Кавказская война. Том 1. От древнейших времен до Ермолова

К сожалению, все эти меры не привели, однако, к желаемым результатам, не сделали хищных кабардинцев лучше того, чем они были, и даже напротив, многое пошло в ущерб интересам России.

С уничтожением родовых судов начались подкупы и беспорядки, а духовенство старалось наклонить каждое дело к выгодам единоверной Турции. Разграничение земель вызвало общее неудовольствие на Линии и послужило источником вечных пререканий и споров, оканчивавшихся нередко кровавыми столкновениями. Свободная торговля с кабардинцами вносила в русские пределы не одни товары, а и чуму, которая опустошала целые селения. Мечети и караван-сараи. стоившие казне громадных издержек, стояли пустыми, а в школах хотя и появлялись дети, но отправление их в Петербург ограничивалось единичными исключительными случаями. Широко пользуясь своими привилегиями, особенно по отношению к торговле, кабардинцы не упускали в то же время легчайших способов к наживе и по-прежнему грабили Линию, отгоняли скот и забирали пленных, которых и продавали в отдаленные горы. Именно к этому времени относятся их наиболее кровавые восстания, усмиренные оружием генерала Глазенапа. Об учреждении гвардейского эскадрона, о котором мечтал Цинцианов, нечего было и думать, потому что ни один кабардинец не хотел расставаться с родиной. Позже, уже при Гудовиче, Дельпоццо сделал попытку собрать кабардинскую милицию для участия и походе против чеченцев, но кабардинцы дошли только до Сунжи и здесь обнаружили такие претензии, что сочли за лучшее распустить их по домам. Гудович по-видимому предпочитал систему Потемкина системе Цинианова. По крайней мере он писал Дельпоццо по поводу чеченского похода: «Крайне сожалею, что кабардинцев не пришлось употребить в настоящее дело с чеченцами, ибо вся цель моя была та, чтобы поссорить эти два народа между собой, поселить между ними вражду и этим самым со временем их ослабить».

А так как главной причиной неудачи в походе на чеченцев было нежелание кабардинцев драться против своих единоверцев, то, само собой разумеется, обстоятельство это сильно встревожило и огорчило Гудовича.

«Разве кабардинцы, – писал он Делбпоцпо, – забыли свой долг и присягу, по которой обязались быть верными подданными и признавать за своего неприятеля всякого врага России, несмотря ни на единоверие и ни на что другое. Я должен заключить из этого поступка, что ежели турки в нынешнее лето предпримут что-нибудь со стороны Анапы, то кабардинцы также откажутся действовать против них, потому что и турки имеют с ними одинаковую веру, а тогда какая же нам польза от их покорности и подданства?»

Мысли эти были вполне справедливы, и Дельпоццо, пробыв приставом почти семь лет. оставил Кабарду в том же положении, в каком она находилась и прежде. Сдав должность подполковнику Ребендеру, он, летом 1810 года, назначен был шефом Владикавказского гарнизонного полка и комендантом Владикавказской крепости.

Па этом месте деятельность Дельпоццо выразилась заботами об улучшении Военно-Грузинской дороги, пустынность которой внушила ему мысль устроить на вершине Крестовой горы мужской монастырь по примеру Сент-Бернардского монастыря в Швейцарии. Прекрасная мысль эта хотя и не осуществилась вполне в той форме, как думал об этом Дельпоццо, но все-таки у северного склона Гудаурского перевала через главный хребет, на месте, называемом Байдара, был учрежден казачий пост и при нем две-три осетинские сакли, сложенные из каменных плит и булыжника. Правительство платило осетинам деньги, а осетины обязывались за это, во время снежных метелей на перевале, звонить в колокола и оказывать помощь всем запоздалым путешественникам. Место это исстари служило той же цели, и еще царь Ираклий поселил на вершине этой Кайшаурской горы одного осетина с семейством и определил ему содержание; этот осетин не только давал многим убежище во время жестоких холодов и метелей, но извещал проезжающих о временах, в которые переезды опасны, указывал те места, на которые неминуемо должны упасть завалы. Таким образом, в 1800 году, старик спас Кабардинский полк, переходивший горы, предупредив его вовремя об опасности. Князь Цицианов почему-то отказал ему в содержании, и он оставил Кайшаурскую гору. Теперь на этом месте, на высоте восьми тысяч семисот тридцати двух футов над уровнем океана, выстроена казарма, составляющая, после Кодорского укрепления, самый высокий на Кавказе пункт, обитаемый человеком.

Памятником командования Дельпоццо Владикавказским округом осталось присоединение к России ингушского племени, обитавшего в верховьях Сунжи. Еще за год перед этим отношения ингушей к русским были довольно враждебны. Случилось так, что в апреле 1809 года один из осетинских старшин, майор Дударов, имевший большое влияние на народ, был убит близ самой Владикавказской крепости старшиной ингушского племени Ших-Мурзой. Оба они приезжали во Владикавказ, чтобы видеться с родственником Дударова Девлет-Мирзой. Но Дударов почему-то расстроил ингушу это свидание, и тот не был принят Девлетом. Тогда Ших-Мурза выехал из Владикавказа и, дождавшись Дударова на дороге, подскочил к нему верхом и ружейным выстрелом раздробил ему череп. Свита Дударова и казачьи посты, прискакавшие на выстрел, преследовали убийцу, но тот успел уйти в ингушский аул, заперся в башне и стал отстреливаться. Между тем русская пехота, посланная из Владикавказа на подкрепление казаков, заняла аул, и убийца бежал. Его не преследовали, но конвой Дударова, ворвавшись в башню и застав в ней только двух женщин, родственниц Ших-Мурзы, изрубил их и разграбил имущество. Враждебные отношения ингушей не замедлили сказаться частыми прорывами чеченских партий, которые они свободно пропускали через свои владения, но те же самые набеги послужили, как увидим, и поводом к началу сближения между ингушами и русскими. В июле 1810 года, за несколько дней до приезда Дельпоццо, на Владикавказ напали чеченцы, но были отбиты. Предместник Дельпоццо генерал-майор граф Ивелич преследуя чеченскую партию, подговорил ближайшие аулы ингушей, ввиду возможности большой наживы, отрезать ей отступление. Ингуши, не сообразившие последствий, но соблазненные добычей, согласились, и хищники, попавшие между двух огней, понесли такую потерю, что бросили на месте сражения даже тело своего предводителя, князя Кончокова. Зная, что чеченцы не оставят поступка своих одноземцев без отмщения, Дельпоццо, сменивший Ивелича, уговорил ингушей принять к себе временно русское войско, и подполковник Фирсов, с отрядом в двести человек пехоты и ста пятидесяти человек казаков, с тремя орудиями, занял их главное селение Назран.

Фирсов действительно разбил чеченскую партию, пытавшуюся напасть на Назран, и этим самым сделал примирение между чеченцами и ингушами почти невозможным. Тогда последние, опасаясь новых чеченских нашествий, сами отдалились в подданство России, а их примеру последовало и соседнее осетинское племя дигорцев, обитавшее в горах, в сторону Большой Кабарды. В Назране остался русский гарнизон, удержавшийся там до последнего периода кавказской войны. Не довольствуясь этим, Дельпоццо устроил еще передовое укрепление на самой переправе через Сунжу в Казах-Кичу и предлагал постепенно продвинуть укрепленную Линию вдоль левого берега Сунжи до самого Терека. К сожалению, недостаток средств помешал тогда же осуществить это намерение, и ему суждено было исполниться лишь спустя тридцать лет, во время наместничества князя Воронцова.

Между тем деятельность Дельпоццо обратила на себя особое внимание главнокомандующего в Грузии генерала от инфантерии Ртищева, который и дал ему весьма важное поручение – расследовать причины беспорядков, обнаруженных на Кавказской линии. Дельпоццо отправился с этой целью в Георгиевск и прожил там несколько месяцев. К сожалению, преувеличенные донесения, сделанные им на Портнягина, человека, пользовавшегося в крае вполне заслуженной боевой репутацией; оправдание казачьего майора Сычова, запятнавшего себя капитуляцией с черкесами. – поступком, шедшим вразрез с понятиями всех лучших боевых офицеров Кавказа; излишняя заботливость о сбережениях казны в ущерб довольствию солдат, которых он, Дельпоццо, заставлял работать бесплатно при всех казенных постройках; наконец, вечная мнительность, «заставлявшая его обращать ухо к тому, что ложится мрачной тенью между достойной личностью командира и благородными чувствами подчиненных», – все это вместе не могло стяжать Дельпоццо ни особой любви, ни особой популярности на линии. И если прибавить к этому малое знакомство Дельпоццо с порядком службы и письменными делами, что давало повод к различным злоупотреблениям со стороны его канцелярских чиновников, то становится понятным, почему назначение его на место Портнягина начальником девятнадцатой пехотной дивизии и командующим войсками на Кавказской Линии было принято всеми более нежели холодно. Линия, в кратковременное его командование, действительно, не только не поправилась, но, напротив, пришла еще в большее расстройство. Началось с чумы, которая, появившись на Михайловском посту, против Малой Абазии, скоро перешла в самый штаб Донского казачьего полка, расположенный в Баталпашинске. Причину появления этой болезни Дельпоццо видел в известной жадности казаков к добыче; но, как справедливо замечает Дебу, чума первоначально проникла на Линию из Кабарды еще в то время, когда Дельпоццо был кабардинским приставом, и с тех пор иногда ослабевала, но никогда не прекращалась совершенно. Рассказывают, что кабардинцы жаловались Дельпоццо на то, что в карантинах задерживают привозимые ими товары, в особенности бурки, и что Дельпоццо, ища популярности, приказал освободить кабардинский товар, задержанный в станице Прохладной, но здесь-то и появилась впервые губительная болезнь. Несвоевременное желание содействовать кабардинской промышленности подвергло опасности даже собственное семейство Дельпоццо. Для соблюдения казенных интересов он, сверх того, в бытность свою владикавказским комендантом, не истребил огнем лазаретных вещей, оставшихся после чумных, и этим способствовал распространению заразы не только во Владикавказе, но и по дороге в Грузию.

Собственно военная деятельность Дельпоццо шла также без особых успехов, и из числа экспедиций за его время замечателен разве только поход в Кабарду, окончившийся, после четырехмесячных переговоров, выдачей кабардинцами аманатов, которые и были поселены в Екатеринограде. Аманаты эти, однако, вскоре составили заговор, но, к счастью, их умысел бежать был вовремя открыт командиром Казанского полка, генерал-майором Дебу, а их открытое сопротивление усмирено оружием. Главный зачинщик заговора, Анзоров, был ранен и умер, а остальные посажены в Кизлярскую крепость.

Дельпоццо предпринимал также поход для наказания джираховцев, обитавших в ущельях по Военно-Грузинской дороге. Но выгодное местоположение, занимаемое этим племенем, медленность движений русского отряда и нерешительность Дельпоццо дали возможность виновным укрыться в горы и оставить после себя лишь одни пустые аулы, которые и были преданы пламени.

Слабое управление Линией привело к тому, что к концу командования Дельпоццо небывалые по дерзости нападения на русские пределы сделали опасными даже большие дороги и сообщения между станциями. В числе крупных событий этого времени нельзя не отметить убийства горцами отставного майора Янковского, жившего на собственном хуторе, и взятия в плен майора Швецова, одного из лучших кавказских офицеров. На требование Дельпоццо возвратить его, горцы отвечали отказом, и несчастный томился в плену до приезда на Линию Ермолова.

Беспорядочное состояние Кавказской линии не скрылось от зоркого глаза нового главнокомандующего. Уважая в Дельпоццо то бескорыстие, с которым он командовал на Линии, Ермолов тем не менее нашел необходимым удалить его под благовидным предлогом. По возвращении из Персии, в начале 1818 года, он назначил Дельпоццо комендантом в Астрахань, сохранив за ним все содержание, которое он получал по званию начальника дивизии.

В Астрахани Дельпоццо пробыл три года и получил в награду за свою долговременную службу орден св. Владимира 2-ой степени. Там он и скончался двенадцатого февраля 1821 года, восьмидесяти двух лет от роду.

Примечания

1

Бекович-Черкасский был родом из кабардинских князей и до Святого Крещения носил имя Девлет-Гирея. (Здесь и далее прим. авт.).

2

Шипов в это время назначен был начальником в Сальяны и умер там в 1727 году в чине генерал-майора.

3

За эту победу все офицеры повышены чинами, а нижним чинам дано денежное вознаграждение: унтер-офицерам – по 1 руб., а рядовым – по 50 коп.

4

В сороковых годах минувшего столетия, когда персияне овладели Дагестаном, они опять восстановили звание шамхала, продолжавшее существовать уже до самого покорения нами Восточного Кавказа.

5

Михаил Афанасьевич Матюшкин, произведенный в генерал-аншефы, по возвращении с Кавказа жил в Москве и скончался в 1737 году.

6

Князь Долгоруков подвергся опале Петра за участие, выраженное им к судьбе несчастного царевича Алексея Петровича. Он был лишен чинов, знаков отличия и сослан в Казань на вечное жительство. Екатерина I возвратила ему Александровский орден и чин генерал-аншефа.

7

С производством в фельдмаршалы, князь Долгоруков остался главным начальником персидского или, как тогда называли, Низового корпуса, но, разумеется, это начальствование было только номинальное.

8

Впоследствии Надир-шах.

9

Императрица Елизавета освободила его из заточения и возвратила чин генерал-фельдмаршала. Он умер президентом Военной Коллегии одиннадцатого февраля 1746 года, восьмидесяти шести лет от роду.

10

Этот принц был вызван в Россию еще Петром Великим, который хотел выдать за него в замужество великую княжну Елизавету Петровну. Брак не состоялся, но принц принят был в русскую службу полковником. Его доносу были обязаны арестом и заточением князя В.В. Долгорукова.

11

Теперь трудно указать то место, где происходила битва. Это или Горячеводск близ крепости Грозной, или Исти-Су, бывшее укрепление на Кумыкской плоскости.

12

Дмитрий Федорович Еропкин служил потом под знаменами фельдмаршала Ласси, был генерал-лейтенантом, кавалером ордена Александра Невского и умер в 1750 году губернатором в Риге. Сын его, генерал-аншеф Петр Дмитриевич Еропкин, известен в русской истории усмирением народного бунта в Москве во время чумы.

13

Принц этот вспоследствии служил в армии Миниха, но, по словам Манштейна, занемог в то самое время, когда русские готовились идти на приступ Очакова, и выздоровел в день взятия крепости. Остряки говорили про него, что он истощил всю свою храбрость в Персии. Елизавета Петровна сделала его, однако же, фельдмаршалом, и в войну со шведами ему пришлось опять обнажить свой меч; но, как пишет Манштейн, принц находился на почтительном расстоянии от неприятеля. После этой войны он отправился в Берлин, где в 1745 году умер.

14

Наложение Кизляра в 1735 году было последним действием Левашова на Кавказе. После этого он командовал войсками Низового корпуса, участвовал в войнах с турками и шведами, получил Андреевский орден и умер начальником Москвы в 1751 году, восьмидесяти пяти лет от роду. Прах его покоится в церкви Симона Персидского.

15

Медем командовал до этого Оренбургским корпусом. На Кавказе, кроме отряда, прибывшего с ним из России, ему подчинены были все казаки, жившие по Тереку, калмыки и другие инородцы.

16

По другим известиям, кабардинцы и закубанцы шли с намерением овладеть Моздоком, и что Убаша, проведав об этом, встретил их на дороге.

17

Первым кабардинским приставом назначен был майор Дмитрий Васильевич Таганов – внук известного ногайского владетеля Муса-Мирзы. Еще будучи ребенком, он отдан был русским в аманаты и жил в Кизляре, а когда Муса-Мирза бежал опять на Кубань, молодого Таганова отправили в Петербург и поместили в кадетский корпус. Там он принял крещение и по окончании курса был выпущен поручиком в калмыцкое войско. При выборе пристава Медем остановил на нем свое внимание, как по совершенному знанию им туземных наречий, так и по тому уважению, которым пользовался древний род Тагановых во всей Кабарде и в Закубанье. Должность кабардинского пристава он „отправлял четырнадцать лет, потом был комендантом в Кизляре и умер в 1798 году в чине генерал-майора.

18

Сохранилось любопытное предание, что при занятии Берлина именно в отряде Тотлебена служил Пугачев простым казаком. Однажды Тотлебен, увидев его у себя в ординарцах, сказал окружающим: «Чем больше я смотрю на этого казака, тем более поражаюсь его сходством с великим князем Петром Федоровичем». Если предание это верно, то можно согласиться, что эти слова, сказанные в присутствии самого Пугачева, могли произвести на него впечатление и впоследствии дать ему мысль назваться императором.

19

В 1769 году подполковник Федор Иванович Фабрициан, командуя незначительным отрядом, разбил у Галаца сильный турецкий корпус и взял Галац штурмом. Со времени основания Георгиевского ордена это был первый кавалер св. Георгия 3-ей степени.

20

Иллирический гусарский полк был сформирован в 1765 году из славян и турецких и австрийских выходцев и поселен в Новороссийской губернии, известной прежде под именем Новой Сербии. Впоследствии этот полк был переименован в Константиноградский легкоконный.

21

Д. Еф. Ефремов был войсковым атаманом с четырнадцатого марта 1738 года.

22

В 1784 году, для безопасности сообщений с Грузией, между Моздоком и Владикавказом заложены были три редута: Григориополисский, Потемкинский и Кумбелеевский.

23

Нагель назначен был командиром Кабардинского полка из драгун на место полковника Ладыжинского, который с производством в бригадиры был послан комендантом в Оренбург.

24

Сколоченные из двух рядов бревен с насыпанной между ними землей, щиты эти имели но два колеса и катились довольно легко и свободно, служа отличным прикрытием от огня артиллерии.

25

Кабардинский полк прибыл на Кавказскую линию под командой полковника Ладыжинского в 1776 году и стал в Георгиевске, который сам и построил.

26

Данилевский «Последние запорожцы».

27

Два брата Горича, кабардинцы по происхождению, долго служили в России. Старший был бригадиром, а младший -генерал-майором польской службы. Последний командовал одно время Терским казачьим войском, а старший предводительствовал кабардинцами в походе Текелли. Позже он был убит под Очаковым.

28

Впоследствии Луковкин был генерал-майором и в царствование императора Александра I, предводительствуя казаками в турецкой войне и затем в наполеоновских войнах, прославился как один из бесстрашных наездников. Орден св. Георгия 4-ой степени и золотая сабля за Шумлу, Георгий на шею за Лейпциг и, наконец, золотая же сабля, осыпанная алмазами, за окончание войны – были достойными наградами этому храброму воину.

29

Батал-паша провел в плену девять лет. Он долго жил в Крыму и выехал оттуда только в 1799 году, когда Турция вверила ему начальство в Анатолии. Он довольно чисто говорил по-русски и оставил Россию с сожалением.

30

И. Д. Попка.

31

Георгий Саакадзе сделался родоначальником нынешней фамилии князей Торхан-Моуравовых.

32

Кавказский егерский корпус состоял из четырех батальонов: два оставлены были на Линии, а два – Горский, подполковника Мерлина, и Белорусский, подполковника Квашнина-Самарина, -отправлены в Грузию.

33

Тост за императрицу сопровождался сто одним пушечным выстрелом, за царя Ираклия и за членов русского императорского дома – пятьдесят одним, а за всех остальных членов грузинского царствующего дома и за светлейшего князя Потемкина, как покровителя Грузии, – тридцать одним.

34

Всех валиев, или наместников персидских, было четыре, и из них во время коронации: гурджистанский (грузинский) обязан был держать шахский меч, арабистанский – драгоценное перо из шапки, заменяющее собой корону, лористанский – порфиру и курдистанский – особое украшение, состоящее из двух убранных алмазами перевязей.

35

Автора известных сочинений о Кавказе.

36

Георгий Евсеевич, впоследствии полный генерал и сенатор, известный всему Тифлису своими остротами и причудами. Он умер в шестидесятых годах, последним из доблестных сподвижников Цицианова.

37

Бодбийский митрополит считался, после Алавердели, первым архиереем Кахетии. В древности ему принадлежало право венчать кахетинского царя, и ему же вверяемо было на хранение знамя, которое сопровождало генерала, командовавшего в боях авангардом.

38

Сергей Алексеевич Тучков принадлежал к той славной семье Тучковых, из которой три брата сделались жертвами войны 1812 года. Он также отличался в войнах со шведами, с турками, с поляками, где заслужил Георгиевский крест и приобрел дружбу князя Цицианова. С назначением князя главнокомандующим на Кавказе, он перешел под его начальство и командовал сперва полком, а потом управлял гражданской частью в Грузии. В 1807 году он вызван был с Кавказа в Дунайскую армию и здесь оставил о себе память тем, что основал на Дунае город, заселенный выходцами из Турции, и сделал это без всяких издержек со стороны казны, почему государь повелел назвать город этот его именем, то есть Тучковым. Затем, командуя корпусом в армии Чичагова, он в конце 1812 года, вследствие жалоб поляков на его войска, отчислен был от должности и попал под следствие, которое тянулось четырнадцать лет и выяснило только полное бескорыстие и честность Сергея Алексеевича. Поэтому в 1828 году он снова был принят на службу и командовал Бабадагской областью, потом был измаильским градоначальником и умер в Москве двадцать первого февраля 1839 года в чине генерал-лейтенанта.

39

Цехановский – отличный штаб-офицер – умер вскоре по возвращении из-под Эривани.

40

Впоследствии Ладинский, будучи полковником, командовал Эриванским карабинерным полком (бывший семнадцатый егерский) и в этой должности оставался с 1816 по 1823 год. Все, кто только знал Ладинского уже в преклонных летах, отзываются о нем как о веселом, любезном и остроумном человеке. Он принадлежал к числу тех людей, которые всякий рассказ умеют украсить анекдотами и ко всему относятся с комизмом, умея подмечать везде смешные и слабые стороны.

41

В этом полку Багговут числился до 1805 года, когда император Александр приказал вновь исключить его из списков якобы тогда умершего.

42

Шестнадцатого егерского полка подполковник Асеев впоследствии был шефом семнадцатого егерского полка, который он принял после смерти Карягина и командовал им с 1807 по 1811 год.

43

Петр Федорович Небольсин, начавший службу в 1772 году, с отличием участвовал во второй турецкой войне и затем, в 1804 году, с производством в генерал-майоры, назначен был шефом Троицкого пехотного полка, с которым сделал несколько походов против закубанских горцев. В начале 1806 года полк этот был передвинут в Грузию. Здесь, за отличие в сражении при Ханашинском ущелье, Небольсину пожалован был орден св. Георгия 4-ой степени, потом, за взятие Нухи, – орден св. Владимира 3-ей степени, и, наконец, за нахичеванский поход -Георгий на шею. По возвращении из этой экспедиции Небольсин некоторое время управлял Карабагским ханством и в этой должности скончался осенью 1810 года, унеся в могилу так много обещавшие дарования.

44

Hyxa замечательна работами своих вышивальщиков по сукну разноцветными шелками; отсюда-то и выходят большей частью все чепраки, скатерти, салфетки и прочие веши, которые в последнее время распространились по целой России.

45

Этому способствовали более всего гладкие азиатские подковы, которыми ковались персидские лошади.

46

Это был сын известного генерала, командовавшего в то время Кавказской линией.

47

Царевич Константин умер в 1844 году в России, оставив после себя двух сыновей, ныне светлейших князей Имеретинских. Не лишнее заметить, что другая царственная отрасль Имеретинского дома происходит уже непосредственно от Соломона Великого. Единственный сын его. Александр, умерший в молодых летах, оставил после себя побочного сына Георгия, за детьми которого впоследствии признаны права их рода и титул светлейших князей Багратионов-Имеретинских.