В автомобиле стажера Ли работал кондиционер в режиме «сушка», но одежда штабных все равно отсырела и неприятно липла к телу.

Из-за повышенной влажности волосы Пин Цяньжу стали напоминать железную паклю для посуды, поэтому, когда все вышли из машины, девушка принялась на ходу распутывать пряди. Но тут налетел ветер, и она, застыв в недоумении, к чему-то принюхалась, после чего спросила у шедшей рядом Би Чуньшэн:

– Госпожа Би, вы заметили запах?

Сюань Цзи, поскольку отличался чрезвычайно острым слухом, услышал их на расстоянии в несколько шагов и, оглянувшись, вмешался:

– Какой запах?

От вопроса Пин Цяньжу вздрогнула, будто ученица, которую внезапно вызвал к доске учитель, и непроизвольно вытянулась по стойке «смирно»:

– Как… как в храме запах, когда жгут благовония, ладан… Вот как пахнет… – замолчав на полуслове, она бросила на Сюань Цзи короткий взгляд искоса, желая понять, что у него за выражение лица. Поглядев, она пропищала как комар: – Запах принес ветер… И еще, кажется, пахло кровью!

Сюань Цзи проследил, куда смотрит его коллега, и повернул голову в нужную сторону. Ветер дул с ущелья Чиюань. Вдруг горы прямо на глазах стали чернеть, на склонах показались мрачные тени. Сюань Цзи содрогнулся, замедлил шаг и с силой ущипнул себя за биологически активную точку между бровями. Никаких странностей. Перед ним снова стояли обычные, поросшие лесом зеленые горы, окутанные туманной дымкой. А тени будто привиделись.

– Начальник Сюань, что-то случилось? – спросил юный стажер Ли, которого отправили к ним для сопровождения.

На это Сюань Цзи покачал головой, отвел взгляд и дал знак, чтобы тот шел впереди, а про себя подумал: как только они разберутся с работой, он лично пойдет осматривать ущелье Чиюань.

Пока что в их задачу входило лишь опросить туристов, оказавшихся в ловушке заповедника. Всех их потрепало, но в разной степени; вид у каждого был донельзя сконфуженный, поскольку после выписки из больницы нарушителей ждали полицейский участок и административная ответственность.

Личные вещи, удостоверения личности и телефоны туристов конфисковали и отдали Пин Цяньжу, чтобы та проверила, нет ли во внутренних файлах ничего запрещенного или потенциально опасного, что могут предать огласке.

Что касается бесед, то эту часть работы самолично взяла на себя Би Чуньшэн. Сам Сюань Цзи не стал раздавать никаких указаний, ведь он только-только приступил к обязанностям директора, и когда коллеги принялись за работу, он тихо сел рядом и стал наблюдать за Би Чуньшэн. Оказалось, эта тетушка в розовом кардигане строит беседу весьма и весьма любопытно.

В рамках предыдущей должности Сюань Цзи как раз работал с людьми, и хотя оттачивать коммуникативные навыки он не стремился, но вполне освоил азы и вел беседы очень уверенно, поэтому никак не мог сказать, что Би Чуньшэн владеет искусством расспросов или переговоров. Да, она вела себя сердечно и приветливо, но быстро срывалась на фамильярность; ее язык тела не считался с социальной дистанцией, и со стороны она казалась откровенно бестактной. Будь на ее месте кто-то другой, да говори он то же самое, и собеседник наверняка бы заподозрил что-то неладное. Но, как ни странно, абсолютно все, с кем она беседовала, не чувствовали никакой тревоги, охотно вступали в разговор и, будто одурманенные, выкладывали ей все подчистую. Поболтав о том о сём и подготовив почву, Би Чуньшэн принималась расспрашивать пострадавшего, что именно он пережил в ущелье Чиюань.

И вот она взялась за девушку со сломанной ногой…

– Казалось, что за нами гонится огромный питон! Странная была змея, какого-то землистого цвета… Кожа – точь-в-точь кора дерева. Я до смерти перепугалась!

Би Чуньшэн с улыбкой заметила:

– Вы сказали «змея»? Скорее всего, это была древесная лиана. Землетрясение повалило дерево, лиану сорвало и отбросило в сторону, из-за чего могло показаться, будто она движется сама по себе. Питон никак не мог появиться. Откуда в таком живописном месте взяться питону?

– Да нет же… – удивилась девушка и попыталась поспорить с Би Чуньшэн, но тон пострадавшей с каждой минутой звучал все неуверенней, словно она не доверяла себе. – Нет, никакая это не сорвавшаяся лиана, потому что она так быстро ползла, догоняла нас, а еще…

Би Чуньшэн пристально посмотрела ей в глаза и спокойно повторила:

– Нет. Это была древесная лиана.

Сюань Цзи показалось, что его старшая коллега спорит ради спора, и будь перед ней человек вспыльчивый, он бы, пожалуй, давно уже вышел из себя. Но девушка, доставшаяся Би Чуньшэн, все больше колебалась, голос ее слабел. Спустя два-три настойчивых повторения туристке окончательно промыли мозги, и она совершенно согласилась с версией Би Чуньшэн. Позже, отвечая на другие вопросы, пострадавшая уже не упоминала ни «змею, которая гналась за ними», ни «питона землистого цвета». Она будто бы потеряла память.

Так случилось, что поблизости ошивался Ло Цуйцуй, и Сюань Цзи спросил у него:

– Что за «особая» способность у госпожи Би? К какой родословной (как вы там говорили?) принадлежит?

– Вы угадали, она действительно «особенная», относится к линии физических и психических сил, больше в сторону психических, – гордо выпятив грудь, ответил Ло Цуйцуй. – У нас в штабе не так уж много «особенных», верно? И все сегодня здесь.

Сюань Цзи, не удержавшись, смерил его взглядом.

– Ах вот как… Простите мою невнимательность. Значит, вы тоже…

– Я, можно сказать, не считаюсь – от моих способностей никакого толку, – очень довольный вниманием начальства, скромно возразил Ло Цуйцуй. – Из шести великих родословных я принадлежу к линии растений. Вся особенность ограничена тем, что мои тело и конечности могут превращаться в растения, а пальцы рук и ног обладают характерными для них чертами.

Сюань Цзи слушал его объяснения с неподдельным вниманием:

– И какие же черты характерны для растений?

– Ох-ох, беда с ними! Они безостановочно растут! Если не подстригать вовремя, за год можно перепортить кучу обуви!

На эти словоизлияния Сюань Цзи вежливо промолчал, при этом думая, что господину Ло не помешает все-таки найти больницу, где его «особенности» как-нибудь да обуздают.

Сопровождавший штабных стажер Ли подслушал откровения старшего коллеги и, не выдержав, разразился хохотом, но быстро сообразил, что смеяться не очень-то вежливо, поэтому, откашлявшись, поспешил сменить тему. Он обратился к Сюань Цзи с замечанием:

– Шестой из спасенных никак не пострадал, мы временно разместили его в семейной комнате отдыха. Это прямо по коридору.

Едва Сюань Цзи проследил взглядом направление его руки, как вдруг свет в коридоре пару раз мигнул и потух. В ту же минуту Сюань Цзи почувствовал холодок, и на указательном пальце его правой руки медленно проявилось кольцо с кроваво-алой яшмой размером с рисовое зерно. Камень был чистого оттенка, без малейшей примеси.

У Сюань Цзи бешено заколотилось сердце. Пока никто не заметил, он спрятал правую руку в карман пальто.

Кольцо, как и иллюстрированные «Записки о тысяче демонов», всегда было с Сюань Цзи, с самого рождения, и сидело на пальце так плотно, будто выросло вокруг него. Конечно же, оно не снималось и казалось еще загадочнее, чем справочник: в кольце не чувствовалось ни духовной, ни демонической энергии; оно скорее напоминало волосы и ногти, которые существуют и растут сами по себе, обычно никак не беспокоя хозяина. Зачем кольцо нужно – оставалось загадкой. Спроси Сюань Цзи, и он бы ничего не смог сказать помимо того, что вещица сделана грубо, впрочем, большую часть времени она оставалась невидимой и никак не проявляла себя, так что можно притвориться, что кольца и вовсе нет.

Деревья в Чиюань ни с того ни с сего пришли в буйство, во сне «человек-статуя» вдруг повернулся, невидимое кольцо без спросу показалось на пальце… Не многовато ли странностей за день? На душе Сюань Цзи стало неспокойно…

– Лампочки перегорели, – пробормотал стажер Ли и по стеночке, практически вслепую, повел двух коллег вперед. По пути он добавил: – Этот шестой… странный какой-то. Да вы скоро сами увидите.

Бюро по контролю над аномалиями уже закрыло больницу для посетителей, так что в семейной комнате отдыха сидел только один человек. Он устроился на пластиковом стуле спиной к приоткрытой двери и, казалось, был поглощен рекламой, которую показывал висящий на стене телевизор. Шестой пострадавший отличался прямой осанкой, но при этом держался легко и непринужденно, словно некогда прекрасно усвоил уроки хороших манер. Один только силуэт незнакомца радовал глаз, впрочем, также внимание привлекали длинные густые волосы, небрежно перетянутые на затылке резинкой. Они снопом ниспадали до самого пояса и были толщиной с детскую руку.

Стоило Сюань Цзи увидеть незнакомца, как перед глазами у него зарябило, и следом за кольцом сами, без спросу, раскрылись «Записки о тысяче демонов» – похоже, пытались срочно сообщить что-то хозяину. Сюань Цзи выжидательно уставился на страницы, но никакой информации так и не появилось.

– Вот его удостоверение личности, – сказал стажер Ли, вытаскивая документ из папки. – Телефона при нем не нашлось, он сказал, что потерял его.

Ло Цуйцуй задержался взглядом на волосах незнакомца и нежно пригладил свой «штрих-код» на макушке.

– В наши дни даже молодежи приходится носить парики, – прошептал он. – Наверняка из-за плохой экологии. Начальник Сюань, мне опросить его?

– Постой, – подняв руку, Сюань Цзи остановил подчиненного, после чего потянулся за удостоверением личности шестого туриста. Но едва он прикоснулся к документу, как тот превратился в сухой лист.

Взметнулись языки пламени. Стажер Ли и Ло Цуйцуй опешили.

Дверь комнаты семейного отдыха, приоткрытая лишь на узкую щель, со скрипом распахнулась и закачалась на петлях. Оттуда волной хлынул холодный сырой воздух, в котором чувствовался смрад тления, невольно напоминавший о сгнивших костях в трухлявом гробу…

Телевизор на стене погас, и глаза, отразившиеся в черном экране, поймали настороженный взгляд Сюань Цзи. В этих демонических глазах таилась улыбка.

004

Черный экран мигнул и снова включился с резким писком. Появилось изображение. Шла реклама детского лагеря: дети беззаботно носились по спортивной площадке, однако (видимо, сигнал был плох) картинка начала подвисать, и детский смех звучал уже урывками, из-за чего казался безотчетно жутким.

«Ха… Ха…»

Вот девочка на картинке во всю веселится, а вот ее лицо исказилось и застыло. Она словно не знала, расплакаться ей или засмеяться; только выражение лица казалось свирепым, особенно из-за широко открытого рта, где не хватало переднего зуба.

Ноги Ло Цуйцуя, наблюдавшего эти странности, подкосились, он попятился и запнулся о мусорное ведро – лязг разнесся по длинному извилистому коридору и вернулся эхом.

Нахмурившись, стажер Ли выступил вперед.

– Что тут творится? – обратился он к длинноволосому мужчине. – Ты тоже «особенный»? Воспользовался трюками линии физических и психических сил, чтобы подделать удостоверение личности? И всерьез думал, что мы тебя не раскусим?

Услышав его голос, длинноволосый мужчина вздрогнул и стал медленно поворачиваться к пришедшим. Тут Сюань Цзи молнией перехватил стажера Ли под грудной клеткой и с силой толкнул «юного тигра» себе за спину. Очень вовремя: мужчина исчез, как сквозь землю провалился. В ту же секунду Сюань Цзи вскинул правую руку, тем самым прикрывая грудь и лицо; между его пальцами с металлическим звоном проскочила серебряная вспышка.

Таинственный мужчина возник прямо у дверного проема, совсем рядом с Сюань Цзи. Белая кожа незнакомца была что старинный нефрит. Рука мужчины уже потянулась к горлу Сюань Цзи, когда тот крепче сжал в пальцах монету и так же молниеносно отразил ею атаку. Монета ударилась о руку незнакомца с характерным звоном: так металл встречает камень. Только тогда Сюань Цзи смог рассмотреть лицо подозрительного туриста.

Брови изогнуты, уголки глаз чуть-чуть опущены, общее выражение холодное и отчужденное, но сами глаза как омуты, а взгляд полон ласки – так смотрят на очень близкого человека.

На Сюань Цзи нахлынуло необъяснимое узнавание. В ушах раздался тихий треск – камень в кольце на его правой руке раскололся! А ведь ту яшму не брали ни огонь, ни пули, ни ножи; кислота тоже ничего не могла с ней сделать. Кольцо сопровождало Сюань Цзи всю его жизнь, и он считал, что эта вещица после его смерти, когда тело обратится в прах, станет какой-нибудь реликвией или артефактом. А тут достаточно случайного прикосновения – и прости прощай!

Прежде кроваво-алая яшма как будто отдала все жизненные силы и выцвела до ржави. От кольца по руке пополз пробирающий до самых костей холод, в жилах застыла кровь.

Сюань Цзи инстинктивно дал отпор: монета в его пальцах взорвалась, тонкий слой металла окутал ладонь, из центра которой вырвались толстые языки пламени и вгрызлись в палец противника. Таинственный мужчина небрежно отдернул руку, но огненные сгустки (сперва не больше горошины) в ту же секунду выросли в несколько раз и, подобно змеевидному дракону, обвили ему руку от запястья до самого плеча.

Мужчина тихо ахнул – его предплечье объяло пламя. Он неторопливо шевельнул запястьем, ухватил «дракона» и потянул на себя. Пойманный с рукава огонь на миг превратился в змею около семи цуней в длину, но затем стал беспомощно сворачиваться в кольца, пока не сжался в шарик на ладони таинственного туриста. Прирученное на ладони пламя окрасило его кожу в теплые тона. Сам мужчина даже не испачкал пальцы в золе, зато одежда на нем приняла первоначальный облик: рукав черной ветровки начал таять, и на его месте оказались лишь сухие ветки и листья, беспорядочно намотанные на худое серое запястье.

Мужчина сжал кулак и погасил пламя. Поглядев на предплечье, обнаженное уже наполовину, он тряхнул рукой, восстанавливая видимость ткани.

Одежду, как и речь, незнакомец тоже скопировал у туристов, причем с невероятной точностью; даже прорехи на ветровке проявились в тех же местах, что и у оригинала. Незнакомец лишь искусно поменял цвета да пару-тройку других деталей – так сразу и не поймешь, что куртки одинаковые. Но достаточно приглядеться, и становится ясно, что цвета взяты с ветровок двух других туристов-мужчин, а все остальное, вплоть до стыка швов, повторяло покрой целиком и полностью!

Длинноволосый мужчина учтиво кивнул Сюань Цзи:

– Прошу меня простить, ибо одежда моя не прикрывает тела, – начал он в старинном стиле и со странным акцентом.

Это был не путунхуа, но и не какой-либо из местных диалектов. От этого Сюань Цзи немного напрягся, и длинноволосый мужчина принял его замешательство за непонимание. Незнакомец как будто немного огорчился, но, быстро взглянув на телевизор, исправился и перешел на скверный путунхуа.

– Моя одежда из… – Следующее слово, по-видимому, употреблялось не так часто. Скорее всего, ни туристы, ни дикторы из телевизора его не произносили, поэтому незнакомец запнулся: – …де… дерево.

– Трюк с отводом глаз, – понял Сюань Цзи.

Мужчина доброжелательно улыбнулся и кивнул. Он вел себя любезно, как радушный хозяин, принимающий гостя.

– Ты догадался, хорошо. Прошу, входи и присаживайся.

Сюань Цзи решил принять приглашение. Не спуская глаз со странного мужчины, он завел руку за спину и дал знак стажеру Ли с Ло Цуйцуем, намекая, что тем следует оставаться в коридоре. Войдя внутрь, он закрыл за собой дверь.

Последнюю фразу мужчина произнес на древнем наречии. Прежде Сюань Цзи нередко имел дело со старинными вещами, в том числе и с теми, что имели собственный дух и могли перекинуться с человеком парой-тройкой фраз. Он слышал их речи с детства и умел распознавать на слух.

Впрочем, если опираться на не слишком авторитетное мнение Сюань Цзи, скорее выходило, что слова, слетевшие с губ мужчины, относятся к официальной речи эпохи Великой междоусобицы Девяти провинций, то есть имеют давность в три тысячи лет, но сказать что-либо наверняка было нельзя. Язык развивается скачкообразно: порой за тридцать-пятьдесят лет он преображается до неузнаваемости, а порой сменяются целые династии, а люди говорят все так же. Вдобавок в стародавние времена образовалась масса своих диалектов, и совсем не факт, что существовало общепринятое произношение. Так что Сюань Цзи мог утверждать только одно: сейчас никто так не разговаривает. Интересно, из какой глухомани вылез этот человек? (Сюань Цзи решил на время считать его человеком).

И тут справочник «Записки о тысяче демонов», болтающийся перед глазами Сюань Цзи целую вечность (скорее всего, он надолго и намертво затупил), ожил, страницы его мягко перелистнулись, и возле длинноволосого мужчины проступило примечание, написанное мелким неровным почерком: «Полая кукла».

Сюань Цзи опешил. Примечание пропало, и «Записки о тысяче демонов» выдали ему более подробный комментарий: «Полая кукла создается посредством заклинания замещения. Мастер вырезает заклинание на теле куклы и может управлять ею издалека. Она ходит, лежит, разговаривает как настоящий человек, все ее шесть чувств связаны с чувствами мастера. Кукла вырезается из дерева или лепится из глины. Только разрушив написанное заклинание, можно увидеть настоящее тело куклы».

Сюань Цзи мигом сообразил, что незнакомец никогда не был человеком, и неудивительно: взять хотя бы роскошные волосы! Да они, что называется, потрясают видом Небо и Землю!

Следуя за взглядом хозяина, справочник заботливо дал еще один небольшой комментарий, поместив его рядом с муж… рядом с куклой: «Вырезана из тысячелетнего духовного нефрита».

Последнее поразило Сюань Цзи до глубины души. Кукла в полный рост, да еще и вырезанная из духовного нефрита?! И что за тонкая работа! Стоит как целая сыхэюаньская усадьба!

Черты нефритового мужчины, чье тело оценивалось в целое состояние, были необычайно красивы и гармоничны… но что за темные чары скрывались за великолепным фасадом? Какое-то время Сюань Цзи просто вглядывался в незнакомца, пока не почувствовал, что в груди стало тесно, а дышать – тяжко. Тогда он сосредоточился, взял себя в руки, перевел взгляд на плечи и шею собеседника и вежливо обратился:

– Здравствуйте. По долгу службы я обязан задать вам несколько вопросов. Кто вы такой? И что побудило направить к нам в Чиюань такого ценного «гонца»? Позвольте узнать, можем ли мы вам помочь?

Нефритовый мужчина несколько раз моргнул, но так ничего и не сказал, а лишь смотрел на Сюань Цзи с выражением «Ну, мяукаешь ты неплохо».

Ах да… Сюань Цзи запоздало сообразил, что, пожалуй, слишком витиевато выразился, и собеседник, плохо владеющий путунхуа, просто не понял его. Выходит, ничего не остается, кроме как прибегнуть к более грубому языку и выражению мыслей:

– Я тебя спросил, что случилось. Ответь как умеешь, я пойму.

Тут нефритовый мужчина расслабленно прислонился к стене, поднес к лицу палец, которым только что дотронулся до Сюань Цзи, и неспешно втянул носом воздух.

– Маленький демон-яо, – вкрадчиво начал он, – ты же чистокровный… Для чего поселился среди людей?

Когда нефритовый мужчина заговорил, несколько длинных прядей упали на его плечо, а голос зазвучал мягко и ласково. Возможно, как раз из-за того, что путунхуа давался незнакомцу с трудом, Сюань Цзи обратил особое внимание на его сосредоточенный и проникновенный взгляд, в котором читалось чуть ли не обожание. Не очень-то похоже на праведную школу!

«И как это понимать? – напряженно раздумывал Сюань Цзи. – Нравы нынешних „кукол“ настолько распущенны, что бедняжки с порога кидаются соблазнять всех подряд?»

Вслух он, конечно же, спросил другое:

– Прости, но задам вопрос еще раз: ты назвался Шэн Линъюанем, это настоящее имя или вымышленное?

– Не помню.

– Где твое настоящее тело?

Нефритовый мужчина то ли не понял вопроса, то ли не захотел отвечать – лишь еле заметно склонил голову, улыбнулся и промолчал.

– Откуда ты взялся?

– Из-под земли.

– Из-под земли? – Сюань Цзи с ходу не понял, надо ли воспринимать его слова буквально, или это какое-то иносказание, а впрочем… они пугали до дрожи. Сюань Цзи уточнил: – Что значит «из-под земли»?

– Я очнулся под землей, в хлипком гробу, – ответил нефритовый мужчина, назвавшийся Шэн Линъюанем. – Гроб сгнил и развалился. Видимо, я из бедной семьи.

Значит, он выбрался из гроба…

Сюань Цзи случайно остановил взгляд на лице собеседника – и сердце тут же забилось с перебоями. Сюань Цзи поспешил отвести глаза и с тех пор больше не решался смотреть на загадочного мужчину. Общаться было сложно, оба не доверяли друг другу и пытались оставить один другого в дураках, и все же Сюань Цзи с поправкой на ошибку прикинул, что существо перед ним больше всего смахивает на какую-то древнюю нечисть. Судя по старинным речам, «умершую» много лет назад. Но кто он конкретно такой? Оживший мертвец? Зомби?

– Когда ты очнулся, – снова начал Сюань Цзи, – в гробу было твое тело или сыхэ… или полая кукла?

То ли намеренно, то ли из-за того, что не совсем понял вопрос, Шэн Линъюань ответил весьма уклончиво.

– Меня разбудили. Снаружи было очень шумно.

– Кто разбудил? Кому понадобилось тебя будить?

– Тот человек бормотал бессвязно, как безумный. Прежде никогда такого не слышал. Мое сознание еще не полностью пробудилось, и я не понял его слов, – задумчиво глядя на Сюань Цзи, неспешно рассказал Шэн Линъюань. – Выбравшись из гроба, я наткнулся на этих людей. Был одет неподобающе, поэтому не стал показываться и последовал за ними тайно. Неожиданно они наткнулись на разбушевавшееся дерево. Когда я понял, что им негде укрыться, мне ничего не оставалось, кроме как повторить их внешность и одежду и увести в пещеру.