Земли меча и магии. Витязь

– Витя, сыночек… – начала она неуверенно. – Понимаешь, я ведь твоя мама, и очень сильно волнуюсь за тебя. Год назад, когда мы только начали с тобой играть в эти Земли и зарабатывать деньги, это было очень нужно и важно. Практически, важнее почти всего. Сейчас я вижу, что твое увлечение слишком сильно влияет на тебя… На твое поведение, манеры… Вот, прямо только что, ну, скажи, зачем ты спросил врача о наличии у него разрешения осматривать тебя?

– Так а… разве можно иначе? На любое действие должно быть разрешение. Как же иначе?

– Витя, ты меня пугаешь.

– Мам, такой вопрос. у тебя на руках есть заключение врача. Что именно тебя в нем не устраивает?

– То, что в нем написано о твоей зависимости от компьютерных игр.

– Что это значит? Что мне нельзя играть в Земли? Хорошо, не вопрос, значит, я буду больше времени проводить со Стасей. Это ты разрешаешь?

Мама изумленно заглянула в бумажку, которую держала перед собой, после чего опять посмотрела на меня.

– Мам, что опять не так?

– Витя… дело в том, что здесь, – она потрясла в воздухе заключением. – мне дана рекомендация, предложить тебе временно отказаться от игры на компьютере вообще. И указано, что если ты будешь сильно сопротивляться, то это свидетельствует о твоей сильной зависимости. если будешь, хоть и не охотно, с оговорками, соглашаться урезать время, которое ты будешь проводить в игре, то…

– А если я сам откажусь? – нетерпеливо перебил ее я.

– Тут такого не сказано. – мгновенно ответила она мне, даже не глядя в бумаги.

– Тогда давай вернемся и ты спросишь.

– Нет, давай еще пройдем к врачу, рекомендованному Корпорацией. – немного смутившись, ответила мама.

Чуть позже, когда мы по пути к нему, зашли ненадолго в один из магазинов и она попросила меня постоять с сумкой, я украдкой заглянул в те бумаги, которые она получила у участкового врача.

"В случае. если Ваш сын согласится полностью отказаться от компьютера, необходимо тщательное наблюдение, так как полностью контролировать его свободное время будет очень сложно. Велика вероятность, что внешняя сговорчивость будет обманчивой, являясь попыткой обмануть Вашу и нашу бдительность и получить каким-то другим образом доступ к "запретному плоду"."

То есть, возможность того, что у меня зависимости от компьютера нет, даже не рассматривается?

Весело, что и говорить.

Врач Корпорации оказался гораздо более адекватным. Выслушав мамины опасения и прочитав заключение своего коллеги из городской поликлиники, он обратился ко мне.

– Молодой человек, а как Вы сами оцениваете то, что происходит с Вами?

– Извините, а можно, если Вас не затруднит, более подробно указать, что именно Вас интересует? Вы назовите мне конкретный… ммм… симптом, да? А я Вам отвечу, что я думаю по поводу него.

– Хм, здравая мысль, давайте. Вот, первый пункт – Ваша мама беспокоится, что Вы постоянно требуете от окружающих какие-то документы, которые подтверждают их право делать те ли иные действия в отношении Вас.

– Ну да, – я стараюсь как-то потянуть время, чтобы успеть обдумать свой ответ. Пока мы шли от магазина. я успел прокрутить в голове возможные варианты развития событий и многие из них мне не нравились. Если я сейчас не смогу убедить врача в том, что у меня нет зависимости от компьютерных игр, или что она не такая уж и сильная, то…

Нет, сам по себе. я прекрасно понимаю опасность стать цифровым наркоманом. но ведь именно Земли дали нам с мамой возможность выбраться из нищеты, хороший доход, да просто возможность лично для меня перестать быть изгоем в своем классе.

– Видите ли… дело в том, что я, в отличии от мамы, в реальной жизни не сталкивался с проявлением чиновничьего произвола и бюрократии. поэтому… да и мама сказала. что в этой игре очень многое похоже на то, как оно есть в реальной жизни, поэтому я, можно сказать, просто проверяю и применяю навыки, полученные в игре, в реальной жизни.

Краем глаза замечаю, как округляются от изумления глаза мамы. Врач, тем временем, ставит какую-то отметку у себя в блокноте, и продолжает.

– Хорошо, допустим. А вот… хм… – он сверяется с какими-то записями у себя в тетрадке, после чего с таким же удивлением замечает. – Вы знаете, мама, вынужден Вас или расстроить, или наоборот, успокоить, тот факт, вызвавший Ваш испуг, что Виктор пролежал в капсуле сутки без сна, вполне нормальный. Дело в том, что тело в ней – отдыхает и так, а… впрочем, Вам будет достаточно моего официального заключения? Это чтобы не вдаваться в тонкости медицинской терминологии.

– Да, но… – мама выглядит растерянной. – Но ведь ребенку положено спать, отдыхать…

– Лежа в капсуле, считайте, что он и так, непрерывно спит. Скажите, Виктор, – вновь обратился он ко мне. – извините меня за вмешательство в Вашу личную жизнь, у Вас девушка есть?

– Да, а Вы что, головизор не смотрите?

– Не понял. А причем тут головизор к моему вопросу о наличии у Вас девушки? Или Вы хотите сказать, что успели даже там засветиться? Расскажите, пожалуйста, поподробнее.

Я с жаром начал рассказывать о том, как сделал предложение Стасе. Потом, подстрекаемый расспросами врача, перешел на события более раннего периода, упомянул про драку девушек, вызвав у него какую-то странную улыбку и закончил свой рассказ тем. что пожаловался ему на несправедливость со стороны представительниц слабого пола, которые, в большинстве своем, смотрят на тебя лишь тогда, когда у тебя есть деньги.

– Мама, – обратился врач к ней. – у меня такой уточняющий вопрос. Все, описанное в плане отношений с девушкой Вашим сыном – правда? Все так и есть?

– Ну да, – кивнула она головой. – они со Стасей очень хорошо общаются, Витя действительно проводит с ней много времени…

– Молодой человек, не могли бы Вы выйти в коридор на пару минут? – спросил у меня врач.

Я покидаю кабинет.

Едва Витя покинул кабинет врача, как благодушное выражение на лице последнего сменилось жесткой гримасой.

– Вы меня извините, Вам что, делать нечего? Мы с Вами как договаривались? Капсула напрямую мониторится нашими специалистами, состояние Вашего сына контролируется круглосуточно, в целях проверки его адекватности мы даже организовали фейковый визит выдуманной комиссии в школу. Вас просили лишь об одном, при малейших подозрениях на проблемы со здоровьем у Виктора Вы обращаетесь к нам!

– Извините, но я просто испугалась за его…

– Правильно сделали, что испугались. – врач немного успокоился. – Еще раз напоминаю, сразу идите к нам, не надо привлекать посторонних специалистов. Это коммерческий проект и нам не нужны утечки. Для того, чтобы успокоить Вас, как мать, сделаем следующим образом. Сейчас мы предложим Виктору полностью воздержаться от игры на компьютере на протяжении недели. Если он…

– Извините, но я Вам сразу скажу, какова будет его реакция. Он согласен.

– Даже так?

– Да, когда Ваш коллега, наш участковый врач, порекомендовала мне задать этот вопрос сыну, то тот сразу же заявил, что готов отказаться от компьютера, с целью, как можно больше времени уделять своей девушке.

– Хм, либо это хорошо продуманная игра, либо… либо Ваши опасения, к счастью, не обоснованы. Давайте все же попробуем отвлечь его от Земель хотя бы на одну неделю.

– Хорошо, я предложу ему. До свидания.

– До свидания, и возьмите. пожалуйста, мою визитку. Звоните в любое время при возникновении малейших проблем с Виктором.

Женщина покинула кабинет врача, который тут же потянулся к телефону.

– Только что у меня побывал объект "Витя". Его мать взволнована наметившимися изменениями в его психике и возможной компьютерной зависимостью ее сына.

– Информация принята к сведению. Какие действия предприняты?

– Объект и его мать успокоены, дана рекомендация попробовать прервать на одну неделю участие в эксперименте с полным отлучением мальчика от компьютера.

– Вы уверены в целесообразности этого? Каждый час простоя оборудования обходится Корпорации в круглую сумму!

– А отказ от участия в эксперименте обойдется еще дороже.

– Хорошо, положимся на Ваш профессионализм.

***

– Витя, давай все же попробуем сделать то, что мы с тобой оговаривали в начале дня.

– Чтобы я прекратил на некоторое время играть? Хорошо, не вопрос. Надеюсь, ты же не будешь против, если я освободившееся время буду уделять Стасе?

– Нет, конечно же. Если только это не будет…

– Нет, мама. Я тебе обещаю, что к компьютеру и не подойду.

– А чем ты… вы планируете заняться?

– Погуляем, по городу полазим, кафешки, клубы… Стася говорит, никогда в боулинг не играла…

– Ну, дело ваше, развлекайтесь.

Узнавшая об изменении моих планов на личное время Стася была не просто рада, она буквально светилась от счастья. Аттракционы, дискотеки, боулинг, бильярд… Единственные развлечения, которые мы старательно обходили стороной, были всевозможные клубы виртуальной реальности.

Крытый картодром поглотил нас на целый день. Фактически, мы покидали машины лишь на несколько минут, чтобы выпить пару глотков какого-нибудь напитка или пожевать кусок пиццы.

К концу недели, перепробовав по два-три раза почти все развлечения, которые только можно было найти в нашем городе, мы решили отправиться на лыжную горку.

– Вить, – Стася прижалась ко мне как можно плотнее, когда мы, сидя на широкой открытой скамейке фуникулера, ехали вверх, к вершине. – скажи, а ты меня, правда, любишь?

– Конечно, маленькая, а почему ты об этом спрашиваешь?

– Да так… – и, словно стыдясь чего-то, она отвернулась в другую сторону.

Под громкий и пронзительный визг мы несколько раз спустились на лыжах вниз. Естественно, что не имея большого опыта катания, до подножия горки мы не доезжали, а докатывались двумя, весело хохочущими и смеющимися во все горло, снеговиками.

К сожалению, зимой рано темнеет, а так как все это дело находилось за городом, то нам пришлось собираться домой.

Раскрасневшиеся и довольные, мы ехали обратно, когда мне на глаза попался цветочный магазин.

Какой же я идиот! Вот почему Стася спросила, люблю ли ее, ведь я ей давно уже не делал подарков. Стучу по плечу таксиста, и прошу притормозить на пару минут.

– Вить, что-то случилось? – забеспокоилась Стася.

– Нет, все в полном порядке, подожди тут одну минутку. – прошу ее я, и опрометью бросаюсь в магазин.

Дарить огромный букет, тем более зимой, я, если честно, не вижу особого толка. Пусть он будет небольшой, но зато такой, чтобы при его виде перехватывало дыхание! Именно такой и предложила мне продавщица, когда я объяснил ей задачу.

Таксист тихонько присвистнул, при виде той красоты, которую я аккуратно внес в его машину. Со стороны Стаси не раздалось вообще, ни звука.

– Любимая, это – тебе!

– … – "хлоп" ресницами.

***

Все же, если быть честным до конца, Земель мне очень не хватало все эти семь дней. Тем не менее, общение с девушкой заполнило все моё свободное время, и лишь укладываясь спать, глядя на постер с эльфийкой, я отсчитывал прошедший день из общего количества, оставшегося до возвращения в игру, к моим Витязям и Богатырям.

В последний день моего добровольного отречения, мы с мамой сходили еще раз к рекомендованному Корпорацией врачу. Проговорив со мной почти полчаса, он вынес вердикт, смысл которого заключался в признании меня вполне нормальным, не страдающим зависимостью от игры и… рекомендацией попробовать провести более глубокое погружение, например дней на пять, а еще лучше на десять, подкрепленное тем, что перерыв мог исказить накапливаемую им по мне статистику.

Все еще вызывающее холодок внизу живота падение сквозь облака, и я оказываюсь стоящим ногами на, уже ставшей привычной, земле Земель. Неплохая игра слов, не замечаете?

– Княже! – почти тут же бросается ко мне один из дежурных Витязей. – Беда!

Что у нас какая-то проблема, я и так мог понять по мигавшим иконкам личных сообщений на границе моего поля зрения.

Кожевенник, оставшийся, практически, «на бобах», забастовал, и полностью прекратил выделку кож, оставив Канцелярию без пергамента.

Вспомнив, что как раз таки десять дней назад я оказался свидетелем весьма интересного разговора между чиновниками, вызываю журнал событий и просматриваю его по пути в мастерскую, выбирая те происшествия, которые были связаны с помеченными мною персонажами.

С каждой прочитанной строкой перед моими глазами разворачивалась картина потрясающего, по своей глубине и наглости, замысла.

Чиновники, чтобы увеличить поток золота в свой собственный карман, заключили договор с одним из продавцов на Рынке, что они не будут покупать продукцию у Кожевенника. Лишившийся стабильного дохода, но имевший массу нераспроданного товара, который захламлял ему его хранилище, мастер был вынужден согласиться на предложение торговца скупать пергамент почти по себестоимости.

Теперь продавец предлагал данный материал по вполне обычным, даже немного завышенным ценам, Канцелярии.

Мама, сказав мне, что цифры она проверит сама, сняла этот груз с моих плеч, предоставив возможность решить более насущный вопрос.

По ее просьбе, мне также пришлось сходить на Рынок и в представительство Торговой Гильдии, где я затребовал накладные, по которым этим торговцем закупался пергамент.

Пока мы с Кожевенником общались, мама внимательно вычитывала все, предоставленные ей «бумаги».

– Витя! – раздался ее голос в моих ушах.

– Да? – опять немного изумив собеседника, как бы «в пустоту» ответил я.

– Слушай, потрясающая наглость, однако. Представь себе, купленный у Кожевенника пергамент выдавался за привезенный издалека, с соответствующей закупочной ценой, завышенной раза в три. Таким образом. Поданная для обложения налогом сумма прибыли, была занижена. Иди сейчас в Гильдию, потому как Владелец Замка именно ты, и я не могу выдвинуть претензию в адрес ее нечистого на руку члена.

– А у члена бывают руки? – попробовал пошутить я.

– Фу, сына… Я, конечно, понимаю, что ты уже почти взрослый и все такое, но оставь, пожалуйста, подобные шутки своим друзьям, хорошо?

По-моему, мои щеки сейчас загорятся самым натуральным огнем…

Я успокаиваю Кожевенника, пообещав ему, что закупка вновь будет производиться у него, и что цены вернуться к прежнему значению, после чего быстрым шагом (бегущим Правитель – повод для тревоги!) направляюсь в сторону здания Торговой Гильдии.

– Доброго здоровья, уважаемые! – здороваюсь я, едва перешагиваю порог Гильдии. – У меня к вам есть дело.

Ни мое присутствие, ни мое пожелание здоровья не произвели того эффекта, как упоминание о деле.

Почти все, присутствовавшие члены Гильдии развернулись ко мне и изобразили самое живое участие и интерес.

– Мы все внимательно слушаем Вас, Князь Витя.

– Скажите… – я задумался. Как корректно описать проблему так, чтобы не вызвать, с одной стороны, их подозрений, а с другой стороны, вынудить их самих принять как можно более жесткое решение по моей ситуации? – Как следует поступать с подчиненными, которые умышленно завышают мои расходы, чтобы набить свой карман? И как следует поступить с тем, кто не является моим слугой, но помогает им, моим служащим, обкрадывать меня?

Почти все вернулись к прерванным делам, лишь один старичок, кряхтя, встал со своего табурета и направился ко мне.

– Что-то подсказывает мне, светлый Княже, что не будь это «дело» связано с одним из наших, не обратился бы ты к нам. Излагай жалобу свою.

Я кратко, но добросовестно рассказываю всю историю с Кожевенником, делая особый упор на упущенной личной выгоде, связанной с недоимкой налогов.

Старик некоторое время жует губами, возведя глаза к потолку, словно, то ли готовя ответную речь, то ли, подсчитывая, сколько с меня можно запросить.

Наконец он обращает на меня свой взор и произносит.

– Гильдия может забрать своего члена назад, запретив ему появляться на территории твоего Замка, что обойдется тебе, Княже, в сто золотых монет. Либо, мы можем примерно наказать наглеца, позволившего себе обманывать высокоуважаемого Повелителя. Это обойдется в три сотни монет за порку, и по сотне за каждый день стояния у позорного столба на протяжении недели. Наконец, за полторы тысячи золотых мы готовы казнить негодяя в присутствии народа в указанном тобою, Князь, месте.

– Витя, – раздался у меня над головой мамин голос. – я тут просматриваю форум, все советуют брать самый жесткий вариант, чтобы в дальнейшем пресечь любые попытки тебя обманывать.

– Последнее. Вот, – я выделяю по меткам обоих служащих Гильдии. – эти двое виновны в обмане.

– Хм, Княже, но ты не говорил, что их двое. Это же увеличивает сумму виры…

– Не вопрос, плачу! – перебиваю я его.

– …В три раза. – невозмутимо завершает свою фразу торговец.

– Как так «в три раза»? – изумляюсь я.

– Смотри, Княже, за одного – одна тысяча, за второго вторая тысяча, и за то, что их двое… Ай-яй-яй!!! – запричитал торговец, схватившись обеими руками за голову. – Позор на мою седину! Как же я мог так просчитаться… Четыре, четыре тысячи надобно будет уплатит виры за двоих членов Гильдии.

– Витя… – попыталась что-то сказать мама, но меня уже захлестнула ярость, слепая и всесокрушающая.

– Ах, значит, так, да? Значит, я пришел к вам ,чтобы решить это дело мирно, чтобы не раздувать скандала и не разносить дурной славы про вашу гильдию, а вы с меня еще и золото дерете? Кто у вас здесь отвечает за бумаги, разрешительные и прочие?

Внезапно, я почувствовал, что словно становлюсь выше и сильнее. Все, присутствовавшие в комнате уменьшились в размерах, а потолок приблизился к моей голове. Голос огрубел и стал более низким.

– Лицензия на торговлю в моих землях до какого дня действительна, а? Разрешение на работу с редкими ресурсами когда продляли? И договор аренды земельного участка, на котором расположено здание Гильдии предъявите!

«Получен уровень. Ваш персонаж сменил класс с Витязя на Богатыря. Выберите дополнительные навыки и распределите умения».

Потом, все потом. Сейчас я ощущаю в себе жажду, разобраться как следует, и наказать… да-да, кого попало. Наказать невиновных, наградить непричастных, почему-то мне показалось, что самым важным будет, чтобы шел сам процесс.

– Итак, – громовым голосом продолжал спрашивать я, нависая над торговцем. – где все, запрошенные мною документы?

– Князь-батюшка, дак это, мы же, чай, не первый день живем, все понимаем… – тут же залебезил тот, низко кланяясь мне в пояс. – Не серчай, Повелитель…

Из-за пазухи была извлечена кипа документов-пергаментов, тут же угодливо поданных мне.

Старик выжидательно уставился на меня своими выцветшими глазами.

– Витя, а ну-ка скажи ему такую фразу, – вмешался мамин голос. – «надо ждать».

Я, для вида, пролистываю кипу, и суровым голосом произношу:

– Надо ждать!

– Надо ждать, надо ждать… – словно шелест листьев, разносится шепот по стоящим в отдалении. – Надо ж дать!

Под последние слова глаза стоящего передо мной старичка словно загораются изнутри светом.

«Вам предложена взятка в размере ста золотых монет, принять? Да/Нет»

– Витя, говори «мало ждал»! – раздается у меня в ушах.

Столбик золотых монет, уже готовый перетечь из руки старика в мой карман, возвращается к нему в ладонь, вместе с моим отказом и фразой:

– Мало ждал!

– Мало ждал, мало ждал… – прокатывается шелест по толпе. – Мало ж дал! – произносит кто-то четко и раздельно.

«Вам предложена взятка в сумме пятисот золотых монет. Принять? Да/Нет».

Старик с выражением угодливости на лице, пытается пересыпать мне в карман золотые монетки.

– Витя, последняя стадия, «надо доложить начальству».

Я отказываюсь от взятки и едва успеваю прикусить себе язык. О каком начальстве может идти речь, если у меня такового нет? Немного подумав, наклоняюсь к уху торговца, и негромко шепчу ему:

– Отдай мне обоих виновных, и я не буду смотреть бумаги.

Старик пристально смотрит мне в глаза, после чего едва заметно кивает, забирая из моей руки свитки пергаментов.

Да, может показаться странным, каким образом, два чиновника моей Канцелярии оказались членами Торговой Гильдии, но вот так вот. Во всяком случае, именно изучение логов мамой и раскрыло эту запутанную схему. Теперь понятно, почему Гильдия так охотно согласилась отдать на казнь мне этих двух перебежчиков. Концы в воду и все. И они чистенькие, и я, типа, доволен.

К концу дня все было закончено. Кожевенник поставлял пергаменты напрямую, без всяких посредников в Канцелярию, двое нахалов, лишились своих голов, а среди толпы, лицезревшей процедуру наказания, я услышал разговоры на тему «строг Князь, но справедлив. Не воруй, и не накажет».

***

Так незаметно пролетела зима и началась весна. У меня возникла проблема со свободным временем, так как и Стасе хотелось уделять внимание, но и Земли требовали моего постоянного присутствия.

То, что мы с ней влюбились друг в друга, что называется, «по самые уши», было понятно уже не только окружающим, но и нам двоим. Каждая минута, проведенная порознь, длилась словно вечность. Возвращаясь с прогулок или походов куда-нибудь, мы еще долго стояли под дверями, держась за руки и молчали, глядя друг другу в глаза. Нам было хорошо и без слов.

И моя мама и ее родители тихо радовались, наблюдая за нами. Пару раз они приглашали друг друга в гости и о чем-то негромко беседовали за столом, бросая в нашу сторону взгляды. Мы не обращали на них внимания, будучи заняты своим, более важным делом.

Увы, но действительность то и дело врывалась в нашу идиллию, вынуждая меня ложиться в капсулу.

Караваны, пущенные в самостоятельное путешествие, доходили до цели, в среднем, через раз, либо теряли от атак разбойников до половины товара. В том случае, если их вела мама, вероятность успешного прохода повышалась до двух из трех, а иногда, если мама сама укладывалась в капсулу, даже до трех из четырех. Тем не менее, каждая потеря сильно била по нашему карману, так как в игре, как и в реальной жизни, были предусмотрены неустойки и штрафные санкции. Проводимые лично мной, в одиночку, несли частичные потери, в основном в живой силе охранников и, возможно, одного или двух тюков, которые в пылу боя успевали стьянуть с повозки или телеги, либо упасть за борт ладьи.

Самым безопасными был вариант, когда я, лежа в капсуле, напрямую управлял своими воинами и своим аватаром-Богатырем, мама, с клавиатуры и консоли, к которой она все же смогла приноровиться, – волхвами и стрелками, а Стася, сидя за моим компьютером и орудуя одной только мышкой – летунами.

Из более пятидесяти караванов, проведенных в подобном «союзе», мы не потеряли ни единого, если не обращать внимания на нескольких Витязей, убитых в стычках, да пары тюков с товаром, которые все же были украдены у нас на ночных стоянках, пока я не догаджался усилить ночную стражу, полностью исключив «слепые» зоны вокруг нашего лагеря.

Нельзя и не упомянуть про Игоря, который добросовестно собирал на протяжении недели информацию, составляя потрясающие по своему привлекательности и информативности, репортажи, которые мы, собравшись перед экраном, смотрели втроем по воскресеньям.

– Вить, можно нескромный вопрос? – спросила однажды Стася, когда мы с ней прогуливались по городскому парку, подыскивая среди кустарников и деревьев, начинающих покрываться весенней зеленью, неприметный и укромный закуток, в котором можно было бы вдоволь нацеловаться, будучи скрытыми от людских глаз.

– Люблю ли я тебя? – заглядывая ей в глаза и улыбаясь, спросил я.

– Нет, хотя… да, и это тоже. – улыбаясь мне в ответ, сказала она. – Просто я… ну, как тебе сказать… немного побаиваюсь…

– Ста, говори, не бойся, я не укушу… Я тебя зацелую! – подметив выемку в кустах, я аккуратно начал направлять наше движение туда, попутно стараясь отвлечь внимание девушки, чтобы не дать догадаться ей о своих намерениях.

– Вить, просто меня… ну… я… Вить. – Стася остановилась и, развернув меня к себе лицом, пристально посмотрела мне в глаза. – Скажи, я для тебя – просто девушка, с которой приятно проводить время, или нечто большее?

– Милая… – я прижал ее к себе как можно сильнее, стараясь, чтобы мои губы оказались как раз возле ее уха. – Ты для меня – единственная. Я тебе сделал предложение, и от своих слов отказываться не буду. Как только мы оканчиваем школу и становимся совершеннолетними, мы играем свадьбу.

– Вить, – она чуть отстранилась от меня, и наши лица оказались почти вплотную друг к другу, касаясь кончиками носов. – Я именно об этом и хотела тебя спросить. Вернее, не об этом, а о другом. О том, что будет потом. Скажи, как ты себе представляешь наше будущее? Чем ты будешь зарабатывать на жизнь? Пойми, я не против игр, но ведь только ими не заработаешь себе на пропитание.