скачать книгу бесплатно
– Что?
– Можно порулить?
– Нет конечно. Еще я девчонке давал сесть за руль своей ласточки.
– Но я умею. У меня и права есть.
– Да ладно?
– Да я серьезно говорю! Хочешь поспорим?
– О как? Споры я люблю. Но за руль все равно не пущу.
– Ну Богдан, ну, пожалуйста. Я очень хочу сесть за руль, проехаться немного, совсем чуть-чуть, – строю я глазки, а он закатывает свои. Берет меня за руку и тащит из кафе. Подводит к машине и открывает водительское сидение. Садится сам, а я хмурюсь.
– Садись, – отъезжает он назад, чтобы от руля осталось больше места.
– Куда?
– Ко мне на колени. Ты, когда последний раз такой аппарат водила?
– Никогда, – признаюсь я, а он усмехается.
– Так вот именно. Так что садись, а я буду тебя учить.
– Ты скорее на студента похож, чем на учителя. А сколько тебе лет?
– Отличный вопрос и я отвечу на него, когда ты уже усядешься, – дергает он меня за руку и мне ничего не остается, как разместиться у него на коленях.
– Теперь возьмись за руль.
– Он такой гладкий, твердый, – задыхаюсь я от удовольствия. Я столько об этом мечтала. Столько грезила.
– У тебя отлично получается держать руль, крошка. Прекрати елозить задницей. Иначе тебе начнет мешать кое-что другое.
– Рычаг переключения передач? – резко выдыхаю я, когда действительно становится некомфортно сидеть на его коленях. – Я думала ты лучше себя контролируешь… Ты ведь такой взрослый.
– С тобой контроль летит к чертям, – шепчет он мне в ухо, а я резко выдыхаю и трогаюсь. Нас дергает вперед, и Богдан шипит, словно ему больно. – Не так резко, Аня. Толкайся плавно, так же как я буду скоро толкаться в тебя.
В голове только шум, в глазах почти слезы. Мне так хорошо сейчас, что хочется кричать и плакать. Он резко откидывает спинку кресла назад, проводит рукой по моему животу, ниже, раздвигает рукой бедра, а я должна сопротивляться, сказать, что хотела порулить, а не девственности в машине лишиться. Но он проводит кончиками пальцев по запертой в белье и капрон промежности, и я дрожу от предвкушения. От того, что он сказал, от мыслей о том, как он будет в меня толкаться.
Он поворачивает мою голову к себе и полноценно целует, касается языка своим, уводит в неизвестные дали. И я понимаю, что не могла придумать лучше поцелуя, чем в любимой машине. Но тут ему звонят, и он собирается ответить. Лезет за телефоном, а его руку удерживаю, не хочу такой момент портить.
– Не отвечай…
– Не могу, детка, – чмокает он меня в висок и с колен стаскивает, затем просто выходит и закрывает меня в машине. Сама не знаю почему, но я разочарована. Тем, что он променял такой момент на телефон. Наверное, потому что Папа тоже вечно занят. Ему вечно некогда выслушать меня, поговорить со мной о важном для меня! Например, о том, что я не хочу учиться в другой стране. Не хочу!
Снова вибрирует телефон, который за последний час я даже не слышала. На этот раз я смотрю сообщение, и отец мне присылает видео файл.
***
Глава 4. Аня
Сначала я не могла понять, что это. Но вглядываясь в черно – белую запись, начала различать черты девушки, сидящей в машине. Девушки… В машине. Господи. Рука на автомате тянется к груди, где сердце стучит быстрее. Это была я. Я. Я… Я?
Я смотрю на себя в прямом эфире. Трансляция шла на какой – то порно сайт, где сверху было подписано: «Богатые девочки тоже сосут». Я холодею, не решаясь взглянуть на место, откуда снимает камера, только перевожу взгляд на курящего на капоте Богдана… Он знает? Нет, он не мог так поступить, он ведь не знал меня, не знал, кто я… Или знал? Открываю череду сообщений от отца, ожидая увидеть только ругательства, но штук десять предложений он просто удалил и оставил самое главное.
Папа: Мне не звони. Вида не подавай.
Аня: Что происходит? Почему меня снимают?
Стыдно вспомнить, что транслировали несколько минут назад…И Это видел папа и еще несколько тысяч человек, судя по сайту.
Папа: Рядом с тобой Ломоносов.
Что? Я закусываю губу от боли. Тот самый, который организовал нелепое похищение два года назад, тот самый который мечтает отомстить моему отцу. И почему-то именно меня выбрал разменной монетой. Его фотографии не было нигде. А судя по описанию он был блондином. Но ведь Богдан не блондин. То есть волосы же под ноль почти стрижены. И русые вроде....
Аня: Это точно?
Мне не хочется верить. Не хочется.
Папа: В себя приди, дура! Он не будет с тобой цацкаться!
Я даже не дышу, не отрывая взгляда от телефона. Капли слез падают прямо на экран, и я стираю их пальцами. Снова смотрю на Богдана. Он столько знал обо мне. Он знал, как соблазнить меня, а я была чертовски легкой добычей. Я была полной дурой, а сейчас нахожусь неизвестно где и не понятно, как мне спастись… Но папа знает. Папа поможет мне.
Аня: Что мне делать?
Папа: Посмотри, есть ли в бардачке пистолет.
Я открываю и не вижу ничего. Знаю, что сейчас на той стороне экрана он выругался смачно, как умеет только он.
Папа: Тогда жди, мои люди уже едут.
Аня: Мне драться с ним?
Папа: Не смей. Он на улице убивал с одного удара. Делай вид что ничего не знаешь…
Отлично папа. Очень нужная информация. Я же мало боюсь…
Аня: Как?
Папа: Так же как лихо садилась в тачку к незнакомому мужику, потому что в одном месте чешется.
Отлично, меня сейчас убьют, а папуля находит время орать на меня, пусть и через сообщения. Но его взрыв вызвали злость, а именно она помогла прийти в себя.
Два года назад я не видела его лица, даже голос не слышала. Только помню, как грубо меня вытаскивали из машины, как связывали и бросили в багажник. Нашли меня быстро, он был недостаточно влиятелен, чтобы тягаться с моим отцом. Остается верить, что за два года ничего не изменилось… Когда меня нашли, я хотела, чтобы отец убил этого мстительного ублюдка. Тогда папа признался, что виноват в смерти Ломоносова старшего, поэтому просто отправил его к родственнику умершей матери.
Я тогда была в не себя от ярости. Этот придурок похитил меня, держал сутки без воды и еды, не дал сходить в туалет. Он похитил меня и остался безнаказанным, а меня сделали узницей… Страшно представить, что ждёт меня теперь. И я должна была играть роль, должны была делать вид, что ничего не произошло, но стоило Богдану сесть в машину, как я вся сжалась. Как желание сделать ему больно заполнило сознание, и я только мельком прочитала сообщение отца.
Папа: Держи себя в руках.
Но я не смогла, особенно когда по телу прошла сладкая дрожь, когда пальцы Богдана коснулись моей коленки. Я ненавидела его больше за то, как легко у него получилось влюбить меня в себя.
– На чем мы остановились, детка?
– На этом! – закричала я и кинула телефон в его голову. Тут же выбежала из машины и рванула в лес. По пути стянула неудобные каблуки и не обращая внимания на ветки и колючие травинки побежала дальше. Меня подстегивали адреналин, страх и злость. Я хотела, чтобы ему было больно, я хотела, чтобы меня скорее нашел отец. Он ведь найдет меня?
– Анечка, ну что же ты такая идиотка? Ну трахнулись бы прямо сейчас, решили бы все миром. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.
Да пошел ты… Бегу дальше в лес, стараясь не выходить из-за толстых деревьев. Падаю, не заметив поваленное дерево, но крик боли так и не прозвучал за его голосом.
– Ну куда же ты? Забыла уже, как хорошо нам было? А знаешь как долго я хотел тебя трахнуть? Еще на твое день рождение, когда ты жопой перед одноклассником крутила.
И ничего я не крутила, мы просто дружили.
Я пролезаю чуть вперед и спряталась за кусом дикой малины. Замерла и почти не дышала, готовая молчать сколько нужно. Он не спровоцирует меня.
Но Богдан тоже молчал. Не издавал ни звука, хотя я отчаянно прислушивалась к каждому звуку. Секунды превращались в минуты, сердце замедлило бег, а по телу проходили холодные искры из-за влажной земли. Сначала я не чувствовала дискомфорта, но вскоре начала осознавать, что скорее всего подхвачу воспаление легких.
Но вдруг вдалеке показался бьющий по глазам свет. Это отец, точно. И да, он уже кричал через рупор.
– Аня! Аня!
И я уже хотела выдохнуть, заорать, что я здесь, но в момент на моем лице оказалась тяжелая рука, а тело оказалось плотно прижато к земле всем весом Богдана.
Я начала отчаянно дергаться, попыталась его укусить, но к виску прижался ствол, и я услышала характерный щелчок затвора.
Ему ничего не нужно было говорить, я все прекрасно понимала. Только слезы застилали глаза, и я видела папу. Видела, как он в панике искал меня везде, где только мог, но это место было слишком незаметным, слишком удачным и вскоре он сел на квадроцикл и поехал дальше, а я зарыдала в голос. Потому что впервые осознала в какую жопу попала. Особенно когда вместо ладони к губам прислонилась влажная тряпка пропитанная снотворным.
****
Огромное всем спасибо за поздравления! Весь день как дурочка улыбалась)) Там некоторым не достались промики, не переживайте) У меня традиция, как только звездочек на книге становится 1000 я дарю промики читателям в главе)) Спасибо!
Глава 5. Богдан
Холодно блин. Я зря решил без куртки выпендриться. Хотел показать девчонке классический набор плохиша. Они все на это ведутся. Крутая тачка, сигареты и мышцы. И Самсонова не стала исключением. Легкая добыча, особенно когда знаешь все ее слабые места.
Я осмотрелся, прислушался, но ее папаша был уже далеко. Я поднял девчонку на руки, отмечая, какая она все – таки легкая и понес в сторону нужной поляны. За ветками был спрятан старенький внедорожник, собранный буквально по запчастям с нуля.
Я быстренько скинул ношу в багажник и накрыл плащевкой, на себя напяливая дебильную панаму и вставку с кривыми зубами. Если остановят, то подумают, что фермер дебил на Ниве.
Сажусь на переднее сидение и включаю зажигание, но не фары. Тихонько, стараясь не создавать лишних звуков, выбираюсь из леса на дорогу и сразу набираю скорость. Лечу по трассе, замечая множество машин с мигалками. Я готов если что, но знаю, что меня не остановят, потому что, кто будет везти дочку такого человека как Самсонов в обычной ниве серого цвета. Проскакиваю все посты и продолжаю мчать в сторону жилища, которое стало мне и моим друзьям домом на последние полгода.
Именно столько я планировал операцию под названием «Богатые девочки тоже сосут».
Я всего лишь хотел заснять то, как золотая девочка лишается девственности и отправить ее папаше прямую трансляцию. Отличная была бы месть, хотя Димон, считает что детская. А потом бы шантажировал его этим видео, чтобы он вернул мне то, что причитается мне по праву.
Я долго думал, как это сделать, лелеял планы с юности. Скрупулезно следил за их семьей в перерывах между работой. И узнал одну простую вещь. Для Юрия Самсонова нет ничего ценнее этой рыжей девочки. Фиг знает почему, но именно ей он потакает во всем, именно ее посадил под домашний арест после прошлой неудавшейся попытки похищения. Я ее тогда успел на хату одну привезти, но ее быстро нашли и мне не удалось шантажировать Самсонова. Я был уверен, что при встрече он меня убьет, а он пожалел.
Ведь он чувствует вину за смерть моего отца, только что мне до его жалости. Плевать мне на нее. Тогда я был глупым, действовал один и совершил не мало ошибок. Но больше такого не повторится. Теперь у меня есть пацаны, которые мне помогают, которые тоже хотят разбогатеть. Некоторые связи в преступном мире. Я так называемый змей искуситель. Если мужику надоела телка, и он не знает как от нее избавится, то он находит такого как я, а я играю влюбленного идиота, который за несколько часов доводит любую недотрогу до измены. Но это все копейки, а мне нужны реальные бабки.
Так что, если Самсонов готов будет выложить за свою девочку пару сотен миллионов, я быть может, оставлю ее сердце нетронутым.
Взгляд сам собой касается зеркала заднего вида. Не должна вроде задохнуться. Идиотка. Сама повелась на первого встречного, сама виновата.
Я проезжаю сотню километров и наконец сворачиваю в нужный проселок, добираюсь до заброшенной деревни «Оленьки» и ставлю тачку в ржавеющий гараж. Забираю Аню из машины и несу в дом. Он скорее напоминает хижину, и этим не привлекает внимание. Тут есть кухня, и всего две спальни и одна из них моя, которая в подвале.
– Это что? – на пороге встречает Димон. Мой кореш, с которым мы познакомились, когда я сбежал в очередной раз от очередных так называемых опекунов. Но никому из них я не стал нужен, когда все счета отца арестовали, а дед, который всегда был защитой, махнул на меня рукой. – Лом, ты что натворил? Одно дело шантаж, но похищение… Бля-я…
Димон немного пугливый. Одно слово, ботаник. Он выглядит так же. Вон очки трясутся от страха. У него навязчивая идея, что за ним следят, но зато он точно знает, как заглушить все сигналы, а значит никто никогда не определит местоположение этого места.
– Мой косяк, не отобрал у нее телефон, и она мне им заехала, – я боли особо не чувствую, отбили чувствительность, когда загремел первый раз на зону по малолетке. Но лучше стать отбойным мясом, чем женой педика, это мне еще отец рассказывал.
– Ты мое мнение знаешь. Предлагаю подумать, как заработать по другому.
– Нет, Димон, она будет здесь, пока ее папаша не вернет мне каждую копейку, которой меня лишил.
– Ты думаешь он вернет тебе хоть что – то, если ты его дочь изнасилуешь?!
– Да на кой мне она сдалась? Ни кожи ни рожи.
– Да что ты мне лечишь? Ты чего пялишься на ее фотки по несколько раз на дню?!
– Да я медитировал! Чтобы правдоподобно сыграть интерес. К тому же это может сыграть на руку. Проще будет ее контролировать, если влюбится.
– Я видел, как она в тебя телефоном кинула. В следующий раз это может быть нож или камень. Какая любовь?
– Она уже втюрилась в меня, расслабься, – несу ее в подвал и продолжаю слышать недовольное бурчание Димаса.
Да, он считает, что я совсем поехал, раз разменной монетой выбрал именно дочку Самсонова. Но она всегда была сочетанием всего того, что я лишился. Она училась в той же школе, в которую готовили меня, начала заниматься шахматами, даже машину на день рождение выбрала точно такую же, какую хотел я. Она сама решила свою судьбу…
Я не бедствую, я и сам кое – что могу заработать, но это все крохи, а мне нужны нормальные деньги, чтобы встать на ноги и вернуть дом, который у меня отобрали, найти мать, которая меня бросила и стать тем, кем меня хотел видеть отец, главой в его бизнесе.
А сейчас я кто? Отброс, который пытается заработать на бирже, выполняя для уродов грязную работенку. Я пытаюсь подняться, стать как отец, но для этого мне нужны мои деньги. Деньги, которых меня лишили.
И никакая дырка не заставит меня отступить от намеченного курса.
Я бросаю Аню на кровать и вместо того, чтобы выйти, сажусь в кресло и смотрю как она спит, на длинные ноги и огненные волосы, которые словно пламя сияют вокруг ее головы.
Ненавижу эту капризную дрянь.
Она жила так, как всегда должен был жить я. И больше всего бесит то, что она любит все то, что любил, когда – то я. У нее всегда было то, чего меня лишили. У нее были и отец и мать, а ей видете ли мало. Она свободы хотела. Вот теперь она поймет, что ее жизнь и была свободой.
– Не будешь насиловать, да? – заглядывает в спальню, Димон, а я глаза закатываю. Чего – чего, а найти пару для секса я мог всегда. Та же Катя, которая уже два года крутится возле меня и никак на крючок не поймает. Я ее трахаю, а она делает для меня буквально все.
И сейчас она может мне пригодится, чтобы перестать думать о том, как приятно смотреть на губы Ани, в какой удобной позе она сейчас лежит. Как легко было бы порвать ее белье и трахнуть, чтобы не думала, что в сказке живет, где плохиши на самом деле добрые парни, которые подвезти до дома. Дура.
– На нее даже не стоит, – вру я, как дышу. – Лучше к Кате съезжу. Дверь я запру. Когда проснется…
