Дело Рея Фабиана

– Это провокация?! Откуда ты заешь, что это была моя сестра?!

– Пока этот мелкий гаденыш таскал ее за волосы она звала тебя на помощь. Потом, я же знаю твою маму, да и Китти прекрасно отвечает на вопрос «как тебя зовут?».

– Ты врешь?

Это не было констатацией факта. И даже вопросом, в сущности, не было. Это была последняя отчаянная попытка Джека сохранить свою убежденность в том, что Рей чудовище. Но с каждым словом самого Рея с каждым ударом дрожащих пальцев о столешницу, стереотипы в голове Джека будут рушиться, пока не потерпят оглушительное фиаско.

– Пока ты работаешь на полковника, Китти страдает. Ей причиняют боль. За что? Зато что она не в самой своей сути не приспособлена к жизни. Но она верит, что ее старший брат ее защитит. А что он в это время делает? Получает нагоняй от полковника? Моет полы в его кабинете? Бежит ему за очередной чашкой ко…

– ЗАТКНИСЬ!!!

– Джек…

Аскольд положил ладонь на плечо Джека. Джек весь трясся. Рей без магии разрушал его. Не прикасаясь ни к чему, кроме того, что было уродливой гнойной раной в его твердой как гранит душе. Но теперь эта душа дала трещину. Джек опустился на стул. Его мозолистые изъеденные шрамами и ожогами руки обхватили коротко постриженную по первой моде голову.

– Правда глаза колит, да? – горько усмехнулся Рей.

– Я не знал! Я не знал об этом! Я думал!..

– Не важно, что ты думал. Это сегодня произошло. Мир людей полон несправедливости. Таких вот маленьких. Бытовых.

– Она никогда не говорила!..

– Ты же постоянно занят.

– НЕТ!

Джек сломался. Рей мог собой гордиться, но он почему-то смотрел на Джека не так, как победитель смотрит на побежденного. Рей хотел, чтоб Джек услышал его. И он своего добился.

– Рей… – тихо окликнул его Аскольд – ты ведь заступился за Китти? Да?

– Со мной как с человеком, давно покончено – вздохнул Рей, что он мог иметь ввиду? – Он эта мелочь наелась моей магии по самую глотку.

– Ты убил его?

– Если ему повезет, то выживет. Но это не важно. Ему все равно не жить.

Джек был прав, в его словах не было ни сожаления, н и удовольствия, так будто ему все равно, убьет он или нет. Как будто жизнь, и правда, ничего не стоит. Наверное, именно этого в нем больше всего и боялись. Что ему все равно. Ведь так не бывает. Ведь он человек. Ведь он ребенок.

Джек сидел, обхватив голову руками, бледный как полотно. Его мысли раздирали его голову на части. Рей умел надавить на больное. Но как он смог так быстро вычислить слабость Джека, не ясно. Или ему просто повезло? Просто оказался в нужное время в нужном месте, и все?

– Как и Китти? – после слов Аскольда Рей побледнел, значит семейное…

Рей почувствовал, что ему отплатили его же монетой. Аскольд видел его в первый раз, но то, что он произнес – единственное, в чем Рей сомневался и почему медлил. Полковник тоже предлагал такую точку зрения, но так, будто Рей будет во всем виноват. А Аскольд пожалел Китти. Маленькую девочку, которая ни в чем не виновна. Девочку чистую как Ангел и столь же сильную.

– Если верить тому бреду, что нам рассказывали на теологии то, после смерти она будет счастлива – предложил Рей.

– А если нет? – на этот раз ломал Аскольд.

По выражению лица Рея было понятно, что он сам себе не очень то верит. Он дал трещину. Нет, это разрасталась давно зияющая брешь, это с грохотом рушились обманные идеи. Рей боролся за них внутри себя. Но даже ему попытки ухватиться за них казались тщетными. Но все же он нашел, что ответить Аскольду.

– То, по крайней мере, не будет страдать. Уже что-то. Согласись?

– Не оправдывай себя, Рей – покачал головой Аскольд.

– Я и не оправдываю. Это факт.

– Неужели Китти заслуживает такой участи?

– Смерть не наказание – решительно парировал Рей.

– Ты с ума сошел? Рей? – вдруг прокричал выпавший из реальности Джек.

Рей не ответил. Аскольд тоже молчал. Джек смотрел на них. Они будто отражались друг в друге. Такие похожие, такие разные.

К ним подошел официант.

– Будете что-нибудь заказывать?

От неожиданности Джек и Рей вздрогнули.

Аскольд ничего еще с дороги плохо ел, Джек решил обойтись салатом и чаем, Рей и вовсе заказал чашку кофе. Они смотрели друг на друга и молчали, будто перед сражением, но никто не решался напасть первым. Напряженное молчание сквозь гомон внешнего мира, которое лишь изредка нарушалось клацаньем вилок или ложечек о тарелки.

Внезапно Рей дернул голову встрону. Все в нем напряглось и сжалось. На мгновение.

– Сюда идут Арнольд и Клара. Я бы не хотел подставлять вас двоих. Пора бы мне откланяться. Был рад знакомству, Аскольд Алстон. Удачи, Джекки.

Рей исчез. Так же внезапно, как и появился.

– Даже свой счет не оплатил…

– Ошибаешься, Джек, он оставил оплату. Вон на салфетке…

– Да? Не важно. Куда страшнее эти двое. Спасибо, Рей, что предупредил.

Через несколько минут в ресторан зашли Арнольд и Клара. Джек достал из кармана маленькую записную книжку. На одной из страниц руна открыла зеркало. Что бы ни задумали Арнольд и Клара добра это не сулило.

Клара, смеясь, указала на дальний столик. Арнольд тоже улыбнулся.

–Господин Лоусон, надо же, какие люди! Давненько мы с вами не виделись! Тут Рей случаем не проходил? А то мы его обыскались! – тощие, костлявые пальцы впились в горло Джека – а это, должно быть, Аскольд, да? Это «покойный» братик нашего Рея. Клара, милая, будь добра, покончи с этим недоразумением.

–Т ы уверен?

– Да, дорогая.

– Не смей трогать Аскольда, мерзкая ты тварь! – прохрипел Джек.

Чей-то смех негромко прозвучал над их головами, заклятье стукнулось о барьер и абсорбировалось им. Джек протянул руку вперед. Клара негромко вскрикнула и повалилась на скатерть. Вид у нее был совсем потерянный. В ресторане паника достигла своего апогея. Люди спешно покидали зал. Арнольд продолжал сжимать синеватые пальцы.

– Беги Аскольд… – прошептал Джек, теряя сознание.

– Никому не с места! – прокричал кто-то.

– А полковник, это ты…

Арнольд и Клара рассмеялись и исчезли. Полковник выстрелил по растворяющемуся Арнольду, но это было бесполезно. Пуля прошла насквозь и с треском вошла в дверной косяк.

– Что здесь произошло?! Почему вы двое тут?!

– Мы сказали консьержке что уходим в «Мадлен», полковник Лоусон, вопрос в другом, откуда Арнольд и Клара знают об Аскольде – держась за горло ответил Джек.

Военные смотрели по сторонам, оглядывались. Будто что-то искали. Медик суетился вокруг Джека. А Аскольд просто наблюдал за всей этой возней. Эти двое – приспешники Рея. Прислал ли их брат, или он не хотел, чтобы они здесь были? И стал ли он их предупреждать, если бы желал им смерти? Что было на уме у него? И разве может он так поступить? А если не мог, то как так получилось? Разве Арнольд и Клара не на его стороне?

– Здесь была Проклятая Реликвия. И не очень давно. Только что – отчитался огромный крепко сложенный офицер.

– Должно быть, Фабиан приходил с ними, но предпочел отсидеться в стороне. На него это похоже – предложил полковник Лоусон, Аскольд выдохнул от облегченья – Джек, ты пришел в себя?

– Да, полковник.

– Идите обратно в гостиницу. И больше, без моего ведома, не высовывайтесь. Все это совершенно секретное дело. Я не хочу, чтобы журналисты что-нибудь о вас с Реем раскопали. Это понятно? Все случившееся здесь будет стерто из памяти свидетелей. Ничего не произошло. И вы, а особенно ты, Аскольд, молчи как рыба. И чтоб ни звука лишнего о твоем брате-близнеце. Твоим родителям уже стерли всю информацию о нем.

– И мне однажды сотрут? – спросил Аскольд, заранее подозревая о том, какой ответ даст полковник.

– Если все пройдет успешно, как мы планируем, ты будешь героем. Скорее всего, ты сам захочешь это забыть – полковник нахмурился больше обычного, не все идеи штаба он одобрял. Но что он мог?

– Пошли, Аскольд… – позвал его Джек.

Как только они вернулись в номер, Джек рухнул на кресло.

То, что произошло в ресторане, не давало Аскольду покоя. Он бродил из угла в угол по комнате как заведенный, а его взгляд выдавал его отсутствие. Мыслями он еще был та, говорил с братом, задавал ему те вопросы, что бессчетным роем кружились у него в голове.

– Аскольд, как ты думаешь, Арнольда с Кларой подослал Рей? Или он тут не причем? – вдруг спросил его Джек.

– А? нет, не думаю. Он бы нас не предупредил…

– Ну, твой брат, тебе лучше знать… мне надо будет уйти… сходить домой…

– Да, только полковника предупреди, хорошо?

– Хорошо.

Джек ушел.

Где-то, за полмира от них Рея нашел Арнольд.

– Значит, ты все же недостаточно решителен. Ты даешь слабину, Рей. Ты жалок, в прочем, как всегда. Ничтожество.

– На себя посмотри, разуй глаза маленько. Я твой бог. Твое все. Я делаю что хочу, пока единственным моим желанием не станет стереть человечество с прекрасного лика Матушки Земли. Но, я намерен ждать до того момента, пока это деяние принесет мне наибольшее удовольствие.

– Ах вот как. Красиво как всегда. Но что за твоими словами, выскочка? Просто слова, а на деле ты трус.

– Ты ли не трус, Арнольд? Боишься даже признать то, как много любовь Клары для тебя значит. Не можешь совладать даже со своими чувствами к этой черни…

– Это не твое дело!

– Она всего-навсего служанка. И ты относишься к ней как к игрушке…

– Рей, еще слово и я!..

– Красивая надо сказать игрушка. Очень ничего. Просто куколка. Развлекалочка тебе под стать, но в сути своей пустышка и ничего не значит для тебя. Но она-то тебя любит. Бедняжка. Принести юную, цветущую жизнь в жертву, такому как ты…

– Как жестоко – улыбнулась Клара.

Рей расхохотался. Арнольд глядел на Клару полными отчаяния глазами. Клара продолжала нежно улыбаться. Солнце медленно уплывало за горизонт.

Джек пришел домой. К нему выбежала Китти. Он обнял сестру. Из кухни к ним вышла мама.

Глава 4. Это хрупкое равновесие…

Небо залилось кровавыми всполохами рассвета. Рей по своему обыкновению сидел и любовался им. Такое неподдельно чистое и истинно прекрасное. Рей знал, что именно здесь оно красивее всех остальных небес, потому, что если подняться выше или полететь на восток блистательная аврора быстрее сменится утром, но это уже совсем не интересно.

Именно такой багряно-алый, небосвод был прекраснее всего, может, и не было на свете и ничего лучше, чем небо. Одно лишь Рей мог понимать абсолютно точно. В его жизни ничего светлее и выше чем самое обыкновенное небо не было и, возможно, уже никогда не будет. А если мысленно оглянуться вокруг, то его сплошь окружали грязь подлость и коварство.

Было ли это чем-то грустным? Нет, скорее всего, это было просто мерзко. И положение дел должно просто немного измениться, чтобы удовлетворить в первую очередь его, Рея…

– Здравствуй, Рей – женский голос распорол тишину.

Клара улыбалась. Она, в принципе, всегда улыбалась. Даже когда ей грубили. Даже когда Арнольд позволял себе ее ударить. Даже когда она убивала людей. Как будто эта улыбка была нарисована на ее лице. Она присела рядом. Багровые ткани ее платья расплылись по траве. Как кровь. Этот мерзкий цвет был отвратителен. Он гнил, он разлагался, он наполнял воздух тошнотворным смрадом, но это был всего лишь цвет платья Клары.

– Ты ведь не хочешь убивать Аскольда, не правда ли? Он хороший мальчик. И та девочка, Китти, и ее старший брат, Джек, и полковник Лоусон. Они не заслуживают смерти.

«Как будто ты хочешь их защитить» – отметил про себя Рей.

– О чем ты, безумная? – Рей уже был не в силах скрыть свое презрение.

– Все в мире уравновешенно. Добро и зло, тьма и свет. Все находиться в постоянном движении. Все меняется и остается в равновесии. Только это неизменно. Когда появляется сила способная уничтожить мир, в противовес ей появится сила способная его защитить. Когда ты похитил Реликвию, для этого мира появился Аскольд, сила способная остановить тебя. Когда из человеческой ненависти и крови, пролитой во имя мести, родилась Проклятая Реликвия, из человеческой веры родилась Благословленная Реликвия. Та, что может скомпенсировать действие Проклятой. Но в отличие от своего темного близнеца Благословленная реликвия тихая и малоизвестная вещь. Найти ее было не просто. Но я ее нашла. И она у меня есть. Я не сказала о ней Арнольду. Он всем желает смерти. Даже мне.

– Тебе? А «даже» тут причем?

– Когда Арнольд озлобился, в нем появился огромный злой потенциал. Я должна была уравновесить его. Исцелить его душу. Но я не смогла. И теперь, я расплачиваюсь за это. Я продолжаю следовать за ним. Но когда-то, он мог любить меня. Когда-то ради меня он отрекся от всего в этом мире… А теперь, я не могу даже коснуться его… Он так далеко… И я все еще люблю…

– Клара?

Она заплакала. Тяжело и горько. Рей никогда не видел, чтобы кто-то так плакал. Она уткнулась в колени и рыдала. Слезы крупным градом катились из слипающихся глаз, боль исказила лицо до неузнаваемости, крик вырывался из самых глубин ее души. А потом…

Потом она рассмеялась

– Какая же я дура! Арнольд с самого начала маньяк и головорез, он ничего не признает, ничего не любит, ни что ему не свято, ни что его не тревожит. Он всегда был таким. Он навсегда такой останется! А я всегда его любила. Всегда буду следовать за ним. Всегда буду рядом. Всегда.

– Сумасшедшая.

Рей посмотрел на Клару. Она была просто жалким подобием человека. Она смеялась во все горло, обливаясь слезами. У нее началась истерика.

Легкие шаги коснулись каменистой земли. Арнольд, погруженный в свои мысли подошел к Кларе. Когда он коснулся ее плеч, она затихла. Как будто опустела.

– Клара… и кто кого уравновешивает… – донеслось до ушей Рея.

Оба они сумасшедшие. И все же. Они любят друг друга больше всего на свете. Тем не менее, больше всего на свете желают друг другу смерти. Вот вам и вся любовь. Да и любовь ли? Арнольд еще тот тип. Заносчивый и глумливый. А что до Клары… с ней тоже не все так просто как может показаться.

Благословленная Реликвия…

Если Клара не врет и не изводится безумной мечтой, как она это умеет, то есть способ просто очистить этот мир от грязи и мусора. И оставить его для таких, как Аскольд. Это будет справедливо, в этом Клара права. Но, возможно ли такое изменение?

***

Рей был, будто, одержим желанием вновь увидеть брата. Что-то в нем еще понимало, что это может сгубить их обоих, но это было всего лишь пустой тревогой. Рей посмотрел в ярко голубое небо. Небо, единое для него и для его брата. Одно на двоих. И разве может его, Рея Фабиана, величайшего антагониста современности напугать какой-то полковник?! Нет, конечно!

К тому же, есть место, священное для них обоих. Туда даже полковник не сможет запретить им пойти. Место, овеянное тайной для Аскольда – могила их матери. Рей сам не часто там бывал, но к приходу Аскольда следовало навести порядок.

Он прошел через гряду серых надгробий и остановился завороженный. То, что сейчас произошло в его душе, он не мог объяснить ни тогда, ни после. Он посмотрел на гранитную плиту и содрогнулся. С глаз его покатились слезы. Все его измотанное тело пробила мелкая дрожь. И все же на душе сделалось светло и радостно.

Исхудавшие пальцы призвали из недосягаемых глубин магию, прекрасную, но ненавистную Рею. Могила быстро обрела свой изначальный облик. И множество свежих цветов окружило камень. Рей стоял в молчании. Ведь Аскольд совершенно не помнил ни брата, ни матери. Но может оно и к лучшему, ведь кто знает, ни память ли о глубоком детстве извратила думы Рея. Ни скорбь ли о матери и брате? Ведь ненависть рождается из любви, и ей в противовес. Да и чтоб наполнить эту зияющую пустоту надо много больше, чем просто человеческая жизнь. Не так ли родилась всепожирающая ненависть озлобленного детского сердца?

Не гордыня, но скорбь породила Рея.

И она же могла его уничтожить.

Он пошел вдоль аллеи надгробий прочь. Куда же ему пойти? Конечно к полковнику. Лоусон ничего не сможет сделать, если он, Рей, придет. Рей стал растворяться в полупрозрачном кладбищенском воздухе, пока не растворился вовсе.

***

Полковник сидел в своем кабинете. Обстановка была мрачноватая, но что поделать. Надо было писать отчет о визите Проклятой Реликвии в «Мадлен». Но, перепуганные до полусмерти, Джек и Аскольд ничего толкового не рассказывали. Свидетелям полковник непредусмотрительно стер память без предварительного допроса. Что там делали приспешники Фабиана и сам Фабиан, выяснить стало совсем невозможно.

Дверь скрипнула. Вошел Джек.

– Ваш кофе, полковник.

– Спасибо. На сегодня свободен.

– Но?

– Ты свободен. Можешь идти.

Джек отдал честь, развернулся на каблуках и вышел.

Юноша очень тихо прикрыл дверь, чтобы она не хлопнула.

Что-то до боли знакомое искривило высеченные из живого мрамора черты его лица.

Все существо юного офицера объяла сплошная агония. Ей сравнительно легко было не поддаваться, но все-таки, такая знакомая магия, будто привет из военного училища. Когда-то его старый друг любил эту детскую шутку. Сейчас он выйдет из тени и гулко зловеще рассмеется. Но прежде повеяло непривычным могильным холодом. Воздух сгустился, руки в нем стали вязнуть. Джек выдохнул горячий пар, вокруг его кистей полыхнуло пламя.

Раздался обещанный смех.

– Рей?

– Джекки! Сколько лет, сколько зим! – раскатилось в воздухе.

– Зачем ты пришел? – шепотом спросил Джек, будто речь шла об экзаменах, на которые заскочил товарищ, несмотря на запрет, а может и еще спокойнее.

– Что ж так резко? Я только повидаться с полковником – перед Джеком начал вырисовываться силуэт Рея, выглядевшего как студент-проказник, просочившийся в аудиторию.

– Шел бы ты отсюда – вздохнул Джек, опуская руки, словно уже почти привыкший к вечным его проделкам.

Пусть, то время давно минуло, пусть, бывших однокурсников раскидало по разные стороны баррикад, кому рай, кому ад не важно, в небе их общего детства пылало знамя. Имя ему Честь. Кто-то как Джек хранил его в сердце, следуя пути непримиримо, ревностно защищая его идеалы, другие же сошли с этого пути, сменив его бюрократией, а то и вовсе, ушли в ремесло или религию… а кто-то и еще дальше…

– Возможно, я и в правду скоро пойду. Но есть вещь, которую я должен сказать Аскольду.

– Что по мне, так и «Мадлен» уже вполне достаточно.

– Я знаю, что вы были в «Мадлен» тайком от полковника. Я вас, двоих идиотов, не сдам. Не в моих правилах.

Может Рей так и вспомнил, как его воспитывали…

Хлопнула дверь кабинета полковника. В коридоре снова стало тепло.

Все это время полковник разбирал дело Элеоноры Фабиан. Это было, безусловно, очень запутанное дело. Не было даже выяснено, самоубийство ли это, или же она умерла от болезни. Да и умерла она при большом количестве свидетелей.

«Отхлебнула шампанского, закашлялась, упала и умерла»

Таковыми были почти все показания. Учитывая, что Элеонора была чахоточной, Ничего удивительного. Но это если не брать в расчет нынешнюю госпожу Фабиан. Тоже, та еще дамочка. Она с помощью юриста отобрала у несчастной матери сыновей-близнецов, подкинула одного из них, послабее, в дом малютки, и в ужасных психологических условиях вырастила другого.

Кому из них больше повезло, становится очевидно, как только берешь в руки нынешнее дело Рея Фабиана. Озлобленный мальчишка, кроме своей ненависти, ничего в мире не видел. А может, и не стоит ему ничего больше видеть? То, что он пережил в детстве ужасно, но то, что заставлял их обоих и Джека вместе с ними пережить полковник Лоусон, было в десяток раз ужасней, даже кошмара детских его дней. Элеонора была убита, и это было очевидно.

– Рей? – удивился полковник, когда передним возникла неровная рябь.

– Да это я. Неужели ты не рад, дядюшка?

– Что ты и твои друзья делали в «Мадлен»?

– Я? Пытался защитить своего неразумного братца от своей полоумной прислуги. Вот и все.

– Клара и Арнольд самовольно напали на Аскольда? Я думал, ты их послал.

Формально Рею даже не пришлось врать. Как странно. Вот вроде что-то ведь заставило его остаться и помешать Кларе, если бы Рей тогда не вмешался, что бы было с Аскольдом? Судя по всему, когда бы пришел полковник, с Аскольдом Алстоном было бы покончено. Но Рей не дал им убить брата. Может он еще не до конца сгнил?

К тому же за Реем очень многих грешков не водится. Не смотря ни на что, Рей был честен, хотя бы, поэтому, ему бы стоило поверить. Но именно эта его честность могла делать его столь блестящим вруном. Пока полковник размышлял, Рей продолжал говорить.

– Я никого не убивал руками этих двоих, сам знаешь. Если мне надо кого-то прикончить, я прихожу сам.

– А как же высшее командование?

– Это была абсолютно их инициатива. Я не при чем. Только если косвенно.

– Не строй из себя ангелочка. Это было акт устрашения? Я прав?

– Я не спорю. Тебе, полковник, лучше знать об устройстве командования этой армией. И об устройстве самой армии. Столько крыс… в одном месте…

– Крысы? А при чем тут генералы?

– Всю армию можно поделить на идеалистов, головорезов и крыс, сейчас крыс больше. И не только в армии. Везде. Во всем обществе, куда не глянешь – крысы, крысы, крысы…

– Зачем ты притащился на этот раз? – Рей оторвался от реальности, совершенно погрузился во внутренний монолог о крысах, но полковнику он нужен был здесь и сейчас – Отвечай!

– Остынь, полковник. Я просто хотел попросить аудиенции с Аскольдом.

– Чего ты хочешь? – полковник опешил.

– Сходить с ним на могилу матери. Только и всего. Это не много, но все же, он должен это помнить. Помнить что наша мать, прелестное при жизни существо, умерла. И помнить что люди, общество свели ее в могилу.

Полковник терпеливо дослушал Рея, если бы он не знал некоторых тонкостей дела, у него осталось бы полное впечатление, что Рей несет какой-то бред. Что касалось трагической кончины реевой матушки, в общедоступной истории люди в ней были ну абсолютно не причем, разве что заразили барышню чахоткой, от которой она и умерла. Господа Фабиан хотели ее выдать замуж второй раз, но та наотрез отказывалась. У нее забрали детей еще до ее смерти…

Но Рей как-то оказался на ее похоронах… уже в шестилетнем возрасте, но эти события в его голове спутались и смешались. А может, Рей знал о смерти матери больше, чем знает полковник? Больше, чем говорят официальные документы и интуиция Полковника?

Но судьба Аскольда много важнее трагедии их матери. А Рей сейчас ставил и ее под вопрос.

– Ты хочешь, чтобы Аскольд озлобился? Стал как ты?

– Таким как я он уже никогда не станет. Аскольд это Аскольд. Но, Все же, я хочу, чтобы он понял меня.

– И простил? Простил тебя? Эгоиста и интригана?

– Может быть.

– Вынужден отказать. Извини, Рей, но нет.

– А если я возьму Джека в заложники?

– Джек офицер. Он не пожертвует гражданским ради своей шкуры. И я его так не унижу, даже не надейся. Он не «Крыса», в отличие от некоторых.

– Как знаешь, полковник.

Рей исчез. Он направлялся по коридору прочь из здания, но вдруг по его костям пробежала дрожь.

Арнольд искал его брата. Искал, чтобы убить. Он всегда обладал большим количеством свободы действий, но редко мешал жить самому Рею.

Что же делать? Бежать ли к брату? Искать ли Арнольда? И что с ним делать? Убить? Абсорбировать, чтоб он больше не мешался? Лишить воли? Стереть память? Что? Или не то и не другое…

«Полковник! Арнольд ищет Аскольда! Поторопитесь, иначе он убьет его!..»

Чьи-то пальцы схватили его горло. Конечно, это был Арнольд. Клара стояла и улыбалась. А Арнольд продолжал душить. Дрогнула ли душа Рея? Нет. Он опалил руку бывшего товарища, а когда тот попытался убежать, выстрели по нему деформирующими чарами, не смотря на то, что они не возымели предполагаемого эффекта, задержали они Арнольда и его пассию на добрых две минуты. Но после они все же ушли.

Теперь они будут стремиться убить Рея. А начнут они с Аскольда.

***

Аскольд сидел неподвижно в кресле, сложив на коленях руки. Ему было очень трудно решить, хорошее у него настроение, или плохое. О чем он конкретно думал, он тоже не знал. Все было запутано и не правильно как-то. Он даже не мог понять, куда именно он смотрит. Он просто сидел, а может и уже просто лежал на собственных коленях. Последнее время такое состояние стало для него нормой.

Тут расплавились оконные решетки, и взорвалось стекло.

В номер ворвался Арнольд. Он метнулся как стервятник к добыче, мальчик не успел даже испугаться. Дверь распахнулась, и Джек, не раздумывая ни секунды, набросился на Арнольда. Полыхнула магия. Блеск сабли отразился в осколках стекла. Аскольд заметил, что Джек будто бы сдерживает собственную мощь, тогда как хохочущий Арнольд вытягивал из себя все, что можно, включая собственную жизнь.