Баба-конь

Кира села на диван и закурила. Рассказала, что произошло в кафе. Танька быстро отреагировала:

– Сдался он тебе? От него толку, как с козла молока.

– Ты знаешь, сколько молока я в этого козла влила? Кормила-поила, одевала…

– А он тебя просил?

– Вместе жили. Я думала, у нас все общее.

– А он думал, что твое – это общее, а его – только его. Ты свою деловую хватку переносишь на личную жизнь. На работе тебе эта хватка помогает, а в личной жизни как-то нелогично получается. Потому что характер у тебя чисто бабский. Кошачий, – рассудила Танька.

– Да ты психолог!

– Да ладно! Что делать теперь будем?

– Она претендует на его сердце, а я претендую на ее легкие – перекрою ей кислород.

– Это как? – не поняла Танька.

– Мы у их агентства самый крупный клиент. Ну вот. Я всеми путями докажу Игнатовой, что с ними работать не надо. Скажу, что подводят постоянно по срокам. Рекламный блоки не всегда на радио ставят. Креативы дебильные предлагают.

– Да она отчеты все время Игнатовой шлет. Там все в порядке.

– Ничего! Я буду капать-капать, и накапаю сто грамм, – засмеялась Кира.

– И чего ты добьешься?

– Эта Даша – менеджериха. Получает процент от рекламы. Я ее лишу дохода. Им даже на прожитьё не хватит. А Шурец привык к хорошему.

– И что? Он к тебе вернется?

– Может и вернется.

– Че в нем бабы находят, не пойму, – вздохнула Танька. – Еще войну ведут. Пусть она будет владычицей его пропитого сердца. Тебе-то зачем?

– Он красивый, с ним приятно по городу пройтись, – ответила Кира.

– Выставочный экземпляр мужа?

– Девушке неприлично быть одной.

– А с таким охламоном – прилично? – спросила Танька.

– Не знаю… Может, ты и права. Только порадоваться я им не дам. Не на ту напали.

– Дело твое. Но я не советую.

Кира пришла к себе домой. Вспомнила, что ключи от ее малосемейки остались у Шурца. Надо отобрать. Она написала ему по телефону два слова: «верни ключи». Он пообещал принести завтра.

Кира открыла шкаф, и остолбенела. Он был полупустой, там не было мужских вещей. «Сучёнок, когда ты успел?!» – выдохнула Кира. Она увидела на полке шкафа только единственную свернутую красную рубаху, в которой был Шурец в день их знакомства.

Кира со психом схватила эту рубаху, и бросила ее на коврик, где лежал пес. Рубаха ушла в прямом смысле псу под хвост, как их с Шурцом отношения. Пес принюхался к рубахе, зачуяв запах хозяина, и разлегся на ней поудобнее.

– Ах ты предатель, – проговорила Кира.

У нее наступило состояние, будто бежала-спешила, и врезалась на полном ходу в бетонную стену. Больно ударилась. И только когда закурила сигарету на унитазе, с каждой затяжкой стала осознавать, что произошло. Он ушел. Кира посмотрела на стакан, где одиноко стояла ее зубная щетка. Шурец свою забрал.

Кире надо срочно придумать «подачу» перед общественностью. Историю о том, как она выгнала Шурца. Не наоборот. Надо обернуть фиаско в победу. Действительно, кого она потеряла?

Но истории будут в понедельник. А сегодня данность – ее бросили. Надо что-то делать. Кира, наконец, разревелась, опершись на стиральную машинку, которую вместе с Шурцом покупали. «Ладно, только одежду взял, а мог бы и машинку прихватить по пути к счастью», – подумала она между слезами. Слезы текли произвольно. Кира их ела. Вернее, пила. Они горько-соленые. Она впервые поняла выражение – горькие слезы. От них щиплет глаза. Помаленьку становилось легче. Это как в детстве – когда плакала, тоже слизывала с губ слезы, и почему-то успокаивалась. Как будто проглотила собственное горе и переварила его.

На другой день пришел Шурец. Кира как раз выгуливала пса во дворе.

…Когда-то Кира с Шурцом подобрали бездомного щенка. Назвали его в честь любимого пива «Жигулевское». Сокращенно – Жигуль. Он вымахал до размеров нормального дворового пса с неестественно большими торчащими ушами, и стал занимать собой все пространство квартирки. Кормили Жигуля со своего стола и даже иногда подпаивали одноименным пивом. Тезкой. Шурец дрессировал: «Жигуль, фу!», «Жигуль, взял!». Пес с радостью подчинялся.

Кира протянула руку и потребовала:

– Ключи!

– Дай хоть с Жигулем по-человечески попрощаюсь.

Жигуль скакал вокруг Киры, закручивая поводок.

– Он не хочет с тобой прощаться.

– А ты его спросила? – Шурец обнял Жигуля, потрепал его по волосатой морде.

Пес ластился к хозяину. Кира его отбивала:

– Жигуль, фу!

Пес был дезориентирован: хозяин, и вдруг «фу». Посмотрел на Киру, и снова стал крутиться вокруг Шурца.

– Прости. Так получилось, – сказал Шурец Кире.

– Что получилось?

– Ну все у нас закрутилось. С Дашей.

– Аааа. Ты же теперь стал Александром, – Кира презрительно хмыкнула.

– Че ты прикалываешься? Я думал, у нас все так… Чисто поугарать.

– А он-то думал, а оно-то оказалось… – издевательски протянула Кира.

– Да, влюбился, – откровенно объявил Шурец. – Женюсь.

– Где-то я уже это слышала.

– Нет, щас стопудово.

– А со мной что было?

– Ты прикольная…

Кира отвернулась, не могла на Шурца смотреть. Это все, что он в ней оценил? После того, что она для него сделала?

– У меня ел-пил, а на ней женишься, – не удержалась Кира от упрека. – Да еще одежду забрал, которую я тебе покупала.

– Тебе она зачем? – искренне удивился Шурец.

И правда, зачем ей мужские вещи? Не носить же. Или другой мужик придет, будет носить и поминать Шурца?

– У тебя у самого-то че есть, трахторист-вводитель?

Она бы больше сказала. Но истерика ничего не изменит. Шурец посмотрел на Киру пристально.

– Ты никогда не будешь другой, и у тебя нет шансов, – отрезал он.

Кира аж задохнулась от негодования. Он еще будет определять ее шансы – какой-то Шурец!

– А какая я, по-твоему?

– Ты конь с яйцами, – доходчиво объяснил Шурец. – Ты дышать не даешь.

– Иди отсюда к своей белобрысой корове! – Кира с силой оттолкнула его.

– Я буду жить, как хочу. Я тоже другим не буду.

Шурец пошел от нее по дороге. Жигуль взвизгнул, кинулся было к нему. Кира успела схватить за ошейник. Пес вырвался и побежал за Шурцом, виляя хвостом. У Киры защипало в носу, глаза увлажнились. Все от нее сбегают, даже дворовый пес. Она осталась с поводком, на котором некого водить. Кира отвернулась от уходящего Шурца. И не видела, как тот, ласково погладив Жигуля, отправил его обратно к Кире:

– Давай гуляй. Беги к хозяйке…

Правильно, она конь с яйцами, трудяга. Все везет на себе. Вспахивает землю, на которой растут травы и сады. Даша, корова, жует эту зелень. Собирает то, что не сеяла. Но с ней Шурец чувствует себя мужиком. А с Кирой – простой телегой, которую тянет конь. Кире без телеги плохо, ей надо тянуть какой-то воз. Без этого она страдает. Трудности – ее стихия.

Кира пришла с собакой домой. Ее взгляд уткнулся в магнит на холодильнике «Сладкая жизнь фигуру не портит». Они с Шурцом часто по ночам ходили «на поиски еды». Доставали из холодильника варенье или сгущенку, мазали на общий кусок хлеба и кормили друг друга. Неужели это все можно так быстро и бесследно забыть? И разве только это?

Так стало одиноко. Еще этот Жигуль, расстроенный, лег на Шурцову рубаху. Тоску наводит – предатель. Да позвонила мама Шурца, неслучившаяся свекровь, надавила на больную мозоль.

– Кира, я в шоке! Шурик мне сказал, что собрал вещички.

– Собрал, – подтвердила Кира. – Одну красную рубаху оставил.

– Ох, – тяжело вздохнула тетя Света, – что ему не хватало, не пойму.

– Тетя Света, вы хороший человек, но сын у вас, извините, чурка неотесанная…

– Знаю… – сказала она упавшим голосом. – Я надеялась, что он хоть с тобой человеком станет. А то болтался, как говно в проруби.

– Он не хочет быть человеком, он хочет быть Шурцом, – пояснила Кира.

Кира пыталась сделать его лучше, обтесать, как папа Карло. Обтесала – для другой. С ней Шурец подготовился к дальнейшему марш-броску, встрече со своей судьбой. Кира стала переходником между ним и Дашей.

Пожив под Кириной железной хваткой, Шурец оценил эту меланхоличную девочку с коровьими повадками. Она не дергалась, не суетилась, никуда не спешила. Знала: ей и так все дадут.

Кира таких коров терпеть не могла. Она всего добивалась сама, подходила и брала. Сама училась, трудилась, зарабатывала деньги, пахала на даче, ремонтировала квартиру. Могла бы ручки сложить и ждать, когда все принесут на блюдечке. Но ей бы не принесли. Характер дается под жизненные задачи. А жизненные задачи под характер. Прямая зависимость. У Даши задача – любить и быть любимой. У Киры – пробивать стены.

Она устала от собственных мыслей. Чтобы как-то переключится, позвонила Таньке, позвала к себе. Все-таки хорошо, что есть подруга. Мужики приходят и уходят, а подруги остаются. Кира свято верила в женскую дружбу.

Танька быстро прибежала. Разлили по бокалам вино.

– Скажи тост.

– Давай – за свободу! – объявила Таня.

– Давай. Что у нас еще остается…

– Мы сами у себя остаемся. Мы красивые и самостоятельные. И у нас есть своя территория, которую никто не засирает.

– На том и стоИм.

– И стОим тоже дорого, – засмеялась Танька.

Вино взяло за душу. Все остальное отпустило. Они развеселились, пошли на улицу. Как раз навалило много снега. Он сверкал в свете ночных фонарей. Девчонки стали в снегу куряться. Как в детстве. Слепили снеговика, назвали его Шурцом и кидались в него снежками. Сами от хохота упали в сугроб. Над ними светил большой уличный фонарь.

– О, фонарь, – Кира будто его впервые его увидела.

– Путеводная звезда, – отозвалась Танька. – Энергосберегающая.

– А какую энергию он сберегает?

– Он экономит городской бюджет.

– Нам тоже надо сберегать энергию, – решила Кира. – Я ее трачу, а кто-то подпитывается. Паразитирует. Все, мужики побоку, надо жить в свое удовольствие.

– Вот и решили. Забудь ты его. Пусть живет со своей Дашей.

Кира ничего не ответила. Посерьезнела.

Наутро у Киры голова тяжелая, а душа, наоборот, легкая. Наполненная каким-то светом. Наверное, вчерашний фонарь поделился своей энергией. Путеводная звезда не может быть энергосберегающей.

Пора на работу! Город маленький. Уже наверняка разнеслась информация о ее злоключениях. И все, кому не лень, будут комментировать ситуацию. Как в поговорке: на одном конце деревни пёрнул, на другом скажут, что обгадился.

Кире надо пропихнуть свою версию событий. Что она – не пиарщик? На работе старалась вести себя как ни в чем не бывало. Но, столкнувшись с Игнатовой, сразу услышала подлый шепоток:

– Правда, что от тебя Шурец ушел к другой?

У Киры внутри как будто ледяная волна прокатилась. Но она была во всеоружии. Хочешь, чтобы тебе не поверили, говори правду. Они зашли в кабинет Игнатовой.

– Конечно, правда, – подтвердила Кира, честно глядя в глаза начальнице.

Игнатова подскочила на кожаном кресле.

– Да ну. От таких как ты не уходят. Ты же умеешь мужиков правильно «готовить», – подколола она.

– Из ничего – ничего и не приготовишь, – возразила Кира и опустила глаза. Она частично признала свое поражение. Но только вначале. Как и задумывалось по сценарию.

– Ладно, извини…

Игнатова намешала растворимого кофе, подала Кире кружку и круассан. Она ожидала, что Кира начнет крутиться и извиваться, как уж на сковородке. Она обычно на работе так делала. Если случался форс-мажор, у Киры всегда находились виноватые. Кто-то что-то просохатил, а она и ее коллектив сделали все что могли, и даже больше.

Ближайших коллег она выгораживала, защищала свою территорию, как кошка. А остальным доставалось. Правда, потом, когда сама выпутывалась из ситуации, Кира выручала всех «виноватых». Они еще ей благодарны были.

– Не вынесла душа поэта… – продолжила Кира.

– Не поняла… – спохватилась Игнатова.

– На самом деле, скажу вам по секрету, – Кира оглянулась на дверь, и понизила голос. А Игнатова вся превратилась в слух. – Я встретила другого парня.

В подтверждение Кира показала Игнатовой фото в телефоне, где она в обнимку с солидным мужчиной. Этот фотомонтаж она сделала накануне. Игнатова, конечно, не распознала. Не будет же она разглядывать фото под лупой.

Кира рассказала, как Шурец нашел это фото, устроил скандал, психанул, ушел в загул, да еще какую-то бабу подцепил в отместку… Кира якобы собрала ему чемодан и выставила за дверь.

Ей надо было сейчас его обесценить. Обесценить отношения ним. Для себя и общественности.

– Зачем мне мужик эконом-класса? Пора на «бизнес» переходить, – заметила Кира.

– А я тебе что говорила? У него ни кола, ни двора.

– Почему? Кол есть. Двора нет, – засмеялась Кира.

– Ну одним колом сыт не будешь, – хмыкнула начальница.

– Короче, он испытательный срок не прошел.

– Правильно. И зря ты устроила там в кафе истерику.

Игнатова тоже не промах. Знатная сплетница. В курсе всех подробностей. Но Кира и к этому вопросу подготовилась.

– Так он у меня Жигуля забрать хотел. А как я ему собаку доверю? Придурок. Я рассвирепела, не сдержалась.

– Правильно, что не отдала – подтвердила Игнатова. – Просто поведение твое, знаешь, тоже… Ты об имидже компании еще должна думать. Не только о себе.

– Всё теперь под контролем. Больше не повторится.

Игнатова задумчиво постучала ручкой по блокноту.

– Ну-ну. Пока спишем на молодость. А дальше – смотри.

Кира кивнула. Но не ответила.

– А этот новый-то, кто?

– Потом, все потом, – Кира загадочно улыбнулась и вышла от начальницы.

Кофе остыл. Она к нему не притронулась.

На душе стало паршиво. Оно и до этого было гаденько, больно. Ведь ее бросили – она-то знает. И где она быстро найдет замену, предъявит парня, похожего на фотомонтаж? Сама себя загнала в угол враньем. Но Кире не привыкать: ответит и на этот вызов.

А пока… Пока надо привести в исполнение свои задумки – перекрыть кислород Даше. Заодно и Шурцу. Это значит, надавить на рычаги, какие у нее есть: лишить агентство, где работает Даша, крупнейшего заказчика.

Кира начала капать Игнатовой, дескать, агентство «Линия креатива» не отвечает их запросам. И вообще – запросам рынка.

Кира кидала начальнице на согласование ролики, макеты буклетов и баннеров. И все разносила в пух и прах. Главная оценка «Отстой!». У Игнатовой тоже портилось впечатление, потому что Кира была очень убедительна и резка. Начальница даже стала робеть.

Ее настораживало, что Кира зарывается, чувствует себя хозяйкой положения. Какой-то доброжелатель шепнул Игнатовой, что Кирин «бывший» женится на Даше Лободиной. Естественно, Игнатова сопоставила Дашу и «Линию креатива». Сразу поняла, откуда дует ветер Кириной злобы. И почему она так упорно убеждает Игнатову поменять партнера – выбрать другие рекламные агентства в городе.

Однажды Игнатова вызвала Киру и прямо сказала:

– Ты думаешь, я не понимаю, почему ты ополчилась на «Линию креатива»? Дарья – новая невеста Шурца, это все из-за нее.

– Причем тут она? Вы, Наталья Борисовна, сами разве не видите?…

– Я не буду вникать в ваши личные тёрки. Выясняйте отношения как хотите, но чтобы на работе это не отражалось.

– Я хочу как лучше для компании. Но раз вам этого не надо… – Кира встала и пошла из кабинета.

– Ты о чем? – остановила ее начальница.

– Я же объясняла: надо регулярно менять агентства. Свежий взгляд, подход к продвижению. Полезно для развития нашего бренда на рынке.

С этими словами Кира бухнула на стол начальницы пачку макетов от других агентств.

– Как раз хотела вам показать.

Она не поленилась напрячь и заинтересовать агентства. Они разработали пробные дизайны с перспективой дальнейшего сотрудничества.

Кира перелистывала макеты и обосновывала, почему это хорошо. Какие элементы будут цеплять аудиторию и т.д. Аргументы пуленепробиваемые. Игнатова ничего не могла противопоставить.

– Я, между прочим, нетворкингом занимаюсь, – похвалилась Кира.

– Опять твои импортные словечки! Говори по-русски.

– Ну, плету социальные связи.

– Интриги ты плетешь… – подвела итог Игнатова. – Ладно, заключай договоры с другими агентствами. С «Линией креатива» тоже работать продолжай. Со временем проверим и сравним.

Кира вышла. За дверью радостно сжала кулачки и прошептала «Йес!». Решение хоть и компромиссное, но все же это ее победа. Со временем она точно сведет к минимуму сотрудничество с Дашей.

Да, Кира лукавила перед Игнатовой: был у нее личный интерес. Но он как раз совпал с интересами дела. Вернее, Кира совместила полезное с приятным. Полезное – расширила сеть партнеров, приятное – отомстила Даше и Шурцу.

Игнатова в свою очередь почувствовала в Кире твердость, какой раньше не было. Видимо, обиды делают ее сильнее. Хоть она и утверждает, что сама Шурца выгнала. А поди разберись, как на самом деле было. Шурец женится на Даше – это факт неоспоримый. У Киры явно страдает самолюбие. Это хорошая почва для мести. А может, она действительно за бренд болеет. У нее же профессиональная хватка. И Кира значительно выросла за последний год… Готовый соперник. Такими темпами она и ее, Игнатову, скоро подсидит. Вот шельма.

Кира еще общалась с Дашей, но только на уровне резкого «не согласовано» в почте. Что бы ни прислала – всё плохо.

Даша понимала причину недовольства Киры. Но думала: зачем смешивать работу с личными обидами? И вообще – на что можно обижаться? Александр выбрал ее – это данность. Не держать же мужика за яйца. А то оторвешь. Зачем тебе яйца без мужика? А мне – мужик без яиц. Ни себе, ни людям.

Даша позвонила Кире, спросила напрямую.

– Кира Валерьевна, вы на меня обиделись?

– Даша, чё за детский сад? – деланно удивилась Кира.

Сама подумала: «Такая наивная корова».

– Вы работать учитесь, развивайтесь. А то топчетесь на месте. Другие агентства уже такие рекламные кампании проводят! Конкуренция большая, понимаешь? Вы ее не выдерживаете, – отчеканила Кира.

– Но ведь раньше вас все устраивало! – это был единственный аргумент Даши.

– Ключевое слово – раньше. А сейчас нас другое устраивает.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.