скачать книгу бесплатно
Для пущей надёжности положите по серебряной монете в каждый из ведьминых башмаков. Она не сможет их вытащить, потому что серебро обожжёт ей пальцы.
Выдайте ведьме подушку и тёплые одеяла. Так вы хитростью заставите её проспать всю ночь до утра. Заприте дверь и проследите, чтобы никто к ней не входил.
Примерно за час до рассвета отправляйтесь в комнату, где заключена ведьма. Возможно, вы думаете, что туда следует врываться шумно, с громкими криками. ЭТО ВЕЛИЧАЙШЕЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ! Войдите тихо, на цыпочках подкрадитесь к постели и поставьте возле спящей ведьмы чашку чая, после чего аккуратно отойдите обратно к двери и вежливо кашляните. Это очень важно. Резко разбуженная ведьма может натворить страшных бед.
Некоторые специалисты рекомендуют подать к чаю шоколадный пряник. Другие пишут, что имбирного печенья будет вполне достаточно. Главное, если вам дорога жизнь, никогда не предлагайте ведьме пресных галет, от них у неё из ушей посыплются искры.
Когда ведьма проснётся, прочтите приведённое ниже магическое заклинание. Оно не позволит ей обернуться пчелиным роем и улететь:
СЕБ ЛАБЯ ЕН МЕРОГ[10 - Себ лабя ен мерогВ оригинале – «ITI SAPIT EYI MA NASS», фраза, которая для непосвящённого выглядит как самая что ни на есть учёная латынь. Эта пратчеттовская шутка основана на предположительно реальном розыгрыше. Где именно этот розыгрыш имел место (и был ли вообще), не вполне понятно: по одним версиям, в Британии, по другим – в Америке. В некой местной газете якобы было опубликовано сенсационное сообщение о ценной археологической находке – древнеримском горшке (в американском варианте сенсационной находкой явился древний глиняный индейский горшок, что добавляет истории нелепости). По краю горшка отчётливо просматривалась надпись «ITI SAPIS POTANDA BIGONE»: местный высокоучёный профессор уверял, что это самая что ни на есть латынь, пусть немного искажённая, и даже сделал приблизительный перевод, в котором фигурировало слово «мудрость». На самом деле, если переставить интервалы на их законные места, прочитывается не латинская, а английская фраза: «IT IS A PIS POT AND A BIG ONE» – «Это ночной горшок, причём большой».]
После того как ведьма допьёт чай, свяжите ей руки и ноги, используя первый боцманский узел, и бросьте в воду. ВАЖНО! Постарайтесь сделать это до рассвета. Бросив ведьму в пруд или омут, немедленно расходитесь, не вздумайте оставаться посмотреть!
Разумеется, несколько человек рискнули задержаться на берегу. И увидели, что ведьма канула в воду и так и не вынырнула, и только её зловещая чёрная шляпа самым жалким образом качается на волнах. Налюбовавшись, они отправились домой завтракать.
Ещё несколько минут решительно ничего интересного не происходило. Потом шляпа поплыла к густым зарослям тростника. Там она остановилась и очень медленно приподнялась над водой. Пара зорких глаз внимательно оглядела окрестности из-под полей.
Убедившись, что поблизости никого нет, Констатанция Тик, учительница и специалистка по поиску ведьм, выползла на берег и быстро скрылась в зарослях. В это время как раз рассвело. В норе барсука у неё была спрятана сумка, где лежало чистое платье, смена белья и коробок спичек (отправляясь в опасные места, она никогда не брала спички с собой, чтобы не наводить на нехорошие мысли тех, кто может её схватить).
Ну что ж, думала Констатанция Тик, греясь у костра, всё могло бы обернуться и хуже. Хорошо, что в этом захолустье ещё остались люди, умеющие читать, иначе она могла бы попасть в весьма неприятную историю. Правильно она сделала, решив отпечатать книгу крупным шрифтом.
Дело в том, что мисс Тик (она предпочитала это иностранное обращение, потому что ей нравилось, как оно звучит в сочетании с её фамилией) сама и написала «Молот ведьм для чайников». Она же и позаботилась о том, чтобы экземпляры её труда попали в земли, где люди до сих пор верили, что ведьм следует сжигать или топить.
Поскольку мисс Тик сейчас была единственной ведьмой, которая отваживалась совать нос в эти края, то на случай неблагоприятного развития событий она сама обеспечила себе ночлег и ужин перед тем, как её бросят в воду. Купание её ничуть не пугало – мисс Тик воспитывалась в Щеботанском колледже для молодых барышень, где учениц каждое утро заставляли окунаться в ледяную воду для Укрепления Силы Духа. А первый боцманский узел проще простого развязать зубами даже под водой.
Ах да, и ещё теперь у неё были две серебряные монетки по шесть пенсов. Право, думала мисс Тик, выливая воду из башмаков, кривопёсцы становятся всё глупее и глупее. И ничего удивительного – так всегда происходит, когда люди прогоняют ведьм. Ведьма, по сути, просто человек, который знает больше других. Слово «ведьма» именно это и значит. А некоторые люди не терпят, когда кто-то знает больше, чем они, и потому бродячие учителя и странствующие библиотекари теперь обходят этот городишко стороной. Если так и дальше пойдёт, то кривопёсцам, желающим забрасывать камнями всех, кто умнее их, придётся бросаться камнями в свиней.
Городишко был мерзкой дырой, и только. К несчастью, в нём жила девочка восьми лет от роду, у которой были неплохие задатки, и мисс Тик старалась время от времени навещать её и приглядывать, как у неё идут дела. Разумеется, она не могла прийти в эти края как ведьма – хоть мисс Тик и любила окунуться по утрам в холодную воду, не стоит себя баловать. Приходилось прикидываться скромной торговкой яблоками или гадалкой. (Обычно ведьмы не предсказывают будущее, потому что это удаётся им слишком уж хорошо. Люди не хотят знать, что произойдёт с ними на самом деле, они хотят услышать что-нибудь приятное. А ведьмы никогда не подслащивают правду.)
Но на этот раз произошла неприятность. Остроконечная шляпа мисс Тик была особой модели: она могла превращаться в обычную соломенную шляпку с цветочками и обратно. И когда мисс Тик шла по главной улице городка, что-то случилось с пружиной, которая помогала шляпе вырасти, и остроконечная тулья развернулась при всём честном народе. Тут уж даже мисс Тик не смогла выкрутиться. Что ж, теперь придётся придумать что-нибудь новенькое, чтобы защитить себя в будущем. Ремесло ведьмы-лазутчицы, разыскивающей девочек с ведьмовским даром, во все времена было делом опасным. Но без него никак. Нельзя, чтобы юная ведьма росла без присмотра, несчастный ребёнок может натворить больших бед…
Погодите-ка, подумала мисс Тик, уставившись в костёр, почему мне вдруг пришла на ум Тиффани Болен? И почему именно сейчас?
Она поспешно вытряхнула наружу содержимое своих карманов и принялась плести путанку.
Путанки работают. Это всё, что можно сказать про них наверняка. Чтобы сделать путанку, нужен обрывок верёвки или нитки, пара прутиков и то, что найдётся в нужный момент в карманах. Для ведьм это что-то вроде складного ножа с пятнадцатью лезвиями, тремя отвёртками, лупой и штуковиной для прочистки цыплячьих ушей.
Как они работают – никто не знает. Мисс Тик, впрочем, утверждала, что путанка помогает узнать то, что ты и так откуда-то знаешь, только знание это спрятано где-то глубоко-глубоко в тебе. Путанку каждый раз надо мастерить заново с нуля, используя только то, что найдётся в карманах. Хотя не возбраняется носить на всякий случай в карманах побольше всякой полезной всячины.
Не прошло и минуты, как в руках мисс Тик оказалась готовая путанка, сделанная из:
– линейки на 12 дюймов;
– шнурка;
– обрывка видавшей виды верёвочки;
– чёрных ниток;
– карандаша;
– точилки для карандашей;
– маленького камушка с дырой;
– спичечного коробка, внутри которого помещался мучной червь по имени Роджер и пара крошек ему на пропитание, потому что путанка обязательно должна содержать что-то живое;
– примерно половины пакетика Пастилок От Боли В Горле Госпожи Полначаши;
– пуговицы.
Всё вместе выглядело как «кошачья колыбелька» или весьма странная марионетка на безнадёжно перепутавшихся нитях. Мисс Тик уставилась на путанку, ожидая, пока она прочитает её вопрос. Потом линейка крутанулась в воздухе, пастилки взорвались розовым облаком, карандаш выстрелил и вонзился в ведьмину шляпу, а линейка покрылась инеем.
Это было вовсе не то, чего мисс Тик ожидала.
Госпожа Вероломна сидела в своей комнате внизу и наблюдала за Тиффани, спящей на втором этаже. Она смотрела на девочку глазами мыши, устроившейся на потёртой медной спинке кровати. За серыми окнами (госпожа Вероломна не мыла их добрых пятьдесят три года, и Тиффани так и не смогла отскоблить всю грязь) в лесу завывал ветер, хотя была ещё только середина дня.
Он ищет её, думала ведьма, скармливая кусок престарелого сыра другой мыши, сидящей у неё на коленях. Ищет, но не найдёт. Здесь она в безопасности.
Вдруг мышь вскинулась, забыв про сыр, – она что-то услышала.
– А я грил! Она хдей-то тута!
– А мож, всёж-таки погрим с каргой, ыть? До сих-то пор мы с ними типсы-топсы ладили.
– Оно так, но эта карга та ишшо страхолюдина. Грят, у ней в подклетьи среди картофана демонс шлындрает.
Госпожа Вероломна не верила своим ушам.
– Они? – пробормотала она себе под нос.
Голоса раздавались из-под пола. Ведьма отослала мышь в норку на другом конце комнаты.
– Звиняй, канеш, но токо мы щас как раз в подклетьи и тута ничего, окромя картофанов.
Повисла пауза. Потом кто-то спросил:
– Дыкс хде он?
– Мож, выходной взял.
– На кой демонсу выходной?
– Мож, мамку с папкой позырить.
– Нды? А у демонсов что, мамки водятся?
– Раскудрыть налево! А ну кыкс, прекращайте препиракать! Она ж нас услыхнёт ишшо!
– Нае, грят, она слепая, как кротява, и глухая, как чурбач.
У мышей очень хороший слух. Госпожа Вероломна улыбнулась, когда мышка выбралась из норки, проделанной в грубой каменной стене подпола.
Ведьма посмотрела её глазами. Мыши также недурно видят в полумраке.
По подвалу крадучись шли несколько маленьких человечков. Кожа у них была синяя, покрытая татуировками и грязью. На каждом был весьма неряшливый килт, а за спиной висел меч размером с самого человечка. Волосы человечки носили небрежно заплетёнными в косу, и у всех они были рыжие, прямо-таки огненные. Один щеголял в шлеме из кроличьего черепа. Грозное впечатление несколько портило то, что шлем постоянно сползал своему обладателю на глаза.
Госпожа Вероломна, по-прежнему сидя в комнате, снова улыбнулась. Выходит, они слышали о ней? Но они ещё не всё слышали…
Когда незваные гости вылезли из подвала, протиснувшись в старую крысиную нору, к наблюдению за ними присоединились ещё две мыши, три жука различных видов и одна моль. На цыпочках человечки двинулись через комнату мимо ведьмы, которая по всем признакам крепко спала – но вдруг хлопнула со всей силы по подлокотникам кресла и заорала:
– Ыть! Я вас зырю, чудилы позорные!
Фигли ударились в панику, кинулись кто куда, налетели друг на друга и попадали на пол, дрожа от ужаса.
– Я вам не спозволяла шевеляться, ыть! – прикрикнула госпожа Вероломна с жуткой усмешкой.
– Ой-ёи-ёи! Она по-нашенски разбирает! – захныкал кто-то из человечков.
– Вы ведь Нак-мак-Фигли, тыкс? Но я ни бум-бум знаки вашенского клану. Да охолоните вы, я вас прям ща пар-жарить не бу. Ты! Кыкс тя звать?
– Я – Явор Заядло Фигль, Большой Человек клана Мелового холма, – ответил человечек в шлеме из кроличьего черепа. – И…
– Ах-ха? Большой Человек, знатца? Ну тады сделай мне любезнысть, сыми свой чепунец, когды со мной гришь! – скомандовала госпожа Вероломна, до крайности довольная собой. – И выпрямься! Не потерплю, чтоб в моём домище наперекосяк стояли!
Все четверо Фиглей тут же вытянулись в струнку.
– То-то ж! – одобрила госпожа Вероломна. – А вы, остатние, хто таковые бу?
– Эт’ мой брат Туп Вулли, гжа, – сказал Явор Заядло, тронув за плечо того Фигля, который всё норовил расхныкаться.
Названный Туп Вулли в немом ужасе таращился на Енохи и Атутиту.
– А эти двое? Тойсь, он те два? – спросила госпожа Вероломна. – Вот ты. Тойсь, от ты, с визжалью. Ты никыкс гоннагл?
– Ах-ха, хозяйка, – сказал Фигль, выглядевший несколько почище и поопрятнее остальных (хотя надо признать, что и под старой корягой легко встретить существ почище и поопрятнее Тупа Вулли).
– И зовут тя?..
– Билли Мордаст, хозяйка.
– Чтой-то ты тыкс на меня пыришься, Билли Мордаст? – усмехнулась госпожа Вероломна. – Никыкс трусишься?
– Нае, хозяйка. Любоваюсь. Отрадностно сердцу моёму зырить такую… ведьмастую ведьму.
– О кыкс, знатца? – недоверчиво спросила госпожа Вероломна. – И чё, Билли Мордаст, ты уверен, что ни капели меня не боякаешься?
– Нае, хозяйка. Но ежли желашь, могу и побоякаться, – осторожно ответил Билли.
– Ха! – сказала госпожа Вероломна. – Да ты, я смотрю… я зырю, у нас тута умникс! А хто таков твой громаздый друган?
Билли ткнул Громазда Йана локтем в бок. Тут весь извёлся от беспокойства. Громазд Йан по меркам Фиглей был огромным детиной, но, как и многие люди, отличающиеся большой физической силой, он очень нервничал, когда приходилось иметь дело с теми, чья сила иного рода.
– Эт’ Громазд Йан, хозяйка, – пришёл ему на выручку Билли, потому что Громазд Йан совсем растерялся и только таращился себе под ноги.
– Я зырю, он носит на шее громазды зубья, – заметила госпожа Вероломна. – Никак человечьи?
– Ах-ха, хозяйка. Четыре зубовины, хозяйка. По одной за кажденного мущщину, какого он вырубил.
– Ты про человеческих мужчин говоришь? – переспросила госпожа Вероломна в изумлении.
– Ах-ха, хозяйка, – подтвердил Билли Мордаст. – Он обыченно на них с деревьев прыгс балдой вниз. Йан, он на черепокс оченно крепок, – добавил гоннагл, как будто это было и так не ясно.
Госпожа Вероломна откинулась в кресле:
– А таперь пообъясняйте-ка мне, чегой вы шлындраете в моём домище без спросу! Ну кыкс!
И после коротенькой-коротенькой заминки Явор Заядло жизнерадостно заявил:
– Ах, эт’ лехко! Мы на хаггиса охотились[11 - Мы на хаггиса охотились.Хаггис – это национальное шотландское блюдо: жареная, варёная или тушёная смесь из мелко порубленных бараньих потрохов (сердца, печени и лёгких) с луком, салом, толокном и разнообразными приправами. Когда-то это было кушанье для бедноты, поскольку потроха обычно предназначались на выброс. Для правильного, традиционного хаггиса всё это варится в бараньем желудке; дешёвые варианты (в частности, в шотландских фастфудах) готовятся в искусственной оболочке. Госпожа Вероломна совершенно права, утверждая, что «хаггис – это жракса из бараньих потрохсов». Несмотря на малоаппетитное описание, хаггис – чрезвычайно вкусное и сытное блюдо. Подают его с картофельным и брюквенным пюре и по традиции запивают виски. Существует даже национальный спорт – «бросание хаггиса»: шотландцы соревнуются, кто дальше и точнее зашвырнёт хаггис с возвышения (обычно с бочки из-под виски); причём после броска хаггис предполагается съесть.В Шотландии хаггис традиционно подают на стол на ужин в честь дня рождения любимого шотландского поэта Роберта Бёрнса – 25 января. Это целый ритуал: хаггис вносят под музыку шотландской волынки, а за столом читают стихи Бёрнса, и просто любимые, и подходящие к случаю, в частности «Оду шотландскому пудингу „хаггис“»:В тебе я славлю командираВсех пудингов горячих мира, –Могучий Хаггис, полный жираИ требухи.Строчу, пока мне служит лира,Тебе стихи.Дородный, плотный, крутобокий,Ты высишься, как холм далёкий,А под тобой поднос широкийЧуть не трещит.Но как твои ласкают сокиНаш аппетит!..(Пер. С. Маршака)Существует расхожая шотландская шутка: хаггис – это якобы мелкий зверёк (дикий хаггис, Haggis scoticus), водится в горах Шотландии, левые и правые его лапы – разной длины, чтобы бегать по крутым склонам и не спотыкаться. В Шотландии распространены мягкие игрушки-хаггисы в виде маленьких лохматых зверьков и забавные детские книжки про охоту на дикого хаггиса. Про дикого хаггиса шотландцы рассказывают туристам в ответ на вопрос, из чего готовят хаггис, – и, как ни странно, легковерные туристы принимают этот рассказ за чистую монету. Согласно одному из опросов, 33 % американских туристов верят в то, что хаггис на самом деле дикий зверёк. Неудивительно, что изобретательные Мак-нак-Фигли прибегли к этой версии, но госпожа Вероломна оказалась не столь доверчива, как американский турист.].
– А от и враксы! – ощерилась госпожа Вероломна. – Хаггис – это жракса из бараньих потрохсов!
– То токо на тот случай, когды настояшшего хаггису не могёшь словить, хозяйка, – осторожно возразил Явор Заядло. – С настояшшим-то потрохсам не сравняться! Хаггис – он зверь пронырный, логовище себе роет в… в картофанных подклетьях!
– Ах, вот, знатца, какова правда? Вы на хаггис охотились? Так оно, Туп Вулли? – Голос госпожи Вероломны вдруг сделался очень резким.
Все глаза, включая глаза случившейся поблизости уховёртки, обратились на несчастного Вулли.
– Э… ах-ха… у… аргх… ой-ёи-ёи! – взвыл Туп Вулли и повалился на колени. – Пжалста, токо не делай со мной чего худого, хозяйка! Твоя ухокрутка оченно убивственно на меня пырится!
– Хорошо, попробуем начать заново, – сказала госпожа Вероломна и сдёрнула повязку с глаз.
Фигли испуганно шарахнулись назад, когда она положила руки на черепа по обе стороны от кресла.
– Мне не нужны глаза, чтобы учуять ложь, когда она заявляет о себе, – провозгласила ведьма. – Скажите мне, зачем вы пришли. Скажите… снова.
Явор Заядло снова ответил не сразу. Учитывая обстоятельства, эта пауза потребовала от него немалого мужества.
Потом он всё же признался:
– Эт’ заради мал-мал громаздой карги мы тута, хозяйка.
– Мал-мал громаздой… Ты про Тиффани?
– Ах-ха.
– На нас седает ента громазда птахса, – добавил Туп Вулли, изо всех сил стараясь не смотреть в слепые ведьмины глаза.
