скачать книгу бесплатно
– Ну этот необычный. Он вроде как принципиальный.
– Все принципиальные, пока за яйца не возьмут, – смотрю внимательно, давая понять, что даже такой влиятельный, как он, всегда в опасности находится. Когда доверяешь секреты такому как я, нужно быть настороже. Хотя и мне нужно, не исключено, что скоро он будет пытаться и меня нагнуть.
– Понял. За свои-то не боишься?
– А мне чего бояться? Слабостей у меня нет. Хоть сейчас могу все свернуть и в другой город махнуть. Бабки я везде заработаю.
– А как же недвижимость? Неужели на тебя не записано ничего?
– А ты с какой целью интересуешься, м? – смеюсь я, выпивая новую порцию водки, только вот телки привлекательнее при этом не становятся. Хотя трахнуться хочется, чтобы одну назойливую моль из головы выгнать…Она так перед глазами и стоит крича мне в лицо, что «не такая» – Пытаешься на меня управу найти?
Алкоголь – зелье откровенных разговоров.
Еще литр водки и он расскажет, как сильно я его заебал. Потому что без меня этот мудозвон не будет столько заколачивать и не будет знать, как отмывать с помощью строительства дорог, детских центров и церквей. У меня в любой области есть специалисты, а он иногда только тему подкидывает. И эта зависимость его подзаебала.
– Ну что ты, Захарчик, – в жопу ему надо этого «Захарчика» засунуть. – Нас с тобой ждет долгое и взаимовыгодное сотрудничество. Просто хочу, чтобы ты понял, что если я пойду на дно, то и тебя с собой потяну, так что не делай ошибок.
– Какие могут быть ошибки? Все, что я люблю в этой жизни – деньги. Они моя религия. Молюсь ежедневно.
– А еще сочные телки, – шлепает он одну из них и открывает рот, чтобы она его виноградом покормила. – Выбирай, любую.
– Сегодня вон Матвею пусть подарочек достанется. – тот сидит сбоку особо не отсвечивает. Пусть сегодня отдохнет. Слушать Салова больше нечего. – Он заслужил. Я пока пойду пробью этого Сокольского, посмотрим, что этот хрен из себя представляет, и где можно надавить на него.
– Совсем себя не жалеешь… – усмехается он, пока я допиваю последнюю стопку и встаю.
Телка, что рядом с ним, разочарованно провожает меня взглядом, а у меня даже член не дергается при мысли, как я ее пухлые ляшки раздвину.
И это злит.
Потому что трахнуть хочется одну принципиальную сучку.
Она наверняка еще в клинике. Смотаюсь пожалуй и дам ей еще один шанс.
Наверняка после двух дней отключки она не соображала.
Доезжаю на такси и вижу на парковке Элину. Как всегда выглядит на сотку.
Она из бывших моих девочек. Со дна поднял, приодел, вести себя научил, сосать как надо.
А потом я ей богатого дяденьку подогнал, так для меня в этой клинике всегда двери открыты.
– Захар, – она пугается, когда сзади подхожу. Она кстати любит сзади. Может мне ее трахнуть? – Неожиданно.
– Мышкина еще там?
Она удивленно вскидывает свои идеальные брови, но мое лицо не дает и шанса на продолжение.
– Денег хочу за нее отдать. Сколько там?
– Шутишь что ли? Какие деньги? – закатывает глаза – Я поняла, что ты ее проучить хочешь. Кстати. Телефон она так и не взяла.
– В смысле? Так я ее трубу выкинул, а симку в этот вставил.
– Я понимаю, но телефон она оставила в палате, собрала вещи и ушла.
– А как планировала расплачиваться?
– Санитаркой я ее взяла. Она очень просилась. Я даже не ожидала, что такие есть…
Ожидала. Не ожидала.
– Санитаркой? У тебя плохо с чувством юмора, – у меня разве, что челюсть не отпала, но Элина как никогда стояла, взирая на меня со всей серьезностью. – Ты что хочешь сказать, что она попросилась драить полы и выносить утки?
– Да уж, Захар. Для тебя это удар, что кто – то твоему члену утки предпочитает. Почти удар по самолюбию.
– Хуйню не неси. Ее хватит на пару дней.
– А может ты сноровку теряешь?
– Хочешь проверить, – да, я ее трахну, а потом обязательно забью на Соню и мысли о том, что она там предпочитает. Тварь. – Только погоди, телефон тебе верну. Эта монашка все равно его не возьмет.
Не возьмет. Она ничего у меня брать не хочет.
Но я все равно заезжаю по пути на пустырь, где планирую трахнуть Элину, в салон сотовой связи.
Беру первый попавшийся телефон, не яблоко, но приличный, чтобы с экраном сенсорным. Но тут же его разбиваю. Отношу в машину и там отдаю Элине.
– Это что?
– Слушай. А Галя повар все еще работает?
– А то, я тебе до сих пор благодарна за нее. Она такие котлеты стряпает, никто из пациентов уходить не хочет, – телефон ей в сумку пихаю. – Что мне с ним делать?
– Галя пусть Мышкиной отдаст. Пусть кормит нормально. А то скоро совсем подохнет от голода, гордая идиотка.
– Захар, – вдруг ахает эта стерва, внимательно на меня взирая. – А отвези меня обратно к клинике.
– Не понял. А трахаться уже не хочешь?
– Не хочу, чтобы меня трахали, а думали о другой. Чего Соню себе не заберёшь?
Опять. Да вы заебали.
– Ты мягко с влажным не путай, Эля. Она будет отменной шлюхой, когда я ее выдрессирую. А потом, как тебя, посажу в теплое местечко и буду пользоваться нужными связями.
– Ну да, – кивает она. – Это ты хорошо придумал. Сколько у тебя таких связей по городу? Ты на них отлично имеешь.. И бабы в шоколаде. Правда порой горьком.
– Достаточно, – заканчиваю этот разговор, врубая на всю катушку радио. Но и оно словно издевается надо мной, врубая вечно ноющего «Негатива»
Могла же ты не оборачиваться и пройти,
Или же попросту не появляться на моём пути.
А теперь думай, толи ангел ты во плоти,
Толи стоит зажмуриться и досчитать до десяти.
Скажи зачем? Была нормальная система быта,
Половина переломана, вторая разбита.
Атомы, что между нами спали монолитом,
Заплясали, сердца твоего почувствовав ритм.
Чувствую на себе взгляд Эли и вырубаю радио. До клиники доезжаем уже в тишине. Когда она открывает дверь, чтобы выйти – выдыхаю. Будет пиздец конфуз, если у меня и на нее не встанет.
– Умный ты мужик, Захар, но порой такой дурак, – ну какая баба промолчит, если считает, что сгенерировала умную мысль?
– Я тебе столько пиздеть позволяю, только по дружбе старой. Но ты уже начинаешь наглеть. Съебись, поняла,– почти выталкиваю из машины, но Эля не из тех, кто обижается. Она столько пережила до того, как ко мне попала, что приняла помощь сразу и всегда была благодарна за все.
Отъезжаю от клиники, уже уверенный, что все у моли будет нормально. А мне не нужно будет думать о ней. Хватит с нее и этого пока. Потом я конечно скажу, откуда в ее окружении столько добрых людей.
На следующий день планирую выяснить всю подноготную Сокольского. Оказывается, парень то из заднеприводных. Но тех, что геи, а тех, кто любит, когда его страпонят. Я таких называю – неопределившиеся. Так что быстро нахожу ему нужную телку из своих и уже на следующий день сижу в его кабинете с закинутыми на стол ногами, пока он рассматривает фотографии того, как в его заднице торчит черный страпон. У меня и видео есть.
Люблю такие моменты, когда принципы рассыпаются как карточный домик под влиянием самых примитивных секретов, а такие у каждого человека можно найти. Слабости, которые потом могут разрушить все.
Сокольский подписывает все, что нам надо, и уже через день я сижу в ресторане с этой свиньей, планируя строительство нового ЖК. Мы отметили удачную сделку, планируя торги для строительныж компаний. Он отправляется домой, потому что ему звонит жена, а я хотел поехать домой. Но сам не понял, как оказался возле общаги Сони. Чтобы она сказала, расскажи я ей, как ловко провернул сделку на несколько миллионов долларов. Наверняка бы посетовала, как это нечестно. Ну и пусть, зато я могу позволить себе все, что хочу, а она не может ничего. Все что хочу, даже ее. Только вот какого хрена у нее в комнате свет не горит. Я точно знаю, что ее смена заканчивается в девять, а время пол – одиннадцатого.
Пошёл в общагу, невольно подмечая, что седан темный вижу тут впервые и стоит он уже прилично. Надо выяснить, не спит ли эта моль так рано. Хотя скорее всего она бы училась или очередной реферат строчила или чем она там зарабатывать пытается.
Прохожу мимо ее коменды, кидая несколько купюр, которые вполне успешно затыкают ей рот. Поднимаюсь на второй этаж и дверь в ее комнату собственным ключом открываю. Никого. Свет включать не требуется. Фонарь с работой лампочки справляется на отлично.
Тело током прошибает, когда смотрю на кровать, где порвал ее целку. Хочется глаза закрыть и погрузиться в тот момент, когда входил. Каждый раз как первый. Руки в кулаки сжимаются, потому что член тут же наливается кровью, а злость ядом несется по венам. Ничего в ней особенного нет, но меня снова и снова швырит. И конечно все дело в ее нелепой принципиальности, которую я так ненавижу в людях
Запах здесь конечно ее прям. В каждом глотке воздуха. Мягкий, приятный, словно она ванилью обмазывается. Дохожу до стола, где ее компьютер и пара баночек детского крема. Детского – ебануться. Да, он пахнет Соней,а мне хочется на член его нанести, чтобы тоже так пахнуть.
Сука. Что за наваждение. – сажусь на ее кровать, наслаждаясь тем, как она скрипнула. Словно вспомнила меня. Словно зовет меня.
Уходить пора, потому что это блядь ненормально. Никогда еще меня от телки так не перло, чтобы я запахом ее загонялся.
Хочу уйти, как вдруг дергаюсь от звука, который слышу через открытое окно. Соня. Ее зовут. Опираясь на подоконник, наблюдаю за тем, как тонкая фигурка отбегает от крыльца общаги и к машине подбегает. К той самой, которая стоит здесь в общей сложности уже полчаса.
– Пиздец, – сжимаю челюсти, когда эта принципиальная сука наклоняется, жопу оттопыривая и деньги берет у мужика из машины. Еще и стоит с ним милуется. Судя по приличному виду она трахаться не могла. Только сосать. То есть, мне сосать она сопротивляется, а какому-то хрену -пожалуйста? То есть, полы ей мыть надоело и она решила без меня денег заработать?
– Пизда тебе, Сонечка, – выбегаю из комнаты, поднимаясь на один пролет, потому что сейчас если встречу, то убью, просто убью нахуй за то, что в себя другого пустила. Без моего позволения.
Глава 13.
*** Соня ***
– Я не буду проституткой! – ору я ему в лицо.
– А что ты тогда с этим молокососом в машине делала? Еще скажи реферат отдавала?!
– Да! Да! – он просто сверху налегает, ноги раздвигает, да так, что юбка по швам трещит. – Перестань! Это просто реферат!
– Ты с ним полчаса в машине сидела! Так что не надо мне пиздеть. Отсосала за две ему, а мне отсосешь за десять, – он не просто на меня ложится, он прижимает мне плечи коленями, да так, что я шевелиться не могу.
Ногами только бить по кровати, словно это поможет.
Абрамов рукой за волосы меня дергает, а второй ширинку расстегивает, член свой огромный освобождает. А я все ещё сопротивляясь, кричу, но не смотреть не могу.
Я действительно думала, что больше его не увижу? Я надеялась? Тогда почему в подсознании рвется на части горькая как шоколад радость, что он здесь,что он не бросил меня, что ревнует меня…
Фу, фу, фу, как можно радоваться этому подонку, как можно даже на секунду представить, что я могла по нему скучать?
Запах терпкий в нос забивается, растекается по телу сладким ядом.
Во рту уже столько слюны, что от самой себя противно.
Откуда это во мне, почему вместо желания откусить это чудовище в венах, я хочу его поцеловать.
Я больная? Я точно больная…
– Давай, Мышка, в рот бери. Я тебя научу сосать, как следует, чтобы платили больше.
Я поднимаю взгляд, смотрю на небритую рожу, на глаза полные похоти и грязи.
– Я отдала реферат.
Он вдруг сильнее меня дергает за волосы, до острой прокатившей по телу боли. Я тут же реветь начинаю.
– Врать мне не смей!
– Но я не вру!
– Дрянь! – он бьет меня по щеке, а затем на обе пальцами давит, член толкает между открывшихся губ. Я слезами захлебываюсь, не могу взять глубоко, дышать носом, а ему словно плевать . Он долбит внутрь, пытается пробиться до горла, как псих приговаривая.
– Сука! Какой-то хилый член она сосать за две тысячи хочет, а мой брезгует. Рот блядь шире! Расслабь горло! – он дергает бедрами, а когда я начинаю закашливаться, злится сильнее. – Что такое?! Устала сосать!
– Я не сосала!
Он берет пальцами свой член, задирает его к плоскому животу и дергает меня к мошонке.
– Вылизывай тогда.
– Нет, фу…
