Копенгагенский разгром. Приключения графа Воленского

Но в таком духе можно было рассуждать, если не знаком с графом Воронцовым лично. Уж не знаю, каким образом его отец заработал прозвище «граф Роман – большой карман», но его сын был человеком чести – в этом я не сомневался.

Почти не сомневался.

На этом «почти» размышления мои были прерваны. Скрипнула дверь, и в темноте нарисовалась изящная фигурка в ночной сорочке.

– Ты ворочаешься и ворочаешься. Я все слышу через стенку, и мне тоже не спится, – прошептала Элен де Понсе и юркнула ко мне под одеяло.

Я обнял ее разгоряченное, только что из постели, тело. Сорочка скользнула вверх через голову и белым привидением улетела за изголовье. В этот раз я никому не мстил, а наслаждался дарованной милостью.

– Этот офицер – он был твоим другом? – спросила она потом.

– Как сказать, – вздохнул я. – Мы познакомились недавно, но могли бы стать друзьями. Да что – могли! Уверен, мы стали бы друзьями!

– Это тяжело – терять близких людей…

Она прильнула к моей груди, и я покрепче ее обнял.

– Ты уверена, что в России устроишься лучше? – спросил я.

И прикусил язык. Граф, граф! Глупо задавать такой вопрос обнаженной женщине, находящейся в твоих объятиях. Такой вопрос лишь укрепит ее во мнении, что ты и есть тот человек, кто позаботится о ней.

– Как-нибудь устроюсь, – ответила она, немного помолчала, словно размышляла, стоит ли посвящать меня в свои планы, и добавила: – Граф Саймон написал рекомендательное письмо своему старшему брату.

– Вот как, – промолвил я, вспомнив, что Семен Романович говорил про друга, которому нужна французская гувернантка.

А еще я вспомнил, какой отеческой заботой светились глаза графа Воронцова в разговоре об Элен, и понял, что даже думать кощунственно о какой-либо угрозе со стороны Семена Романовича.

У меня отлегло от сердца. И я проникся особенной нежностью к Элен – наверное, оттого, что она избавила меня от мучительных подозрений. Не попадись мне на глаза в неподходящий момент эта с виду ангельская, а на самом деле порочная Николь, все могло бы сложиться совсем иначе.

А впрочем, и так сложилось неплохо.

Утром завтрак прошел чинно. О политике уже не спорили. Екатерина Семеновна и Элен проронили несколько слезинок и, обязавшись непременно писать друг другу, успокоились. На прощание Новосильцев крепко пожал мне руку, а Екатерина Семеновна, расчувствовавшись, одарила поцелуем. Мистер Блотт погрузил в карету корзины со снедью, чтобы было чем подкрепиться по пути в Дувр. И я попрощался с гостеприимным домом графа Воронцова.

Мы с Семеном Романовичем в его карете отправились к банку. Возле «Френсис Бэринг и Ко» нас поджидала подвода и четверо гвардейцев во главе с Оливером Годеном. В моем присутствии вскрыли кладовую и погрузили четыре кованых сундука в повозку. Граф Семен обнял меня и расцеловал по-отечески. Здесь мы простились. Я пересел в хэкни-коач11 – так назвал нанятую для меня коляску граф Воронцов, и спровадил Жана на козлы. Семен Романович отправился восвояси.

На выезде из Лондона нас поджидала карета виконтессы и подвода с ее вещами.

– Граф, присоединяйтесь ко мне, – позвала она. – Дорога неблизкая, скоротаем время за приятной беседой.

Я взял футляр с пистолетами, спустился на землю и направился к экипажу мадемуазель де Понсе. А ее горничная, напротив, – пересела в мою карету. Она вновь задела меня, и сердце мое вновь затрепетало, хотя, что там можно было почувствовать – через верхнюю одежду?! Я обернулся вслед девушке и столкнулся со взглядом кота, которого она прихватила с собой. «Ну что уставился, сэр?» – молчаливо вопрошал меня черный котяра.

Я стиснул зубы от злости, когда подлый французишка, даже не спросившись, пересел с козел в карету, поближе к Николь.

– Ну, что же, в путь?! – восторженно прошептала Элен.

– В путь! Поехали! – скомандовал я.

Капитан Годен гарцевал вровень с нашей каретой, а его гвардейцы распределились по двое по бокам от подводы с сундуками. Англичане выглядели так, словно участвовали в параде. Тревога охватила меня. Выправка выправкой, но как насчет храбрости и ловкости, случись нам угодить в засаду?!

Я открыл футляр и достал пистолеты. Элен посмотрела на меня с удивлением.

– Не знаю, мадемуазель, насколько путешествие с нами окажется безопасным, – лукаво улыбнулся я.

– Ты думаешь, что разбойники могут напасть на поезд, который охраняют пятеро вооруженных гвардейцев?

– Я думаю, что ради моих сундуков могут собраться разбойники со всей Англии, – ответил я.

Виконтесса перевела взгляд на Оливера Годена. Его массивная фигура покачивалась в седле, свирепый взгляд был устремлен вперед.

Эх, останется ли он столь же свирепым, когда в грудь упрется ствол вражеского пистолета?

Время от времени из тактических соображений, одному ему ведомых, капитан Годен менялся местами с кем-либо из подчиненных. Проехав с половину мили, он возвращался и скакал пару миль подле нашего экипажа. А затем повторял свои маневры, каждый раз подсылая к нам нового гвардейца.

– Как вам служится с таким суровым капитаном? – спросила мадемуазель де Понсе очередного молодца.

– Превосходно, сударыня, – ответил тот. – Капитан Годен не верит ни в бога, ни в черта и отличается беспримерной храбростью.

Я отвернулся, не понимая, что за надобность кокетничать с солдатами. Однако Элен, похоже, не могла обходиться без внимания мужчин, причем неважно каких – лордов или лакеев.

Одновременно я злился на Николь и Жана, – особенно на Николь, а Жана так просто убить хотелось.

– Мистер, скажите по секрету, это правда, что ваш капитан не верит в бога? – спросила виконтесса следующего гвардейца.

– Определенно так, сударыня, – ответил тот. – Он и черта не боится! Вечно играет со смертью.

– Играет со смертью? – удивилась Элен.

Но солдат не ответил, а повинуясь приказу капитана, вернулся к повозке. Я ожидал, что после услышанного виконтесса начнет с новым интересом разглядывать Оливера Годена. Но она отвернулась от него, как от давно знакомого и порядком надоевшего человека.

– Надеюсь, нам со смертью играть не придется, – промолвил я. – А все же кое-какие меры предосторожности следует предпринять.

– Теперь до самого Дувра God bless us with Goden12, – ответила виконтесса.

– Есть идея, – сказал я. – Ярмут. Там превосходный порт.

– И что? – спросила виконтесса.

В эту минуту капитан Годен вновь поменялся местами с одним из гвардейцев.

– Мистер, – обратилась к тому мадемуазель де Понсе, – про вашего капитана говорят, что он любитель поиграть со смертью.

– Что ни на есть правда, – ответил гвардеец. – Видели его саквояж? Тот, зеленый который?

– И чем же этот саквояж примечателен? – спросила виконтесса.

– Капитан оставляет себе на память вещицу от каждого убитого им человека, – сообщил солдат.

– И возит эту коллекцию в саквояже?! – воскликнул я, содрогнувшись от омерзительной догадки.

– Вот-вот, – подтвердил гвардеец. – Наш капеллан ему не раз говорил, что однажды и его кто-нибудь поместит в свою коллекцию.

– А что же капитан? – с вызовом в голосе спросила мадемуазель де Понсе.

– Я же говорю, он любитель поиграть со смертью, – ответил солдат и добавил: – А вот и Дартфорд.

Послышался топот копыт, через секунду к нам присоединился капитан Годен, а наш собеседник осадил коня, дождался повозки с сундуками и занял свое место.

– Вот что, мистер Годен, – промолвил я, – давайте-ка поедем другой дорогой.

– Какой другой, сэр? – удивился он. – В Дувр есть только одна дорога.

– Мы поедем не в Дувр, – сказал я. – А в Ярмут.

– В Ярмут? – переспросил он.

– В Ярмуте превосходный порт.

– Но ваш корабль стоит в Дувре, – возразил капитан Годен.

– И в Ярмут ехать в два раза дольше, – жалобным голосом добавила мадемуазель де Понсе.

– А мы пошлем в Дувр моего камердинера мосье Каню. Он передаст капитану приказ идти за нами в Ярмут, – ответил я, пропустив жалобу Элен мимо ушей.

В эту минуту я и сам не знал, чего больше хочу: избежать возможной засады на пути в Дувр или отослать подлого французишку подальше от Николь.

– В Ярмут – значит, в Ярмут, – пожал плечами капитан Годен.

Надо сказать, я готовился к спору и удивился покладистости сэра Оливера. По моему лицу он разгадал потайные мысли и добавил:

– Мое дело – обеспечить безопасность вашу и вашего груза до борта «Брунхильды». А выбор пути – дело ваше. Конечно, я бы предпочел более короткую дорогу.

– Андрэ, – жалобным голосом протянула Элен, – эта тряска в карете меня утомляет. Я доберусь до корабля разбитой.

– Элен, возможно, меры предосторожности излишни. Но если по пути в Дувр мы угодим в засаду…

– Но отчего ты решил, что дорога в Ярмут безопаснее? – надулась она.

– На пути в Ярмут мы столкнемся разве что со случайной шайкой. Уверен, она не рискнет напасть на кортеж с гвардейцами. – Я кивнул на сэра Оливера Годена и его подчиненных. – А на пути в Дувр мы можем угодить в засаду хорошо подготовленную. Боюсь, слишком много людей знают, что€ мы везем и куда.

– Ну, хорошо, – согласилась мадемуазель де Понсе.

– Мы остановимся и разделимся прямо здесь, – сказал я.

Капитан Годен остановил кортеж. Французишка и Николь сразу же выбрались из коляски. Жан принялся разминать ноги, а горничная виконтессы хихикала над какой-то шуткой.

– Жан, – скомандовал я, – подай мне перо и бумагу.

Мосье Каню раскрыл несессер и достал походный письменный прибор. Он открыл чернильницу, передал мне гусиное перо, повернулся и наклонился, подставляя спину в качестве конторки.

В отдалении Николь переминалась с ноги на ногу и посылала моему камердинеру лучезарные взгляды. Видимо, подлый французишка исподлобья строил ей глазки. Я посильнее надавил на его спину и, продолжая писать, сказал по-французски:

– Ты поедешь в Дувр, передашь капитану «Брунхильды», чтобы отправлялся в Ярмут.

Неожиданно для меня самого голос мой прозвучал с нарочитой громкостью. Глаза Николь потускнели, а подлый французишка из желания повеселить ее произнес скоморошьим голосом:

– Барин, сударь! Не проткните гусиным пером мою спину-с!

– Будешь хамить – уши оторву! – сказал я по-русски.

Закончив писать, я ткнул Жана кулаком в бок. «Конторка» выпрямился.

Николь взяла на руки кота, сделала несколько шагов и застыла возле кареты мадемуазель де Понсе, ожидая: пустят ли ее внутрь или велят сесть рядом с возницей. Потревоженный кот смотрел на меня ненавидящим взглядом.

– Давай-ка, Жан, отправляйся прямо сейчас, а мы поедем следом чуть погодя. И смотри мне, в Дартфорде не задерживайся! Прямиком в Дувр! Встретимся в Ярмуте.

Французишка вздохнул, бросил утешительный взгляд на Николь и полез в коляску.

– Трогайте, мистер, – сказал он кучеру. – Мы с вами едем в Дувр.

Возница щелкнул кнутом, экипаж покатился вперед. И вдруг раздался голос виконтессы:

– Постойте! Постойте!

Кучер натянул поводья, коляска остановилась. Жан привстал и обернулся, рассчитывая получить дополнительные указания. И я, и капитан Годен непроизвольно уставились на виконтессу. Элен, несколько смущенная всеобщим вниманием, приказала горничной:

– Николь, будь так добра, составь компанию мосье Каню! И Нуара с собой прихвати!

Девушка вернулась в коляску к Жану Каню. А кот посмотрел на меня презрительно. «Ну что, сударь, съели?!» – говорил его взгляд.

Глава 5

Жан Каню с Николь и котом Нуаром укатили вперед. Осела пыль, поднятая хэкни-коач, и мы двинулись следом. А от Дартфорда мы взяли на север, в Грейт-Ярмут.

Я сделался мрачен. Перед мысленным взором стояла самодовольная физиономия моего камердинера. Я испытывал потрясение из-за смерти Артемия, из-за того, что покинул Лондон, не дождавшись мало-мальски вразумительных результатов расследования, я не был уверен в безопасности миссии, а подлый французишка наслаждался интрижкой да еще имел наглость отпускать глупые шуточки.

– Шустрый он малый, этот твой Жан Каню, – промолвила виконтесса, словно прочитав мои мысли.

– Каналья, – буркнул я.

– Однако же ты его держишь, – улыбнулась она.

– Жан слыл знатоком античной литературы, и родители наняли его моим гувернером, – нехотя признался я.

– Вот как, – протянула Элен.

По ее лицу пробежала тень. Ни к чему было упоминать родителей в разговоре с девушкой, отцу и матери которой отсекли головы.

– Ну и как успехи с античной литературой? – нарочито бодро спросила она.

– Жан и впрямь оказался талантливым учителем, – ответил я. – Весь курс он преподал мне за несколько минут.

– За несколько минут?! – рассмеялась виконтесса.

– Да, – подтвердил я. – До сих пор помню слово в слово его лекцию.

– Сгораю от любопытства! – воскликнула виконтесса, а глаза ее – и впрямь жадным огнем загорелись.

Я вытянул губы трубочкой и пошевелил ими так, словно хотел достать ими до уха, а затем с грассирующим «р» заговорил:

– Сударь, барин, запомните-с главное: в мире нет новых идей. Любую-с умную мысль вы найдете-с у древних. А если нет, значит, мысль ваша глупая.

Элен де Понсе залилась безудержным смехом – так ей понравилось, как я изображаю мосье Каню. Я поднял указательный палец, и она застыла со слезинками на глазах, ожидая продолжения.

– А какой-с из этого вывод, сударь? – Я вновь пошевелил губами, изобразив трубочку. – А вывод, сударь, самый что ни на есть практический. Вы можете-с предварить любую-с филиппику, хоть сколько-нибудь имеющую смысл, простыми словами-с: «как сказал Платон», или «как говаривал Сократ», или «как доказал Архимед», и тогда прослывете-с просвещенным человеком-с, знатоком-с античной литературы и философии.

– Но что, если Сократ ничего подобного не говорил?! – со смехом спросила Элен.

– Нет?! – воскликнул я с деланным изумлением, с нарочитой сосредоточенностью пожевал губы и, жестом руки изобразив озарение, вскрикнул: – Ну конечно же! Как я мог забыть?! Это же Пиррон!

– Пиррон?! – удивилась виконтесса. – Не слышала о таком…

– Как?! Вы не знаете-с Пиррона?! – вскинул я брови и, понизив голос, сказал: – Никому не говорите об этом-с!

Элен смеялась заразительно, и даже скакавший рядом вечно суровый капитан Годен не остался равнодушен.

– Признаюсь, мистер Воленский, я был не прав, – промолвил он. – Дорога в Ярмут оказалась намного короче.

– Это почему? – спросил я.

– Потому что веселее, – ответил он, расплывшись в улыбке.

Разговор с Элен отогнал мрачные мысли, и хорошее настроение не покидало меня до самого Ярмута, куда добрались мы без происшествий.

– Остановимся в гостинице, – предложил я. – Бог весть сколько придется ждать «Брунхильду».

Мадемуазель де Понсе взглянула на меня с благодарностью.

– Я знаю неплохое место, – заявил сэр Оливер. – Таверна «Wrestler’s Inn13». Там же наймем мальчишку, чтобы оповестил, когда прибудет ваш корабль.

В городе царило необычное оживление. Сразу же бросалось в глаза большое скопление морских офицеров.

– Должно быть, здесь стоит много военных кораблей, – заметил я.

– Эскадра сэра Хайда Паркера, – пояснил капитан Годен.

– Того самого адмирала, которому предстоит возглавить поход на Россию? – уточнил я.

– Именно, мистер Воленский, именно.

– Вот так-так…

Я вспомнил салонную болтовню в доме графа Воронцова. Тогда я силился представить, как гости превратятся в смертельных врагов, случись объявить войну во время чаепития. Но теперь я вглядывался в морских офицеров, попадавшихся навстречу, и это были отнюдь не светские щеголи, а настоящие враги. Вот они торопятся – у каждого свои хлопоты, связанные с предстоящим отплытием. А на лицах уже виден отпечаток грядущей войны. Они готовы топить корабли и убивать людей. Наши корабли и наших людей!

– Андрэ! – окликнула меня Элен. – Ты как-то странно смотришь на людей.

– Как? – Я улыбнулся, но улыбка получилась невеселой.

– Ну-у, – замялась виконтесса, – ты словно готовишься пойти на них врукопашную.

– Так и есть, если они покусятся на мои сундуки. – Я выдал улыбку на этот раз более удачную.

– Не волнуйтесь! – раздался голос капитана Годена. – Сундуки мы им не отдадим!

Вскоре мы подъехали к трехэтажному особняку из красного кирпича с вывеской над входом «Wrestler’s Inn». У подъезда стояли изящная карета и крытая повозка, последнюю двое служащих загружали чемоданами.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Мэнсфилд-стрит – улица в Лондоне, в настоящее время называется Воронцов-роад (Worontsow-road).

2

Green King (англ.) – зеленый король.

3

Appointment (англ.) – свидание.

4

Heus-Deus! (лат.) – Эй, Бог!

5

Тарлатан – недорогая хлопчатобумажная ткань.

6

Fine, very fine (англ.) – прекрасно, очень прекрасно.

7

Уильям Питт-младший – дважды занимал пост премьер-министра Великобритании: 16-й премьер-министр Великобритании (19 декабря 1783 – 14 января 1801), 18-й премьер-министр Великобритании (10 мая 1804 – 23 января 1806).

8

Генри Аддингтон – 17-й премьер-министр Великобритании (17 марта 1801 – 10 мая 1804).

9

Исторический анекдот. Ф. В. Ростопчин исполненьем арии из итальянской оперы добился того, чтобы Павел I порвал манифест об объявлении войны Англии.

10

Френсис Бэринг и Ко – (Francis Baring and Co) – наименование Бэрингс-банка в 1800 году.

11

Хэкни-коач (англ. hackney-coach, hackney – кляча, coach – карета) – наемная карета.

12

God bless us with Goden (англ.) – Бог благословил нас, послав нам Годена.

13

Wrestler’s Inn (англ.) – Таверна борца.