скачать книгу бесплатно
– Да не объясняй, – отмахивается она, а меня вина гложет. И я для себя решаю, что больше не подпущу Никиту, пока он не разведется. Если разведется. – Я, конечно, волнуюсь за Надю, но она прекрасно знала, что выходит замуж за чужого мужика. Ей мама в голову втемяшила, что Самсоновы это путь наверх. Хотя, честно сказать, не понимаю, куда выше.
– Они верят, что Никита может стать президентом? – с трепетом интересуюсь я, ощущая, как внутри разбивается стеклянный шарик надежды, а я босыми ногами по осколкам хожу. Хуже себе делаю. Если он продолжит путь наверх, но рядом с ним мне не будет места. Сколько бы книг о правде я не написала.
– Верят, – кивает Вика. – У него есть все шансы. За ним идут, да и поддержка мощная.
– Он слишком благородный для этого.
– Точно, – хохочет Вика. – Было очень благородно шантажировать тебя, чтобы регулярно иметь. Ты там у него в штанах нимб не обнаружила? Алтарь его причиндалам еще не возвела. Серьезно веришь, что он разведется?
– Считаешь меня дурой?
– Да, – честно так, без прикрас. – Но мы все дуры, когда любим. Так что тебе простительно. Просто ты должна понимать, что для Никиты нет обратного пути. Забравшись высоко, он не захочет падать, если его насильно не спихнут. А там столько народу повязано между собой, столько серых кардиналов, что популярность Никиты будет расти в геометрической прогрессии. Им нужна обезьянка, и он ей станет. Забудь о нем, живи для себя.
– Я так и делаю, – убеждаю саму себя, пока горло стягивает удавкой. Верила. Да, я до последнего верила, что он разведётся. – Я живу.
– Ты живешь им. И да, я буду рядом, чтобы ты не наделала глупостей, а главное не натравила на себя Надю. И ты можешь мне говорить, сколько угодно, что ее не боишься. Но твою жизнь она может превратить в ад.
Сразу руки тянутся к животу. Но я останавливаю себя. Не стоит Вике знать.
– Я должна быть тебе благодарна?
– Нет, пока, собственно, не за что. И пошли, у нас завтра в отеле международная конференция инвестиционных компаний. Рано вставать. – говорит она, отодвигая тарелку, и поднимает руку. – Счет, пожалуйста!
Она села со мной в такси и болтала всю дорогу о завтрашнем дне, но я обдумывала совсем другие ее слова. Про Никиту и то, что мне нужно держаться от него подальше. Может быть, поэтому в телефоне, что принес мне однажды курьер, я отправила его в черный список. Зачем приняла его подарок обратно, не понятно. Но теперь надо принимать тот факт, что надежды на отношения с ним нет. Он не разведется, а я быть проституткой больше не хочу. Лучше совсем без мужчин. Так даже проще. Проще одной, главное, научится не думать про Никиту. Действительно перестать ждать встречу с ним на улице, или трепетать каждый раз, когда поднимаюсь домой, ведь он знает адрес. Не надеяться услышать его голос. Не подвергаться соблазну снова сказать «спасибо».
Хотя на следующее утро у меня было желание позвонить ему самой и потребовать угомонить свою жену, потому что она, используя свои связи, решила, что в этом отеле я работать не достойна.
– Нет, нет, Ален, никаких увольнений, – успокаивает меня Марат Дмитриевич, только что сообщив, что здесь я работать больше не могу. – Просто я бы хотел предложить тебе перевод. У нас же несколько филиалов. Должность я за тобой сохраняю.
– Спасибо, – еле сдерживаю слезы. Мне нравилось здесь работать. Даже Вика стала нравиться. И Оля. И даже вечно флиртующий Дима. И занятия танцами по пути. И станции метро красивые. Мне стала нравиться стабильность, а получается, придется начинать все сначала.
Может тогда совсем уехать. В конце концов, скоро живот будет входить в дверь первым, и придется постоянно врать.
– У вас филиал в Питере есть. Я могу туда переехать?
Марат широко улыбается, похоже эта идея пришлась ему по душе еще больше.
– У нас там есть загородная резиденция! Есть комнаты для персонала. Свежий воздух. В твоем положении тебе там будет очень удобно.
– В каком положении? – напрягаюсь я, невольно поправляю блузку. Да, небольшой животик виден, но не настолько же.
– Просто я заметил, что ты поправилась. Ты разве не беременна?
Глава 11. Алена
– Я ошибся? – спрашивает Марат, и я начинаю смеяться. Немного искусственно, но лучше так, чем он будет знать точно.
– Вот так… Стоит девушке немного поправиться, как ее принимают за беременную.
Марат извиняется, но вспоминает причину нашей встречи, и мы договариваемся про мой переезд в Петербург. И только выйдя из его кабинета, осмотревшись, я могу снять веселую маску с лица и закрыть его руками.
Ну что же ты, Алена?
Все хорошо. Никто ничего не пытается в тебя запихнуть!
Никто не пытается тебя избить! Никто не пытается тебя оскорбить!
«Это просто перевод в другой город! – кричу я мысленно себе. – В такую же цивилизацию, как здесь…К таким же людям.».
Да и от Никиты, чем дальше, тем лучше. Все, вашу мать, к лучшему, так чего же ты ревешь! Сколько можно реветь!
Именно это говорит мне Вася, которой я по телефону обрисовываю ситуацию. Она даже уверяет меня, что так будет лучше.
И пока ребенок не родится, лучше семье Самсоновых меня не видеть.
И снова натянутая улыбка. Потом прощание с коллегами. Но нет той, с кем мне бы действительно хотелось попрощаться. Она бегает в запаре с этой конференцией.
Но, кажется, находит минутку. Потому что врывается, когда мы последний раз с ребятами делаем селфи на память.
– Это что еще такое? Вышли все! – орет она и никому не надо повторять дважды. Даже мне… – Алена, ты куда?
– Ты же сказала…
– Да, сядь ты уже… Питер? Серьезно? Ты думаешь, спрячешься и все станет хорошо. Не станет! Знаешь, как часто Никита в Питер летает. Да при вашем везении на друг друга вы все равно увидитесь.
– Вик, успокойся. Я все решила. Да и Вася…
– Да уж, звонила я этой белобрысой… «Так будет лучше», – пародирует она голос Васи, а мне смешно с нее становится.
– Ты так-то тоже блондинка. И так действительно будет лучше…
– Да, знаю я! – рявкает она и отбирает коробку с моими мелочами. – Это фигня, тебе не надо никуда ехать.
– Вик, Питер в трех часах езды. Захочешь увидеться, приедешь.
– Да не хочу я никуда ехать! И ты не хочешь. Верно? – орет она и даже встряхивает меня, когда я со стула поднимаюсь, а у меня снова дебильные слезы. Ну хватит. Хватит уже на больное давить!
– Вик, ты просто не все знаешь…
– А я ничего и знать не хочу. Ты остаешься…
– Вот еще, – снова беру коробку и отхожу в сторону. – Приблизишься, и начнется женский «мортал кобмат» и поверь мне, больно будет не мне.
До Вики все-таки доходит, что я не шучу. И я иду мимо нее, а потом поддавшись неясному порыву, целую накрашенную тонной косметики щеку. Мелисса, несмотря ни на что, была чужая. Вася, какой бы классной не была, уже взрослая. А Вика… Вика могла бы стать действительно близкой подругой. Очень жаль, что Надя этого не ценит.
– Приезжай, Вик. Ладно?
– Ты никуда не уедешь, я уже сказала, – говорит она довольно грубо. – Ты назовешься меня эгоистичной тварью, но я не хочу снова каждый вечер думать о бритве, что у меня в ванной на видном месте.
Я ее не понимаю, но она не собирается мне ничего объяснять, потом мажет рукой в воздухе.
– Ну что ты встала. Иди. Посмотрим, как далеко ты уйдешь.
Я выхожу из кабинета для персонала, неловко улыбаюсь Оле с Димой и иду прямо по коридору, держа в руках коробку и пытаясь снова не зареветь.
Спускаюсь на лифте в холл, еще раз прощаюсь с девочками на ресепшене, которые в такой запаре, что просто мне кивают. И только осмотрев еще раз в синих и серых тонах холл нашего отеля, множество иностранцев, иду на выход. Улыбаюсь нашему метрдотелю дяде Мише.
Черт возьми, даже по этому старичку я буду скучать.
Он любит истории про своих внуков рассказывать, а я каждый раз радуюсь, что есть счастливые дети. Не богатые, не бедные. Просто по-настоящему счастливые дети.
И мой малыш таким будет. Не в грязи расти, и не в золоте купаться, а просто наслаждаться солнышком, просто жить. Играть на детской площадке, драться с мальчишками, влюбляться в девчонок. И почему я думаю про мальчика?
А если ему больно будет, я рядом посижу. К себе прижму и скажу, как сильно люблю его. Так же сильно, как любила его папу.
– Ну, Вика! – шиплю себе под нос, замечая свистящий тормозами у входа знакомый Вольво.
Эти номера ноль-ноль-девять мне порой во сне снятся. А уж хозяин так и вообще появляется там с завидной регулярностью.
Никита паркуется, я делаю резкий шаг в сторону. Может, он меня и не заметит?
– Алена! – как выстрел, ей Богу.
– Привет, – поворачиваюсь я и хмурюсь, когда он осматривает коробку с мелочами, потом поднимает голову, и меня как током.
Ну серьезно, ну почему у него такие глаза. Убийцы здравомыслия. А лицо? Как вообще с таким отцом он мог родиться привлекательным?
– Я живу в Москве, – цедит он сквозь зубы.
– Рада за тебя, – говорю медленно, осторожно, совершенно не предполагая, что он выкинет дальше. А он коробку у меня под недовольный возглас забирает.
– Значит, и ты тоже будешь жить в Москве. Сама в отель вернешься? Или понести?
Глава 12. Алена
Здесь. На этом месте, пока осеннее солнце еще греет кожу лица, а ветер мотыляет мою косу, смотрю Никите прямо в глаза. Смотрю и размышляю. Мне нужно решить, а чего, собственно, я действительно хочу.
Хочу ли врезать Никите между ног?
Определенно.
Хочу ли уезжать в Питер?
Нет. Нет, не хочу.
И самое важно, что я устала потакать другим в их желаниях. Пожалуй, пришло время делать то, что мне нравится. Например, работать в этом отеле. Ездить на танцы. Гулять по вечерам с Викой. Во время своих выходных общаться с Черкашинами.
Так что, если Никита может мне помочь здесь остаться, не менять уже привычный уклад жизни, и будет держать свою супругу на привязи, большего мне и не надо.
Разве что… Оглядываюсь по сторонам и делаю резкий замах ногой.
– За что? – тут же хрипит Никита, согнувшись в три погибели, почти роняет коробку, и я ее перехватываю. А затем говорю то, что приходит на ум.
– За то, что не звонил
Вот так. Правда, она даже для себя болезненная. Так что пусть теперь с ней живет.
Возвращаюсь с коробкой в отель, снова окунаюсь в гущу людей и чувствую затылком прожигающий взгляд. Подхожу к лифту и чувствую легкое прикосновение к растрепанной ветром косе.
Никита тянет ее, делая мне больно, но создавая внутри почти бурю из эмоций, и желание попросить сделать, как он делал на своей кровати, когда наматывал волосы на кулак.
– Это временно… – хрипит он уха, а меня дрожь пробирает. Я пальцы на коробке сильнее стискиваю, чтобы не кинуть ее и не обнять любимого. Но его брак, как закрытая дверь. Мне хочется ее открыть, но ключ мне может дать только сам Никита. А взламывать чужую собственность всегда чревато.
– Посмотрим, – захожу в лифт, и он за мной. И мы стоим рядом, задыхаясь и смотря друг другу в глазах, фантазируя о том, чем можно заняться в закрытом лифте. Так бурно, что я не замечаю лица иностранца в светлом костюме, что хочет поехать с нами. Никита и вовсе рявкает
– Занято!
И тесное пространство тут же обволакивает. Давит на сердце. Причиняет почти физическую боль, а руки Никиты дрожат и уже тянутся к талии.
– Ноги у меня все еще свободны… – все-таки напоминаю я и тут же выхожу из кабины на административном этаже, где сразу иду к кабинету Марата Александровича. Но по дороге узнаю: – Мы же к директору?
– Конечно, – идет Никита сзади, и я кожей чувствую, как он жалит взглядом задницу. Опередив на последней секунде, он сам открывает мне двери. Марат поднимается, сморит на меня, потом на Никиту и жмет ему руку.
– Самсоновы последние два дня зачистили ко мне, – смеется он и садится за свой стол. Никита напротив, а я так и стою, не зная, куда себя деть. Они ведь и без меня поговорить могут?
– Ты, наверное, неправильно понял Надю, – сразу вступает в разговор Никита и поворачивает ко мне лицо: – Сядь.
Присаживаюсь на диванчик и жду решение с олимпа. Плохо, конечно, быть зависимой от таких людей и их желаний. Но я правда хочу здесь остаться.
– Думаешь, начал жаловаться на слух и прослушал угрозу тобой?
– Даже так? – смеется Никита и мне на душе сразу хорошо становится. Как же мне нравится слышать его смех. Громкий. Задористый. Он патокой по моим венам разливается. Именно этот смех пленил меня несколько месяцев назад, помимо всего прочего. Но стоит Никите заметить мою невольную улыбку, как она тут же прячется за нечитаемой маской. – Ну можешь не беспокоиться. Твой отель будет стоять на твоей незаконной земле, сколько угодно. Ты с Максом давно общался? Они совсем пропали с радаров.
– Не хотят вмешиваться в политику, – пожимает плечами Марат, а мне становится интересно, что еще за Макс. И почему, общаясь с Никитой, он не имеет отношения к политике. Особенно интересно, как сгорбилась спина Никиты при упоминании этого человека.
– К тебе его негатив не относится. Это все твой отец…
– Да ясное дело, – Никита снова кидает на меня взгляд. – Алену верни на прежнее место и ни о каком Питере не может быть и речи.
– Но я был уверен, что Алена сама хочет…
– Женщины так не постоянны. Но давай мы спросим у нее.
– А давай ты не будешь говорить обо мне как об отсталом в развитии ребенке. Спасибо, Марат. Я вернусь к работе прямо сейчас.
– Да уж. Там эти иностранцы, как с ума посходили. Ты не будешь выступать на конференции? – спрашивает он Никиту, но тот отмахивается.
– Нет. С финансами у меня беда. Я все время вкладываю не в то, – смотрит он на меня. Сволочь.
