Чужими дорогами

– Я щас с тобой спину сорву, дурище, куда ты карабкаешься!

Девочка хохотала. В памяти всплыло ее имя. Лидия. Лидочка. Гордое, сильное имя, смелая, самоотверженная девочка, которая сейчас зацеловывала Санино лицо. Монтемер заставил себя улыбнуться, и уголки губ задрожали от потуг. Рцарь должен радоваться, когда семья воссоединяется, но у него не получалось. Эти иномирцы делали что-то, отчего он – он чувствовал – отступает от пути рцаря. И все, что ему хотелось – это малодушно жалеть, что они с Саней остановились именно в этом городе, а не решили ехать дальше.

У Лидочки оказалась красивая, но щербатая, улыбка и россыпь веселых веснушек на носу. Монтемеру не мог перестать ее рассматривать. Даже когда ее лицо уже запомнилось, все равно он чувствовал глупую потребность разглядывать ее снова. Как больной зуб – и вроде в покое нужно оставить, но потеребить хочется.

Лидочка, оказывается, искала их около месяца, собирая по двум трактам слухи о грохочущей чудо-карете серебристого цвета и зеленоволосой деве-кучере, и пыталась их догнать на почтовике, а потом с торговым караваном.

Монтемер старался быть любезным и добродушным. Лидочка вообще была очаровательна, как и все дети, но от того, с каким упорством она не отлипала от Сани, у Монтемера вдруг заныло в груди, как от боли.

Когда пришло время уезжать, Монтемер схватился за ручку передней дверцы и замер, и лицо у него сделалось досадливое-досадливое, как будто всё шло не так как хотелось бы. Он неловко повернулся к Лидочке.

– Вы наверняка хотели бы сесть вперед, с Саней?– начал было он, уступая, но Лидочка удивленно хлопнула ресницами.

– Я сзади. Люблю вытягивать на сиденье ноги, – сказала она, улыбаясь, и множество веснушек на носу будто засмеялись над Монтемером и его глупостью.

– И поверь, вытягивает,– фыркнула Саня.– Задолбаешься потом сгонять ее.

Рцарь как будто выдохнул, и сел на привычное место, задерживая взгляд на воодушевленной, суетливой Сане. Та проверяла зеркала и заводила машину. Лидочка сзади скинула обувь и, перегнувшись через спинки сидений, свесилась в багажник и по-хозяйски, с усилием извлекла чемодан.

– О, да! Надеюсь у тебя там до сих пор мои джинсы,– сказала она, и Саня усмехнулась, выруливая с площади,– Мои прежние не пережили поход через горы.

Монтемер сглотнул и с ужасом посмотрел на Саню. Он никогда не видел, чтобы человек бледнел прямо на глазах, и едва не потянулся успокаивающе взять Саню за руку. Она с силой вцепилась в руль, на секунду прикрыла глаза, а потом через зеркало покосилась на Лидочку с натянутой едкой ухмылкой.

– А чего, Монро, опасно в горах?– спросила она, бегло, но цепко рассматривая её.

– Очень,– выдохнул Монтемер.

– Бегает что-то хищное?

– Бегает.

Лидочка только хлопнула глазами, оперевшись локтями на спинки передних кресел.

– Ну не знаю,– пробормотала она,– Я никого не встретила. Может это другие горы?

– Горы в этой стороне только одни,– не согласился рцарь.

– Во дури-и-ще,– протянула Саня и, заведя машину, мягко тронулась с места, смотря в зеркала, чтобы не задавить никого на площади,– От тебя даже местная живность разбегается. Я, кажется, это в мультике видела, «Маша и Медведь» называется.