скачать книгу бесплатно
«Нежели, они в этом живут?!»
Он подумал, что где-то, несомненно, должны быть богатые кварталы англичан и индийской знати с идеально чистыми улицами, новыми домами и журчащими фонтанами. Просто знакомство с Бомбеем началось не с того конца.
Томительная поездка казалась вечной: город, какой бы жалкий вид он ни имел, был просто огромен.
Наконец, путники вырвались из душного плена и, поправив на себе костюмы, двинулись вверх по одной из центральных улиц. Они шли в направлении недавно воздвигнутых знаменитых Ворот Индии и главного вокзала с непроизносимым названием.
– Бомбей наша слово! Это мы придумывал Бомбей, – сказал вдруг на ломанном английском боцман, почесывая бакенбарды.
Евгений не понял.
– «Боа байя» – по-португальски это «хороши бухта»!
– Вот это да!
Евгений поставил бы что угодно на то, что «Бомбей» – исконно индийское слово. Оно, прямо-таки, лучилось индийским зноем, запахами и диким гомоном улиц. Но оказалось заимствованием.
В паре метров над головой пронесся орел. Евгений взглянул вверх и увидел с десяток этих гордых птиц, реющих в вышине. Пониже, истошно каркая, носились черные вороны.
Их присутствие придавало центру Бомбея, застроенному рыжевато-бурыми колониальными зданиями и затененному листьями пальм, какой-то тревожный, почти готический шарм.
По проезжей части проскакала взбудораженная чем-то корова. Авто, с сидящими в нем европейцами, истошно взвизгнув, едва успело затормозить.
Индийский полицейский в высокой шапке бросил грозный взгляд на сидящего на газетах торговца снадобьями, украдкой получил от него монету и прошел мимо.
Укутанная в платки бровастая девушка, как призрак возникла сбоку. Указала щепотью на рот. Пиньо и Евгений прошли мимо.
В пыли, под пальмой валялся костлявый полутруп, в истлевших обносках, с совершенно черными ступнями.
– Англичане их отсюда выкидать, они, все равно, каждый день здесь! Много, очень много бедные люди в Бомбей! – вздохнул Пиньо.
Евгений все яснее понимал, что никакого иного Бомбея просто не существует, что в этом он весь. Перед ним была вся Индия! По, крайней мере, вся ее городская часть.
– Консуладо! – тоном гида молвил вдруг боцман, кивнув на солидное здание с американским флагом за каменной стеной. – Вы ходишь туда, я быть здесь. Если все хорошо, вы мне говори. Если плохо – тоже говори.
– Спасибо! – жеманно озарился Евгений.
Он ясно понимал, что здесь ему делать нечего. Он был гражданином Франции, а не Америки (спасибо заботам Лариного отца). Но, приди он даже во французское консульство, его бы приняли за обычного русского проходимца без гроша в кармане, взалкавшего Елисейских полей.
Помнил он и о своих проблемах с американскими властями, закончившихся взрывом в здании Бюро Расследований. Связываться с ними совершенно не хотелось.
Евгений несмело подошел к воротам, возле которых стоял, переминаясь, подтянутый охранник.
Потом, со вздохом, вернулся к Пиньо. Предложил ему, не теряя напрасно времени, идти на «Валенсу», для убедительности вынув из денежной пачки пару банкнот.
Боцман нахмурился. Затем понимающе кивнул и показал большой палец.
– Ясно… Хорошо, друг! Эста бем! Я не знаю про ваш дело. Пока!
Он удалился, спрятав гонорар под рубашку.
Откупиться от него можно было и подешевле, но Евгений никогда не блистал прагматизмом. Лишь потом он подсчитал, что лишил себя четырех сытных обедов в хорошем кафе.
«Осел!»
Узнав у стража консульства путь (опять забыл, что не должен просить помощи!) Евгений двинулся к вокзалу.
Колоссальных размеров дворец с куполом и циферблатом поначалу ввёл его в заблуждение: Евгений был уверен, что это правительственное здание, дом губернатора, но уж точно не вокзал.
– Бомбей-Мадрас, сегодня, в семнадцать-тридцать, третья платформа, – рутинно проговорил, сидевший за конторкой молодой англичанин, с лицом неуверенного в себе школьника. – Вагон номер четыре – первый класс… Вас устроит, сэр?
– Н-нет, – Евгений помотал головой, вспоминая, сколько лежит у него в кармане. – Я… мне нужен третий класс!
Эти слова произвели на юношу странное действие. Он подался назад, и, раскрыв по-рыбьи рот, недоуменно заморгал глазами, словно стоявший перед ним Евгений вдруг превратился в слона.
– Первый класс? – почти утвердительно произнёс он, решив, что ослышался.
– Третий, – настоял Евгений.
Англичанин глядел на него, как на помешанного.
Евгений ощутил неизъяснимую злобу. Злобу на английский снобизм, на их брезгливую чопорность, на их язык, где слова «first» и «third» подлейшим образом созвучны.
Кассир осторожно показал Евгению три пальца и загнул два из них.
– Первый?
– Третий! – вспылил Евгений, ткнув ему в окошко три пальца. – Третий, третий! Что, не ясно?!
Англичанин недоуменно скривил рот. Мельком оглядел наряд Евгения, который после всех пережитых злоключений, был все еще неплох. Потом наклонился к своему коллеге и шёпотом стал спрашивать совета.
– Издеваетесь, да? – выдохнул Евгений сквозь зубы.
Оба британца взглянули на него с укором и начали наперебой объяснять ему, что ехать с местным населением небезопасно, что они не гарантируют сохранность его имущества, жизни и здоровья, в том числе психического…
Евгений рявкнул, чтобы давали билет и с какой-то дьявольской гордостью в глазах объявил, что он русский.
– Да, скифы мы! – проворчал он, суя билет в карман.
Впрочем, ему ещё предстояло оценить заботливость персонала. Когда, зайдя в грязноватый, зарешеченный вагон, где длинные пассажирские скамьи тянулись вдоль стен, он увидел жмущихся к краям индусов и пустую секцию в центре с деревянной табличкой «зарезервировано». Им объяснили, что треть вагона принадлежат белому сахибу и больше никому.
Евгений мог бы засмеяться, но лишь махнул рукой и сел на скамью. Он вспомнил, что Бунин на одном из своих вечеров описывал похожий случай.
Поезд тронулся.
Казавшийся прежде бескрайним, Бомбей закончился неожиданно скоро. За окнами поплыли выжженные, рыжевато-зеленые просторы равнин, разлапые деревья, сумрачные лохматые дебри и сизые призраки гор вдали.
Пестрая вагонная публика вела себя на удивление тихо. Лишь порой плакали грудные дети. Ни один кошмар, предсказанный кассирами, не спешил воплощаться в жизнь.
Ехавшая по соседству с Евгением семья индусов нянчила двух маленьких детей. Ухоженная старушка в очках, ласково рассказывала что-то годовалой внучке и в перерывах обменивалась улыбками с сидящей напротив, глазастой красавицей-дочерью с громадной, как кобра черной косой. Бородатый отец в чалме толстым пальцем нежно щекотал двухлетнего сына.
Евгений вдруг понял, насколько глупы все его чванливые придирки к индусам, к их стране, которая тысячи лет жила и проживет без таких, как он.
«Они у себя дома, я нет…» – мысленно вздохнул Евгений.
Он попытался вспомнить, как давно у него был свой дом и семья, а не что-то на них похожее. Память уносила в блаженное детство.
Время от времени поезд останавливался на станциях. Евгений видел множество сидящих на земле смуглых и черных людей, среди которых расхаживали, резко покрикивая, торговцы фруктами, орехами и пряностями.
На одной из таких станций в вагон зашла высокая красивая, одетая, даже по индийским меркам, причудливо, особа, чьи руки с тыльной стороны были покрыты изумительной паутиной тонких узоров.
Не говоря ни слова, она принялась затейливо и звонко хлопать в ладоши, прищелкивать пальцами, всячески привлекая внимание.
Потом взяла протянутую руку одного из пассажиров и стала внимательно изучать, водя пальцем по ладони.
«Прорицательница!» – сообразил Евгений.
Незнакомка ходила от одного человека к другому, позвякивая мелочью в жестяной коробочке.
Евгений задумался о чем-то своем. Он не заметил, как гадалка вдруг возникла прямо перед ним и, блеснув жемчужной улыбкой, жестом попросила его руку.
Евгений дал. Он сомневался, что она знает английский, даже если, и правда, способна видеть будущее. Скорее, ему просто хотелось полюбоваться ее хрупкими расписными руками.
Гадалка поводила ногтем по линиям на ладони Евгения. Подняла на него взгляд и…
Евгений не понял, что произошло. Ему почудилось, что он случайно сделал в ее адрес непристойный жест. Или от его ладони пахнет чем-то скверным.
Лицо вещуньи помертвело. В глазах холодно зияли отвращение и страх.
Она выпустила кисть Евгения, заморгала, потом натянуто улыбнулась и быстро отошла подальше.
«Объективная оценка пройденного пути и перспектив…» – со свинцовой самоиронией подумал Евгений.
Во второй половине следующего дня поезд прибыл в Мадрас.
Евгений часа два бродил по незнакомым и столь же пугающим, как в Бомбее улицам, тщетно спрашивая дорогу.
На закате, весь покрытый дорожной пылью, он-таки пришел к симпатичному частному дому за невысокой оградой, расположившемуся на тихой живописной окраине.
Во дворе играла пятилетняя индуска. Евгений сделал ей ручкой и попросил позвать профессора Стрикленда.
– Питаджи! Сахиб! Сахиб! – взволнованно закричала девочка, убегая в дом.
Скоро в дверях появился одетый по-европейски, лысеющий, полноватый индус, очевидно, ее отец.
– Добрый вечер! – заулыбался Евгений. – Профессор дома?
– Уехаль! Уехаль! – замахал руками мужчина. – Профессор уехаль!
Он жестикулировал так яростно, словно Евгений уже в десятый раз приходил с одним и тем же вопросом, не понимая человеческих слов.
– А к-когда он…
– На польгода уехаль! Профессор Стрикленд в Англии!
Евгений почувствовал, как на него наваливается знакомая безнадежная каменная плита.
– А тогда… м-м… Вы разрешите мне хотя бы переночевать? Я…
– Нет, нет, нет! Профессор строго запрещает! Нельзя, мистер! Никак нельзя!
Он махнул рукой и направился в дом.
С минуту Евгений ждал, что он снова выйдет, быть может, с каким-то ценным указанием. Но тот, видимо, решил, что вопрос исчерпан.
Евгений вдруг подумал, как было бы славно, если б телефон можно было носить в кармане, как часы. Тогда стало бы возможно позвонить этому треклятому профессору и объяснить…
Он в смятении закрыл глаза.
Оказаться бездомным в Индии… Более карикатурного и безобразного кошмара трудно было себе вообразить. Евгений кожей почуял, что единственная переборка, отделяющая его от лежащих на бомбейских улицах полускелетов – это пачка долларов в кармане.
«Надо выбираться отсюда! Куда угодно, на чем угодно! Срочно, не медля!»
Он заночевал на траве, под оградой профессорского дома.
Ранним утром, после недолгого болезненного сна, отправился в город, на пристань.
Он ходил по докам, просился на разные корабли, в качестве кого угодно. У него спрашивали паспорт и матросскую книжку, затем, недолго думая, гнали куда подальше.
Евгений прошатался в порту целый день и был в отчаянии.
Под вечер он заметил странное деревянное судно с парусами, похожими на перепончатые крылья сказочного дракона. На палубе прохлаждались люди азиатской наружности. Не индусы, не китайцы.
«Малайцы или бирманцы?»
У всех были смуглые лица, раскосые глаза и широкие носы. Почти все носили длинные патлы.
Евгений набрался мужества и, без обиняков, взошел по сходням на борт.
К нему сразу приковали взгляды.
Моряки какое-то время переговаривались, очевидно, обсуждая, кто он такой и с какой стати заявился к ним на корабль.
Потом один из них, голый по пояс и босой (как, впрочем, и большая часть команды) с куцей бороденкой, подошел к Евгению, задал какой-то вопрос и, не услышав ответа, жестом попросил (но, все же, не приказал) сойти на берег.
– Пожалуйста! – выдохнул Евгений и дрожащей рукой вынул все имеющиеся деньги.
Моряк взял доллары в корявые пальцы. Помусолил. Показал товарищам.
