скачать книгу бесплатно
– Давайте без бурной деятельности.
– Ладно, – согласилась я. – Это дело милиции. Пусть они с ним разбираются. Мы свое дело сделали.
– Слава тебе господи, – вздохнул Брат. – На рожон не лезем.
– Наташа, узнай, не справлялся ли кто о нем…
Наташка потянулась к телефону, а я пошла в двенадцатую палату, взглянуть на послеоперационного больного.
Когда я вернулась, Наталья все еще сидела за столом и названивала по телефону.
– Никто твоим дядькой не интересуется, – заявила она. – Я менту позвонила, что сюда приходил. Говорю, надо бы родственников отыскать. А он: «Вот сами и ищите, раз ваш дядька без документов. Может, он приезжий или одинокий». Тут я сострить решила и говорю: «А может, он у вас в розыске?»
– И он к нам бросился? – догадалась я.
– Как же, жди. Говорит, а хоть бы и в розыске, далеко все равно не убежит.
– Оптимист, – усмехнулась я. – Могу ему такого порассказать…
– Никто твоего дядьку не ищет, – сказала Наташка. – А Вовка прав, не стоит нам лезть не в свое дело. Он мудрую мысль родил: а ну как им заинтересуются те самые типы, что его не дострелили? И сюда заявятся. Не знаю, как ты, а у меня ни малейшего желания присутствовать при их свидании.
Я села в кресло, разглядывая стену напротив.
– Чего как неживая? – вздохнула Наташка.
– Пытаюсь сообразить. Куда ж нам его теперь?
– Ты что, спятила? – вытаращила она глаза.
– Еще нет. Но откровенно тебе скажу: не для того я его из кусков сшивала, чтобы какой-то придурок взял его и убил.
– Ладно пугать-то… Это ж просто Вовкины домыслы, ты знаешь, он к концу смены на многое способен.
– Домыслы или нет, а ты баба глазастая, так что по сторонам поглядывай и к разговорам прислушивайся.
– Заметано. Бдительность и еще раз бдительность. Довольна?
– Не очень. Маетно мне.
– Это оттого, что ты голову себе разной чепухой забиваешь. Человек бредит, и только… – Наташка помолчала и добавила виновато: – Правда, перед этим его пытались убить…
Под утро прибежала Ася.
– Марина Сергеевна, дядечка из первой вас зовет.
– Меня? – переспросила я несколько растерянно.
– Ага, волнуется и вас просит.
Я торопливо зашагала к первой палате. Он и вправду волновался, а это как раз то, что ему сейчас никак нельзя. Увидел меня, попытался приподняться и захрипел:
– Дочка, убьют меня здесь…
– Успокойтесь, – с порога начала я. – Вы в безопасности.
– Убьют… – повторил он.
– Вы хотите, чтобы я вызвала милицию? Хотите дать показания? – спросила я, взяв его за руку. Он вроде бы усмехнулся. – Вы назвали свое имя, адрес? Мы сообщим родственникам.
– Никаких показаний… Найди человека, очень прошу… Цыганский поселок знаешь? Спроси Алену… он там… Скажешь, от Старика привет.
– Хорошо, я сообщу в милицию, они его разыщут…
Могу поклясться, он засмеялся.
– Послушайте, – попыталась я еще раз. – Этот человек, кто бы он ни был, вам не поможет. Вы перенесли тяжелую операцию и должны находиться здесь… – Тут мне пришлось заткнуться: он уже не слышал, впав в беспамятство.
Я же была в твердой памяти и здравом рассудке, по крайней мере, я так думала. А потому мне надлежало срочно решить, что делать. Может, я чересчур серьезно отношусь к его словам, но подобного бреда у больных мне раньше слышать не приходилось.
Конечно, разыскивать неизвестно кого в Цыганском поселке, куда даже днем порядочные люди старались не попадать, я не собиралась. Перевозить его сейчас просто нельзя. Мужик он живучий, но категория эта относительная и имеет свои пределы.
– Визитная карточка у тебя? – спросила я, отыскав Наташку.
– Ты имеешь в виду того типа из милиции?
– Его.
– Что – опять?
– Человек опасается за свою жизнь. Утверждает, что его здесь убьют. Я должна что-то сделать.
– Конечно, – развела руками Наташка.
Солдатова Евгения Петровича, который наведывался к нам, застать не удалось. Трубку поднял мужчина, представившийся Олегом Эдуардовичем. С максимальной убедительностью я поведала ему свою историю, особо указав на то, что страх за свою жизнь не способствует скорейшему выздоровлению больного и меня, как врача, это беспокоит. В отличие от своего коллеги Олег Эдуардович оказался более любознательным.
– Он назвал свое имя?
Я немного растерялась: может, и назвал, только я не догадалась спросить об этом у Аси.
– Сейчас я разыщу сестру и узнаю, – виновато ответила я.
– Я подъеду через час, – заверил он и записал приметы моего пациента.
Приехал он через три часа, когда я уже перестала ждать и начала подбирать слова и выражения для очередного телефонного разговора. Олег Эдуардович, оказавшийся тридцатилетним жгучим брюнетом с карими глазами и ресницами до подбородка, вошел в ординаторскую и, предъявив удостоверение, спросил:
– Можно с ним поговорить?
– Попробуйте, – кивнула я, испытывая легкое удовлетворение от того, что кто-то проявил должный интерес к моему «крестнику».
В палате Олег Эдуардович пробыл полминуты – больной спал, и беспокоить его я не позволила. Он посмотрел на бледное лицо, скользнул взглядом по наколке и кивнул.
– Вы его знаете? – не удержавшись, спросила я уже в коридоре.
– Еще бы, – вроде бы усмехнулся он. – Человек он у нас известный. И, честно вам скажу, избери вы в субботу другую дорогу, многим бы услугу оказали.
– Вы имеете в виду тех, кто его хотел убить? – сурово нахмурилась я.
Олег Эдуардович тяжело вздохнул.
– Человек этот – стойкий противник законов и почти все успел нарушить. В общем, ценным членом общества его никак не назовешь. Сейчас в городе неспокойно, думаю, в результате очередной бандитской разборки он и заполучил пули. И если бы не вы… – В голосе его звучала печаль и горькая обида. На меня это произвело впечатление.
– И что теперь? – как можно ласковее спросила я.
– Ничего, – пожал он плечами. – Лечите. Такие обычно живучие.
– Он боится, что его убьют, – напомнила я.
– В больнице? Это вряд ли… дождутся, когда выйдет, вот тогда, может быть…
Я добавила в голос ласковости:
– Вы меня не поняли. Человек боится за свою жизнь, и у него для этого есть основания. Что вы собираетесь делать?
– Я? – искренне удивился он.
– Разумеется. Насколько мне известно, именно милиция оберегает жизнь сограждан от всяческих посягательств. Или я что-то пропустила и издали новый закон?
– Мне непонятна ваша ирония, – вздохнул Олег Эдуардович.
– А мне непонятна ваша позиция, – ответила я. – Я врач и лечу людей, не спрашивая, кто они и что затеяли сотворить завтра: ограбить ребенка или взорвать весь этот мир к чертям собачьим. Я просто выполняю свой долг. У вас же есть свой. Думаю, вы обязаны его выполнять. Обязаны?
– Обязан, – неохотно согласился он. – И как, по-вашему, я должен его выполнить?
– Охранять этого человека от возможных убийц.
– Да он сам убийца, – все-таки сорвался Олег Эдуардович – нервы у него были так себе.
– Тогда посадите его в тюрьму, – кивнула я. – А если не имеете такой возможности, потому что он умнее и удачливее вас, выполняйте свой долг.
Он лучисто мне улыбнулся.
– Такая красивая женщина и такой характер, – попробовал схитрить Олег Эдуардович.
– Прекратите, – сурово отрезала я. Он убрал улыбку. Тут в коридоре появилась Ася.
– Марина Сергеевна, дядечка ваш… этот… вас зовет.
– Теперь я могу с ним поговорить? – вежливо спросил Олег Эдуардович.
– Можете, – кивнула я. – Только должна вам напомнить, что допрашивать раненых и больных, находящихся под действием наркотических средств, вы не имеете права. Все, что он вам сейчас скажет, в суде недействительно.
– Марина Сергеевна, – вздохнул он, – вашу бы энергию да в другое русло… – Он пошел в палату, а я стала ждать, что из этого выйдет.
Появился он где-то через полчаса.
– Что он вам сказал? – вежливо поинтересовалась я.
– А ничего, – усмехнулся Олег Эдуардович с некоторым злорадством. – Темно было, никого не видел, ничего не слышал и знать не знает, за что в него могли стрелять. Обычная история: они всегда молчат.
– Послушайте, но ведь он мне сказал… – начала я.
– Да? А мне он ничего не сказал. Всего доброго, Марина Сергеевна. – Он проникновенно улыбнулся на прощание и зашагал к выходу. Поразмышляв, я решила навестить завотделением. С утра он пребывал в благодушном настроении и меня встретил милостиво. Я начала с места в карьер:
– Павел Степанович, просто не знаю, что делать. Больной из первой палаты, Стариков, заявил, что его хотят убить. Я позвонила в милицию, пришел их сотрудник, поговорил с больным и ушел. Вроде бы их все это не касается. А если Стариков прав и его действительно здесь у нас убьют? Нужен нам труп в отделении?
Трупы мы не жаловали в принципе, а попасть в газету в раздел «Криминальная хроника» и вовсе было делом неприятным. Непременно копать начнут, лезть во все щели и задавать вопросы, например, почему сотрудников на данное время оказалось вдвое меньше, чем положено… Эти мысли отчетливо читались на высоком челе моего шефа.
– Они совершенно не желают понять, что у нас здесь больница и мы несем ответственность за людей… Даже теоретическая опасность… – зашлась я от негодования, а потом вожделенно поглядела на бутылку боржоми. Шеф торопливо налил мне целый стакан и уверенно заявил:
– Я сейчас же этим займусь. Не волнуйтесь, Марина Сергеевна, работайте спокойно, а этим деятелям придется несладко.
Слово шефа дорогого стоило: к концу моего дежурства возле двери первой палаты сидел милиционер в штатском, слегка расхлябанный и скучающий. Но это все же лучше, чем ничего.
Так совершенно незаметно спасение жизни незнакомого человека стало для меня личным делом. Хотя у него и имелись имя и фамилия, с легкой Наташкиной руки все в отделении называли его «твой дядька», и я сама, забываясь, говорила «мой», испытывая за него некоторую гордость: он уверенно и быстро шел на поправку. Одно было плохо: «мой дядька» никак не желал поверить, что находится в безопасности.
Я пыталась навести справки о его родных. Олег Эдуардович, к которому я обратилась вновь, несколько раздраженно заявил, что знает только одного близкого родственника моего пациента: зовут его серый волк и обитает он в тамбовских лесах. Я не стала сердиться на человека.
Собственные мои попытки отыскать его родственников к успеху не привели.
– Не слишком ли далеко ты заходишь? – недоумевала Наташка.
– А я никогда не разделяла твоей страсти к полумерам. Берешься за дело, так делай по максимуму.
В четверг Стариков окончательно пришел в сознание, и сразу же наметилось ухудшение. Больной волновался и звал меня.
– Ты съездила? – спросил он, как только я вошла в палату. – Нашла его?
– Послушайте, – начала я, – возле вашей двери дежурит милиционер, здесь вы в безопасности…
– Дурочка, – зло засмеялся он и тут же протянул ко мне руку. – Прости, дочка. Мне надо уходить отсюда.
– Вы не понимаете… вам нельзя. Еще минимум две недели… И даже после этого вы должны находиться под наблюдением врача.
– Они быстро узнают, – заметался он. – Я здесь как заяц в силке… Дочка, отыщи моего парня, только скажи ему, а он найдет выход…
– Хорошо, давайте я позвоню ему. Телефон есть?
– Какой телефон… – Он засмеялся и покачал головой. – Найди его, слышишь, Алена должна знать… – Он так разволновался, что ему пришлось сделать укол. Я пребывала в смятении. Может, действительно стоит съездить в этот Цыганский поселок? Искать там неведомую Алену и спрашивать о каком-то парне, которого «дядька» даже не удосужился назвать по имени? Нет, все это здорово отдавало дрянным детективом, к тому же ехать туда одна я просто боюсь, а желающие составить мне компанию вряд ли отыщутся.
