скачать книгу бесплатно
– Ради бога, только у меня никого нет. Давай разведемся.
И тут муж повел себя совсем не как джентльмен, сунул мне под нос кукиш и сообщил:
– Вот тебе, а не развод. Я тебя в психушку отправлю, я тебя… Не хочешь жить со мной, готовь себя в монахини.
– Будем надеяться, что тебе это когда-нибудь надоест и ты оставишь меня в покое. На худой конец, я могу уехать из этого города.
Он зажмурился, собираясь с силами, и вот тогда-то выпалил:
– Я тебя убью.
– За это в тюрьму сажают, – напомнила я. – Скажи на милость, что тебе там делать?
Он стремительно покинул мою квартиру, хлопнув дверью.
– Ерунда, – сказала мама, выслушав мой рассказ. – Твой отец раз двадцать грозил мне тем же. И что?
– Папа хотел тебя убить? – насторожилась я, это как-то не вязалось с обликом родителя, который мама успела создать за долгие годы. – За что?
– Ах, дорогая, все мужчины сумасшедшие и всегда найдут повод сморозить глупость. Не обращай внимания. Он успокоится и даст тебе развод. Куда ему деться?
Однако супруг не только не успокоился, он начал военные действия. В понедельник я пришла на работу, и тут же Элька, подруга и шеф по совместительству, вызвала меня к себе.
– Мона, – сказала она. Не помню, чтобы хоть одна душа потрудилась называть меня полным именем, Элька так даже не пыталась, – я думаю, тебе есть смысл отправиться в отпуск.
– Какой отпуск? – не поняла я. – Я работаю всего два месяца.
– И уже отлично себя зарекомендовала, – кивнула она. – Поэтому мне удалось уговорить руковод-ство не увольнять тебя, а на время отправить в отпуск.
– На какое время? – пребывая в прострации, проявила я любопытство.
– На неопределенное.
– Да с какой стати?
– Мона, твой муж предпринял ряд шагов…
– При чем здесь мой муж?
– В нем-то как раз все дело. Он хочет, чтобы тебя уволили.
– Какое отношение мой муж имеет к нашей компании?
– К компании никакой. Но в городе он… вижу, ты мало интересовалась делами мужа. Я права?
– Ну… – пожала я плечами. – У него фирма, и он богатый человек…
– Негусто, – вынесла вердикт Элька и просветила меня. Лучше бы ей этого не делать. В добавление ко всем моим несчастьям выяснилось, что муж у меня тип с криминальным прошлым. Жулик, одним словом. Правда, фирма у него настоящая, но это ничего не меняет.
– Господи, – простонала я, а Элька принялась сочувствовать:
– Ты правда не знала? Ну надо же. А я еще гадала, чего это ты за него замуж поперлась.
– Слушай, он обещал меня убить, – забеспокоилась я. Все бандиты, которых я видела в кино, были скоры на расправу.
– Брешет. Из-за любви давно не убивают, только из-за денег. Ты ведь у него денег не требуешь?
– Не требую.
– Тогда живи спокойно.
Ей хорошо говорить, а что мне делать без работы? Сидеть в четырех стенах, теперь еще и без денег? Вот уж счастье. К мужу вернуться и то веселей. «Надо полагать, он этого и добивается», – озарило меня, и я решила быть стойкой.
С Элькой мы договорились, что некоторое время я поработаю на дому, таким образом и волки будут сыты, и овцы целы. Это мы так думали, но у муженька на этот счет было свое мнение.
На следующий день я вышла из дома и смогла убедиться, что у моих «Жигулей» (деньги на машину я одолжила у мамы) спущены все четыре колеса, кто-то не поленился их продырявить. Неужто сам Сергей? Я уже видела мысленным взором, как он в дорогом костюме и белоснежной рубашке орудует гвоздем. Впрочем, теперь-то выяснилось, что самому орудовать необязательно.
Я огорчилась, потом позвонила в автосервис, и проблема с колесами была решена, но это оказалось лишь началом. Поздно вечером мне позвонили по телефону, и грубый мужской голос заявил:
– Вернись к мужу, или головы лишишься.
Муженек точно ее где-то потерял, кто ж так жену домой возвращает?
– Идиот, – ответила я и бросила трубку, но занервничала.
Ночью позвонили еще трижды, и каждый раз угрозы становились все красочнее. Я подумала и позвонила сама, мужу я имею в виду, но, должно быть, выбрала неудачное время.
– Это только начало, – лаконично сообщил он, не желая прислушаться к голосу разума. Я подумала, что надо переехать к маме, но проблему это не решит, лишь подвергнет мамину нервную систему серьезному испытанию.
В девять утра я пила кофе на кухне, когда в дверь позвонили. На всякий случай я уставилась в «глазок» и увидела веснушчатую девицу в джинсовой куртке и косынке. Она таращила глаза и нервно кусала губы. Встречаться ранее нам не доводилось, но от девиц ничего опасного не ожидалось, и я открыла дверь.
– Вы Симона? – спросила она, вытаращив глаза еще больше. – Симона Вячеславовна Алексина?
– Да.
– Я пройду, – заявила девица, вошла, закрыла дверь и привалилась к ней спиной, прижимая к груди тетрадь в красной обложке. Девушку слегка потрясывало, и вообще она выглядела немного нездоровой, я имею в виду душевное здоровье. Я пожалела, что открыла дверь.
– Вы, собственно, по какому вопросу? – забеспокоилась я, и тут она выдала:
– Ваш муж собирается вас убить, я это слышала собственными ушами. – Она стащила косынку, должно быть, для того, чтобы продемонстрировать, что уши у нее точно есть. Они и были, большие, оттопыренные и тоже веснушчатые.
– Я тоже слышала, – пожала я плечами. – Но ведь это чепуха. Не может же он в самом деле меня убить?
– Еще как может, – комкая косынку, не унималась девица. – Ведь он совершенный зверь.
Хоть я мужа и не любила, а теперь даже опасалась, но с определением «зверь» была все-таки не согласна. На самом деле он довольно милый и покладистый парень, по крайней мере до недавнего времени он уступал мне охотно и даже с удовольствием.
– Не выдумывайте, – осадила я ее и вдруг вспомнила Элькины рассказы. А что, если не милый и не покладистый, а искусный притворщик?
– Это вы мне говорите? – возмутилась девица. – Да я знаю этого мерзавца как облупленного. Я потратила на него лучшие годы своей жизни.
Я нахмурилась, приглядываясь к ней. На вид ей было лет двадцать, ну, может, чуть больше, потому заявление о потраченных годах показалось мне явным преувеличением.
– Чего вы от меня хотите? – совершенно растерялась я.
– Как чего? – удивилась девица. – Перед лицом опасности мы должны объединиться.
– Вас он тоже хочет убить? – догадалась я.
– Убил бы с удовольствием, уж можете мне поверить, просто я не такая дура, чтобы ему это позволить.
– Вас не было в альбоме, – подумав, сказала я.
– В альбоме? – не поняла девушка. Пришлось объяснить. – Вы поймали его с поличным? Здорово! – К тому моменту она как-то незаметно дошла до кухни и даже устроилась там в кресле возле окна. Вдруг вскочила и пересела на стул. – На всякий случай, – пояснила торопливо, – вдруг следит.
– Кто за вами следит? Мой муж?
– Объясняю еще раз: он решил вас убить. А у такого парня слово с делом не расходится. Все, кто с вами в контакте, подвергаются опасности. Я, к примеру. Приходить к вам было рискованно, но не могу же я стоять в стороне, раз в заповеди сказано: «Не убий». И если ты сам не убиваешь, а просто стоишь рядом и помалкиваешь, так это ничего не меняет. Я готова пострадать за правду. Как первые христиане. Вы в бога верите?
– Не знаю, – растерялась я. – Не думала об этом.
– Да вы с ума сошли, как это о боге не думать? Особенно когда вас собираются убить. У вас теперь все надежды на господа, так что начинайте верить немедленно.
– Хорошо, начну, – согласилась я, стараясь ни в чем девице не перечить, потому что к тому моменту была убеждена: она и впрямь сумасшедшая.
– Вот я вам тетрадку принесла, – продолжила она, оторвала тетрадь от груди и положила на стол. – Здесь молитвы на все случаи жизни. От убийц и грабителей я красным фломастером пометила, видите?
Я заглянула в тетрадь, почерк у девицы оказался на редкость красивым и разборчивым, да и оформлена тетрадь была с любовью.
– Это я в монастыре от нечего делать, – вздохнула она, – телика нет, а книжки читать я не люблю, читаю только божественные, ну еще про сирот или каких-нибудь инвалидов. Одному человеку отрезало руку…
– Подождите, – заволновалась я. – Дело в том, что я собиралась уходить. Вы застали меня совершенно случайно. Если честно, у меня совсем нет времени и…
– Я могу подождать, – сказала девушка, – у меня полно времени. Идите по своим делам, а я тут у вас пока похлопочу по хозяйству. Господь учит помогать ближним. Я хорошо готовлю, хотите жареной картошки?
– У меня нет картошки.
– Жаль. Очень есть хочется. Я сутки ничего не ела. Если бы в пост, то хоть в пользу, а так за что страдаю? Если вам не трудно, покормите меня ради Христа. – Тут она вскочила и торопливо поклонилась.
– Ну, хорошо, – пожала я плечами и стала готовить завтрак, а девица читать вслух молитвы.
– Перед принятием пищи обязательно надо молиться. И после. Здесь у меня зеленым фломастером подчеркнуто.
– Вас как зовут? – поинтересовалась я со вздохом, поняв, что быстро от нее не избавишься.
– Мария. Как Богородицу. Вот мамка-то угодила. – Она опять вскочила, поклонилась чуть ли не до пола и сказала нараспев: – Мария Никитична Лукина.
– Очень приятно, – кашлянула я, помешивая кашу в кастрюльке. – А как давно вы знакомы с моим мужем? С бывшим, я хотела сказать.
– Да я его всю жизнь знаю, класса с третьего. А уж любила как… Он во двор выйдет, а у меня сердце в пятки. А когда на гитаре играл…
– Мой муж играет на гитаре? – не поверила я. По моему глубокому убеждению, медведь отдавил ему оба уха.
– А то… не часто, но иногда играл. Никому не нравилось, а я прямо сама не своя, встану в сторонке, глаза зажмурю и слушаю, слушаю. Конечно, он по моему малолетству внимания мне не уделял, зато я каждую свободную минуту посвящала ему.
– Вы в одном дворе жили? – озарило меня.
– Ага. Но недолго. Он-то вырос быстро, я еще в восьмом классе училась, а он сначала тачку купил, потом квартиру и съехал. Правда, к родителям иногда заезжал, потом они умерли, и мне вовсе жизни не стало. Я школу бросила и пошла к нему в курьеры. Еще брать не хотел, мерзавец, но я сказала: батя пьет, а мамке не до меня, надо работать. Договорились, что по вечерам трудиться буду, а днем в школе. Все-таки не совсем его душа потеряна для бога, – заявила она. – Способен иногда на благородный поступок.
– И что было дальше?
– Школу я закончила, стала у него в офисе работать, потому что совершенно не видела смысла жизни без Сергея. А он со мной как с малым ребенком разговаривал. Я поняла: надо брать инициативу в свои руки. Тут как раз была вечеринка перед Новым годом, я выпила для храбрости и соблазнила его. Правда, пришлось его как следует напоить.
– А это не противоречит заповедям? – забеспокоилась я.
– Еще как, но тогда я не нашла своей дороги и грешила. В чем теперь раскаиваюсь. Батюшка этот грех мне еще три года назад отпустил, так что он теперь не считается. В общем, мы стали любовниками, но он меня ничуточки не любил, без конца увиливал, когда я его о чувствах спрашивала, потом решил меня подкупить. Я, говорит, тебе квартиру куплю, двухкомнатную, только ты отстань от меня. Я разозлилась, а он мне: я бы тебя убил, не будь ты такой дурой, к тому же в одном доме жили, и хоть ты последняя идиотка, но тебя все-таки жалко. По-хорошему, говорит, прошу: отстань от меня. И должность мне нашел у своего друга. Двести баксов – не кот чихнул, а всех делов, что на телефоне сидеть.
– Вы согласились?
– Наотрез отказалась. Так он, мерзавец, перестал меня замечать. Ходит мимо, точно я стена какая. Долго я страдала, но однажды все же прорвалась к нему. А он мне: так, мол, и так, я женюсь. Конечно, я расстроилась, каково такое слышать влюбленному сердцу? Но я его поняла, потому что он поклялся, что любит вас больше жизни. И я наступила на горло собственной песне и ради его счастья дала свое согласие. Тяжело это было. Вот тогда и состоялась радостная встреча с одной богобоязненной старушкой, которая и привела меня в храм. Там я нашла истинное утешение. Молилась за вас, потому что господь сказал: прощайте врагам вашим, а вы мне даже и не враг, раз ничегошеньки обо мне не знали. Шли годы, то есть по-настоящему прошел всего один год, как вдруг звонит этот гад моему гаду, то есть моему новому шефу, ваш-то просил меня уйти, как только женился, и я ушла, сжав сердце в твердый кулак. Так вот, звонит этот гад и договаривается ехать в сауну. Ну, сауна так сауна. И тут я такое слышу… Крепитесь: ваш муж проводил время с женщинами легкого поведения.
– Да я знаю, – напомнила я, – у меня их целый альбом.
– Ага, – кивнула Марья, – тем лучше в смысле переживаний, не стоит о нем убиваться.
– Я не убиваюсь, мне бы только развестись с ним. Вы дальше рассказывайте.
– Так вот, как узнала я, что он по девкам шастает, взыграло во мне сердце, это что же выходит: не любит он вас, врет как распоследний… Короче, я решила с ним поговорить: так, мол, и так, если жену любишь, чего же по девкам бегаешь, а если не любишь, с какой такой стати пудрил мне мозги? Но поговорить с ним мне не удалось. Он от меня прятался, и в этом было провидение божие, потому что так я узнала, что супостат готовится лишить вас жизни.
– Нельзя ли об этом чуточку подробнее? – попросила я.
– Можно, – с готовностью кивнула Марья. – Звонит он в очередной раз моему гаду и говорит: «Мона от меня к мамаше сбежала и собирается разводиться», а мой-то гад ему в ответ: «Повезло». Но ваш жалобно так причитать начал, что совсем не повезло и даже напротив. Любит он вас, видите ли. И хватает у людей совести болтать такое, когда он всех своих шлюх по именам не помнит. Мой гад стал его утешать: никуда, говорит, не денется, посидит недельку без денег и сама прибежит. И опять в сауну намылились. Чувствуете, какое коварство? Любит он вас, как же, а дурные привычки бросать не желает. Каждый день он звонил и жаловался, а мой его утешал. И вдруг ваш точно с цепи сорвался. Убью, говорит, я ее. Никогда она, говорит, меня не любила и только рада от меня избавиться, и никакими деньгами ее не удержишь. Мой-то хоть и гад, но человек благоразумный, и говорит ему: «Зачем же убивать? Может, лучше в самом деле развестись, тем более что не любит». А Серега прямо сам не свой: убью, и все.
Выслушав ее рассказ, я вздохнула с облегчением, потому что была убеждена: всерьез муж убивать меня не собирается, а то, что орал «убью», так это просто эмоции, утихнет и развод даст, никуда не денется.
С легким сердцем я накормила Марью кашей, взглянула на часы и напомнила ей о работе – не своей, ее.
– Разве вам не надо в ваш офис?
Тут выяснилось, что она в отпуске, а отправилась в отпуск с одной целью: спасти меня, а так как отпуск внеплановый, а значит, без содержания, денег у нее нет, и она считает, что ей лучше всего жить у меня в целях моей безопасности и ее экономии. Данной идее я воспротивилась, твердо заявив, что в охране не нуждаюсь, а прокормить кого-либо не в силах, потому что у самой денег нет. Тут я, конечно, грешила против истины, но видеть в своей квартире сумасшедшую упорно не желала.
В конце концов мне удалось-таки проводить ее до двери. Она оставила мне номер своего телефона со словами: «Звоните, если что», а я посоветовала ей вернуться на работу – вдруг мой гад опять позвонит. Она нахмурилась, кивнула и наконец-то ушла. Я стала звонить Эльке с жалобами.
– Сумасшедший дом, – вздохнула она, выслушав. – А вдруг он правда чего замышляет? Может, тебе стоит переехать к маме? – Вопрос я оставила без ответа и села за работу.
День прошел незаметно, я и думать забыла о Марье и ее предостережении, то есть я ее вспомнила, укладываясь спать, но со смешком, и даже головой покачала: мол, надо же, совершенно чокнутая девица. Оказалось, не такая уж она сумасшедшая. А вот муж у меня точно псих, в этом я смогла убедиться буквально через несколько часов.
Взгляд мой упал на прикроватную тумбочку и натолкнулся на тетрадь. Сама я ее даже в руки не брала и удивилась: в какой же момент ушлая девица успела прошмыгнуть в спальню. Интересно, что она еще успела? Да, с такими следует держать ухо востро. Перекрестившись на всякий случай, я выключила свет и закрыла глаза.
