скачать книгу бесплатно
Хельги улыбнулся краешком губ – был рад за Снорри…
И тут в голове его вновь раздался страшный всепоглощающий грохот, словно бы несколько йотунов-великанов одновременно застучали в колдовские бубны. Эти ужасные звуки наваливались, становились все громче, все невыносимей, приближаясь, словно бы изнутри. Хельги обхватил голову руками… сознание его померкло на миг…
А тело уже делало все необходимые движения: отцеплены ножны с мечом – брошены в пропасть, чтоб не мешали. Тупые стрелы и лук – туда же. Ноги зацепить за корень. Вот, этот, похоже, подойдет, толстый… Свесится вниз головой…
Усилием воли Хельги попытался прогнать нахлынувшее наваждение. Нет, никак не стоит мешать Снорри встретить достойную викинга смерть! Тут не только в Снорри дело – ведь могут вернуться те! Да и шум… Словят Хельги, обязательно словят! И пройдет гулять по всему Бильрест-фьорду молва о неудачнике Хельги! А, скажут люди, этот тот самый Хельги Неудачник, что так глупо попался у скал? И тот, что помешал славно погибнуть Снорри, сыну Харальда? Ну и сынок у Сигурда-ярла!
Если б Хельги был Хельги – без всяких раздумий он остался бы в укрытии и выиграл состязание.
Но… В голове его снова грянули бубны…
У того, кто лежал сейчас в коме, не было никаких сомнений…
– Держи руку, Снорри!
Снорри вздрогнул, посмотрел наверх. В глазах его, серых, как дождевые облака, загорелась – вспыхнула взрывом! – надежда. Видно, не очень-то он торопился в Валгаллу.
Уцепившись за руку – удалось! – мальчик попробовал подтянуться. Хельги почувствовал, как предательски затрещал корень.
– Снорри! – крикнул он, уже не обращая внимания на возможных преследователей. – Быстренько сбрось шлем и все оружие.
Снорри среагировал мгновенно – в один миг все полетело в пропасть. А шлем покатился, поскакал по камням со звоном.
– Подтягивайся. Потихоньку, – вися вниз головой, командовал Хельги. – Лезь прямо по мне. Вот, так…
Снорри вдруг остановился. Устал?
– Корень, – тихо предупредил он. – Он, кажется, трещит…
Хельги не мог этого видеть, лишь ощущал предательскую податливость. Вот-вот – и в пропасть.
Висеть так вот, вниз головой, было крайне неудобно. Мало того, что корень вот-вот мог треснуть, так и нога – соскользнуть. Он посмотрел на мальчика:
– Не шевелись, Снорри.
Снорри кивнул, и Хельги почувствовал, как с каждой минутой хватка его слабеет, видно парень сильно устал за день. Юноша быстро перехватил руку мальчика…
– Снорри, – позвал осторожно. – Сможешь дотянуться до куста?
– До того хилого? Попробую… Ага… Ой!
Снорри чуть не сорвался, но все-таки, уцепился, согнул тонкую ветку… Хельги перевел дух, чувствуя, как текут по лбу липкие капли пота:
– Ну, давай же, Снорри! Ползи! Ползи, как змей.
И тот пополз. Медленно, иногда срываясь… Хельги чувствовал руки мальчика… вот они добрались до пояса, вот до ног, а вот… Наконец-то! Снорри выбрался на вершину!
Хельги улыбнулся и попытался подтянуться… В этот момент корень, старый, трухлявый и такой ненадежный корень наконец треснул и сын Сигурда-ярла полетел в пропасть…
Недолетел!
Повис на ремне. Успел-таки накинуть ремень ему на ногу малыш Снорри и теперь потихоньку вытягивал друга. Хоть и не был толстяком Хельги, да и силы у мальчика были уже на исходе. Не мускульной силой вытащил – как говорят бывалые туристы: на морально-волевых.
Выбравшись на вершину скалы, ребята повалились рядом на снег… и захохотали.
«А может, и не зря я помог ему? – Усмехнулся про себя сын Сигурда-ярла, смотря на счастливое лицо Снорри. – Но ведь в самом начале я и не думал его спасать… что же… или кто же… кто же заставил меня?»
Хельги тяжело вздохнул, представив ужасный грохот, так внезапно раздавшийся в его голове. Интересно, сколько же длилась вся эта скользкая ситуация? Да не так и много, солнце, вон, до конца еще не село.
Юноша приподнялся на локтях:
– А, знаешь, Снорри, я тут подумал…
Хельги не успел продолжить. Перед самым носом его ударилось в землю копье.
– Рад был отыскать тебя, Хельги, сын Сигурда, – издевательским тоном произнес красавчик Фриддлейв. Улыбнувшись, вытащил меч:
– Надеюсь, у нас будет славный бой!
– Хотелось бы верить. – Пожал плечами Хельги. – Правда, мой меч на дне пропасти.
Фриддлейв обернулся:
– Йорм, дай ему меч… Впрочем… – Он ненадолго задумался, потом ухмыльнулся. – Давай тогда простым боем, согласен?
Отстегнув ножны, Красавчик отбросил их в сторону, туда же полетел шлем и панцирь с туникой.
Простой бой – бой без оружия… Хельги хорошо знал, чему улыбался Фриддлейв: Красавчик не без оснований считался лучшим кулачным бойцом. Хельги, правда, тоже был не из последних, но с Фриддлейвом еще не сходился в схватке, видно, не приходило время, а вот теперь – пришло.
Снорри и Йорм из Снольди-Хольма отмерили круг диаметром в девять шагов, захватив почти всю площадь скалы, и, подобрав разбросанное вооружение, уселись на большой плоский камень.
Хельги и Фриддлейв закружили друг против друга, выбирая момент для атаки. По виду – мощные мускулы, широкая, мерно вздымающаяся грудь – красавчик Фриддлейв казался гораздо сильнее поджарого и тонкого Хельги, хотя и тот не выглядел слабаком. Он сделал первый выпад, ударив полусжатой ладонью в живот соперника. Спокойно приняв удар – не живот, а словно броня из мышц! – тот ловко подсек Хельги обе ноги, и сын Сигурда повалился на спину, словно сжатый сноп. Фриддлейв тут же прыгнул на него с проворством и яростью рыси, целя ногами в грудь. Однако Хельги не стал дожидаться удара: быстро откатился в сторону, вскочил на ноги и тут же ударил противника в висок левой рукой, правда, удар получился не очень точным. Фриддлейв покачал головой, словно оглушенный бык, и, яростно засопев, бросился к Хельги, не обращая внимания на удары. Схватив сына Сигурда-ярла в охапку, Красавчик ухватил его за штаны и, перевернув вверх ногами, перебросил через себя. Хельги снова грохнулся в сугроб и опять быстро вскочил – некогда было разлеживаться. Фриддлейв явно намеревался провести свой коронный прием – высоко подпрыгнув, раздробить противнику ребра. На этот раз Хельги не стал уклоняться, а, дождавшись момента, когда пятки Фриддлейва вот-вот должны были опуститься на его грудь, ловко поддел их руками… Перевернувшийся в воздухе Фриддлейв тяжело рухнул на обе лопатки. Хельги тут же нанес ему несколько ударов в лицо – знал, в ближней борьбе Красавчик явно сильнее и единственный шанс против него – это удары.
«Не отвлекайся на руки и ноги соперника. – Вспомнил Хельги, как учил Велунд. – Смотри в глаза. И чувствуй, когда на тебя нахлынет бьодваск – внутренняя сила, чем-то сродни берсеркерской.
– А как я узнаю, когда придет этот бьодваск?
– Узнаешь. Почувствуешь сам».
Фриддлев все-таки поднялся на ноги: с разбитого носа его текла кровь, под левым глазом набухал свежий синяк. Красавчик был страшен. Издав глухое рычание, он бросился на соперника… «словно партизан с коктейлем Молотова на немецкий танк…» Эта непонятная фраза внезапно возникла в мозгу Хельги и тут же исчезла, словно наваждение. Хельги потряс головой, словно норовистый конь. Слава богам, что хоть больше не грохотало в ушах. Вспомнив уроки Велунда, он спокойно посмотрел прямо в глаза Фриддлейва, махавшего руками, словно мельница. Словно само собой к Хельги пришло знание – внезапная догадка, озарение – Красавчик вовсе не так взбешен, каким хочет казаться: выдают глаза, холодные и спокойные. И не так просто он машет руками – отвлекает внимание… от чего? От ног, конечно! Скорей почувствовав, чем увидев, Хельги резко присел, пропуская над головой свистящий удар левой ноги Фриддлейва, и тут же подсек его правую ногу, одновременно резко дернув за левую. Красавчик полетел на землю, перевернулся, но Хельги на этот раз не дал ему подняться на ноги: захватив левую руку, произвел болевой прием – Фриддлев взвыл, но не сдавался! И Хельги почувствовал вдруг какое-то озверение, несколько раз ударив воющего соперника коленом в живот… Дикая радость от вида беспомощного поверженного соперника был сродни сексуальной – вот он, бьодваск, о котором рассказывал Велунд! Хельги бил бы еще и еще, испытывая ничем не объяснимое наслаждение от чужой боли, если бы не подбежавшие Снорри и Йорм, схватившие его за плечи. По-звериному зарычав, Хельги отбросил от себя Йорма…
И вновь раздался страшный грохот. И видение – рычащая черноволосая женщина с безумными глазами цвета морской пучины. И волк. Огромный, темно-серый, со сверкающим злобным взглядом оборотня.
Хельги очнулся только тогда, когда уже схватил за шею Снорри… Тот захрипел, задыхаясь, и Хельги ужаснулся, увидев вдруг прямо перед собой серые широко распахнутые глаза, полные боли. Отпустив мальчика, сын Сигурда издал торжествующий крик и без сил повалился на землю, рядом с поверженным Фриддлейвом.
– По правилам, мы должны схватить его. – Потирая ушибленную шею, гулко произнес Йорм, кивая на Хельги. – Правда, решать должен старший.
– Нет. – Услышав его слова, Фриддлев приподнялся на локтях. – Хельги, сын Сигурда, победил меня в честной битве, и я не хочу, чтобы потом люди говорили, будто Фриддлейв воспользовался чей-то слабостью. Когда он придет в себя, мы дадим возможность ему уйти и начнем преследование снова.
– Воистину, это слова благородного мужа! – восхищенно присвистнул Снорри, а Йорм кивнул, соглашаясь. Фриддлейв же слабо улыбнулся: превратить поражение в дело, достойное славы, это большое искусство, которое, очень на то похоже, удалось ему вот сейчас, здесь.
– Ты благородный воин, Фриддлейв, сын Свейна. – Пошатываясь, поднялся на ноги Хельги. – Ты силен и отважен. Я горжусь, что победил тебя в честном бою.
– Мы пойдем за тобой, как только твоя спина скроется за теми деревьями. – Фриддлейв кивнул на ивы, росшие внизу, на правом берегу ручья. – Торопись же!
Хельги ничего не ответил, лишь улыбнулся. Он точно знал – куда идти, сообразил, придумал, пока лежал на земле рядом с тяжело дышащим соперником.
Фриддлейв, Снорри и Йорм проводили уходящего взглядом. Ни Йорм, ни Снорри не вспомнили о Приблуде Хрольве, что таился средь скал на том берегу бурного потока. Только Фриддлейв помнил о нем – потому и отпустил сейчас врага, не ведая, что о том, кто с шумом разбрасывал камни, не забывал и Хельги. Потому и не скрылся в зарослях ив, как советовал Фриддлейв, не пошел и меж скал, где поджидал неведомый враг, а, обогнув скалу по узкому карнизу, с которого только что чуть было не сорвался Снорри, прошмыгнул ползком, таясь меж сугробами, черными, такими же, как и быстро наступавшая вечерняя тьма. Напрасно поджидал его Хрольв и напрасно тратили время на погоню Фриддлейв, Йорм и Снорри.
Изрядно проползя вдоль ручья, Хельги поднялся на ноги недалеко от мостика, в лесу, перед родной усадьбой. Наступившая ночь была холодной и светлой – высыпали на небо звезды, как часто бывает на севере, недаром здешние места назывались Халогаландом, что значит «Страна света». Хутора и усадьбы Бильрест-фьорда, пожалуй, были самыми северными поселениями, даже нидаросские селения ярла Ре-кина сына Гундера были расположены в полдегре пути к югу, не так уж и близко, ведь дегр – время плавания одного корабля за сутки.
Оглядевшись, Хельги быстро побежал по лесной тропе, чувствуя, как сохнет прямо на теле мокрая от таявшего снега туника. Разводить костер обсушиться было бы верхом глупости: следовало помнить и о других вражеских группах, что рыскали сейчас по всей округе. Однако и бегать всю ночь по лесу – удовольствие ниже среднего, хорошо было б и выспаться, поднакопить силы к утру. И перекусить бы неплохо – в желудке пусто, как в рыжей башке Бьярни Альвсена, а лук и стрелы – пусть даже тупые – остались на дне пропасти, хотя, конечно, можно было бы и без них разжиться съестным – пособирать, к примеру, на скалах птичьи яйца… а еще лучше – отлежаться на верхних лугах, в каком-нибудь заброшенном пастушьем шалаше. Этот вариант и прокручивал в голове Хельги, пока бежал через лес. Вот показалась дорога, что вела на юг, к усадьбам Рекина. Хоть и несся Хельги почти на автомате, а все ж таки пред дорогой остановился, словно увидал знак «Проезд без остановки запрещен», уж слишком открытое было место. Остановился не зря – почувствовал запах дыма, видно кто-то разжигал костер. Кто-то? А кому тут еще быть-то, кроме соперников-конкурентов? Кругом один лес, пастбища начинались дальше. Хельги осторожно всмотрелся в только что вспыхнувшее пламя; близко подходить не стал, знал – сидящие у костра обязательно выставили часового. Себя выдавать не хотелось.
Сын Сигурда осторожно пересек подернутую твердым настом лыжню и, нырнув в густой подлесок, затаился, прислушался. От костра слышался веселый смех и чьи-то громкие голоса. Хельги улыбнулся, узнавая голоса Ингви и Харальда Бочонка. Даже как-то теплее на душе стало, словно повеяло чем-то родным, домашним, друзья все-таки. Правда, друзья друзьями, а в данной ситуации словят Хельги, не моргнув глазом – соперничество есть соперничество, ничего с этим не поделаешь, Хельги и сам бы поступил так на их месте. Поэтому углубился в лес, обошел костер, делая большой крюк, почувствовал, как легкий ветер принес запах жаркого – видно, жарили рябчика. Рот сразу наполнился слюной, в желудке заныло. Закусив губу, сын Сигурда прибавил шагу. Ночной лес обступал его со всех сторон, угрюмо шумели кусты, тянулись к небу черные лапы деревьев, где-то неподалеку утробно ухала сова. Тропа то была хорошо заметна, то вдруг исчезала совсем, и, несмотря на светлую ночь, Хельги изрядно замучился, отыскивая ее. Потом плюнул, пошел на запад, ориентируясь по звездам. Шел долго, спотыкаясь и падая, один раз даже чуть не угодил в болото, хорошо – вовремя заметил. Остановился передохнуть, осмотрелся – впереди, за деревьями, в серебристом свете луны блеснул лед. Озеро. Справа, вдалеке, темнеют приземистые строения хутора Свейна Копителя Коров. Значит, правильно шел. Теперь взять еще круче вправо, в предгорья, на верхние луга Сигурда-ярла. Интересно, есть ли там сейчас хоть кто-нибудь? Может быть, Трэль Навозник? Именно его и хотел Сигурд отправить подлатать старую хижину – пора было готовиться к новому пастбищному сезону – стоял конец марта и все чаще дули с моря теплые ветра. Трэль Навозник… Самый никчемный и самый безобразный Сигурдов раб, как говаривала бывало хозяйка Гудрун. Насчет безобразности Трэля Хельги был с ней полностью согласен – черные волосы, смуглая кожа, янтарные глаза, как две миндалины – на взгляд викинга, разве может что-то быть безобразнее? Ведь кожа должна быть белой, а волосы светлыми, глаза же – синими или серо-голубыми. Так, и только так, выглядят истинные герои, ну а все прочие – вот, как Навозник.
Гулко залаяла собака. Как же зовут новую собаку Навозника, взятую вместо разорванного волком Айна? Кажется, Торс, здоровый такой пес, Хельги помнил его еще забавным щенком, любил играть с ним у очага, щедро бросая кости. И Торс вроде бы должен его вспомнить. Если здесь и в самом деле Навозник. Впрочем, кому же еще?
– Торс, Торс! – тихо позвал Хельги.
Черная тень метнулась из кустов, сбив его с ног, чей-то горячий язык принялся облизывать щеки.
– Торс, Торс, – гладя собаку за ушами, приговаривал Хельги. – Хороший пес, хороший. Интересно, где твой хозяин, спит, что ли?
– Нет, я не сплю, – раздался из темноты ломающийся мальчишеский голос – голос Трэля Навозника. Рабу этой весной исполнилось четырнадцать лет. Хозяйка Гудрун, с подачи нового управителя Конхобара, собиралась осенью продать его в Нидаросе, на хуторах Рекина, или обменять на какую-нибудь нужную вещь, типа ткацкого стана или прялки. Незавидная судьба ждала Трэля – всем было известно, как жестоко расправлялся Рекин с нерадивыми рабами, а что Навозник был нерадив и туп, так про это весь Бильрест-фьорд знал, потому и продать раба здесь было уж никак невозможно. Кому он такой нужен-то?
– Мне нужен кров и пища…
Навозник молча кивнул на покрытую полусгнившей соломой хижину. Из полуоткрытой двери несло дымом.
Глава 9
Альвсены
Есть и другие
у дев заботы,
Чем пиво пить
С конунгом щедрым…
«Старшая Эдда» Первая песнь о Хельги убийце Хундинга
Слышали люди
О сходке воителей,
Державших совет,
Для многих опасный:
Беседы их тайные
Беды несли.
«Старшая Эдда» Гренландские речи Атли
Апрель 856 г. Бильрест-фьорд
Ох, и долго же ругались братья Альвсены после той достопамятной ночки, после которой их перепуганные коровы дали так мало молока, что, по выражению Бьярни Альвсена, вряд ли хватило бы и кошке! Да что ругались – Бьярни чуть было не проткнул мечом не вовремя подвернувшегося под руку Хрольва, хорошо старший брат, Скьольд, вовремя отвел лезвие. Три овцы отдал Альвсенам отец Фриддлейва Свейн Копитель Коров – после того хорошо досталось Фриддлейву крепкой ясеневой палкой, долго гуляла она по его плечам. Уже после, в лагере, Фриддлейв сорвал зло на Дирмунде Заике – это ведь его был план, что так подвел «Медведей». Поколотил Фриддлейв Заику такой же крепкой палкой. Бил да приговаривал: не стоит недооценивать противников, вот тебе за это, вот! Утомившись, выбросил измочаленную палку, ушел. А Заика, плача, смывал снегом идущую из носу кровь. Вот так наказал его Фриддлейв, хотя, если разобраться, не так уж и виноват был Заика, это Хельги слишком хитер оказался: ну, с секирой, можно сказать, повезло ему, а вот с дальним лесом он хорошо придумал, ловко провел дружка своего Харальда – накинул тот ночью веревку на шею спокойно дежурившего у костра малыша Снорри – тихо все прошло, удачно, парень даже не пикнул – осторожненько подтянул, глянул… и не знал дальше, ругаться или смеяться: поймав вместо худенького тела Снорри обернутое тряпками соломенное чучело! Хотел было уж опрометью нестись к Фриддлейву, да понял – не успеет, эта ночь последней считалась, а до того никак не выкрасть Снорри было, уж так загонял всех Ингви, заплутал по лесам, не поленился даже и за Ерунд-озеро сползать, к хутору Курид, а Харальд с Бьорном, как два идиота, конечно же, за ним следом поперлись, бешеной-то касатке десять дегров – не крюк. Бьорн-то не очень расстроился – у него на хуторе родичи имелись, а вот Харальд – да, обиделся поначалу на дружков своих, Ингви и Хельги, потом, правда, плюнул, ну их в горы, смеяться только что потом будут, сволочи. Они и смеялись, да так, что в доме молодых воинов Эгиля дрожала крыша.
– Сижу я себе спокойно на дереве. – Отпивая из крынки холодное молоко, рассказывал Ингви Рыжий Червь. – Смотрю, где ж наш Харальд? Потом вижу – вот он, внизу, ползет-ползет, змей, ага, и веревку – ап! Ловко метнул, ничего не скажешь – прямо на шею Снорри… то есть это он думал, что Снорри, а, когда увидал, кого изловил вместо Снорри… Ой, ну и рожа у него была, парни!
– Да ладно. – Надулся Харальд Бочонок. – Смотри вон, от молока не лопни.
Все молодые парни – члены воинской общины – фелаги – Хельги, Фриддлейв, Снорри, Хрольв Приблуда и прочие – в очередной раз вспоминали подробности недавней игры. Кроме уморительных росказней Ингви, бывшим «Медведям» особенно нравился рассказ Хельги о том, где и как он обнаружил секиру Эгиля.
– Так, говоришь, никаких звуков не издал Фриддлейв? – смеясь, обычно переспрашивал кто-то. – Зачем же тогда в уборную ходил, а, Фриддлейв?
Фриддлейв угрюмо отмалчивался – а что ему было говорить-то? Проиграл и проиграл – настоящий викинг должен уметь проигрывать – и Фриддлейв умел, да только вот отношения его с Хельги – и без того не особо сердечные – в конец испортились, хотя, видят боги, Хельги и пытался примириться с Красавчиком, да тот не шел навстречу: больно уж горд оказался. Ну, да и пес с ним! На сердитых воду возят. Предчувствовал Хельги, что придется ему еще столкнуться с Фриддлейвом – хоть и проиграл сейчас тот, однако многие в младшей дружине его поддерживают и слушаются беспрекословно, хоть и хихикают иногда над рассказами Хельги. Змеиный Язык – такое прозвище появилось было у сына Сигурда-ярла, и он догадывался, кто его пустил в оборот. Не самое плохое прозвище, если учесть что Змей – «Орм» – одно из любимейших носовых украшений, венчавших форштевни боевых ладей викингов. Змея – символ мудрости. Правда, не очень-то прижилось прозвище, другое через несколько лет возникло, ну, да то и другая история…
Хельги улыбнулся, прислушиваясь, как шумят снаружи деревья. Словно бы кто-то тихонько перебирал струны арфы. Никогда раньше не замечал в себе Хельги склонности к музыке да и висы сочинял, честно говоря, так себе. До последнего времени. Теперь же все время в голове крутились какие-то мелодии, а волшебные скальдические строки слагались, будто сами собой. Надо же. И откуда у него прорезалось вдруг это умение?
Эгиль Спокойный На Веслах вместе с Велундом гостил сегодня в усадьбе Сигурда-ярла и обещал вернуться лишь к утру. Потому и весело было в доме – о чем только не переговорили: в который раз уже об игре, потом перемыли косточки жадюгам Альвсенам – тут даже Фриддлейв улыбнулся – ну, конечно, зашел разговор и о девках, а как же без них-то? Сначала так просто болтали: кто, где да с кем; потом перешли на более конкретную тематику:
– Говорят, в гости к Альвсенам приехали девчонки с дальней усадьбы Рекина-ярла. – Вполголоса заметил Ингви Рыжий Червь… и вызвал настоящую бурю!
– Девчонки с дальней усадьбы?! – Разом переспросили все.
– Ну да, оттуда, – важно подтвердил Ингви.
– К этим жадюгам, Альвсенам?!
– Да не может быть!
– С чего б это ездить к ним этим девкам, что им, своих парней мало?
– Ну, нет, врешь ты все, Ингви.
– Да не вру, клянусь молотом Тора! – Ингви Рыжий Червь уселся на ложе и хлопнул себя ладонями по коленкам. – Просто вы мне не даете дальше сказать.
– Так говори же.
– Так вот. – Ингви многозначительно обвел взглядом заинтересованно притихших парней. – Есть у Альвсенов родичи в тех усадьбах, не со стороны самих братьев родичи, а по жене Скьолда, старшего брата, Смельди Грачихи, она ж сама из тех мест. Как вы знаете, овец у Альвсенов много, и еще они несколько пар прикупили – да вот беда, женщины их да рабыни прясть шерсть не успевают, да и ткать тоже – уж больно много шерсти у Альвсенов.
– Да, шерсти у них много.
– И не только шерсти.
– Ну и вот, решилась-таки Грачиха: третьего дня съездила да привезла погостить своих родичей: трех девок, их наш раб Трэлль Навозник видал, как ехали на двух телегах, говорит, красивые.
– Кто, телеги красивые?
– Девки, тролль ты лесной!
– Ну, положим, для Навозника любые девки красивые…
