banner banner banner
Встреча с тобой. Часть 3
Встреча с тобой. Часть 3
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Встреча с тобой. Часть 3

скачать книгу бесплатно


– А мать? Вы просто поженились или как?

Отец глубоко вдохнул и выдохнул, рассудительно отвечая:

– Мы просто жили, как соседи, когда ты родился. Это даже гражданским браком назвать невозможно было. Я работал, а она время от времени следила за тобой, но больше с тобой находилась Ритка. А как на учёбу свалила, мамка твоя снова решила жить с нами, мол, не чужие люди. Одно время подумывал взаправду семьёй стали. Но как видишь, ничего не поменялось.

– Лучше бы с Ангелиной Львовной сошелся, – упрекнул я.

– Да приходил же потом, когда позвонил… – отмахивая, говорил мне, хлопая карманы брюк. – Она даже не выходила. Не хочешь и не надо, подумал я.

– Может сейчас захочет.

– Пф-ф, – снова отмахнулся, держа сигарету в зубах. – Я курить. Пойдёшь?

– Да. Пойдём.

Никогда бы не подумал, но я очень хотел, чтобы мой отец был счастлив. Спустя столько времени, он должен и обязан с улыбкой просыпаться, и возвращаться с мыслью домой, что его ждёт не только дети, но и любящая женщина. Если не моя родная мать сможет принять его чувства, так будет другая. А почему бы и нет? В любом случае, я буду рад за него и не искать повода для выяснений. Разве что, возникал один вопрос… кто вправил мозги моему отцу приехать ко мне? Первая мысль была на крёстного. Уж больно ярко видно было его опека к нему. Вторая, дядя Костя. Ну а последняя это тётя с бабушкой. Но если окажется, что Ангелина Львовна, тогда собственноручно сведу их. Сколько можно убегать друг от друга? Ну, не сошлись раньше, значит сейчас можно. Почему бы и нет? Как я уже говорил, всё в жизни происходит не зря. Я ещё с большим желанием хотел пойти в школу и в гости к своему классному руководителю, а точнее к родной матери моего брата. Родного. Андрея.

Я не испытывал к ней ненависти, вообще не возникало подобного чувства, что обычно должно тотчас появиться, при новости об её поступке по отношению к моему отцу и вообще перестать давать знать о своём сыне, а точнее моём брате. Видимо сказывается то, что я давно уже не ребёнок и понимаю, что жизнь штука сложная. Всякое может случиться и всему объяснение есть. Но с кем я поговорю в первую очередь, так это с Юлей.

Интересно, как она чувствует себя? Стоит ли написать сообщение снова или же дождаться ответа от неё самой? Напиши.

Глава 2. «Зеркало»

Юля

Сладковатый горький привкус со смесью свежести появлялся в моем горле. Каждый вдох отдавался жаром в груди, будто каменные блоки исчезали. Слух притуплен был, напоминающие теплые ладони, и они тотчас пропали, холодя ухо. В темноте век начинала появляться белая полоса, ослепляя взор. В ушах резко и нудно зазвенело, что пришлось жмуриться…

Я распахнула веки, точно до этого плавала долго под водой и замерла от того, как начинаю приходить в себя. Где-то за головой работал мой монитор. Умеренное пиликанье действовало гипнотически, готовя меня вновь погрузить в сон, но было одно но…

Аж на голове волосы зашевелились!

Мои чувства никогда не подводили, и я доверяла им. Пытаться сглотнуть не получилось. Что-то было в моем рту. Такое непонятное и… Трубка? Нет, меня не тошнило, а скорее стало дискомфортно осознавать, что мне эту хрень засунули и благодаря ей я дышала. От своей сосредоточенности, я начала ощущать, каждую клеточку, своего тела и очень пожалела…

Раздражение в горле росло, как огромный колючий ком, образовываясь в тягучую жвачку, ставшую карамелью. И не туда, и сюда!.. Паника охватила, сковывая тело, в самую лютую вьюгу. Я принуждала себя успокоиться, но эта трубка нервировала! Не могла дышать с этой штуковиной! Понимала, что всё нормально после операции, так надо, а рефлексы сказывались. Тошнота подкрадывалась сначала к животу, потом к горлу и обратно.

Мне казалось, я задыхаюсь!

Как не пыталась успокоиться, а паника нарастала! Участился пульс!!! Об этом говорило пиликанье и наперекор поспешным шагам, переходящие на бег.

Ко мне подбежала фигура во всём белом и придержала за плечо, что немного успокоило мой бунт.

– Юлианна, ты меня слышишь?

Я часто мигала и сжимала правую руку в кулак. Левой ощутила повязку. Над головой ещё четче раздавались беспрерывные пиликанья. Да такие противные, что хотелось щуриться и скрутиться калачиком, чтобы только перестало трезвонить!

– Сейчас сниму трубку, задержи дыхание и ложись набок, если тошнить будет, плюй в судно. Договорились? – заботливо говорила мне.

Снова подавая сигналы глазами, женщина в белом что-то начала снимать с моего лица, и я сомкнула веки, слыша отдаленно мужской голос.

Вместо того, чтобы задержать дыхание, глубоко вдохнула и открыла глаза, переставая дышать. Легкость обуяла всё тело, после освобождения. Не мутило, слава богу, после того, как трубку убрали. Мужчина, пришедший после женщины в бело-голубом халате, смотрел на меня, явно поражаясь моей подвижности и стойкости.

– Дизендорф?

Надо же, фамилию правильно произнесли! Как только не говорили и Дизельдорв, и Дизеньдоф, а самое популярное и противное – это Дизендорфа, ё-моё! Наградили фамилией! Можно самого Люцифера вызвать, и он будет учить всех, чтобы запоминали в муках его пыток, как моя фамилия правильно звучит! Честное слово, одолели!!! Особенно Дизельдольф, я, что Адольф Гитлер какой-то или что?! Надо наверно по-немецки научиться ругаться, а то только и могу сказать «фэрштейн» и «шнеля».

Я посмотрела вправо, встречаясь с темными добрыми глазами, выглядывающие между голубой маской и шапочки.

– Юлианна, правильно?

– Да… – хрипло отозвалась я. – Пить хочу.

– Потерпи котёнок, через час можно будет.

– Можно губы намочить, – подсказал мужчина своей подопечной. – Не надо ей маску, она сама дышит.

Я уже готова была сама сказать это женщине, которая намеревалась нацепить зелёную маску с противным запахом, что был до этого в трубке. Кислород, вот что это. Нет, я хочу сама дышать.

– Как самочувствие? Подвигай пальчиками. Нога как?

Вместо этого, я показала большой палец правой руки вверх, а глянув на левую, увидела белый бинт. Намотан на запястье, перекинут через большой палец. От него шел какой-то проводок. Тонкий. Скользя по нему взглядом, я повернула голову влево, изучая монитор с красной, зелёной и серой полоской.

Низкий мужской голос отвлек от изучений, и я повернулась вправо, давая женщине смочить мои губы влажной салфеткой. А на правую ногу отреагировала вопросительным вдохом. Совсем забыла повязку у бедра.

– Нормально. Не болит.

Боже, как я хочу пить! Надо потерпеть немного…

– Я думаю, завтра утром отвезём тебя в палату, и к вечеру начнешь ходить. А пока отдыхай.

– Хорошо, – осипшим голосом согласилась я и попросила: – Можно спинку опустить? Неудобно.

– Да, конечно.

Женщина явно медсестра здесь и скорее всего, наблюдает за мной. Кроме меня никого в палате нет. По крайней мере, никого построенного не слышала, а как оказалось на соседней кровати ещё кому-то сняли трубку. Я не вдавалась в подробности. Задавали те же вопросы, что и мне. В голове слышались одни и те же слова: «Зеркало. Мне надо зеркало». Что-то с моим правым глазом было не так… я не чувствовала, что двигаю им, а веки были закрыты…

…прошло не знаю, сколько времени, и я проснулась от знакомых голосов. С меня снимали все провода, которые мешали моему телу двигаться, а ещё обрадовало, что смогу сама сходить в туалет. Прилив сил дал возможность перебраться на кушетку и наблюдать за переменой света, стен. Меня будто по лабиринту возили! В основном это были приятные холодные цвета и чем дальше увозили, тем людней становилось. Слыша знакомые шаги, сердце подпрыгнула от радости.

– Мам!

– Моя ж девочка, как ты? – заботливо говорила она, держа за правую руку, идя рядом.

– Пить хочу, – как маленький ребёнок, жаловалась я.

Мне дали всего один стакан в реанимации, и то разрешали по три глотка! Этого было недостаточно, чтобы утолить жажду. А ещё я помнила должны прокапать. Видишь ли, в реанимации пузырей мало влили в меня, ещё надо!

Перво-наперво, как только меня привезли в палату, я не могла сходить по маленькому на гребаную утку! Ну, не могу и всё! Маме пришлось помогать мне сидеть, потому что ходить пока нельзя было. На правом бедре туго намотанная повязка мешала. Предупредили об этом в реанимации, что только после основных капельниц можно будет ходить.

Бесит…

Бесит меня всё!

Я хочу пить!

Нормально сходить в туалет!

Умыться!

Да, в конце концов, послушать музыку!

Всё это можно будет делать по мере поступления. А то, что правый глаз не поддавался на мои команды, тотчас забывала обо всём. Нужно срочно поговорить с врачом. Где Антон Викторович?

– О. Приехала. Как ты?

Этот мужчина вызывал у меня приятные ощущения. Не было настороженности, как с другими докторами. Как-то располагал к себе и взгляд добрый в отличие от заведующего отделением. Сразу видно, кто начальник!

– Здрасьте, – поздоровалась я без улыбки. – Как всё…

– Пройдёмте.

Он обращался не ко мне, а к маме. Она сжала мою руку, целуя в лоб, поспешно уходя за лечащим врачом. Как только двери палаты закрылись, я плюнула на то, что надо лежать на месте и привстала немного дотягиваясь до тумбочки слева от себя, она напоминала больше комод! Запомнила, где находилась моя сумочка. В верхнем отделе.

Каждое движение, проделанное моими руками, заставляло в груди ощущать жар, и он отдавался болью по рёбрам. Я буквально не дышала, в прямом смысле находя косметичку. Доставая круглое карманное зеркальце.

Открыв, я приблизила ту сторону, что увеличивает, на правый глаз.

Веки были закрыты.

Полностью.

Я даже бровь не чувствовала!

Левая ощутимо двигалась, а правая двигалась, но онемела.

Уже что-то…

…попыталась моргнуть одновременно с левым, получилось довольно необычно. Веки реагировали на мои попытки двигать ими, но не чувствовала. Закрыв зеркальце, спрятала его под подушку и расправила одеяло, ещё до того, как мама вернулась.

– Ну что? – нетерпеливо спросила я.

– Удалось закрыть сорок восемь процентов.

– Остальная часть сосудов вокруг глаза?.. – поняла я, с частым стуком сердца.

– Большая часть, – без колебаний поправила мама.

А по взгляду видела нарастающую тревогу и злость, что ничего сделать не может, но остаеться со мной честной.

Она взяла меня за руку, а я сидела и понимала, насколько всё сложно… Так хотелось взять снова зеркало, посмотреть в последний раз на свой глаз, пока он ещё остался. Потому что потом его удалят, иначе я снова буду ждать деньги, чтобы поехать в больницу. Это снова упущенное время будет… и не факт, что смогу выдержать операцию, если не закроют сосуды. Замкнутый круг.

– А по-другому никак?.. – отчаянно молвила я, сдерживая слёзы.

Всё рухнуло, когда я представила, как осторожно приподняла верхнее веко.

Я застала свой правый глаз, как в фильме ужасов. Не подавал признаков жизни. Белок покрылся желтизной и пеленой, а радужка закатилась, скрываясь под верхним веком.

Вот оно счастье? Так что ли!?

От увиденной картины в голове, забыла, как меня зовут. В какой школе учусь. Какой класс закончу. Что люблю. Что не нравится. О чём мечтала. Всё это превратилось в снежок, что обычно лепили зимой, и разлетелся от удара о мою закрытую дверь того, чему не быть. Тело сковало холодом. Руки перестали слушаться, и пальцы задрожали, давая другим сжать их.

– Юлечка, не плач… – утешающе требовательно велела мама, целуя меня в макушку. – Мне предстоит согласие дать на дальнейшее оперирование…

Я скорее хотела укрыться одеялом и не показывать своих слёз. Так отвратительно на душе стало, что слёз вообще не было. Смотрела в одну точку, мигая левым глазом, не чувствуя правый.

Вот тебе выпускной.

Сдать на права.

Покупка байка.

Стрельба из лука.

З а ш и б и с ь.

Одинокая слеза скатилась по подбородку, когда я закрыла здоровый глаз. Потом побежала ещё одна… Ещё… Взяв себя в руки, я дала маме стереть слёзы платком и взяла из её руки кружку горячего чая. Я слышала, как явился Антон Викторович и попросил маму выйти с ней в коридор, их слова стали неважны для меня.

Ничего важным не стало.

Ничего.

– Привет.

– Привет, мышонок… Как ты?

Я оцепенела. Вокруг шеи образовались тиски, не давая дышать. Вновь появилась карамель, похожая на ту, что в реанимации, однако – это стало последней каплей моего самообладания. Брешь моей защиты рушилась, не в силах противостоять усталости и отчаяния. Готова была волком выть! Так больно ещё никогда не было! Леденящие душу сомнения нового будущего, ставшие иглами вонзились в плотные двери тому чему не сбыться, чтобы лишний раз сломить мой дух. Хотелось рассказать Игорю всё, что произошло и чему предстоит случиться, а самое важное я начинаю терять над собой контроль. Мне впервые стало страшно, думая, что уготовила судьба очередное испытание… сколько можно!

Я что, робот что ли?!

Под стуком тревожного сердца, я сделала пару глубоких вдохов и выдохов, прежде чем начать говорить.

– Мысик?.. – ласкового позвал меня низкий баритон, полностью отогнавший тревогу, ставшую туманом на моём теле. – Ты тут?

Я всхлипнула ещё до того, как заговорила. Старалась очень тихо себя вести и, услышав, как мама подходит к дверям палаты, смахнула резко влажные дорожки, обещая:

– Да, только… В себя прийти не могу. Давай как успокоюсь, напишу тебе?

– Хорошо. Юляш…

– М?