скачать книгу бесплатно
В желудке заныло от сосущего чувства опасности, волоски на теле поднялись дыбом.
– Сказали, – осторожно ответила я, понятия не имея, как вести разговор со своим “женихом”. – Спасибо, мне вполне удобно и так.
До зуда хотелось подобрать флешку, но не ползать же по ковру под пристальным взглядом местного диктатора в поисках шпионского устройства.
Глаза Карима недовольно сузились.
– Переоденься! – уже прямо приказал он красивым и звучным, хорошо поставленным голосом человека, который явно привык ораторствовать. – Прятать такое тело от моего взгляда – преступление. Худшим будет только демонстрировать его другим.
Говорил диктатор, кстати, на всеобщем. И говорил просто отлично. Даже легкий акцент казался скорее нарочитой фишкой, манера томно растягивать слова, перекатывая на языке протяжное “р-р-р”. Как рычание тигра.
К чему был этот балаган на приеме – непонятно.
– Честное слово: у меня там ничего особенного, все как у всех, – пробормотала я, отступая. – Две ноги, две сиськи, один пупок. Не на что посмотреть…
Он изумленно приподнял бровь.
– Что?!
– То ли дело марсианские бодиморферы, – вдохновленно продолжала я, разглядывая ковер в поисках флэшки. – У них по три сиськи, а у некоторых даже по шесть, в два ряда…
Его передернуло.
– Какая гадость! Нет ничего прекраснее нормального женского тела. Раздевайся, я хочу увидеть его наяву.
– То есть раньше вы видели его исключительно во сне? – пробормотала я, попятившись еще немного.
Идиотская ситуация! Чувствую себя героиней одной из тех самых мыльных опер для домохозяек. Уже прямо вижу название – что-нибудь в духе “Пленница для звездного султана”.
Моя соседка по общаге буквально обожала их, смотрела запоем, громко сморкалась в бумажные платочки и представляла себя на месте красавицы-героини. Я же предпочитала истории о приключениях авантюристки Кэт – расхитительницы гробниц.
Плохо, когда с тобой сбываются чужие мечты.
Я стрельнула взглядом вправо, влево. По всем законам жанра где-нибудь в углу полагалось стоять вазе, которую я, защищая свою честь, обрушу на голову диктатору. Но, похоже, что местный солнцеликий смотрел те же мыльные оперы, что и Машка. Единственный предмет декора – золоченая статуя вставшего на дыбы льва, весила как три меня и была привинчена к полу.
– Не во сне.
Он щелкнул пальцами и экран терминала вспыхнул сам собой. Я с некоторым обалдением увидела на нем небо, крышу посольство и женскую фигурку в очень знакомом купальнике…
Картинка с жужжанием приблизилась. Девица в кадре скорчила недовольную рожицу, прикрылась простыней. Подняла в сторону камеры оттопыренный средний палец и ушла, виляя бедрами. Экран мигнул и погас.
Вот так.
Пока я ошалело переваривала новость, что, оказывается, я не случайная жертва любвеобильности владыки, а великий меня еще неделю назад присмотрел, взгляд блуждал по пестрому ковру. Зацепился за что-то темненькое, скользнул дальше, вернулся…
Флэшка! Она, родненькая. Теперь бы только подобрать незаметно.
Могучий и Похотливый сделал еще шаг ко мне, и каблук диктаторской домашней туфли с размаху опустился на начиненный микросхемами приборчик.
“Крак!” – сказали мои надежды на пятьдесят тысяч галактов, а Карим даже не запнулся. Пер, как танк по пересеченной местности.
Каюсь, в этот момент мне захотелось убивать. Просто неимоверно, до зуда в пальцах. И позиция была такая удобная. Диктатор как раз рывком преодолел разделявшие нас метры, чтобы устроить свои лапищи ровно на талии.
– Отойдите!
Я знала минимум три способа вывернуться из этой позиции и взять его на болевой. И примерно представляла фигуру в которую меня скрутят "драконы" по первому же писку Величайшего и Непогрешимого. А то и без писка, мало ли какие у него средства коммуникации с охраной. Тиран ведь должен быть параноиком?
И вообще: когда я последний раз била мужчину вне тренировочного зала меня едва не отчислили из универа. И может еще отчислят.
Мысли, что из гарема вообще не выбраться я даже не допускала. В голове навязчиво вертелась древняя сказочка, про доисторическую выпечку полную глютена и быстрых углеводов, которая сбежала не только от изготовителя, но и от целой серии потребителей. Я от родичей ушла, и от Министерства Воспитания ушла. И от тебя, Властный и Любвеобильный, уйду.
Но для начала надо отбиться. А тиран уже ощупывал балахон на предмет застежки. Благословенна будь технологичная ткань с зарастающим швом.
Представитель самовлюбленной планетарной тирании недовольно сопел, оглаживая меня через одежду. Сейчас ведь рвать начнет и того и гляди преуспеет, кто его знает, может тут не только у охраны мода на мышечные усилители и прочие имплантаты.
Думай, Ева, думай.
Это товарищ не привык ни в чем себе отказывать и конкретно сейчас он собирается не отказывать себе во мне.
Я решилась, выдохнула и кинулась на грудь тирану всея Савона.
Применять психологические практики, которые штудировала за время полета и сидения в посольстве.
* * *
– И тогда любимый дядя Сэдрик, – (в черной дыре я видела этого козла похотливого), – сказал бабушке Марне, той что двоюродная по материнской линии, это та у которой бернский кранкодав, помните, я рассказывала…
Язык уже немного заплетался: шутка ли полтора часа тараторить историю свой родни с перерывами на плач и морализаторские баечки, которыми меня якобы пичкали.
Первые полчаса еще приходилось попутно ускользать от домогательств, но потом Непогрешимый и Светозарный откровенно притомился и подрастерял желание вытрясти меня из платья.
Теперь он сидел на кровати и внимательно слушал, а я заискивающе заглядывала ему в глаза и продолжала:
– Так вот он (дядя, а не пес) отлучит меня от семьи, если я запятнаю честь. Честь – самое важное для девушки. Порушишь ее и все: станешь грязной шлюхой навсегда, уже не отмыться. Потому что приличной девушке невместно предаваться разврату с кем либо кроме супруга. И если я хотя бы подумаю…
Я всхлипнула особенно драматично и покосилась на него – не переигрываю? Но тиран внимал внимательно.
– И я не смогу больше вернуться в родовое поместье… – (в квазар этот барак, где нигде не укрыться от доставучей родни). – Я больше не увижу ни тётю Изабель ни близнецов Рики и Тики, – (мерзкие слизняки, как они отравляли мне детство). – Ни любимого кузена Энди. Мне тогда только в окно броситься остается. В общем, до свадьбы нельзя-а…
И я непритворно разрыдалась, вспоминая «любимую» родню.
Именно за кузена меня и пытались отдать в мои неполные шестнадцать. А уж пощупать не брезговали и раньше. Пришлось действительно выброситься в окно. Благо всего два этажа. Неделю добираться с оказией до космодрома и прятаться там, пока не подвернулся подходящий, как мне тогда казалось, транспортник.
– Так ты девственница?! – глаза тирана загорелись от восторга.
– Именно, – соврала я. И захлопала ресницами, стараясь сделать как можно более девственное лицо.
– Так это совсем другое дело! – на прекрасном лице Великого и Могучего отразился не менее могучий энтузиазм, и я невольно подалась назад и соскользнула с сиятельных колен. Не люблю, когда на меня смотрят, как на сочный кусочек шашлыка.
– П-почему?
– Давненько у меня не было натуральных!
– А какие еще бывают? – осторожно спросила я.
– Восстановленные конечно, – пояснил он как маленькой, – Этих у меня целый дворец!
И махнул рукой, намекая на наличие вокруг гипотетических невидимых девственниц.
От этого движения развязавшийся в пылу нашей борьбы халат распахнулся, демонстрируя демонстрируя накаченное тело, при виде которого Аполлон удавился бы от зависти. Каждая мышца проработана на загляденье, все подбритое, загорелое и разве что не блестит от масла.
То, что болталось (а в данный момент величественно покоилось) чуть ниже шикарно рельефных кубиков вызвало ассоциации с порнороликами и андроидами для секс-услуг. Слишком уж идеальный, не бывает таких в природе.
Говорят, на Укалане, в секторе Девы ежегодно проводится конкурс красоты среди членов. Нет, не правительства, а просто. Так вот у младшего друга диктатора были все шансы занять первое место. Размером, гладкостью и правильностью формы Карим-младший вполне тянул на эталон. И даже звание “Самый красивый орган размножения в галактике”.
– Нравится? – горделиво спросил диктатор, оценив куда направлен мой взгляд.
– Интересная штучка, а есть у нее какое-то практическое применение? – ляпнула я, а потом старательно покраснела.
Было у меня воспоминание, неизбежно вызывающее такую реакцию: первая встреча с эпсилонцем. Я гордая своими навыками драк в космобарах пришла на занятие по рукопашной на первом курсе, усмехнулась, едва мне показали нашего тренера – пушистого прямоходящего зверька немногим больше енота. Сама вышла вперед, и через несколько мгновений оказалась носом в татами, с заломленой за спину рукой и когтистой лапкой у горла обозначавшей добивающий удар. На заднице при этом расползлись вспоротые беспощадным тренером штаны. И было очень, ну просто очень стыдно.
Даже сейчас. Я быстро отвернулась, закрыв лицо ладошками. Раз уж я девственница, то надо реагировать соответствующе.
– Разумеется, – он надулся от гордости и щелкнул пальцами. Карим-младший дернулся и вскочил, заняв строго вертикальную позицию на двенадцать часов. И замер этаким стойким оловянным солдатиком.
Я взвизгнула и шарахнулась в сторону. Слишком уж внезапной и пугающей была трансформация. Приличные члены так себя не ведут.
Пальцы сами собой потянулись к бластеру на поясе. Въевшиеся в подкорку инстинкты орали, что если на тебя что-то резко выпрыгивает, надо стрелять, а не разглядывать.
Бластера, разумеется, не обнаружилось. А потом до меня дошло в чем фокус, и я взглянула на Карим совсем другими глазами.
Отметила характерную припухлость век и чуть расширенные зрачки. Уже почти незаметную тонкую ниточку шрама внизу живота, аккурат рядом с великим и могучим достоинством и микроскопические проколы на сгибе локтя с внутренней стороны – следы инъекций.
Имплант! Причем совсем свежий.
Пресвятые кварки, нафига? Ему же не в порно сниматься.
Интересно, что еще умеет вживленная под кожу умная электроника, кроме как вставать по щелчку? Вибрировать? Петь песни? Готовить кофе?
– Ой, оно живое.
– Естествнно, – голос Камаля стал ниже, вкрадчивей: – и ты очень скоро ощутишь насколько.
В черной дыре я видала такие знакомства. Вслух этого конечно говорить не стала, слишком уж шаткое у меня положение, если этот почетный дефлоратор решит познакомить меня поближе с Каримом-младшим, то придется пробиваться с боем.
К счастью обошлось.
– Идем, – подал он руку. Я почти повелась, но рядом с рукой по-прежнему топорщился эталонный член. Пришлось снова вспыхнуть и отвернуться.
Бесстыдного и Членоносного это не смутило, да и существует ли вообще что-то способное его смутить? Он символически запахнул халат и прищелкнул пальцами снова – топорщащееся орудие дефлорации послушно улеглось в состояние покоя. Удобно…
Глава 5, о значении пластической хирургии в народном хозяйстве
На этот раз мы шли по дворцу в экскурсионном темпе. Медленно и величественно, чтоб я успела впечатлиться, насладиться и проникнуться. Обилие золота и драгоценностей выглядело почти варварским, без претензии на утонченный вкус. Ярко, блестяще, безумно дорого.
Но гаремовладелец желал впечатлять и я послушно хлопала ресницами и озиралась сложив губки в восторженное “о”. Пока не заметила, как он на приоткрытый рот алчно пялится. Пришлось умерить восторги. Мне конечно не жалко, но и оказаться в ближайшем алькове с недвусмысленными целями не хотелось. Нужно было потянуть время, и хорошенько осмотреться. Не Городецки поможет, так хоть сама пути отступления найду.
Живых людей, помимо киборгоподобных “драконов” мы встретили лишь единожды. Очередная богато изукрашенная арка открылась в зал с несколькими мозаичными бассейнами. Свет из высоких окон дробился и преломлялся в воде, отражался от глянцевого дна, плясал по стенам и по телам женщин, отдыхавших среди кадок и завес с зеленью.
