скачать книгу бесплатно
– Сударыня, простите, что отрываю…
Полуопущенные ресницы даже не дрогнули.
Склонившись, продавщица поскребла пальчиками воздух, не решаясь дотронуться до посетительницы.
– Сударыня, вы меня слышите?
Нехотя, словно Вий, Маша приподняла веки.
– У меня уже есть трусы. И они на них даже похожи.
По лицу продавщицы было видно, что ей очень хочется плакать.
– Я не собираюсь вам ничего предлагать. Только хотела спросить: та дама, с которой вы пришли…
– Моя сестра?
– Ваша сестра?!
– Да. – Маша подтянулась в кресле. – А чем дело?
Продавщица снова занервничала и, тыча пальцем куда-то себе за спину, проблеяла извиняющимся голосом:
– Видите ли… Там произошла… В общем, такая странная история…
– С кем? – Маша непонимающе наморщила лоб.
– С вашей… – тут продавщица наклонилась еще ниже и сделала выразительные глаза – с вашей сестрой произошла странная ситуация!
Маша посмотрела в сторону примерочных кабинок. Немного поразмыслив, отрицательно мотнула головой.
– Ерунда. С моей сестрой никогда не происходят странные ситуации. – Заметив, что продавщица все еще сомневается, снисходительно пояснила. – Она даже зубную пасту выдавливает исключительно с конца тюбика. Вот вы себя контролируете, когда чистите зубы?
Послышался сдержанный рык и стало очевидным, что в этот бутик персонал набирали не только за рост и загорелую грудь.
– Встала и резко за мной! – розовая продавщица разом сбросила и лоск, и терпение. – Быстро!
Маша все поняла правильно.
– Так бы сразу и сказала, – пробурчала она, засовывая телефон в сумку.
4
Возле примерочных кабинок собралась уже довольно большая толпа. Вторая продавщица что-то оживленно объясняла начальственного вида даме и ничего не понимающему охраннику. Пара покупательниц взволнованно перешептывались неподалеку.
– Что случилось? – попав в самый центр расфуфыренных дамочек, Маша почувствовала себя крайне некомфортно. – И учтите, если это очередной рекламный трюк, то я…
Первая продавщица молча распахнула дверь в примерочную кабинку.
Изнемогающие от любопытства дамы ахнули, отшатнувшись назад. Маша, напротив, застыла как вкопанная. Черные ногти испуганно вжались в ладони.
– Черт…
На плечиках аккуратно висела одежда старшей сестры, посередине пушистого коврика стояли ее изящные туфли, яркая лакированная сумочка валялась рядом. Но ни дорогого белья, ни самой Александры в кабинке не было.
Глава 4
1
Ухоженный дачный участок, благословенные десять соток, утопали в зелени и буйном цветении золотых шаров. Тонкокожий белый налив и ароматная медуница клонили ветви до земли, изнемогая от тяжести предстоящего урожая; смородина, крыжовник, малина, стройными рядами выстроились вдоль ограды и садовой дорожки, ведущей в святая святых – роскошную теплицу, занимающую не меньше двух соток драгоценной приусадебной земли. Пожилой, но вполне крепкий мужчина, лет шестидесяти-шестидесяти пяти, типичный дачник, в выцветшей майке и растянутых тренировочных штанах, самозабвенно ковырялся в густо засаженных грядках. Изрезанное морщинами и покрытое загаром лицо отражало полнейшее блаженство. Умиротворение было обусловлено не столько прекрасным летним днем, сколько работой, в которую хозяин десяти соток был погружен без остатка.
– «…Отцвели уж давно хризантемы в саду…» – мурлыкал он под нос, и лиричные слова популярного романса вдруг приобретали ярко выраженный аграрный оттенок. – И то дело, нечего место понапрасну занимать… Мы лучше вместо этих раздерганных мочалок «Знамя труда» посадим. Вот так! «…Знамя нашей славы трудовой…»
Садовод на секунду приподнял голову и гордым взглядом окинул результаты собственной трудовой славы.
– Эх, да такую красоту во всем Подмосковье не сыскать. Да что в Подмосковье, красота союзного значения!
Налюбовавшись грунтовыми овощами, Николай Петрович встал и не спеша направился в сторону теплицы.
– А кое с кем мы еще и в Брюссель поедем, – щурясь, как сытый кот, он прошелся вдоль идеальных грядок. – Вы же мои красавицы… – он снова опустился на колени, загрубевшие руки обращались с кудрявыми свечками брюссельской капусты бережно и нежно, словно с запеленатыми грудничками.
– …Слышали новость? Третьего дня, сосед наш, Иван Калиныч ЗавистливыйГлаз-КривыеРуки, трепался, что вырастил какие-то неведомые «Изумрудные Зори», – дачник покосился на соседний забор. – Врет, конечно… Небось, как всегда «Золотой рассвет» сгноил на корню, вот тебе и «Изумрудные Зори»! Хе-хе!
Кряхтя и посмеиваясь, садовод приподнялся с колен, отряхнул комья влажной земли, покинул теплицу и еще раз окинул владения зорким оком радетельного хозяина.
– Я тебе вот что скажу, – загрубевший палец назидательно качнулся в сторону соседского штакетника, – коли нет у тебя призвания, не чувствуешь ты живую натуру – так и не лезь в огородники. Или вон, – взгляд неодобрительно сполз на правый угол теперь уже собственного участка, где буйно и безнадзорно колосились огромные золотые шары. – Сажай, например, цветочки: по любому, хоть какая-никакая трава, а все равно повылазит. Хотя… – в голосе звякнула досада. – Положа руку на сердце, я бы, конечно, это безобразие повыдергал, но видишь как, – он обескуражено развел руками, – моей Нине Семеновне они по сердцу пришлись. Приходится мириться. Не станешь же с бабой из-за каждого сорняка биться! – морщины возле глаз стали резче, – Хотя и непорядок это. И будь моя воля, я бы их… Эх! – чувствуя, что эмоции готовы толкнуть на непоправимый поступок, пожилой садовод поспешил повернуться к злополучным шарам спиной. – Глаза б мои вас не видели.
Прихрамывая, Николай Петрович зашагал к калитке, где с внутренней стороны был прикреплен зеленый почтовый ящик – источник городских новостей и свежих сплетен местного поселкового совета.
Из почтового ящика торчали счета и увесистая газета. Счета, не рассматривая, он сунул в огромный карман на жилетке, из другого кармана, поменьше, извлек очки и водрузил на нос. После чего принялся листать газету с конца.
– Таак… Что тут у нас про погоду пишут?..
Обожженное солнцем лицо приняло обеспокоенное выражение.
– «Вероятность осадков до конца месяца минимальная…» Я как знал! – в сердцах хозяин хлопнул по панталонам с такой силой, что пыль полетела во все стороны. – Вот на секунду нельзя доверять этим чертовым предварительным прогнозам: «Лето будет холодным и ветренным!» Хорошо хоть «Капризную Нелли» не высеял. Сейчас бы бегал, кондиционеры по всему участку расставлял. И где они только эти предварительные сводки берут? Черт им что ли во сне нашептывает?..
Сунув сложенную газету под мышку, Николай Петрович все с тем же озабоченным выражением похромал в самый дальний конец сада, где виднелась зеленая деревянная будочка, хорошо знакомая каждому счастливому обладателю подмосковных соток.
– А главное, что не предскажут – ровно попу пальцем в пупок попадут!
2
Старые ходики с кукушкой скрипуче отбили два часа. Закрученная домашними хлопотами хозяйка семейства стряхнула в раковину хлебные крошки.
– Батюшки, а времени-то уже! Сейчас чайник закипячу, и пора обедать садиться, стынет ведь все.
Посередине увитой виноградником террасы стоял массивный круглый стол на трех ногах, одна ножка выглядела совсем новой, под две других были подоткнуты картонки. Столешница была покрыта клеёнчатой скатертью с полустертым рисунком, посередине дымилась кастрюля с сочным борщом. Сладковатый аромат ноздреватого бородинского, дразня, перемешивался с острым запахом молодого чеснока. В желтой эмалированной миске с черной окаемкой лежали крупно нарезанные овощи, свежие, блестящие, прямо с грядки – огурцы, помидоры, редис, зеленый лук. Все это богатство хозяйка щедро приправила ароматным подсолнечным маслом и мелко резаной зеленью.
Нина Семеновна громыхнула чайником и озабоченным взглядом обежала накрытый стол.
– Вроде, все. Только батя наш, как всегда, не торопится, – вытерев руки о выцветший фартук, она приподняла край кружевной занавески. – Небось, опять с капустой разговаривает. Слышь, Ванечка, сына, иди, кликни отца к обеду, стынет ведь…
Ванечка, угловатый, худощавый паренек, восемнадцати лет от роду, на просьбу матери даже ухом не повел. Притулившись в углу огромного кожаного дивана, затертого и много раз латанного, пятый день он вел ожесточенный бой с монстрами, посему все происходящее на планете Земля его совершенно не интересовало. Прилипшие к электронной игрушке конечности сотрясались в такт стрельбе, волосы стояли дыбом, глаза вращались каждый по своей траектории, а пальцы двигались с ужасающей скоростью.
– Вань, слышишь меня, или опять с ума сошел? – Нина Семеновна рассержено обернулась к сыну.
– Я здесь… а что надо?.. – в отличие от пальцев, голос юноши, звучал непостижимо медленно.
– Батя, спрашиваю, где? С баклажанами опять, что ли?
– Не-а… Овощи отдыхают… А!.. Я когда последний раз восстанавли-и-ива-а-а-лся… Блин, чуть башку не отстрелили!.. в окно видел, как он в свой кабинет со свежей прессой почесал.
Хозяйку новость явно расстроила.
– Еще лучше! Это ж на полчаса, как минимум. Сына, иди отца кликни, а?
– Мать, я же пр-р-р-росил… А!.. Давай, тупило, быстрее!.. видишь, я занят.
Нина Семеновна сердито замахнулась на отпрыска мухобойкой.
– Да ты все время этой хреновиной занят. Вчера не ужинал, утром не завтракал. Заканчивай, кому говорю! Иначе так перетяну, до свадьбы икать будешь.
– Не могу! У меня до сохранения минут десять осталось… Давай, блин, давай!
– Да что же это такое! – в сердцах рванув с себя передник, Нина Семеновна направилась в сени. – Двое мужиков в доме и оба помешанные. Один на помидорах, второй на каких-то там кольцах…
Иван моментально оскорбился. Он даже на долю секунды оторвался от дисплея.
– Это волшебные кольца, мать, с их помощью можно сделать мир добрее. Тебя, например.
Но, видимо, сила колец была не слишком действенна в реальном мире, потому как Нина Семеновна снова погрозила сыну мухобойкой.
– Иди ты со своей бесовщиной! Я вот сейчас со старшим паразитом разберусь, потом и до тебя очередь дойдет.
Громко хлопнув дверью, хозяйка отправилась на поиски благоверного.
3
На веранде воцарилась тишина, прерываемая лишь сдавленными возгласами игрока. Борщ постепенно остывал, бородинский черствел и только мухи, в отсутствии карающей десницы, наслаждались хлебными крошками и домашними деликатесами.
Внезапно тишину прорезал отчаянный женский крик. Мухи рванули в стороны, Иван вздрогнул и уткнулся носом в экран гаджета.
– Не понял, – забормотал он, обшаривая безумными глазами дисплей. – Кто кричал? Что за лажа? Не было здесь баб…
В ту же секунду крик повторился, но на этот раз гораздо пронзительнее. По-прежнему ничего не понимая, Иван прислонил ухо к динамикам и стал напряженно вслушиваться. Ему понадобилось не меньше минуты, чтобы сообразить: звуки идут откуда-то извне.
С трудом оторвавшись от игры, юноша принялся недоуменно вращать головой. Реальный мир был неприятно объемным. Но даже это не скрывало главного: он здесь совершенно один. Веранда была пуста и кричать здесь было просто некому. Даже толстый флегматичный кот по кличке Аркадий и тот отсутствовал на своем привычном месте.
Поразмыслив какое-то время, но так и не найдя объяснений странным звукам, Иван решился-таки покинуть насиженное место.
4
Первые шаги давались непросто: за неделю практически неподвижного сидения руки-ноги затекли, задеревенели и слушались с большим трудом.
На улице ситуация лишь усугубилась – большие пространства требовали преодоления и вообще действовали на мозг подавляюще. Беспомощное выражение лица игрока красноречиво свидетельствовало о том, как нелегко реальному геймеру существовать в трехмерном пространстве: вокруг находилось слишком много незнакомых предметов, а за каждым кустом, без сомнения, таилась опасность. И самое неприятное, что под рукой не было ни клавиатуры, ни джойстика, ни даже мыши – сражаться с врагом было просто нечем.
Поколебавшись, Иван наконец неуверенно шагнул с крыльца. Крики между тем не смолкали. Они становились то громче, то тише, но не прерывались ни на секунду.
Придерживаясь рукой за шершавую кирпичную кладку, Иван медленно двинулся вдоль стены. Стараясь прижиматься к дому как можно плотнее, он действовал с максимальной осторожностью. За каких-нибудь пару минут удалось добрался лишь до угла, после чего геймер напряженно замер. А крики уже перешли в стоны. Затаив дыхание, юноша резко выглянул за угол и тут же втянул голову обратно. Сотой доли секунды хватило чтобы оценить обстановку – чисто. За домом не было ни вражеских танков, ни самолетов, ни даже монстров, пытающихся отстрелить башку любому, у кого она есть. Оставалась, правда, вероятность, что вся эта свора притаилась в районе соседского участка и только и ждет, пока он облажается, но на этот случай существовала отработанная годами стратегия.
План контратаки был разработан мгновенно. Для начала необходимо было подпрыгнуть как можно выше, в воздухе сделать сальто и приземлиться точнехонько возле двери сарая. Во-первых, там было где спрятаться, а во-вторых, разжиться кое-каким оружием: топором, вилами или, на худой конец, мешком гвоздей. В мешке следовало проделать несколько дырок, привязать к нему веревку и начать очень быстро раскручивать над головой. Из дырок во все стороны полетят острые гвозди, убивая и калеча врагов в радиусе двух километров.
Оценив безупречность своего плана, Иван отошел чуть назад, досчитал до трех, разбежался и подпрыгнул как можно выше, так обычно делали все его персонажи.
Все было рассчитано до мелочей, план стопроцентно должен был сработать, но… Практически в самом начале феерического полета неожиданно обнаружилась странная штука: в реальном мире силы гравитации явно действовали как-то иначе. Вместо того чтобы одним махом преодолеть в воздухе метров десять и приземлиться на ноги прямо перед дверью сарая, юноша пролетел каких-то пару шагов, зацепился тапком за шланг, перевернулся и, кубарем, словно пнутая жаба, покатился по свежевскопанным грядкам, давя клубнику, базилик и улиток. Остановили отчаянного геймера лишь забор и густая поросль малины. После чего, к не утихающим женским крикам присоединились еще более пронзительные мужские.
Чешась и чертыхаясь, Иван выскочил из кустов, намереваясь голыми руками порвать любого, кто попадется на его пути. Однако слова и жесты так и остались невостребованными.
Перед деревянным туалетом стояла насмерть перепуганная Нина Семеновна. Бедная женщина с ужасом взирала то на сына, то на распахнутую дверь нужника. Прихрамывая, Иван подошел ближе. Внутри заведения никого не было, задняя стенка отсутствовала. Рядом с круглым пластиковым стульчаком на деревянном помосте лежала аккуратно сложенная газета и дужка от очков.
Глава 5
1
Шумная, пестро одетая публика неспешно перетекала по залам популярной московской галереи, выражая то бурную радость, то удивление, то деланый восторг. Креативные изваяния, не без фантазии расставленные по всему художественному пространству, причудливо сливались с толпой, стены украшали не менее смелые сюжеты, свидетельствующие если не о таланте автора, то по меньшей мере о незаурядной фантазии.
Впрочем, большинство посетителей могли и сами запросто состязаться с выставленными экспонатами. Кто-то пришел задорого продать, кто-то задешево купить, в общем, все, как всегда, дышало гламуром, эпатажем и провинциальным вещевым рынком. От того особо обращала на себя внимание чинная пара, будто срисованная с обложки журнала за позапрошлый век: статный темноволосый мужчина лет тридцати пяти и элегантная пожилая дама, слегка опирающаяся на его руку.
В отличие от большинства посетителей, степенная дама в одежде предпочитала классику: перчатки и шляпа – непременные атрибуты настоящей леди – без сомнения носили лондонское происхождение, чопорная сумочка прибыла из Милана, а бельгийским кружевам и вовсе цены не было. Ее кавалер выглядел не менее консервативно: сшитые на заказ смокинг и ботинки говорили о немалом достатке, а элегантная бабочка и бриллиантовые запонки лишь усиливали впечатление. Спутник пожилой дамы был высок, широк в плечах, правильные, немного брутальные черты лица носили налет высокомерия, которое, впрочем, он и не пытался скрыть. Парочка держалась подчеркнуто обособленно, публика это чувствовала и нарушать дистанцию никто не рисковал. Однако, при малейшей возможности, гости не упускали шанс почтительно раскланяться с дамой и обменяться хотя бы парой фраз с ее спутником. Степенная леди отвечала на поклоны доброжелательной улыбкой, хотя и без слов. Мужчина же, напротив, не скрывал полнейшего равнодушия и к картинам, и к людям, хоть и почитал своей святой, но безумно скучной обязанностью, отвечать на однотипные вопросы.
– …Благодарю вас, все отлично… Нет, еще не видел… Постараюсь, хотя и не уверен…
Статного красавца-брюнета звали Феликс Кирииди. Как и следовало ожидать от человека, летающего стричься в Париж, он слыл тонким знатоком лошадей, вина и женщин, то есть попросту был бабником и кутилой, а пожилая дама, которую он так заботливо поддерживал под кашемировый локоток, приходилась ему родной тетей и именно ей доставалась сомнительная честь оплачивать счета своего единственного и горячо любимого племянника.
Впрочем, саму Ариадну Ильиничну Кирииди этот факт вряд ли сильно беспокоил. В мире искусства она слыла женщиной влиятельной и очень состоятельной. Кроме внушительных денежных средств, ей принадлежала немалая недвижимость как за границей, так и в России, включая ту самую художественную галерею, где сейчас им приходилось отбывать очередную светскую повинность. И если сама Ариадна Ильинична тянулась к искусству вполне искренне, то великолепный Феликс подобные мероприятия посещал исключительно с одной целью: подцепить очередную молоденькую любительницу ар-нуво и хорошо провести вечер. Тетушка это понимала, но все же не оставляла надежды рано или поздно заронить в холодное сердце безалаберного родственника хотя бы крошечный лучик прекрасного.
– Ну что, мой милый, – поинтересовалась она, как только от них отошел очередной посетитель. – Как тебе поздний Сарьянц? Ведь мрачновато, признайся, мрачновато?
– Вы абсолютно правы, тетя, – Феликс согласно кивнул и оглянулся на пробегающую мимо группку студенток. – Не тот настрой.
– Зато у тебя, смотрю, настрой вполне подходящий, – Ариадна Ильинична укоризненно повела бровью. – Ни одной юбки не пропустишь.
– Да разве это дурно, увлекаться хорошенькими женщинами? – рассмеялся племянник. – Особенно в наше-то время.
– Дурного, безусловно, в этом ничего нет. Но как-то все безрезультатно у тебя это выходит.
– Что вы имеете в виду, дорогая?
