скачать книгу бесплатно
Они препирались еще несколько минут, задавали непонятные вопросы, показывали что-то на пальцах, спорили между собой.
Судя по тому, что деньги ему не возвращали, было понятно, что он, все-таки, плывет.
Евгений пытался выяснить, в какую страну направляется судно, но языковой порог был непреодолим. Азиаты отвечали ему все громче, переходили на крик, хотя лица их, при этом, не выказывали ни малейшего раздражения.
Евгений вдруг понял:
«Они кричат не со зла, а потому, что наивно думают, что если говорить громче, то до меня дойдет смысл их слов. Они не понимают, что такое другой язык!»
Он прикидывал, кто из них капитан. Очевидно, им был самый молчаливый и спокойный азиат, с вытатуированным тигром на груди и обвислыми, на китайский манер, рачьими усами.
По крайней мере, все доллары уже перекочевали ему в руки.
Спустя четверть часа Евгению показали его место в трюме с подвесным мешком для сна и дали поесть жареной рыбы. Капитан молча похлопал его по плечу.
Евгений понятия не имел, кто эти люди, но на злодеев они похожи не были. Стоявшая на видном месте статуэтка Будды также не внушала дурных мыслей.
«Может, какие-нибудь контрабандисты?»
Поутру корабль отчалил.
«В домике»
Рейнеке озадаченно следил за корабликом, на котором плыл Евгений.
– А ведь он всерьез решил от нас убежать! А-я-яй, что же ты делаешь, малыш!
– То есть? – фыркнул полковник.
– Корабль направляется туда, где мы не сможем его достать. Есть на земном шаре уголки, куда не дотягиваются известные мне чары. Возможно, из-за малой концентрации торсионных полей или… из-за необычайной мощи тамошних Восьми Благих Эмблем? Аштамангала… Этот буддизм даже для меня полон загадок!
– Хотите сказать, он знает, куда и зачем плывет? – скривила рот леди Хантингтон. – Это на него не похоже! Откуда ему вообще знать…
– Муравей понятия не имеет о географии кухни, когда бежит к куску сахара на столе. Он просто следует своим инстинктам! Евгений что-то учуял. Он мог бы вернуться в Бомбей и расшибать себе лоб о двери учреждений, в надежде на помощь от белых людей. В конце концов, его, вероятно, пригрели бы. Но… он все сделал правильно!
– Этих азиатов ждет беда! Они исполнили его прось… – заговорил Синклер и осекся. – Ах да, он же им заплатил…
– А что игра? – насторожилась мадам Бонно.
– Игра обиделась на нас и временно самоустранилась, – вздохнул Рейнеке. – Мы сохранили за собой инициативу за счет очень грубого хода, на грани шулерства. Так что теперь она нам не союзник.
– И нет никакого способа развернуть его назад? – спросил Гиббс.
– Мог бы быть. Сохрани хоть один из нас достаточный капитал для второго капкана. Но капитала нет. И кредита нет. А кораблик все плывет-плывет-плывет…
– Так, что… игра проиграна? – прошептал епископ. – И все было зря?!
– Кто вам сказал, что игра проиграна? Надо подождать. К счастью, мы имеем дело с иррациональным идиотом.
– И с-сколько придется ждать? – насупился Берни, нервно дергая щекой.
Хозяин пожал плечами.
– Я правильно понимаю, Рейнеке, что вы абсолютно… – начала леди Хантингтон.
Рейнеке поднял бровь:
– Да, графиня?
– Что вы н-не вполне владеете ситуацией? – чуть приструнив себя, закончила та.
– Да, не вполне. Я же, не господь бог, чтобы контролировать поведение каждого одноклеточного и читать его мысли.
– В таком случае с меня хватит! – Хантингтон резко встала. – Дайте мне знать, когда выманите эту тварь из щели! Мне… нужно отдохнуть и восстановить душевные силы!
Она, стуча каблуками, стремительно вышла из зала. Рейнеке поцокал языком.
– Кстати, а куда девался наш Вайпер? – вспомнил он вдруг.
Все зашептались
– Ни о каком отпуске для него речи пока что, вроде бы, не шло. Так-так-так… Ба, да он в Канзасе! Ностальгия замучила? Ну что ж…
Все разглядели черную фигурку Вайпера, беспечно, словно школьник, швыряющего камешки в пруд.
– Хм-м! – Рейнеке криво оскалился и воодушевленно устремил взгляд к темному потолку. – У меня появилась идея, как нам выманить нашего любимца. Правда, для этого необходимо подготовить почву… В любом случае, нам придется взять довольно долгий перерыв.
– Миссис Портер? – догадался Синклер.
– Теперь уже снова мисс Бернгардт, – меланхолично улыбнулся Рейнеке.
Никто из них не знал, что покинув комнату, леди Хантингтон вызвала по телефону из Вустера свой автомобиль и, возвратившись к себе в отель, два часа к ряду, с остервенением, мылась в ванне: она все еще казалась себе грязной.
Потом ее охватил нервный припадок. Она вдруг ясно поняла, что это лицо и тело, которые она беззаветно любила, которыми восхищалась и на заботу о которых не жалела денег и сил, скоро могут обратиться в тлен.
Она машинально оделась, выпила полбутылки вина.
В приступе сентиментальности попробовала составить завещание, но вместо него написала странную патетически-злобную исповедь, которую, тут же скомкав, сожгла в пепельнице.
Потом она лежала на застеленной кровати, вспоминая всех, в кого когда-то влюблялась, и кого потом возненавидела. Вспомнила, что у нее замечательный голос (леденящее сердце меццо-сопрано, как говорил учитель), что она могла бы петь на сцене и сниматься в кино. Что она прекрасно танцует, играет на фортепьяно и знает наизусть почти всего Байрона. Что нежно любит попугаев, кошек и лошадей… и своего сына. И что она слишком мало работала в этой жизни, чтобы стать чем-то большим, чем обворожительной титулованной ценительницей меховых горжеток и тонких сигарет.
– Проклятый ублюдок! – выплюнула графиня в адрес Евгения.
Ей следовало сразу понять, что от таких исключительных негодяев, как от чумных крыс, надо держаться как можно дальше… Но она не поняла.
– Спрятался «в домике»? Вот и оставайся там. Слышишь, дрянь! Господи, запри его там… пожалуйста!
На следующий день одиннадцатилетний ученик школы-интерната Реджинальд Хантингтон, по пути в столовую, увидел стоявшую в холле мать.
– Привет, мам! – изумленно промолвил он.
Леди Хантингтон очаровательно улыбнулась, подошла к сыну и взяла его за руку.
– Пошли, дорогой!
– Куда?! – Реджи непонимающе заморгал. – Уроки же еще не кончились!
– Я им сказала, что тебе срочно надо к врачу, – мама хитро подмигнула. – Ну ее, эту школу! Ты согласен?
В тот день они побывали в луна-парке, где прокатились на всех аттракционах и наелись сахарной ваты, посмотрели в кино гангстерский фильм (леди Хантингтон отдала кассирше брошь, чтобы Реджи пустили, вопреки возрастным требованиям), потом она купила сыну два новых костюма, коньки, головоломку и «Остров сокровищ» с прекрасными иллюстрациями. Реджи знал сюжет этой книги и просил купить из Стивенсона «Клуб самоубийц», но мама отчего-то резко отказала ему.
– Это очень плохая книга! Я… ч-читала рецензию в журнале.
Потом они зашли в кафе, где Реджи впервые в жизни ел столько мороженого, сколько ему хотелось.
Они возвращались в интернат поздно вечером на авто.
– Тебе понравилось? – мягко спросила леди Хантингтон.
– Конечно! – озарился Реджи. – Ты лучшая мама в мире!
– Если б ты знал, как мне приятно это слышать.
Она вдруг впервые поблагодарила судьбу за то, что, рожденный от эрма, Реджи не унаследовал от нее никаких магических способностей.
Ее рука, едва касаясь, поглаживала его русые волосы. Пальцы с лакированными ногтями чуть подрагивали.
– Ты самое дорогое, что у меня есть, Реджи, – прошептала графиня, сморгнув, на какой-то миг подкатившие к глазам, слезы. – Мое сокровище…
– А можешь ты приезжать почаще?
– Посмотрим, Реджи. Сейчас… все очень непросто.
«Очень непросто…» – мысленно с болью повторила она, глядя на пролетающие сквозь мрак огни встречных машин.
Тьма
Солнце исчезло в час пополудни. Все, кто был на улицах, мгновенно, как по команде, задрали вверх носы, сбросив, тут же забытые, стекла и кепки.
Кругом воцарилась ночь. В небе необыкновенно ярко засияли звезды. Холода пока не ощущалось.
На протяжении нескольких минут все в неприкаянной растерянности шатались во мгле, перешептываясь и шаря глазами по небу. Кто-то продолжил идти по своим делам, решив, что неполадки со светилом, не так важны, как визит в банк или деловая встреча. Кто-то куда-то звонил. Общественный транспорт продолжал ходить со всеми остановками.
– А ведь работает этот их щит! – не без восхищения ухмыльнулся какой-то отставной военный.
Паника началась на десятой минуте. А через полчаса все полушарие погрузилась в анархию (если можно назвать анархией всеобщее бессмысленное метание).
Вдруг во всех инфо-шарах воссияла счастливая физиономия Патера, с дремлющей на коленях Корой.
– Дорогие мои! Наконец-то этот час настал!
Ненадолго паника прекратилась. Люди застыли, внимая правителю.
– Вам, я вижу, невдомек, что происходит. Это сюрприз… Да-да, вы все узнаете через некоторое время. Могу вас заверить, друзья, все будет хорошо, никто не умрет! Да, солнце исчезло. Это была моя личная инициатива…
Шары замерцали.
– …чтобы выяснить, насколько мы с вами доверяем друг другу.
Трансляция оборвалась.
Бесчисленные проклятия роем стрел начали осыпать Отца Нового Мира.
Патер нахмурил брови и нажал кнопку, чтобы узнать, почему прекратилась связь.
Инфо-машина ему ответила, что проблема будет устранена через пять минут. Однако ее не устранили ни через пять минут, ни через час, ни через три.
– Привыкаем к новой реальности! – с бодрой иронией объявил Патер своей любимице.
Кора еще не отошла от успокоительных снадобий, которыми час назад опоили ее врачи.
В какой-то миг Патер почувствовал озноб и натянул халат.
Он подумал, что нужно скорее обсудить с Джеком Саммером дальнейшие действия по наведению порядка на планете.
«Можно будет выключать и включать солнце раз в неделю в целях общественной профилактики! Избавление мира от солнцезависимости станет вопросом времени!»
Он вспомнил, что забыл, в какой комнате поселил чудотворца.
– Патер, сир! – взревела ожившая инфо-машина. – У нас чрезвычайное заседание, вы срочно должны быть!
– Э-э… где именно?
– За вами сейчас подъедут!
Но автомобиль не подъехал.
Патер вздремнул, потом вышел из кабинета, побродил по дворцу и убедился, что он пуст. Лишь в одном из коридоров он заметил воющую в углу от отчаяния горничную. Она, причитая, поползла к нему на четвереньках, и Патер в страхе отшатнулся.
– Где Саммер? – серьезно спросил он самого себя.
И вдруг заметил, что изо рта у него струится пар.
Он вернулся в кабинет и начал пробовать аппаратуру. Ничто не работало. Во всем здании не было электроэнергии.
– Когда включат это паршивое солнце? – лениво спросила Кора, играя с заводной мышкой.
– Скоро, дорогая. Через несколько часов.
