Красавчики. Художники XX века. Истории, которые потрясли мир

Как вот эти каляки-маляки можно назвать серьезным делом.

Он, как человек работящий, из простой семьи, привыкший трудиться и выгрызать у жизни успех, не понимал таких эфемерных вещей, как искусство. Поэтому и слышать о подобных глупостях не хотел.

https://images.eksmo.ru/images/great-artists/sezann/2.jpg

Полю Сезанну было морально непросто от такого давления, и, обучаясь на юриста, на полях своих тетрадей он продолжал что-то рисовать, расписывать стены своего дома, чтобы хоть как-то реализовывать свою мечту, свою творческую потребность.

Вместе с тем все это время ему постоянно из Парижа писал Эмиль Золя. Эмиль рассказывал, как ему нравится в Париже, как он ходит по разным ресторанам и кафе, где проводят время выдающиеся журналисты и писатели, как он заводит нужные знакомства, которые способствуют изданию его статей в газетах, а в будущем – и книг. То есть Золя изо всех сил стремился реализовать себя в писательстве и обрести успех. К чему склонял и друга Поля, постоянно приглашая его бросить все и поехать в Париж.

Сезанн, конечно, тоже хотел успеха. Стремления друзей в чем-то будут похожи. И их взгляды на искусство будут одно время похожи. Но вот в чем разница – Эмиль Золя очень хотел добиться славы и материального благосостояния своим творчеством.

А Поль Сезанн хотел своим творчеством добиться совершенства, какого-то своего особенного взгляда, видения искусства.

Для него главной целью было найти новое в искусстве и достичь в нем совершенства.

Золя в письмах Сезанну говорил, что Поль должен уже определиться, кто он. Если юрист – хорошо, пусть сидит в своем Эксе и работает на радость семьи. Но если все же художник, коим считал его сам Золя, то Поль не должен бояться отца и обязан доказать, что он станет художником.

Дело в том, что Эмиль прекрасно понимал, что его друг боится авторитета папы, потому что отец у Сезанна был, судя по воспоминаниям современников и друзей, очень строгий, местами даже грубоватый и бескомпромиссный. И поэтому идти против него было, прямо скажем, не так уж просто. Ведь Сезанн полностью зависел от своего отца. Ему было нелегко решиться и сказать – все, я устал, я ухожу. Но Золя настаивал. Он говорил: «Ты должен попробовать, ты должен приехать в Париж». Он понимал, что сам Поль не осмелится принять такое решение, и его нужно подталкивать.

И вот, с одной стороны, на него давит отец своим авторитетом, а Эмиль Золя со своей стороны старается настаивать на своем и давать уверенность Сезанну в том, что он должен заниматься живописью. В итоге Золя побеждает в этой неравной схватке, в такой неофициальной дуэли, потому что Поль Сезанн год с горем пополам отучился на юриста, после чего заявил Луи-Огюсту, что он не намерен это продолжать, что он хочет уехать в Париж и заниматься искусством.

Для отца это был удар, потому что в его системе ценностей это решение – полная глупость, абсолютная ерунда и блажь. Луи-Огюст страшно злился и говорил: «Это он его сманивает! Этот бездельник, эта рвань без гроша в кармане. Он думает, что когда Поль окажется в Париже, я буду кормить заодно с сыном и всех его дружков?»[5]

О, знал бы Луи-Огюст тогда, что совсем скоро Золя станет очень богат, купит поместье и будет регулярно высылать деньги его сыну Полю…

Тем не менее хоть Поль и не пошел по следам папы в бизнесе, кое-что он все же унаследовал от родителя. А именно, упрямство и настойчивость. Плюс на сторону Поля стали его мама и сестра Мари, которые, справедливости ради, тоже не понимали ничего в искусстве, но всегда поддерживали начинания сына и брата. Для них было главным, чтобы он был счастлив, а чем он для этого хочет заниматься – не так уж важно. Вместе они смогли дожать Сезанна-старшего, он горько вздохнул и согласился.

В Париж Луи-Огюст отвез сына лично, чтобы снять для него жилье и прикинуть, сколько денег потребуется ребенку в месяц, чтобы не нуждаться, но и чтобы он не начал содержать своих неудачников-дружков. В итоге было назначено содержание в 150 франков в месяц, чего молодому холостяку было вполне достаточно.

Поль, надо сказать, не просто погулять в Париж приехал. У него было несколько целей – поступить в Школу изящных искусств и выставлять свои картины в Парижском салоне – ежегодной престижной выставке, куда мечтали попасть все французские художники. Поскольку вступительные экзамены в Школу были строгими, Сезанн начал активную подготовку, посещая в Париже мастерскую Сюиса, где молодые начинающие художники за относительно небольшие деньги могли получить возможность писать с натуры. Каждый день галерея открывалась в восемь утра, и особенно старательные ученики приходили раньше, чтобы занять лучшие места для рисования. Среди них был и наш красавчик Поль, который всегда отличался своим трудолюбием в живописи.

В Париже Сезанн наконец дорывается до настоящего высокого искусства. Часами он сидит в Лувре, перерисовывая шедевры творцов разных стран и эпох.

Безусловно, он много времени проводил и с Эмилем Золя, с которым они будут видеться практически каждый день, будут очень рады воссоединению своего союза в столице и решат, что больше никогда в жизни не расстанутся. Ох уж эти наивные мысли молодости. В основном они будут проводить время в парке, где иногда Поля Сезанна можно было обнаружить спящим на лавочке, подложив ботинки под голову, будто подушку, опасаясь что их кто-то украдет, благодаря чему

обрел среди местного населения имидж городского сумасшедшего.

Золя все пытался привлечь Сезанна в свою богемную «тусовку». Он считал, что Сезанну ничего не добиться без нужных знакомств. Он все время хотел таскать замкнутого друга с собой по всем кафе и клубам, чтобы он обзаводился связями. Но для нелюдимого Сезанна все эти «тусовки» были скорее стрессом. Он не умел себя вести и часто производил впечатление, прямо скажем, не очень любезного человека, чем многих отталкивал.

Поль Сезанн проведет год в Париже, будет ходить в мастерскую, в Лувр, готовиться к поступлению в Школу искусств, но провалит экзамены. А поскольку Сезанн был человек очень ранимый, то любой отказ, любая критика воспринималась очень болезненно. Поэтому, не поступив в Школу, он разочаровывается и решает уехать домой.

Знаете, как сейчас многие уезжают на Бали на зимовку или в принципе переезжают туда, если есть возможность работать удаленно, и потом говорят «остров меня не принял» или «остров меня принял», в зависимости от тех обстоятельств, которые у людей там сложились. Так вот, в XIX–XX веках вообще все представители художественной культуры, будь то изобразительное искусство, музыка, да мода, что угодно, – все мечтали об этой Мекке – о Париже. Переехать в Париж, жить там, работать, общаться, развиваться. Но если кому-то удавалось там зацепиться, то кому-то удача улыбалась в меньшей степени. В общем, если бы у людей в те времена были социальные сети, они бы писали у себя в «статусе» «Париж меня принял» или «Париж меня не принял».

В общем, вы поняли, что с первой попытки Париж Поля Сезанна не принимает, и он вынужден вернуться обратно в Экс и, на радость отца, заняться «серьезной профессией». Но очень скоро он утверждается в своем мнении о том, что все-таки его призвание – это искусство. Ему было скучно, и он даже написал следующее двустишие:

Сезанн-банкир глядит с отчаяньем во взоре,Как сын художником становится в конторе[6].

Потому что любое свое свободное время он тратил на рисование, поскольку очень рано понял, что для него время, потраченное не на рисование, – это время, потраченное впустую.

Своими рисунками он заполонял поля документов.

Кстати, знаете ли вы, что рисунки на полях были очень популярны в Средневековье и назывались «маргиналии» – от латинского слова marginalis – «находящийся на краю»? Причем в Средние века можно было встретить очень скабрезные сцены на полях, и именно от них произошли такие слова, как «маргинал» или «маргинальное поведение», означающие нечто непристойное. Вот вам несколько примеров.

Средневековые маргиналии

https://images.eksmo.ru/images/great-artists/sezann/3.1.jpg

https://images.eksmo.ru/images/great-artists/sezann/3.2.jpg

https://images.eksmo.ru/images/great-artists/sezann/3.3.jpg

https://images.eksmo.ru/images/great-artists/sezann/3.4.jpg

https://images.eksmo.ru/images/great-artists/sezann/3.5.jpg

Вернувшись домой, попытавшись снова стать на путь истины, каким считал его отец, и поработав в конторе, Поль Сезанн еще больше понимает, что все познается в сравнении. Да, в Париже непросто, да, у него не получилось с первого раза поступить в Школу изящных искусств, но все равно, попробовав такую жизнь и другую жизнь – профессию серьезную и профессию любимую, он осознает, что, несмотря на всю сложность, он все-таки выбирает именно творческие поиски. Отец окончательно смиряется с иным путем сына и снова отпускает его покорять столицу и писать картины.

Поль отправляется в Париж, снова начинает работать в мастерской Сюиса[7], по наказу отца пытается снова поступить в Школу изящных искусств. Знакомится с тогда еще малоизвестными и пока непризнанными Клодом Моне, Камилем Писсарро, Огюстом Ренуаром и другими художниками, находившимися в активном поиске нового в искусстве. Здесь важно понимать, что вообще царило в то время в Школе и в Парижском салоне, а царил академизм – искусство сына маминой подруги. И когда появляются эти молодые, другие, «неправильные» хулиганы вроде Клода Моне, Эдуарда Мане, того же Поля Сезанна, которые предлагали нечто совершенно другое, их искусство посчитали наглым и недостойным.

И когда Сезанн, Ренуар, Моне, Мане и многие другие «бунтари» предлагают выставить в Парижском салоне свои работы, их всех отвергают и не допускают к выставке. Это был 1863 год, который запомнится всем в истории искусств как год «Салона Отверженных». Потому что произошло удивительное!

Эти самые непринятые художники обратились к Наполеону III, и тот выпускает распоряжение – устроить выставку работ отверженных художников.

В том же здании, где и Парижский салон, только с другой стороны. И это было потрясающее событие! В итоге внимания к «Салону Отверженных» было больше, чем к Парижскому салону. Однако обольщаться не стоит. Это было сделано в большей степени для того, чтобы сбить спесь с этих возомнивших о себе молодых художников: придут люди, посмотрят на все это безобразие и щедро наградят насмешками. Такой срежиссированный буллинг молодых художников.

Да, представьте себе, были времена, когда так любимый многими сегодня Моне подвергался критике. Выдающийся художник Илья Репин говорил о Моне и Дега, что они дилетанты и все, что они делают, они делают только для финансовой выгоды. А теперь подумайте, что мы чаще всего слышим о представителях современного искусства? Что они дилетанты и все делают исключительно ради денег. Все-таки как же циклична история.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Пушкинская эпоха – это 1810–1830-е годы, «четверть века», отсчитанная самим Пушкиным от даты основания Царскосельского лицея в 1811 году. Пушкинская эпоха впоследствии была названа «золотым веком» русской поэзии.

2

Из письма сыну Полю от 15 октября 1906 года.

3

Сезанни́зм (франц. cézannisme) – течение в живописи XX века, развивавшее творческий подход и художественные приемы П. Сезанна (упрощение реальных объектов до лежащих в их основе геометрических форм, контрастный колорит, эксперименты с перспективой и т. д.).

4

Поль Сезанн. Переписка. Воспоминания современников. Москва: Искусство, 1972.

5

Антонина Варьяш. Поль Сезанн: Яблоки раздора // Караван историй. 2011.

6

Анри Перрюшо. Сезанн. Москва: Молодая гвардия, 1966. Серия: Жизнь замечательных людей.

7

Академия Сюиса (фр. Académie Suisse) – частная художественная школа, существовавшая в Париже с 1815 по 1870 год.