скачать книгу бесплатно
– Этому негодяю повезло, – сказала бабушка, – ведь он встретил Мага, который разбудил его дремавшее сердце. Хуже, если человек так всю жизнь и живёт со спящим сердцем, или если у него вообще нет сердца.
– Нет сердца? Как это может быть, бабушка? – спросила я.
Она кивнула, видимо вспоминая о чём-то:
– К сожалению, и такое бывает, Шачидеви.
При этом взгляд её был очень грустным, я никогда не видела бабушку такой.
– Бабушка, наверное, кто-то из твоих знакомых или друзей обладал «мёртвым сердцем»?
– Все мы не безгрешны, Шачидеви. И я молюсь Вишну за всех нас, чтобы наши сердца не были мертвы.
…Какое оно человеческое сердце? Возможно, оно представляет собой бесконечный тоннель, ведущий в никуда. Он выстлан изумрудным сиянием, и в нём может поместиться столько любви, сколько едва ли может уместиться в рассудке человека.
Должно быть, Сердце настолько велико, что ему был посвящён храм – Храм Сердца.
О, нет! О, нет! Только человеческому сердцу доступно всё. Только оно, мудрое и всеведующее способно любить, прощать и страдать.
Храм представлял собой небольшое приземистое сооружение с колоннами, сделанное из малахита, отчего издали казался зелёным. Перед входом в него была установлена гранитная стелла с выгравированной надписью из чистой бирюзы.
Я прочла: «Мой друг, запомни, Истина живёт в тебе. Как бы ни сложилась вокруг тебя жизнь, обратись к Источнику своей внутренней мудрости, и ты получишь из него помощь и поддержку. Но редко кто обращается к Источнику. Совсем не просто успокоить бурлящие страсти, и ещё сложнее оставаться спокойным всю жизнь, но если ты растворишься в своём Внутреннем Источнике, как щепотка соли растворяется в большой реке Маханади, тебе удастся повергнуть демонов, искушающих твою чистую душу, ибо демоны эти в тебе».
Золотые плиты пола отражались на полуденном солнце, плавно переходя в золотою фигуру девушки, увитой гирляндами из лотосов. От этого поразительного богатства полуденное солнце отражалось розовым величием и спокойствием.
– Что это, сестра Арати? – спросила я, когда мы вошли в изумрудный храм, как путники, уставшие с дороги.
Сестра Арати была средних лет, проблески серебристой седины украшали её волосы, туго затянутые сзади коконом. На ней было фиолетовое сари, которое делало её ещё прекраснее, но не человеческой красотой, а той невидимой, что мы ощущаем, близко общаясь с человеком.
– Это – божество Сердца. Мы называем его Хара.
– Хара… – повторила я, прислушиваясь к собственным ощущениям.
– Ха – звук дыхания, а Ра – обращение вглубь души, – пояснила Арати.
Я ещё раз посмотрела на девушку с гирляднадами. Хара улыбалась мне, и улыбка эта была тёплой, светлой, Хара, стоящая передо мной, была живой, и вот-вот начнётся её божественный танец.
Почему мы редко разговариваем со своим сердцем? Мы поглощены внешним миром, но забываем про внутренний, хотя он не менее важен, а даже более, ведь он, как заботливая мать, опекает нас во всём.
Невольно мне вспомнилось одно высказывание, которое я случайно прочла в какой-то книге много лет спустя:
«Как правило, мысли уводят нас в сторону от основной цели. Они похожи на плавающих в воздухе змей, несущих на себе обрывки чужих идей, взглядов, случайно брошенных в пустоту фраз. Порой мы так сильно бываем увлечены какой-нибудь мыслью, что упускаем из вида то, зачем мы пришли на эту землю. Подверженные впечатлениям, мы доверяемся врагу и отталкиваем друга, мы совершаем глупые ошибки, разбрасывая свои силы в пространство. И очень важно бывает отбросить в сторону весь этот мысленный поток и сконцентрироваться на чём-то одном. Так растёт воля».
Казалось, я будто слышала звон колокольчиков и звуки вины, словно сам Нарада играл на ней где-то в пространстве.
– Сестра Арати, здесь столько золота. Неужели разбойники до сих пор не ограбили Храм Сердца? – удивилась я, обратившись к своей попутчице.
– Никто не знает о существовании этого храма. Мы держим в тайне всё, что связано с Храмом Сердца. Многие пытались найти его из-за золота, но храм невидим тому, кто недостоин этого. Люди так и возвращались с пустыми руками.
– Как это «невидим»?
Сестра Арати улыбнулась:
– Шачидеви, многие вещи кажутся тебе непонятными, но они происходят. Только мы не можем их объяснить. Ты ещё научишься распознавать Знаки.
Я предаюсь созерцанию, когда вижу обычное в необычном, мир огненный в мире земном. И все мы становимся детьми, когда созерцаем творение Бога.
Круги на воде, круги в пространстве расходятся из одной единственной точки всё шире и шире. И точка эта – ты сам, твоё бессмертное вечное я.
.
…«О, Индия, моя родная страна,
Загорись духовным пламенем
И воспылай светочем
В промежутке между Небом и Вечностью.
Я дарю вам частицу своей души,
О, боги, смотрящие на нас с высоты
Далёких недосягаемых небес!
Примите мой дар
И позвольте мне стать
Единым целым в этом Бесконечном Мироздании…»
(Гимн Вечности)
.
Небо играло со мной различными цветовыми гаммами, рисуя круги в пространстве миров, то ярко-красные, то розовые, то жёлтые или лиловые, будто где-то на горе стоял маленький бог Кришна и играл на своей флейте, а небо вторило ему симфониями света.
Когда Арати и я возвращались обратно, нагруженные нашей поклажей из целебных трав и кореньев, был вечер. Красно-оранжевое небо начало затягиваться фиолетовыми тучами. Зловещая бурая тень покрыла часть пологих холмов, а издали они казались синими.
Такое часто бывает у нас в Индии накануне сезона дождей перед месяцем «бхадро».
Сестра Арати недоверчиво посмотрела на небо:
– Нам нужно торопиться.
Однако дождь застал нас в середине пути. Благо, сестра Арати знала эту местность вдоль и поперёк. Возле небольшой рощицы пушистых кадамб мы нашли небольшую расселину, где можно было спрятаться от дождя. Далее пологая местность переходила в густо засаженные чайные плантации, в сердцевине которых, как зёрна фасоли, белели одинокие деревушки. Дул северный ветер, становилось прохладно. Сестра Арати заботливо расстелила покрывало и положила на него пакеты с травами.
– Нужно развести огонь, иначе ночью мы замёрзнем. И потом, не дайте боги, чтобы мы стали добычей хищных зверей.
Где-то в темноте чиркнула спичка, сухой хворост был уже припасён кем-то заранее.
– В жаркие дни мы приносим сюда хворост на случай ненастья, – пояснила сестра Арати.
Я видела, как мгновенно отлетали искры от громадного костра совсем как цветы шефали. Далеко-далеко отсюда шумела река Маханади, и это напоминало жалобный плач колыбельной. Вся природа готовилась ко сну.
Арати достала из пакета сушёные ананасы, хлеб, немного сыра и спелые персики.
– Ешь, Шачидеви, – сказала она, – нам нужно поужинать, чтобы утром были силы для обратного пути.
В небе гремел гром, вроде того, как возвещает о своём шествии на колеснице грозный царь Индра – владыка неба. Шипел дождь, и с каждым разом звук дождя становился сильнее и сильнее, но мы были надёжно защищены в нашей уютной расщелине.
Я съела всё, что предложила мне сестра Арати. А затем почти до самой глубокой ночи под вой шакалов она рассказывала мне всё, что она знала о целебных свойствах собранных нами растений.
– Если растолочь в ступке кору гамала, получится тёмный порошок. Если его добавлять в пищу человеку, мучающемуся болями в сердце, то они пройдут. Сандал помогает для поддержания сил, и его листья дают ослабленным людям или тем, кто хочет сохранить свою молодость. Шал даёт свежесть. Если человек пьёт ежедневно чай с шалом, он сможет вынести любые испытания. А вот кетоки. Чувствуешь, какой аромат исходит от него?
Я принюхалась. Воздух вокруг нас был насыщен специфическим довольно приятным запахом.
– Чувствую, – невольно согласилась я.
– Он отгоняет злых духов. Поэтому его листья сушат и вшивают в одежду детей. В каждом деревце, каждой травинке – живой Дух Божий.
Я внимательно слушала сестру Арати, не спрашивая её ни о чём, и доедала свои персики.
Я знала, когда мы обратно возвратимся в ашрам, все наши травы будут аккуратно разобраны и выложены для сушки. Затем из них будут готовиться умелыми руками сестёр и воспитанниц отвары, настои, порошки и мази. Затем всё это будет тщательно упаковано и с господином Аларкой – фармацевтом отправлено в город и близлежащие деревушки.
Часто в ашрам приезжали местные жители из Бхубанесвара и Каттака и увозили с собой чудодейственные снадобья. Причём всё это давалось безвозмездно за очень скромные пожертвования.
Рани Шанти говорила:
– Мы – одна большая семья, всё человечество, словно большой организм. Мирской ум видит нас разделёнными на тела, но на самом деле мы едины и неразделимы друг с другом, как полотно, сотканное Творцом – Создателем в этой огромной вселенной. Если кому-то плохо, тоскливо, одиноко, нужно просто помочь ему, проявив элементарную любовь, тогда и в твоём сердце зажжётся маленький лучик Радости, и лучиков этих с каждым разом будет становиться всё больше и больше.
На какое-то время я увидела себя ничтожно маленькой на ладони судьбы, тянущей руки к Солнцу, как к Источнику Вечности среди гор.
Под барабанную дробь дождя я уснула. Мне снился мой Белый Храм. Женщина в белом сари с накидкой на седых волосах по-прежнему сидела в огромной зале. Только сейчас она была уставлена розами. В прошлый раз их не было, я это точно запомнила.
Роз было так много, что всё видение напоминало поляну. Женщина в белом сари срезала три цветка: один розовый и два белых и протянула их мне.
– Держи, Шачидеви, – сказала она.
– Что это?
– Я хочу сделать тебе подарок.
– Подарок?
– Ну, да, в прошлый раз ты не попросила меня ни о чём для себя, поэтому я подумала, быть может, тебе было бы приятно получить эти розы.
– Спасибо.
Я помню, что очень обрадовалась в своём сне.
– Шачидеви, – снова произнесла женщина в белом сари, – В пространстве нет неблагодарности. Когда ты отказываешься от чего-либо, всё равно дар придёт к тебе. Потому что таков Закон Неба, и я не могу его объяснить. Просто прими это, как данность.
Розы были действительно великолепны. Я не видела таких нигде на земле.
– Спасибо, – сказала я ещё раз.
Я совсем не заметила, как мой сказочный сон свернулся в одну маленькую точку.
«Ну, вот, мне снова не удалось досмотреть его до конца», – с досадой подумала я.
Я проснулась от холода, сильнее укуталась в покрывало, но это мне не помогло. Было очень раннее утро, одно из тех, какие можно застать в горной местности.
Охряное солнце осветило вершины холмов, всё остальное погрузилось в синюю мглу утра. Погода стояла ясная, потому что на небе не было ни одного облачка. Сестра Арати складывала пакеты с травами. Она уже успела принести свежий хворост, он был связан и сложен в углу расщелины. Передо мной лежал мой завтрак, состоявший из сыра и фруктов.
– Просыпайся, Шачидеви, – сказала Арати, – нам нужно возвращаться в ашрам.
Я всем телом прильнула к Арати.
– А можно в следующий раз я буду сопровождать Вас?
Она кивнула мне.
…Письмо из Джайпура! Это было письмо из Джайпура! Его победоносно вручил мне почтальон Равиль, вытащив из своей толстой холщовой сумки, всегда переполненной письмами и газетами. Затем он позвонил в велосипедный звонок и умчался дальше в деревню Бабусвар.
О, мне никогда ещё не доводилось получать письма из таких отдалённых уголков Индии. И несомненно оно было от Аниты. Я сложила ладони в намаскаре, поблагодарив небо за столь приятную неожиданность.
Я легонько надорвала конверт и достала оттуда белый лист бумаги, исписанный аккуратным почерком. Он был сложен вчетверо. Пахло свежими чернилами, вероятно, письмо было написано совсем недавно. Я так привыкла к мелкам и иероглифам, что чернила и бумага казались чем-то невероятным, неестественным. Письмо состояло из непонятных знаков, закорючек, двоеточий, троеточий, восклицательных знаков. Повертев письмо в руках, мне пришлось сознаться, что я ничего не понимаю из написанного.
– Наверное, Анита писала на английском, а я не знаю английского.
Что же делать? А если кто-нибудь из сестёр увидит английские буквы и пристыдит меня? Ведь настоящий индиец-патриот должен ненавидеть англичан и всё, что связано с их культурой, так рьяно навязываемой нам. Это говорилось повсюду, на каждом углу, в каждом доме.
И всё же, как хочется прочесть письмо и книгу про маленькую девочку на цветке, подаренную мне Анитой в день нашего расставания в Индрапуре!
Спрятав письмо в складки платья, я в отчаянии спустилась в сад. Мои глаза были наполнены слезами. Маленькая девочка и цветок забрезжили передо мной несбыточными мечтами. Как она хороша со светлыми волосами, сидящая в центре большого цветка! Кто она?
Я так сильно углубилась в свои мысли, что не заметила, как кто-то совсем легко прикоснулся к моему плечу. Я подняла голову и встретилась с добродушным всепроникающим взглядом рани. Она долго смотрала на меня, затем спросила:
– Что тебя тревожит, Шачидеви?
Я была рада, что встретила сестру Шанти в саду, потому что знала, она никогда не осудит меня, даже, если я попрошу её о чём-то совершенно невозможном.
Я показала ей сложенный вчетверо лист бумаги.
– Что это?
– Письмо из Джайпура от моей подруги, – сказала я.
– И ты не можешь прочесть его, потому что оно написано на английском?
Я кивнула.
– Прошу Вас, научите меня читать по-английски. Я понимаю, что это – дурной, скверный язык. Но тогда я никогда не смогу прочесть письмо от своей подруги.
Рани обняла меня, потрепала по волосам:
– Послушай, Шачидеви. Да, англичане поработили Индию, внедрили в большинстве светских школ систему своего образования. В наших сердцах до сих пор живёт ненависть, потому что у крестьян отняли землю, а заминдарами теперь являются завоеватели. Кто знает, что ещё сотворит ненавистный Ридинг. Но знаешь ли ты, чему нас учит Великий Ганди? Тем не менее, он призывает изучать их культуру и их язык, ибо, во-первых, ненависть порождает ненависть; во-вторых, всё идёт по своему естественному развитию, как по спирали, и Индия не может бесконечно долгое время оставаться в стороне от развития мира. Многие индийцы не понимают этого, поэтому предпочитают оставаться в глубоком невежестве. Я научу тебя английскому, и ты сможешь прочесть много книг.
