скачать книгу бесплатно
– Чего тут трогать-то? – Паблито спрыгнул на пол и поковылял вразвалку к приоткрытой двери кабинета. – Обычный офис, ничего интересного. Вот у Феликса в доме – да! Есть что посмотреть, потрогать!
Крыс заторопился за черным, отливающим металлической зеленью хвостом.
– Ты в остальные комнаты так и не пробрался, не посмотрел, что там?
– Пока нет, – огорченно ответила птица, – но не теряю надежды.
Они послонялись по главному офису, рассматривая мебель и технику. В полумраке казалось, что всякий предмет притаился и наблюдает за ними. Феликс оставил свет включенным лишь в узком коридорчике, решив, что его вполне достаточно для подсветки остальных помещений.
Нагулявшись между столами, Паблито вспомнил о небольшой пирушке, устроенной сотрудниками агентства.
– Не осталось ли чего-нибудь для нас? Пойдем, поищем перекусить!
На этот счет у Дона Вито возражений не имелось. Они вышли в освещенный коридорчик и направились к секретарской. В рассеянном полумраке их встретил чисто убранный стол секретаря.
– Такие аккуратисты, аж тошно! – сварливо проскрипел ворон. – Давай в кухню проберемся, там-то точно что-нибудь найдем!
Но крыс вдруг встал на задние лапки, вытянулся столбиком и замер настороженно.
– Что такое? – притормозил Паблито.
– Тише… слышишь?
– Что?
– Кто-то ходит вокруг нашего дома.
– Тут полно народу в округе, мало ли кто ходит.
– Да нет же, прямо под окнами. А вокруг дома ограда, если заметил, значит, через нее перебрались и ходят.
– Вынюхивают что-то? – Ворон повернул голову и уставился на крыса недобрым круглым глазом. – А нам нравится, когда у нас что-то вынюхивают?
– Никому не нравится, – мелко закивал остроносой мордочкой Дон Вито.
– А нам особенно! Идем поглядим.
Крыс шмыгнул к входной двери, ворон – к окну.
Под стенами особняка и впрямь происходила какая-то возня. Света окрестных фонарей, пробивавшихся сквозь древесные кроны, хватило, чтобы рассмотреть две фигуры: одна в рубашке и штанах, другая то ли в платье, то ли в балахоне каком-то, ворон не успел разглядеть – фигуры скрылись из поля видимости.
Пробежавшись туда-сюда вдоль порога, Дон Вито прислушался к происходящему, шевеля маленькими чуткими ушами. За дверью тихо переговаривались два мужских голоса:
– Говорю тебе, сын мой, – прозвучал густой баритон, – негоже по ночам в логовища диавольские хаживать! Вот утра бы дождаться…
– Какого еще утра! – огрызнулся второй мужчина. – С утра они все тут будут! Вместе с теперешним хозяином логовища, между прочим! Сейчас зайдем, посмотрим, что они там устроили! Должен, должен я разузнать, кто такой этот Феликс Эдуардович, не всякая скотина компромат на меня такой имеет!
– Иначе-то никак? – приуныл баритон. – Замки, поди, сменили да сигнализацию поставили…
– Не сменили и не поставили, говорил же, наблюдали за ремонтом мои люди – все как было, а вторые ключи у меня остались.
– Так и не могу уразуметь, сын мой, – печально прогудел баритон, – как же ты диаволам особняк сей подарил? Что за заклятье лихое на тебя навели…
– Не лез бы ты под руку, отец Адриан! – разозлился второй голос. – Твое дело внутрь зайти да со своей стороны посмотреть, что у них там за сектантство! А я со своей погляжу! Так и найдем, как им хвосты прищемить!
В замочной скважине заворочался ключ. Дверь чуть скрипнула, приоткрываясь в тишине. Только незваные гости собирались переступить порог, как вдруг из офисного сумрака вылетел черный ворон и с оглушительным карканьем обрушился на головы людей. Следом с пронзительным писком выскочила здоровенная крыса и вцепилась в подол рясы святого отца.
– А-а-а! – басовито заревел отец Адриан, пытаясь стряхнуть с облачения толстую тварь, но крыса стряхиваться не пожелала и ловко, как цирковой акробат, перепрыгнула с рясы на штанину стоявшего рядом мужчины – он пригибался, прикрывая руками лицо и голову от ударов вороньих крыльев и клюва.
Святой отец бросился бежать, а вот его спутник как-то странно сдавленно охнул, схватился за грудь и повалился на ступени, где и затих без движения. Паблито с Доном Вито поглядели на него, затем по сторонам, убедились, что безопасности особняка более ничего не угрожает, обогнули скорчившуюся на ступенях фигуру и шмыгнули в дом.
К полуночи «Ауди S8» цвета Амулет подъехала к зданию Боткинской больницы. Объехав территорию больничного городка по периметру, машина остановилась в темном переулке неподалеку. Выключив зажигание, Феликс погасил фары и развернулся к старику.
– Значит, так, двухэтажное здание сразу за шлагбаумом и есть здание морга. Сами холодильники, куда определяют трупы, скорее всего, на втором этаже. Я могу незаметно миновать любые заборы, ограды, окна, вести тебя и открывать двери изнутри. А ты как можешь незаметно пройти на территорию?
– Только через пропускной пункт, – пожал плечами Никанор. – В виде собаки.
– Так и думал, – кивнул Феликс, – годится. Ты меня сможешь по запаху через приличное расстояние отслеживать, чтобы нам лишний шум не создавать?
– Да хоть в Самару уедешь – все равно найду, – хмыкнул старик.
– Хорошо. Тебе требуется какая-то особая подготовка для обращения?
– Да нет, токмо выйду, а то салон больно дорогой да чистый, вдруг поцарапаю чего ненароком.
Никанор Потапович снял очки, положил их на приборную панель, открыл дверцу и вышел. Феликс остался сидеть за рулем. Отойдя на пару метров от машины, старик прищурился, окидывая взглядом ночную улицу, затем потоптался на месте и начал невысоко подпрыгивать, словно решил размяться перед пробежкой. Феликс подался вперед, желая лучше рассмотреть, что Никанор делает. Однажды он уже видел такое: точно так же прыгали сотрудники компании «Gnosis» Петр и Павел перед тем, как обратиться в кречетов, только они подпрыгивали вверх, с каждым разом зависая в воздухе, а Никанор наклонялся вниз, как бегун перед стартом.
Когда руки старика коснулись асфальта, его фигуру окутало легкое облако, из которого мгновением позже выскочила крупная белая собака. Если бы не шерсть, похожая на длинные пряди седых волос, зверь напоминал бы пса породы хаски.
Встряхнувшись, собака потрусила прочь и вскоре скрылась из вида. Засмотревшийся на превращение Феликс очнулся, выскочил из салона, захлопнул дверцу, бросился через дорогу к больничному забору и в один прыжок перемахнул через ограду.
В это же время под закрытый шлагбаум КПП больницы забежала большая белая собака. Парень охранник проводил ее взглядом и усмехнулся, ожидая воя и лая дворняг, живущих при больничном городке. Всякий раз ему было забавно наблюдать, как собаки делят, отстаивают свою территорию. Он проводил взглядом пушистый белый хвост и по привычке с улыбкой прищурился, ожидая брехливого взрыва. И собаки залаяли. Сначала одна – издалека, ее голос тут же подхватили остальные, пошла волна песьего лая, но вдруг собаки взвыли и стихли. Стихли резко, словно нечто отключило звук. Охранник привстал, вышел из караулки и выглянул наружу. Темнота и тишина. Такая тишина, что у парня почему-то взмокла спина. Он вернулся обратно, закрывая за собой дверь, сел на стул и сделал глубокий вдох. После взял дубинку и сидел какое-то время, судорожно сжимая ее в руках. Затем схватил рацию и связался по очереди со всеми пунктами охраны.
– Все в порядке у нас, а что такое? – ответили ему.
– Да собаки себя непорядочно ведут, – нехотя сказал парень, не зная, как объяснить свое беспокойство.
– Так лето еще не закончилось! Пускай веселятся! – засмеялась рация и отключилась.
Отложив рацию, охранник вышел наружу и остановился, замер, вглядываясь и вслушиваясь в тишину и темноту. Такая оглушительная тишина на территории морга Боткинской больницы на его памяти случилась впервые. Если бы он мог оставить пост и пройти чуть дальше, то увидал бы необычное зрелище: как словно гигантская ящерица, скользил по облупившейся штукатурке стен мужчина в строгом костюме. Лицо его на миг отражалось в окнах, как в зеркалах, и тут же пропадало. А окна начинали оживать… словно глаза хлопали ресницами, пытаясь рассмотреть нечто неведомое, но почему-то смутно знакомое. Но оно слишком быстро исчезало.
Поднявшись на высоту второго этажа, Феликс отыскал незапертое окно, пролез в него и оказался в душевой комнате на четыре кабинки. Пройдя к выходу, мужчина тронул дверную ручку. К счастью, дверь оказалась открыта, можно было обойтись без лишнего шума. Выйдя в пустой длинный коридор, он осмотрелся. Кафельный пол, светлые стены, ряды пронумерованных белых дверей, откуда-то издалека доносился смех и звон стаканов – охранники или дежурные санитары коротали ночное рабочее время. Неслышно ступая, Феликс пошел по коридору, высматривая выход на лестничную клетку.
Вскоре он увидел наполовину стеклянную дверь, за которой просматривались темная лестница и лохматый силуэт с горящими желтым огнем глазами. Впустив оборотня, Феликс велел ему искать зал-холодильник и дальше пошел уже за ним, ведомый звериным чутьем.
По коридорам блуждали недолго – вскоре пес подошел к серой металлической двери и остановился у нее. Это и оказалось помещением холодильного зала. Пожалев, что перестал хорошо видеть в темноте после приема препарата и теперь вынужден все время включать свет, даже когда этого лучше не делать, Феликс нащупал выключатель, и холодный белый свет залил пространство. Оборотень окинул взором просторное помещение с десятком каталок, на которых лежали накрытые простынями тела, и вопросительно посмотрел на Феликса.
– Ищем свежую женщину с массивным перстнем на среднем пальце правой руки, – сказал тот.
Пес совсем по-человечески кивнул и побежал в зал. Лапы его разъезжались на скользком кафеле, но он старательно бегал от каталки к каталке, обнюхивая неподвижные фигуры. Глядя на них, Феликс вдруг почувствовал головокружение. Отчетливо и ясно померещилось, что сейчас, вот сейчас мертвецы привстанут, отбросят простыни и улыбнутся, повернут к нему счастливые лица, как подсолнухи к солнцу…
– Я вас не трогал, – прошептал Феликс, невольно отступая на шаг назад. – Вас я не убивал.
Притормозив у одной из каталок, оборотень издал хриплое горловое рычание, сообщая, что нашел кольцо и женщину, и одновременно с этим за спиной Феликса прозвучал холодный, как хирургический скальпель, женский голос:
– Вы что тут делаете?
Резко обернувшись, Феликс увидал худенькую темноволосую девушку в очках, зеленом халате и с бейджиком на груди. Как она умудрилась подойти незамеченной так близко, что Феликс ее не почуял, об этом не было времени размышлять. Молниеносным движением руки Феликс схватил девушку за шею, втащил в зал, захлопнул дверь и пошел к каталкам, подтаскивая девицу за собой и не обращая внимания на попытки сопротивления. Ледяные пальцы вампира сдавили хрупкое горло так, что не давали задохнуться, но и кричать не позволяли.
Дойдя до середины зала, Феликс на ходу отшвырнул девушку в сторону: она пролетела по полу к дальней стене, ударилась и замерла без движения. Приблизившись к каталке, возле которой стоял оборотень, мужчина приподнял край простыни и взглянул на руку покойной. В холодном электрическом свете сверкнул мужской перстень-печатка с узором в виде тевтонского креста, обрамленного короной.
Рассмотрев кольцо в деталях, Феликс жестом поманил оборотня, а сам отступил в сторону. Цокая когтями по полу, пес подошел, приблизил к кольцу черный нос, затем фыркнул, недовольно тряхнул головой и потрусил к выходу. Феликс последовал за ним и скрылся за дверью, не забыв выключить свет.
Затем мужчина в темном костюме и странная белая собака, чем-то похожая на хаски, незамедлительно покинули здание морга Боткинской больницы тем же путем, которым и вошли.
Глава 10
Если бы сонные окна домов, смотрящие в темный переулок, могли распахнуть шире свои шторы, они бы с удивлением наблюдали, как через высокий больничный забор с гибкостью гимнаста перелетел мужчина. Приземлившись за оградой, Феликс выпрямился и посмотрел в конец улицы, откуда должен был появиться оборотень. Вскоре он показался. Тяжело дыша, пес подбежал к Феликсу и раскашлялся.
– Оборачивайся скорее, уезжаем! – бросил мужчина и быстро пошел к ожидавшей в переулке машине.
Переступив с лапы на лапу, пес закрутился на месте, словно пытался поймать собственный хвост. Вскоре его окутало легкое, но вместе с тем непрозрачное облачко, и спустя мгновение из дымки вышел человек. В изнеможении присев на бордюр, старик перевел дух, пытаясь отдышаться. В темноте переулка вспыхнули фары и донесся крик:
– Ты где? Давай быстрее!
Никанор тяжело поднялся и побрел к машине так быстро, как мог. Упав на переднее сиденье, он задышал хуже астматика.
– Что с тобой? – недовольно покосился на него Феликс, выезжая из переулка.
– Возраст, – откашлялся Никанор Потапович. – Да и перенервничал из-за девчонки.
– Откуда она только взялась! – Пальцы Феликса с силой вцепились в баранку. – Уверен же был, что пусто, никого живого в этом крыле нет!
– А я тоже хорош, заискался кольца и не учуял постороннего, – дрожащими пальцами старик расстегнул верхние пуговицы рубашки. – Ты ее не задушил?
– Нет, конечно.
– Шум-то все равно поднимет…
– Пускай поднимает, кто ей поверит. Мало ли, какая ерунда ночью в морге девчонке привиделась.
«Ауди S8» резко затормозила на светофоре. Пока красный зрачок бесстрастно таращился на сидевших в салоне, Никанор опустил стекло и глубоко вдохнул запах ночных улиц, теплого асфальта и бензина.
– В деревню бы сейчас, к лесу, к травке, к деревам прислониться. Там-то вмиг душа отдыхает, от суеты освобождается. Любишь лес?
– Спокойно отношусь, – ответил Феликс, глядя на светофор.
– А грибы там у меня какие! А какое озеро с рыбкой! Банька сосновая с веничками березовыми. Сразу через это все благодатью наполняешься, чуешь, как жизнь вместе с кровушкой так и течет, так и струится…
– Только ничего мне про кровушку не рассказывай. Съездим как-нибудь в твою благодать всем агентством, устроим рыбалку в бане для укрепления командного духа.
Красный глаз светофора сменился желтым, машина сорвалась с места и понеслась дальше по ночному шоссе.
– Ты куда сейчас? – Старик посмотрел на холодное, словно отполированное, лицо водителя.
– В офис. Зоопарк заберу – надо зверей домой забросить, потом в Михайловское за нашими вернемся.
– А расследовать?
– Что?
– Историю мухинской тещи.
– Догадываюсь я, что там происходит, надо только подтвердить. А если наши расследователи и с такой ерундой не справятся, то грош им цена.
Под желудком вдруг остро резануло. Феликс покосился на сидящего рядом старика.
– Под бардачком панель открой и дай мне, что там найдешь.
Старик кивнул, нащупал панель и открыл холодильное нутро. В глубине, на полочке у самой стенки, лежали небольшая стеклянная бутылка и пластиковый пакет. Никанор достал их. Обе емкости были наполнены какой-то густой красной жидкостью.
– Что так медленно? – раздраженно сказал Феликс, сворачивая на улицу, к особняку.
– А что из этого тебе дать? – притихшим голосом ответил старик.
Феликс бросил взгляд в его сторону и скрипнул зубами, увидав, что старик держит в руках.
– Где орехи?
– Или в тещином доме остались, или в офисе. Здесь только это.
– Мадре миа… – пробормотал Феликс, ударяя по тормозам. Машина остановилась аккурат у калитки особняка, и мужчина выскочил из салона.
– Да не паникуй! – Старик забросил бутылку с пакетом обратно в холодильник. – Я сбегаю, если что, к магазину! Четырьмя лапами скоро обернусь!
Но Феликс не ответил. Он распахнул калитку, быстро пошел по ступеням, но обо что-то запнулся в темноте и пробормотал: «Что тут происходит…», затем воскликнул:
– Ке коньо!
Никанор Потапович не знал испанского языка, но интонации ему было достаточно. Открыв дверцу машины, он поспешил на голос.
– Ке канальяс! – продолжали доноситься из темноты ругательства. – Де путана мадрес!
Когда Никанор подоспел, он увидал, как Феликс, придерживая какого-то человека, лежащего на ступенях, разрывает его рубашку, одновременно пытаясь ему сделать что-то вроде искусственного дыхания.
Встряхнув тело, как набитый тряпками мешок, Феликс принялся надавливать на какие-то точки, делать массаж сердца… Никанор понаблюдал за этой картиной и спросил:
– Это кто?
