Врата пряностей

– Люди не сознают, что любопытство – зачастую самый страшный из грехов. Мальчишка здесь не потому, что ему приказали.

– Не стоит сурово судить человека только за то, что он любопытен, Маранг, – сказала Алинджийя.

Маранг, обладатель звучного баритона и силуэта, похожего на темную краюху хлеба, не удостоил ее ответом.

– До сегодняшнего дня мы были не больше чем капризом воображения, чем-то немыслимым, – заявил он. – Восемь королевств, не девять. Безвинность этого юноши идет ему в зачет до тех пор, пока судьба не приводит его во дворец, где Файлан, стоя на пороге смерти, обращается к нему с просьбой. Здесь эта безвинность испускает дух. С того момента его мотив определяется стремлением совершить то, что немногие совершили бы на его месте. Вы не согласны?

– Но наша задача – остаться в выигрыше от сделанного им выбора, – возразила Алинджийя.

Амир готов был скупить для Алинджийи все шафрановые гирлянды на улицах Ралухи и наполнить ей рот самыми вкусными вада, испеченными аммой. Эта безликая женщина сражалась за его свободу. Он бросил украдкой взгляд на Кашини, старавшуюся вроде бы придать дискуссии упорядоченный вид, но покуда ей приходилось покорно следовать ее руслу.

Маранг наклонился вперед в кресле, и впервые Амиру удалось разглядеть в свете свечей бороду под тонкими губами.

– Какая истинная причина привела тебя сюда, дитя Уст? – спросил он.

Дитя Уст? Амир не понимал, что означает это выражение, и не был уверен, что хочет понять. Но его положение уже вряд ли может быть хуже. Что за щепотку специй пропадать, что за кувшин…

Он набрал в грудь воздуха и вгляделся в тени с булавочными головками глаз:

– Я… я пришел, потому что мне нужен Яд.

Снова ропот прокатился среди Кресел. Амир ощутил напряженность, повисшую на пьедестале, ошеломленное лицо Кашини воззрилось на него сверху. Ее разочаровал его мотив? Она почувствовала себя обманутой? Это его мало заботило. Что ему нужно, так это Яд, и он намерен его получить в уплату за доставку послания Файлана.

– Файлан просил передать, чтобы вы не отправляли юирсена, – добавил он, чтобы лучше обосновать свои притязания.

– Неужели? – прорычал Маранг. – Он дал клятву следовать законам Уст. А потом взял и нарушил их? Скажи, какой довод привел Файлан в пользу такого образа действий?

Амир сглотнул, у него свело челюсти.

– О… он сказал, что Мадира… заманивает вас и вам не следует поддаваться на ее уловку.

Тень Маранга передернулась.

– Манипуляция! – взревел он, и голос его раскатился по залу. – Ложь.

Но даже Амир уловил некую неуверенность в его тоне, как если бы в голове Маранга шла война на два фронта.

– Файлан говорил вполне серьезно, – ответил Амир негромко, сложив руки и стараясь не смотреть наверх. – И в его защиту… он ведь умирал, сагиб. Ему нечего было терять.

Как и самому Амиру.

Кашини опустила голову и на миг смежила веки, как будто до сих пор не оправилась от новости про смерть Файлана.

– Ну вот! – Алинджийя захлопала в ладоши. – Вот и довод, Маранг. Файлан был лучшим из нас. С какой стати он стал бы посылать к нам носителя из восьми королевств, если в самом деле не считал, что нам следует воздержаться? Возмутительно даже думать, что, будучи слугой Уст, он мог предпринять нечто им во вред.

Шашульян, призывавший изначально понять Амира, снова заговорил:

– Мадире прекрасно известны законы, которым подчиняются юирсена. В конечном счете она наша блюстительница престола. Она знает, сколько должны мы сдерживаться, чтобы суметь выпустить юирсена. Исходя из этого, если она тянет время, то, может, Файлан прав и Мадира именно желает, чтобы мы послали юирсена. Но с какой целью? Хочет кровопролития? Неужели мы с вами служили такой женщине? Я отказываюсь в это поверить.

– Что с того? – фыркнул Маранг. – Она предала Уста. О намерениях ее мы знали с момента ее встречи с тем проклятым человеком, Сукальяном. Я предупреждал тебя, Кашини, что этот день может настать, но ты продолжала держать Мадиру на троне.

– Не исключено, что у нее возникли сложности с рецептом, – предположила Алинджийя. – Кашини, ты уверена, что в ее распоряжении не было ни унции листьев кориандра?

– Ни щепотки, – подтвердила Кашини, голос которой понизился до жалобного лепета. – Я поставила на охрану складов самих юирсена. Если Мадира намерена убедить восемь королевств в силе олума, ей еще предстоит собрать собственный урожай листьев кориандра.

Листья кориандра. Амир слышал про это редкое растение, даже пробовал его однажды – во время предыдущей башары. Если Мадире необходимо собрать некое приличное количество этих листьев, ей весьма непросто будет сделать это в восьми королевствах, не привлекая внимания. И все же какая-то мысль на задворках сознания не давала ему покоя. Что-то он упускает…

– Тем больше причин отрядить юирсена до того, как ей это удастся, – возразил Маранг. – Неужто мы будем просто сидеть и смотреть, как она блуждает по чужим землям с нашим секретом? Писания отводят один лунный цикл на то, чтобы наши союзники постигли знание прежде, чем оно распространится. Мы сейчас в верхней точке этого лунного цикла. Вы просите меня поставить под удар само существование Иллинди.

– У Файлана должна была иметься причина. – Кашини испустила тяжелый вздох. – Я знаю своего мужа.

Это объясняло ее безмолвные страдания. По бытующему среди чашников поверью, приносить весть о смерти человека его родственникам – плохая примета. На какой-то отстраненный, грубый лад Амир чувствовал, что обязан скорбеть вместе с Кашини. Файлан был единственным, кто на деле подвел Амира ближе к Яду, пусть даже исходил из личных соображений.

Кашини смахнула слезу и снова приняла строгий вид председателя Совета Кресел.

– Если он так сказал, то, видимо, догадывался об истинных планах Мадиры. Послать юирсена будет… шагом религиозным и оправданным с точки зрения закона, но если мы можем этого избежать, то обязаны это сделать. На кону стоят жизни десятков тысяч людей, Маранг. Как и баланс самой торговли пряностями.

– Я согласна, – поддержала Алинджийя. – Не знай Файлан, что именно замышляет Мадира, разве стал бы он настойчиво просить нас не посылать юирсена? Мы что-то упускаем, Маранг, и, если, поторопившись, примем необдуманное решение, совершенные зверства лягут грузом на нашу совесть.

– Согласен, согласен, – хихикнув, подхватил Мюниварей.

Только в отношении его Амиру так и не удавалось толком понять, к чему он на самом деле стремится.

Но одно слово, зазвенев в ушах, комом застряло у него в горле. Зверства.

– Постойте! Что имеете вы в виду, говоря о жизнях десятков тысяч…

– Носитель! – оборвал его Маранг, возвысив голос. – Тебе нужен Яд?

Амир растерялся:

– Да, но…

– Так ты его получишь.

– Но что вы хотите сказать, говоря о десятках ты… – Амир заморгал. – Погодите. Что?..

Маранг наклонился на своем пьедестале, подбородок его резче обрисовался в свете свечей. Бросая взгляды по сторонам, он наблюдал за своими товарищами по Совету. Кашини явно готова была возразить ему, это можно было сказать и про Алинджийю. Тучная фигура Мюниварея выглядела расслабленной.

– Если Файлан в самом деле верил, что у нас есть надежда, я с уважением отношусь к его мнению. Но я не могу сидеть и ждать, когда же воплотится эта надежда. Услышь меня, Кашини: я не стану сидеть сложа руки, пока Устам угрожает предатель, пусть даже это наша блюстительница престола.

Затем Маранг обратился к Амиру, придав голосу прочти пророческий тон:

– Носитель, если тебе в самом деле нужен Яд, ты его получишь.

У Амира голова пошла кругом. Словно какой-то пузырь распирал его изнутри, ему казалось, что он плывет по небу, улыбаясь. Врата, неужели именно так бывает, когда переживаешь радостные вести?

Маранг наклонился вперед еще сильнее:

– Но сначала ты вернешься в восемь королевств и остановишь Мадиру. – Помолчав немного, он добавил негромко: – Ради нашего общего блага.

Словно душ из иголок обрушился на Амира: они прокололи пузырь и спустили его с небес на землю.

Тем временем среди Кресел началась разноголосица. Алинджийя была в ярости. Мюниварей смеялся, громко и надменно. Шашульян пришел в раздражение и вскинул руки, словно давал понять, что на сегодня с него хватит.

Когда спор выдохся, Амир пришел к мнению, что ему никто не даст слова, если он сам его не возьмет.

– Выслушай меня, сагиб, пожалуйста.

Разговоры стихли. Маранг смерил его взглядом. Внутри у Амира все перевернулось. Слова Маранга до сих пор молотом стучали у него в висках.

– Мне такое не по силам, – продолжил он. – Допустим, я мелкий воришка, но уж точно не убийца. Мне… мне просто нужен флакон Яда для матери, чтобы забрать ее и брата в Бухты в Джанаке, где мы и проживем до конца дней. Мне нет дела до… до этого девятого королевства, до олума… или до планов, которые вынашивает ваша блюстительница престола. Мне нет дела до войны. Пожалуйста… дайте мне одну склянку. Это все, о чем я прошу.

Маранг придвинулся ближе, и теперь было можно целиком рассмотреть его лицо. Бледное, огрубевшее, как у шахтера из Мешта, с острыми скулами, крючковатым носом и колючими глазами.

– Хочешь увильнуть от своего долга носителя?

Поразмыслив и сообразив, что ложь ничего ему не принесет, Амир кивнул.

Снова послышался ропот. Маранг воздел руки, призывая к тишине.

– Своими словами ты оскорбляешь Уста, носитель. Ты уклоняешься от того, к чему предназначен с рождения. Воины юирсена и я – мы посвятили свою жизнь охране Уст и служению им. Это наш долг, как быть носителем – твой. И все же… все же…

Амир хотел заговорить, но Маранг снова поднял руку, остановив его:

– Я позволю тебе это маленькое дезертирство. Разрешу пренебречь тем, ради чего ты появился на свет, и больше ты никогда не будешь носителем. Но для этого ты должен остановить Мадиру. Доставь ее ко мне, живую или мертвую, и тем самым ты купишь свободу для себя и своей семьи.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Пулла – парень. – Здесь и далее примеч. перев.

2

Бхай – брат. Также употребляется как уважительное добавление к имени.

3

Аппа – отец.

4

Амма – мать.

5

Масала – пряная смесь из нескольких специй, измельченных в порошок.

6

Мантравади – знахарь, знаток мантр.

7

Акка – старшая сестра.

8

Шальвар-камиз – восточное женское одеяние, состоящее из шальвар (шаровар, брюк) и рубашки (камиза).

9

Чача – дядя (младший брат отца).

10

Тамби – младший брат.

11

Дайини – демоническое существо из свиты богини Кали.

12

Лунги – мужская юбка.

13

Кака – уважительное обращение к старшему.

14

Самбар – похлебка из чечевицы и овощей. Может подаваться в качестве соуса к рису.

15

Павадай – коническое платье, доходящее до ступней.

16

Перичали – индийская бандикота, крупный грызун, похожий на крысу.

17

Тхали – блюдо из вареного риса и дала (густого супа-пюре из чечевицы) с различными гарнирами и приправами.

18

Дарбар (дурбар) – зал совета.

19

Тальвар – индийская сабля, имеющая эфес с дискообразным навершием.

20

Вада – индийские острые пончики.

21

Паан – он же бетель, вечнозеленое растение, листья которого жуют как тонизирующее и лечебное средство.

22

Цедоар – разновидность куркумы.

23

Галангал – растение, родственное имбирю, но обладающее не таким жгучим вкусом.

24

Устад – сказитель и певец.

25

Бирьяни – блюдо из риса и специй с добавлением мяса, рыбы, яиц или овощей.

26

Расам – легкий суп, приготовленный из специй, спелых помидоров, тамаринда и трав.

27

Понгал – сладкий рис.

28

Дабба – банка для переноса пищи.

29

Кумкум – порошок, используемый для нанесения социальных или религиозных меток.

30

Тевидийя – ругательство, означающее «сын шлюхи».

31

Биси беле бат – рис с густым далом и специями.