скачать книгу бесплатно
Ох уж эти глаза, нет ничего более притягательного, чем женский взгляд во время минета.
– Не торопись, – улыбнулся я ей, – нежнее.
– Как скажешь, – подмигнула она мне.
С Катей я развлекался долго, со смаком. Люблю таких девчонок, которые отдаются процессу полностью. Катя умела на члене прыгать ничуть не хуже Лизы и стонала как надо. С такими девчонками кончаешь достаточно быстро и обильно.
– Понравилось? – спросила она меня, надевая чёрные чулочки на свои аппетитные ножки.
– Да ты просто прелесть, – сказал я, закуривая сигарету.
– Угостишь? – протянула она руку. Я передал ей пачку «кэмела» и пододвинул пепельницу.
– Расскажи что-нибудь, – попросил я.
– Что, например? – спросила она и затянулась сигаретой.
– Ну, что у вас там происходит, на работе? Может, слухи какие, может, кто что-нить сболтнул лишнее?
– Постоянно кто-то что-то болтает, – улыбнулась она. – Клиенты любят поговорить после секса.
– Ну, вот это мне и интересно, – кивнул я, затем налил себе коньяка граммов пятьдесят, выпил, закусил лимоном.
Катя задумалась, пару раз затянулась.
– Была тут история с одной из наших девчонок. Она ненавидела свою мать, та гнобила её всё детство. Сама она откуда-то с области, из Кургана, что ли, не помню уже, у её матери две квартиры там. И решила дочка квартирами-то завладеть, а мамашу – грохнуть.
– О как! – усмехнулся я.
– Да, связалась она, значит, с каким-то бывшим зэком, который только откинулся. Ну, начала с ним сожительствовать. Около года капала ему на мозги: мол, мамаша моя – такая дрянь, тебя ненавидит, говорит, что ты уголовник, надо бросать тебя. И сказала, что, мол, будет с ним, если он мать – того, грохнет.
– А он?
– Ну, по первости отказался, конечно, сказал, что сидеть больше не собирается. Она сделала вид, что бросает его: мол, на фиг ты мне не нужен такой, ничего я для тебя не значу – и ушла. Какое-то время пропадала где-то, пару месяцев, а потом объявилась и спросила, не передумал ли он. Дурак-то её полюбил, что странно. – Катя затушила сигарету и налила себе вина.
– Ничего странного, бывает всякое, – пожал я плечами.
– В общем, он согласился. Долгое время они вместе продумывали план, как мать убить, думали задушить её, отравить или ещё что. В итоге сошлись на том, что надо дождаться сентября, сбора урожая, когда мать уедет на дачу, там её и кончить. Пришло время, мать поехала обрабатывать огород, её дочурка маякнула своему любовнику, тот приехал, огрел матушку по голове камнем и скинул труп в колодец.
– Толково!
– Да, потом звонит своей любимой и говорит, что дело сделано, а она бросает трубку и сдаёт его ментам. Мол, вот, он не любил её мать, такой урод, грозился её убить, вот поехал на дачу!
– Вот это поворот! – загоготал я.
– Менты приезжают на дачу, вяжут этого придурка и увозят его. Самое интересное – что только через месяц всяких допросов он узнал, что это именно любимая его сдала!
– А он этого с самого начала не понял?
– Нет! – развела руками Катя. – Он усирался, защищал её! Говорил, что она не такая… Ага, не такая, так хер не глотает.
Я заржал.
– Такие дела, – засмеялась Катя.
– Ну а теперь расскажи чё-нить поинтереснее, – сказал я, успокоившись.
– Например?
– Тебя в «Чёрную кошку» часто возят? – Я имел в виду казино, а при нём была гостиница с кабаком.
– Ну, бывает, когда как. – Катя вдруг изменилась в лице, стала серьёзной, опустила глаза. Эта тема её несколько напрягала.
– Кто у тебя там клиенты? – продолжал я расспрос.
– Да клиенты разные, кого там только нет, а что? Тебя кто-то конкретно интересует?
– Лёва.
– Бывает, и он приходит. Вообще я там от них хорошие чаевые получаю. Они, правда, анал всё время требуют, а мне это не очень нравится, потом болит всё. Попробуй откажи ещё этим утиркам. Они то пьяные, то обдолбанные. Убьют ещё. А Лёва заходит периодически, но у него всё время на полшестого. Я стараюсь очень, потому что платит хорошо, но у него так и не встаёт. Мне вообще кажется, что он больше по мальчикам, а ко мне ходит для отвода глаз. Но он больше всех платит, поэтому мне без разницы. – Катя стряхнула пепел с сигареты в пепельницу, налила себе коньяка.
То, что Лёва был говномесом, никого особо не удивляло, подозрения ходили давно. На людях он этого естественно, не показывал, потому что в наших кругах подобное могло караться смертью. Но такие вещи не скроешь.
– Что-то слышала там интересного от него или от других? – спросил я.
– Они ж со мной не особо разговаривают, – улыбнулась Катя. – Я им для другого нужна. Что-то про рынок центральный говорили, что, мол, надо решать с ним как-то вопрос. Что-то слышала про какую-то «белую стрелу», которая всех убивает.
– Сказки всё это, – хмыкнул я. – Придумали, чтобы детей пугать, которые играют в бандитов.
«Белая Стрела» – это популярная городская легенда, которая возникла совсем недавно, после убийства авторитетов из Смоленска. Ходили слухи, что есть некая тайная организация, состоящая из сотрудников правоохранительных органов и спецслужб, которая без суда и следствия отстреливает криминальных авторитетов и воров в законе. Братва по всей стране начала придумывать байки про эту организацию. Мол, мусора с нами по закону сделать ничего не могут, поэтому просто мочат нас, как кроликов. Мне всегда казалось, что это бред, исходя из моих отношений с органами. Уж им-то не надо нас убивать, скорее, доить выгодно.
– Может, и сказки, – пожала плечами Катя. – За что купила, за то и продаю.
– Ну ладно, – сказал я. – Если чего услышишь интересного, можешь мне звякнуть? А я в долгу не останусь.
– Без проблем, – улыбнулась Катя.
Я достал пухлый бумажник, вынул сто бакинских, передал ей.
– Лиза нам заплатила уже, – начала отнекиваться Катя.
– Это от меня лично, – улыбнулся я, – за работу. Ты молодец.
Катя поколебалась немного, но деньги взяла и убрала их в сумочку.
– Хочешь, ещё потрахаемся? Я хочу, ну или минет тебе сделаю? – спросила она.
– Да не, спасибо, на сегодня хватит, – улыбнулся я. – Пойдём, провожу тебя.
После мы с пацанами разъехались кто куда: Шиша забрал с собой одну из девчонок и укатил в город, Михась поехал спать, а я был ещё бодрячком, хотя и порядком датый.
– Могу остаться с тобой, – сказала Катя. – Можем поехать к тебе.
– Не, поезжай, у меня ещё дела сегодня, – отказался я.
Катя полезла ко мне целоваться, но я отстранился.
– Давай без этих нежностей, – тактично улыбнулся я, когда увидел её растерянное лицо.
– Ну да, извини, нас в губы не целуют, – пожала она плечами и ушла.
Конечно, не целуют, знаю я, что ты этими губами каждый день делаешь. Ладно ещё Лиза, она как-то почище (да и то), а тут прям не стоит. Пацаны не поймут. Девчонка неплохая, но своё место надо знать каждому. Я надел куртку, забрал ключи от «мерина», трубу, сигареты и вышел. На выходе из сауны стояла заведующая.
– Гульнули мы знатно, – сказал я довольно, – срач там вам оставили.
Заведующая махнула рукой: мол, не привыкать, забудь. Я усмехнулся, дал ей триста баксов и вышел на улицу.
***
С цыганами забили стрелку вечером на следующий день. Поехали я и Михась. Шиша предпочёл не ехать, но я тем не менее велел ему не нажираться в этот вечер и быть на трубке (мало ли что может произойти). Поехали на моём «мерине», стволы с собой прихватили. Я – свой ТТ, Михась ПМ взял.
– Может, эфку взять? – спросил он, в голосе его чувствовались волнительные нотки.
– Ты чё, это просто разговор, они, если поймут, что мы с гранатой пришли на обычную беседу, думаешь, обрадуются? – Я, конечно, тоже немного нервничал, не без этого, но, блин, не настолько же.
Цыгане обитали в Заречном, там у них разбиты целые поселения в частном секторе. На въезде в посёлок нас тормознули, красная «девятка» перегородила дорогу, в хлам тонированная и три смуглых крепыша в ней. Все со стволами, естественно. Нормальная проверка, такие экипажи ездят по округе и наблюдают за происходящим. В случае чего докладывают своим старшим. И вот им показался немного странным чёрный «мерин», въезжающий на их территорию. Из «девятки» вышел здоровый парень, чем-то похожий на Яшку из фильма «Неуловимые мстители». Остальные двое вышли из тачки, в руках у обоих были «калаши». М-да, мы тут с нашими пистолетиками вряд ли что-то могли бы противопоставить.
– Не дёргайся, – тихо сказал я Михасю, когда увидел, что рука того непроизвольно тянется к рукоятке Макарова. – Я разрулю.
– Смотри, братан, если чё, я их всех положу.
Я усмехнулся, пацан в себя поверил, похоже. Цыган подошёл к нашей тачке, я опустил стекло.
– Кто такие? Чего надо? – спросил он хмуро.
– Мы к Стево, – ответил я.
– А он вас ждёт?
– Да, забились на сегодня.
– Как тебя зовут? – Цыган проверял нас, осматривал тачку.
– Алек.
Цыган, услышав моё имя, отошёл в сторону, достал мобильник, позвонил. Что-то сказал по-цыгански в трубку, ему что-то ответили, выключил трубу и снова подошёл к нам.
– Стево ждёт, мы проводим, поезжайте за нами.
Я кивнул и закрыл окно. Цыгане залезли в «девятку» и потихоньку тронулись с места. Я последовал за ними.
– Серьёзные ребята, – сказал Михась.
– Это точно, так что ты давай характер свой не показывай, лучше промолчи – за умного сойдёшь. А то они нас всем табором зах**рят и закопают в лесу.
– Имена у них такие странные: Стево.
– Это значит «коронованный», он у них там мазу держит. – Я, конечно, кое-что разузнал про них, перед тем как ехать вообще. Цыгане держались особняком, связываться с ними никто не хотел, но иногда приходилось. «Девятка» впереди свернула к большому кирпичному коттеджу, который был огорожен высоким забором. Тяжёлые ворота начали открываться, послышался собачий лай. Внутри стояло ещё несколько бойцов с помповиками в руках.
– Бл**ь, все вооружены до зубов, как будто войну устраивать собрались, – усмехнулся Михась.
– Оборона – туши свет! – согласился я.
«Девятка» проехала внутрь, мы – следом. Ворота за нами захлопнулись, так что в случае чего бежать было особо некуда. Нашу тачку сразу обступили со всех сторон.
– Ну пошли, чё, – сказал я.
Мы с Михасем медленно вышли из машины, к нам подошёл здоровяк с огромной золотой цепью на шее. Чуть ли не на каждом его пальце красовались золотые печатки.
– Оружие есть? – спросил он, глядя на нас.
Я кивнул, отодвинул полу своей чёрной кожаной куртки, обнажил рукоять ТТ.
– Мы же не стрелять пришли – поговорить, – улыбнулся я.
Цыган засмеялся, а я насчитал у него во рту с дюжину золотых зубов.
– Сдать всё равно надо, – пожал он плечами, – иначе внутрь не войдёте.
– Базара нет, надо – значит, надо.
Я аккуратно вытащил свой ТТ и передал его стоявшему перед нами бугаю. Михась отдал ПМ тому молодому, что нас тормознул на въезде в посёлок.
– Не поранься только: заряжен, – подмигнул Михась парню, тот юмор не оценил.
– Пошли, – сказал нам бугай и вальяжной походкой отправился в дом.
Когда вы слышите слово «роскошь», то всё его значение сможете понять, только посетив дома цыганских баронов. Расписные потолки, колонны, камин, золотая посуда, мраморный пол, шкура медведя в огромном зале – такой роскошной хаты я ещё не видел.
Пацаны Стево притаранили классные шишки, размером с юбилейную десятирублёвую монету. Приготовили всё как надо, со знанием дела. Мы с Михасем дунули раз, другой, третий. В голову дало приятным знакомым чувством расслабления. Смотрели друг на друга с цыганами и как-то даже разговаривать не особенно хотелось. Казалось, чё тут говорить, всё и так понятно. Я глядел на Стево, он улыбался, подмигивал мне, я улыбался в ответ. Хорошие бошки, не то, что мы в прошлый раз дули, те слабенькие были какие-то, а эти забористые. Время как будто стало зависеть от моего настроения. Оно замедлилось и перестало управлять реальностью. Мы со Стево вели диалог, не используя слов. Я даже не объяснял ему сути дела, а визуализировал. Он видел, чего я хочу, как бы изнутри моей головы и моими глазами, покачал головой, поцокал языком. Я пожал плечами и развёл руками. Он кивнул, ухмыльнулся: мол, братан, не переживай, я всё понял, можешь не говорить ничего. Я дал Стево расклад по произошедшему, показал, что с нашим знакомым поступили неправильно. Причём это было, как будто я кино показывал, рукой отматывал неинтересные детали, оставляя только самое нужное. Стево внимательно смотрел на мелькающие картинки, уловил суть произошедшего и утвердительно кивнул. На том и порешали.
– Что это было, братан? – первое вменяемое, что я услышал, когда меня отпустило.
Я обнаружил себя на заднем сиденье своего «мерина». Михась сидел за рулём.
– Забористые бошки какие, – промычал я.
– Что? – переспросил Михась.
