скачать книгу бесплатно
теперь уже до судных дней,
а ритуальная обслуга
церковный разлила елей.
Немного было провожатых
и рук с сочувствием пожатых.
Прискорбный поминальный час,
я думаю, не тронет вас.
Не то с Онегиным. Впервые
он расставался навсегда.
Не раз отверзнулась слеза
в минуты эти роковые.
И скоро вечный хладный холм
для дяди стал – приют и дом.
35
Лишь после дня сорокового,
обычай предков соблюдя,
Илья, не видя в том дурного,
в наследство дяди ввёл себя.
Чтоб облегчить хозяйства бремя,
хотя ещё не вышло время.
Он порешил – пришла пора,
так будет лучше для двора.
Отвлечь себя от дум прискорбных.
К тому же был служивый люд,
чтоб содержать аллеи, пруд…
И отобрать людей проворных
на в дом, и кухню, чтоб беда
не приносила всем вреда.
36
Оставлены для всей обслуги:
хозяйка, повар, садовод,
шофер, управделами, слуги,
электрик, столяр, коневод.
Еще с десяток караульных,
на случай и для дел патрульных,
забор, периметр охранять.
Конечно, трудно нам понять
запросы и причуды мужа,
пока еще и без жены,
но в этом нет его вины.
Наверно, каждый в доме нужен.
Не мы их будем содержать
и пред хозяином дрожать.
37
Пока Илья жил одиноко,
приёмы светские не вёл,
но приглашений в гости много
в хозяйской папке он нашёл.
Лишь обустройство и заботы
и по имению работы
ещё не отпускали в мир.
Он жил теперь не как жуир.
Лишь временами было время
прогулку в роще совершить,
или галопом поспешить,
поймав ногою ловко стремя.
Но за пределами ворот,
не знал, какой живёт народ.
38
Лишь иногда смотрел визитки,
раскрыв в гостиной свой бювар —
своеобразные калитки
в дома, где сроду не бывал.
Соседей, дядиных знакомых,
к Илье сочувствием влекомых
и тех, кто провожал его,
он не запомнил никого.
Но был готов отдать всем почесть
и долг за дядю им вернуть.
Не прочь был заодно взглянуть,
что тут скрывать, на мнимых дочек.
Но всё откладывал поход,
как бережливый – свой расход.
39
Он в память дяди ненадолго
хоть раз в неделю посещал
домашний храм и с чувством долга,
в помин там свечи зажигал.
Но не молился. К суеверью
и на дому устроить келью,
был равнодушен и давно.
Но ради дяди всё равно
хранил старинные заветы.
Тот, может видел в этом толк.
Был у Ильи семейный долг,
все выполнять его заветы.
Попов не звал, он их не чтил.
Илья всегда по – светски жил.
40
Ноябрьским днём, одним из ясных,
в карман засунув бутерброд,
устав от дел однообразных,
Онегин вышел из ворот.
Побыть с природой без прислуги,
исследовать места в округе:
леса, долы, ручьи, луга,
под песнь чечетки иль щегла.
Полюбоваться снегирями,
собрать в гербарий нужный лист,
рябины стылой сладкой кисть
найти меж голыми ветвями.
Жаль, перелётных журавлей,
уж нету в мареве полей.
41
Илья, плутая меж стволами,
вдруг, вышел на простор лугов,
покинув свалки меж домами
не от природы, а жильцов.
Светлела речка недалёко.
Берёзки нагие, сорока
оберегали берега,
чуть схваченные твердью льда.
Не сберегли, на них застыла
навозно – ржавая волна.
Беспечно бойкая желна
за год сноровки не забыла —
стучала в завязи сучков,
ища застылых червячков.
42
Узнал, Онегин это место.
Бывал он здесь давним – давно,
в далёком, невозвратном детстве.
Как с дядей, расстелив рядно
на шелковистом покрывале
читали, в шахматы играли
на лоне пряной муравы,
до впредь назначенной поры.
Потом купались до озноба
и грелись, руки распластав,
подставив каждый свой сустав
навстречу греющего свода.
Вернуть бы прежние года,
чтоб было так же, как тогда:
43
вокруг раздолье, птицы свищут,
там кулички по кромке вод
бегут, клювами что-то ищут,
перебегая лужи вброд.
Иван-да-Марья в полгектара,
пчела полрюмочки нектара
взяла у них, несёт в леток.
Ей по душе двойной цветок.
Стрекозы, бабочки, букашки…
кто к солнцу тянется, кто в тень.
Все прославляют жизнь и день.
Мелькают ласточки-монашки.
Воспоминаний светлый сон.
А в явь – замусоренный склон.
44
На этом я главу венчаю.
Как мог Онегина списал.
Он возвратится скоро к чаю,
уж, видно, в двери постучал.
Желаю очень, чтобы в жизни,
его не ждали больше тризны
или какой-нибудь порок.
Богатство дяди было впрок.
И жизнь, устроенная, вскоре
пусть обрела бы нужный смысл.
И как корабль желанный бриз,
нашла решение простое.
В другой главе продолжу стих,
пока порыв мой не утих.
Глава вторая
«Всё в преходящем было, только знак извечных тайн, начертанных на небе.
Макс. Волошин».
1
Усадьба – дядино наследство,
построена была давно
вдали от всякого соседства,
хотя Онегин всё равно
не докучал соседям дальним
своим присутствием банальным.
Но для знакомства посетил,
а у кого – то погостил
