Злая река

Он показал места, где резинка болталась свободно, не была прикреплена к основанию или полностью от него отвалилась.

Пендергаст кивнул:

– Интересно. А другая любопытная деталь?

– Она довольно странная. Когда мы исследовали верхние части, они показали положительную реакцию на антибактериальную обработку. Это типичная особенность «безопасной обуви», какую носят в хирургической зоне, лаборатории, стерильных помещениях, даже в кухне отеля. Но на такой обуви почти всегда верхние части ЭВА, и они дорогие.

– ЭВА. Полагаю, это означает этилен-винил-ацетат.

– Я смотрю, вы изучали химию. Совершенно верно: водонепроницаемые, гибкие, но тяжелые и крепкие в целях защиты. Как видите, этот башмак нельзя назвать крепким. И он явно не тяжелый – этот образец весит от сорока до сорока четырех граммов. И ЭВА здесь не использовали.

– Тогда зачем защищать такое дешевое изделие антибактериальной обработкой?

– Вот и я о том же.

– Очень интересно, мистер Куорлз.

– У меня все. Есть вопросы?

Наступила тишина – Пендергаст погрузился в размышления. Наконец он шевельнулся на стуле:

– Вы знакомы с подробностями этого дела?

– Я читал сопроводительные материалы, сэр.

– И ничего хотя бы отдаленно похожего в базе данных Национального центра анализа насильственных преступлений.

– Ничего, – кивнул Куорлз.

– Вы упомянули, что, возможно, их изготовили в Китае. Не могли бы вы уточнить?

– С удовольствием. В Китае три или четыре района, в которых развита обувная промышленность, у каждого района своя специализация. Есть город Цзиньцзян в провинции Фуцзянь. Этот город называют обувной столицей Китая, там технологически продвинутое оборудование. Затем есть провинция Вэньчжоу. Там самое большое число производителей, но они изготавливают обувь для внутреннего потребления. Есть еще Дунгуань в провинции Гуандун. Там фабрики поменьше, более специализированные, нишевые изготовители.

– Понятно, – ответил Пендергаст. – И вы бывали в тех местах?

– Прежде чем поступить в ФБР, я три года проработал в оптовой торговле. Был посредником по сбыту избытков крупных заказов. Или по покупке и продаже неполных партий.

– Отлично. Знакомство с рынком и обширные знания обуви, которые вы сейчас продемонстрировали, делают вас логично обоснованным выбором.

– Выбором? – спросил Куорлз, побледнев. На его лице появилось удивленное выражение. – Вы же не предполагаете… отправить меня в Китай на поиски производителя?

– А кого еще, если не вас? Мы должны выяснить, кто изготовляет такую обувь.

– Но это невозможно! Китайский обувной оборот почти семьдесят миллиардов долларов в год. Послушайте, в одном только Дунгуане полторы тысячи фабрик – многие из них размером не больше ресторана.

– И все же вы должны попытаться. Возьмите эти образцы и показывайте их, где только можно. Воспользуйтесь вашими местными контактами, не раскрывая, конечно, подробностей. Nĭ huì shuō Zhōngwén ma? – спросил он. – Вы говорите по-китайски?

– Pŭtōnghuà, – рассеянно ответил Куорлз. – На путунхуа. – и вздрогнул, поняв, что неосознанно перешел на другой язык. – Вы знаете мандаринский?

– Похоже, как и вы. Отлично! Вы должны отправиться немедленно.

Губы Куорлза несколько секунд беззвучно шевелились.

– Это довольно-таки неожиданно…

– У меня разрешение ответственного заместителя директора Пикетта, – продолжил Пендергаст. – Это не будет операцией с ограниченным бюджетом, воспринимайте это скорее как шикарный банкет. Вы полетите первым классом, вы сможете останавливаться в отелях по вашему выбору, у вас будет щедрый счет на служебные расходы. Обнаружение изготовителя этой обуви станет критическим фактором в раскрытии этого дела.

Куорлз не ответил. Но его глаза выдавали, о чем он думает: продвижение по службе и громадный скачок вверх в платежной ведомости.

– Мне нужно вернуться в Хантсвилл, взять кое-какие вещи.

– Конечно. Возвращайтесь сюда – скажем, в это время завтра? – и мы обсудим рабочие параметры вашего расследования. Потом посадим вас в Майами на самолет. А пока еще раз благодарю вас за неоценимую – и продолжающуюся – помощь. – С этими словами Пендергаст встал и направился к двери. Подойдя к ней, он остановился. – И еще, мистер Куорлз.

Эксперт, собиравший пакеты с вещдоками, повернулся к нему:

– Да?

– Не забудьте взять ваши… трусы.

15

Коммандер Бо стоял на мостике сторожевого корабля береговой охраны США «Чикеринг» и смотрел в бинокль на подернутое туманом побережье Кубы. Штурвальный сбросил скорость корабля до четырех узлов и вел судно за пределами двенадцатимильной зоны параллельно берегу.

– Мистер Петерман, сбросьте скорость до двух узлов, – сказал Бо. – Курс прежний.

Бо чувствовал работу дизельных двигателей, которые слегка сбросили обороты, отчего изменился характер вибраций, но не фактический звук. Ручной бинокль был ни к черту не годен. Коммандер положил его и перешел к навигационной станции на мостике, где перед электронными картами, трансиверами и экранами радаров стоял старший помощник.

– Мистер Рама, я бы хотел взглянуть на тюрьму в электронный телескоп.

– Да, сэр.

Старший помощник занялся настройкой аппарата, и на экране вскоре появилось изображение берега. День стоял жаркий и влажный, и картинка была нечеткой, мерцала. Вдоль побережья по левому борту корабля растянулась гигантская серая тюрьма. Эль-Дуэнде. Вход в бухту Мариэль находился чуть дальше, где были видны сновавшие туда-сюда рыбацкие лодки и небольшой военный корабль кубинского ВМФ, который в этот момент входил в гавань и исчезал за мысом.

Бо уставился на экран. Что-то происходило на берегу перед тюрьмой – там что-то делала группа людей. Видимо, это были заключенные, судя по универсальной оранжевой одежде. Тут же присутствовала и охрана в зеленой одежде. Но изображение в неясном предвечернем свете было нечетким, фигуры людей появлялись и сливались друг с другом, как призраки.

– Мистер Рама, вы можете сделать порезче?

– Да, сэр. Работаю над этим.

Изображение чуть подпрыгнуло. То, чем занималась эта группа людей, не казалось чем-то обычным. Они стояли тесной толпой: заключенные в окружении охраны.

– Господи, мистер Рама, вы это видели? – Бо не поверил своим глазам. Или это была игра воображения?

– Видел, сэр.

– Прокрутите назад и запустите снова в замедленном просмотре. На втором экране.

Запись вернулась назад на минуту, а потом поползла вперед на втором экране.

– Здесь! Остановите!

Господи Исусе, это походило на обезглавливание. Но этого не может быть… или может?

– Мистер Рама, скажите, что там, на ваш взгляд, происходит?

– Сэр, я не уверен. Это похоже на… насильственные действия.

– Может быть, обезглавливание? Прокрутите еще раз.

Они просмотрели запись еще раз, кадр за кадром. Люди двигались, быстро двигались. Вроде бы какого-то человека подвели к чему-то неясно видимому или к стене, а потом резким рывком его голова отделилась от туловища, когда человек рядом с ним взмахнул рукой. Изображение было слишком мутное, чтобы понять, каким оружием воспользовался второй – все было как в тумане и подрагивало, – но Бо видел, как голова отделилась от тела и полетела на землю: это, по крайней мере, было очевидно.

– Кажется, это обезглавливание, сэр.

– Вы видели, как голова отделилась от тела?

– Я думаю, что да, сэр. Трудно сказать наверняка.

Бо чувствовал, как колотится его сердце. Что, черт возьми, происходит? Кубинцы давно прославились своей склонностью к пыткам. Но обезглавливание… это больше походило на ИГИЛ. Может, это какой-то террористический союз прямо здесь, в двадцати милях от Штатов? Пожалуй, им следует провести серьезную видовую разведку со спутника, или как там это делается. Господь всемогущий, это может стать еще одним Кубинским ракетным кризисом.

Бо глубоко вздохнул:

– Вы можете каким-либо образом улучшить изображение?

– Я делаю все возможное, сэр.

Рама вызвал еще одного офицера. Изображение продолжало фокусироваться и расплываться, оно раскачивалось, приближалось и пропадало, но никаких улучшений не происходило. Дымка и движение воздуха под воздействием высокой температуры портили изображение. Необходимо было подойти ближе.

– Удвойте наблюдение, – приказал Бо. – Мне здесь немедленно нужна Атситти. И первый лейтенант Дарби.

Приказы были отданы.

– Мистер Рама, выключите систему автоматического перехвата и все транспондеры. Режим радиомолчания.

– Слушаюсь, сэр.

– Хорошо, а теперь нарисуйте их радаром высокого разрешения.

Пауза.

– Сэр, это может быть воспринято как провокация, – возразил старший помощник.

– Исполняйте приказ.

Радар высокого разрешения показывал всего лишь зеленую полосу берега, его картинка была хуже визуальной. Они находились все еще слишком далеко, и тепловые волны ухудшали сигнал. Мгновенной реакции не последовало.

На мостике появилась Атситти, четко отсалютовала капитану. Несколько секунд спустя появился Дарби, начальник штаба Бо и его правая рука.

– Посмотрите-ка сюда, мистер Дарби.

Дарби подался вперед всей своей пухловатой фигурой и уставился на экран, на котором происходили активные действия.

– Что они делают? – спросил он.

– Это вы мне скажите.

– Там, похоже, большая толпа. Собрались в кучу. Двигаются. Заключенные в оранжевом, охранники в темно-зеленом. Но изображение слишком нечеткое. Я с трудом могу различить отдельных людей.

– Это не может быть… площадкой для казней?

Дарби смотрел на экран:

– Может быть, сэр. А может, это бунт. Похоже, они дерутся.

– Мистер Петерман, – обратился к рулевому Бо, – руль десять градусов по левому борту, скорость прежняя.

– Сэр, наш радиус поворота приведет нас в чужие территориальные воды.

– Исполняйте приказ, мистер Петерман.

– Слушаюсь, сэр.

На мостике наступила тишина. Бо повернулся к старшему помощнику, который поедал его глазами. Коммандер одарил его ободряющей улыбкой:

– Не беспокойтесь, мистер Рама. Мы пощупали их радаром. Никакой реакции. Кто-то у них уснул за штурвалом. Они даже ничего не заметят.

– Есть, сэр.

Штурвал на десять градусов обусловит поворот с двухмильным радиусом, и они окажутся в восьми милях от берега. Бо обратился к старшему специалисту:

– Миз Атситти, приготовьтесь к запуску дрона наблюдения, когда приближение будет максимальным. Мистер Петерман, продолжайте поворот на двести семьдесят градусов. Когда курс будет ноль-ноль-ноль, ускоряйтесь до сорока узлов и выходите из кубинских вод.

Снова потрясенное молчание.

– Я отдал вам приказ!

– Есть, сэр.

Бо почувствовал поворот корабля. Он понимал сомнения своего экипажа, но знал: у них нет его опыта. Случались ситуации, когда обычные процедуры становились неприменимы, когда приходилось принимать необычные, даже героические меры. На берегу перед тюрьмой происходило нечто ужасное, и по чистой случайности они оказались свидетелями. Возможно, это часть сложной военной стратегии, ранним компонентом которой были обрубки ног. Если так, то Вашингтон должен быть в курсе. Они не имеют права ждать картинки со спутника – на это могут уйти часы, а может быть, и дни. Он должен задокументировать это немедленно. Его корабль имел быстрый ход, чертовски быстрый, и если кубинцы бросятся за ним в погоню, то он уйдет практически от любой кубинской военной посудины.

«Чикеринг» продолжал свой медленный поворот. Активность на берегу продолжалась, и Бо мог поклясться, что заметил еще одно обезглавливание, но уверенности не было: все произошло слишком быстро и в условиях плохой видимости. Но по мере их приближения к берегу картинка медленно, медленно становилась яснее. Когда корабль правым бортом принял положение, параллельное берегу, и продолжил поворачиваться, Бо сказал:

– Миз Атситти, запускайте дрон.

– Есть, сэр. – Она передала приказ и через мгновение произнесла: – Дрон запущен.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Остров Каптива примыкает к более крупному острову Санибел, и оба входят в группу барьерных островов у побережья Флориды.

2

Сайд-скроллер – компьютерная игра, в которой игрок наблюдает за игровым процессом посредством расположенной сбоку виртуальной камеры.

3

Строки из стихотворения американского поэта Робинсона Джефферса «Мудрецы в часы несчастья». Перевод Ю. Головневой.

4

Наоборот (фр.).

5

Констанс и Пендергаст разыгрывают сцену из первого акта трагедии Шекспира «Гамлет», когда принцу является призрак отца.

6

Грин, раф – название разных площадок поля для гольфа.

7

Не все мы можем (лат.).

8

Джеймс Уоррен «Джим» Джонс – американский проповедник, основатель секты «Храм народов», последователи которой, по официальной версии, совершили в 1978 году массовое самоубийство. «Небесные врата» – американский религиозный культ, последователи которого в 1997-м также совершили массовое самоубийство.

9

Постдок – молодой ученый после присуждения ему докторской степени.

10

Амиши – одна из самых консервативных религиозных групп в протестантизме. Ее приверженцы ведут традиционный образ жизни, считают неприемлемым пользоваться многими современными благами цивилизации.