скачать книгу бесплатно
– Я не в этом смысле. – Он вздохнул. – Ты мне нравишься, как женщина.
Оу. Ну, рано или поздно, он должен был поднять эту тему. Как не вовремя.
– Прости, Дэннис, но это плохая идея. Ты для меня только друг. – Я не вижу Дэнниса в другой роли. Да, он симпатичный, интересный мужчина, но… он не тот, с кем я хотела бы встречаться. Мне вообще никто не нужен. – Иначе, я не воспринимаю тебя.
– Я тебе совсем не нравлюсь?
– Дэннис, – я вздохнула. – Все, что я могу тебе предложить, это дружбу. Прости, еще раз.
Он кивнул и отступил назад. Разочарование прибавило его лицу несколько лет, добавив еще одну морщину между бровей.
– Увидимся. – Дэннис слабо улыбнулся, старательно избегая моего взгляда.
Выехав с парковки, я направила машину вдоль череды офисных застроек. Через три квартала, свернула на улицу, названую в честь фруктового дерева. Черт, ненавижу, когда это происходит. Почему, нельзя просто общаться? Зачем воспринимать меня, как возможность строить свою жизнь? Я не гонюсь за отношениями и… может, я того же хочу от мужчин? Сейчас, у меня сложный период и он тянется уже триста шестьдесят пять дней подряд. Мне потребуется куда больше времени, чтобы начать жизнь заново. Я не знаю, как и при каких обстоятельствах… это может случиться в любой момент, но сейчас я ничего не хочу. Только вернуться домой и лечь спать. Попытаться, по крайней мере. За это время, я порядком подсела на Ксанакс
и Амбиен,
потому что каждая ночь – это ад. Мысли не дают отдыха, а нервные клетки не успевают восстанавливаться.
Еще через десяток ярдов, я въехала на эстакаду, встраиваясь в общий поток машин. В начале десятого вечера – обычное дело. Тем более, в пятницу. Большая часть авто спешит по своим делам, или подвозит клиентов, которых дожидаются дома. Меня никто не ждет. После смерти Элиота, я пыталась вернуть расположение матери, но она наотрез отказалась со мной разговаривать. Да, что там, она не желает смотреть в мою сторону. Я и брат, были разнояйцовыми близнецами, из-за этого, маме больно. После похорон, она сказала, чтобы я ушла и не возвращалась. Можно ли винить природу моего сходства с Элиотом? Можно ли винить мать, которая смотрит на тебя, но видит сына и страдает?
Так что, мы не общаемся уже десять месяцев. Два из них, я потратила на восстановление отношений… тщетно. Как будто только ей больно. А я? Я тоже мучаюсь. Близнецы чувствуют боль друг друга, чувствуют, когда одному плохо… боже, я догадываюсь об истинной причине разворота матери на сто восемьдесят градусов. Я ведь чувствовала, что с братом что-то происходит. На интуитивном уровне или на уровне близнецов, как хотите… и ничего не предприняла. Я ничего не сказала маме о своих ощущениях и дурном предчувствии. Я просто почувствовала, как в груди что-то оборвалось. Это была моя с Элиотом связь.
Притормозив, я потерла лоб. Темя сдавило от тупой боли, а затем прокатилась по вискам и темени. Проклятье. Я истощена морально и эмоционально. Головные боли в последнее время наступают все чаще и чаще. Сильнее…
Боковое зрение уловило что-то справа. Повернув голову в ту сторону, я увидела мужчину, затянутого в черную одежду. Кажется, он забрался на эстакаду по пожарной лестнице, чтобы… от догадки, я похолодела. О, господи боже, он же не собирается прыгать…
– О, нет, – в ужасе, выдохнула я. Прямо на моих глазах, этот человек сорвался вниз. – О, черт. – Чтобы выехать с эстакады, я убью кучу времени, а этого не хватит, чтобы спасти его. Единственное решение, что пришло мне в голову, это бросить свою машину здесь и спуститься вниз по той чертовой лестнице. Что я и сделала, прихватив сотовый и поставив авто на аварийный сигнал. Выскочив из машины, я подбежала к лестничному выступу, выглядывая бедолагу. Внизу. Правая нога и рука неестественно вывернута. Боже, я молилась, чтобы он был жив.
Ухватившись за перила, я начала спускаться вниз. Учитывая высоту, шанс выжить, пятьдесят на пятьдесят. Зачем вообще, он прыгнул? Я знала, что эстакада – любимое место самоубийц, но… неужели, нет другого выхода, чем так обрывать свою жизнь? Поверить не могу, что пятница для меня закончиться смертью человека. Я почти жалею, что не приняла предложение Дэнниса. Дьявол… да, сколько же тут перекладин? Моя нога соскользнула, и я чуть было сама не приземлилась рядышком с бедолагой.
Переведя дыхание, я продолжила спуск. Даже не знаю, что меня так подбило бросаться за незнакомцем. Все-таки работа в центре, оставляет свой отпечаток. Нам всем порой хочется быть героями, и чтобы нас благодарили… но, я хотела только одного, спуститься и быть уверенной, что мужчина жив. Он может остаться инвалидом, но, по крайней мере, будет жить дальше.
Добравшись до низа, я опустилась перед мужчиной на колени. Его лицо было повернуто в мою сторону. Веки смежены. Вокруг головы растекалось черное пятно крови. Достав телефон, я набрала 911, и пока оператор задавал стандартные вопросы, а я объясняла ситуацию, моя рука потянулась к его шее. Слабый. Едва различимый.
– Дерьмо. Ты не можешь умереть. – Проговорила я, сжимая телефон в ладони. – Помощь уже в пути. Слышишь? – интуитивно, я отбросила слипшийся от крови локон волос с его лба. – Не умирай. Оставайся со мной. – Веки мужчины распахнулись, открывая самые поразительные, самые необыкновенно-зеленные глаза в мире. От изумления/шока/недоумения я раззявила рот.
Жив. Господи, он жив. Я улыбнулась.
Когда наши взгляды встретились, мое сердце пустилось вскачь. Грудь наполнилась теплом и чем-то еще, отчего мне захотелось зарыдать во все горло. Подавив порыв заплакать, я удерживала его необыкновенный взгляд на себе.
– Смотри на меня. Не уходи.
ГЛАВА 3
Складывая папки в аккуратную стопку, я уже знал, как закончу этот вечер. В клубе, в баре… у винного склада, но главное там будет алкоголь и долгожданное расслабление. За неделю, мой организм достаточно натерпелся и теперь, ему требовался выходной и желательно в бессознательной коме. Я не против попасть в страну Кротовых нор
лишь бы не чувствовать себя в западне «Дилберта».
Бумажное дерьмо уже поперек горла стоит, а мне нужно что-то покрепче, чем просиживание задницы за столом. КПД
за эту неделю, я спалил до нуля.
Я жажду действий. Жажду адреналина, а не макулатуры на своем столе. Дела, под грифом – висяк, мозолят глаза, и я порядком устал копаться в мусоре, пытаясь найти в них хоть какую-то зацепку.
Убрав барахло в ящик, я поднялся из-за стола. Сдернув куртку со стула, я хотел бы в этот же самый момент исчезнуть. Испариться, не тратя время на дорогу и напрягая свой организм, но придется миновать не только забитое, копами, помещение, но и два этажа, чтобы выйти на улицу, а уже после сесть в машину.
– Хей, Вэл, – напарник появился передо мной. – Ты в норме? – его серо-зеленые глаза подозрительно сузились. Черт, и как его угораздило согласиться, со мной работать?
Кэвин не такой, как я. Он заурядный по всем пунктам – примерный муж, отец и праведный детектив, всегда следующий букве закона. Напарник никогда не пойдет против правил. Не станет вымещать ярость на узколобых ублюдках, не прилипнет к стакану, и уж тем более, не позволит своему члену выпрыгнуть из штанов, чтобы избавиться от напряжения. Семья для него – библия, которую он хранит под стеклом, обложенную вдоль и поперек взрывчаткой. Мы с ним в служебном браке уже четыре года, и что он видел? Агрессию с моей стороны по отношению к подозреваемым, к задержанным, к женщинам, с которыми я проводил время. Не то, чтобы Кэвин был свидетелем моих постельных игр, но он в курсе, каким я бываю, когда зуд в штанах становится высокооктановым.
– В норме. – Ни хрена не в норме. Мне нужно выпить. Много. Еще и выкурить блок сигарет, чтобы дым валил не только изо рта, но и из задницы. – Собираюсь, выпить. Пойдешь со мной? – естественно, он откажется. Сейчас скажет, что его благоверная женушка приготовила вкусный, домашний ужин, который ни при каких обстоятельствах не пропустит. Ну, разве что, причиной отступления от святого, станет вызов на место преступления.
– Может, поедем ко мне и поужинаем?
Я улыбнулся, только представив, какая физиономия будет у его жены. Пегги, с виду ангел, но внутри – Энни Уилкс.
Ксенофобка,
которая при первой же нашей встречи, определила между нами границы. Не то, чтобы я положил на нее глаз, хотя она симпатичная, скорее, в ее действиях и словах было четко указано, что мне, отвратной роже, не быть среди хороших друзей Кэвина. И уж точно, она не желает видеть меня на пороге их дома.
– Спасибо за приглашение, друг, но я лучше пойду выпить. – Я хлопнул его по плечу. – Подкинь меня до ближайшего бара, окей?
Кэвин выдохнул, разочарованный тем, что я отказался от домашней еды, как и от хорошей компании. Безопасной компании. Но, лучше я угроблю несколько часов за виски и созерцанием женских тел, чем буду глотать ненависть его дражайшей женушки.
На улице, я закурил, смешивая в легких никотин и вечерний воздух. Неплохая смесь, когда на каждом этаже полицейского участка, развешаны таблички о запрете курения. Вот, поэтому я не люблю торчать в четырех стенах и вариться в бесконечных звонках и жужжании голосов. Мне нужно движение, а не торможение. А еще мне нужен никотин и в большом количестве, чтобы мозг работал, а не висел в прострации.
По дороге к «Форду», я делал густые затяжки, зная, что Пегги не одобрит вонь курева. Забавно, что тачка не для личного пользования, но его женушка умудрилась и туда сунуть свой нос.
Выбросив окурок, я забрался в салон. Кэвин сел за руль, предусмотрительно натянув ремень безопасности. В отличие от него, я этим дерьмом не страдал и мне было плевать, если моя рожа окажется на той стороне лобового стекла и хуже того, бесплатно ощутит на себе косметическую дермабразию.
– Пристегнись. – Вздохнул напарник, выезжая с парковки. Я выругался, нехотя послушавшись. – Ты уверен, что хочешь в бар, а не домой?
Я бросил на него хмурый взгляд.
– Я ни в чем не уверен, дружище, но домой, точно не хочу. Не сегодня.
Эта пятница должна стать для меня интереснее предыдущих. Может, именно сегодня я выбью не только из других дух, но и вкушу собственной крови, которая урезонить мои долбанные нервы. Или встречу женщину, от которой сойду с ума, предложу ей жить вместе или что самое безумное – захочу от нее детей. Я давно мог кого-нибудь обрюхатить, но веселое будущее так же привлекательно, как и поддиафрагмальный абсцесс.
– Что с тобой происходит?
– Со мной все в порядке. – А, да, на хрен Пегги с ее ОКР.
Я достал сигарету, подкуривая ее и опуская окно.
– К выходным у тебя портиться настрой. И знаешь, что я думаю, – но Кэвин не договорил. Его перебил треск рации. Слава яйцам, а то бы я не вынес монолог мистера-я-все-вижу-и-знаю. Диспетчер сообщил, что на эстакаде образовалась небольшая пробка из-за парня, совершившего самоубийство.
В последнее время появилось слишком много суицидников. Эти слабовольные уродцы, портили статистику Нью-Йорка, отправляя свои бренные душонки в ад или в небытие, но так или иначе, нам изредка приходилось возиться с этим, раскрывая причины их действий.
Наркотики.
Дерьмовая жизнь.
Безответная любовь.
Ублюдки кончали с собой изощренными способами, и каждая их смерть наталкивала меня на мысль о собственной жизни. Если так продолжиться, я пополню их список своим именем. Почему? Хрен его знает. Просто потому что я неудавшийся эксперимент своих родителей.
«Грязный Гарри», знающий толк в алкоголе, в трахе, и хорошей драке.
Я познал грех, я нуждался в нем, я подыхал без отдушины, топя свое эго в серых буднях расследований. Мне тридцать пять, и я до сих пор не узнал, каково это, когда ты возвращаешься домой, а тебя ждет жена и дети. Возможно, никогда не узнаю, потому что я одиночка по жизни. Ни одна женщина, в здравом уме, не захочет такого мужчину, как я. Работа отнимает слишком много времени, а чтобы снять стресс, супружеского обета будет недостаточно. Отлииично. Папочка с мамочкой гордились бы таким сыном.
Бесполезный с большой буквы «Б».
Хм, похоже, ужин с Пегги переносится на неопределенное время, как и мой алкогольный загул. Гребаный ад. Лучше тому козлу быть мертвым и не пытаться выкарабкаться.
В итоге, Кэвин поддал газа, несясь на всех ветрах прямиком на вызов. Как будто нам и без этого не хватает работы, но напарника не переспоришь. Сколько раз ему не говори, что с этим вполне справятся патрульные, так нет – героя тянет на подвиги.
Через пятнадцать минут, мы были на месте.
«Туннель Смерти». Ага. Знакомое местечко. Бывал я тут и не раз и не для задержания «скелетов».
Не будем об этом. Закурив очередную сигарету, я осматривался по сторонам. Небольшой клочок дороги, был опечатан желтой лентой. На асфальте, ничком лежал мужчина. Вокруг его головы зияло черное пятно крови. Правая нога и рука вывернута. Судя по расположению, говнюк приземлился с пожарной лестницы, приваренной к эстакаде. Подозреваю, что гражданский был из «скелетов», которому приспичило испробовать эфирные крылышки в действии. В пятнадцати футах, стояла труповозка коронера, а за ней машина скорой помощи и четырехколесник офицеров. Кэвин склонился над трупом, пробормотав то ли молитву, то ли проклятье.
– Он сам спрыгнул.
– Вижу. – Напарник выпрямился. – Не хочешь расспросить очевидца?
Я скривился.
– Как Джон Гленн
победил высотную болезнь?
Не горю желанием.
– Зря. – Кэвин кивнул в сторону коповской машины, около которой стоял офицер и девушка в голубом пальто. – Она может прояснить картину.
– Черт, – я выругался, мгновенно оценив фигуру свидетельницы: не больше пяти с половиной футов ростом.
Стройная. Светлые волосы, уложенные в пучок. Лица не вижу, потому что она стоит спиной к нам. – Офицер возьмет с нее показания, мертвяка отвезут в морг и все на этом. К чему лишние расспросы? – а потом уже тише добавил, – виски сам себя не выпьет.
– Вэл, – хмыкнул напарник. – Прекращай делать вид, что тебе плевать. Это человек, а не собака.
– Между прочим, к собакам я отношусь хорошо. – Если только они не грызут ботинки и не ссут где попало. Кэвин смерил меня взглядом – тащи свой зад к женщине и кончай нести бред. – Дерьмо. – Выбросив сигарету, я направился к свидетельнице. И какого хрена, скажите, пожалуйста? Это не умышленное убийство, а значит, мы можем закрыть глаза на придурка оборвавшего свою жизнь. Сколько таких в «городе, который никогда не спит»?
До хрена. Если с каждым полиция будет нянчиться, как с сопливыми иждивенцами, настоящие преступники продолжат разгуливать на свободе. – Полное дерьмо.
Затормозив в двух шагах от парочки, я полез в карман за удостоверением. Офицер сразу же заметил меня, сдвинувшись в сторону. Удивление на лице парня было таким же очевидным, как и наше бессмысленное присутствие. После, повернулась женщина, и… в голове пронеслось «я смотрю в твои глаза и понимаю – нет, и не может быть женщины, которая стала бы твоей соперницей…».
Ее глаза, цвета темного золота, дезориентировали меня, превратив мой рассудок в «Дауни».
Я завис, наверняка, с тупым выражением лица и… не приведи боже, с капающей изо рта, слюной.
– Детектив…
– … Хоган. – Выдавил я, показав значок. – Я только уточнить кое-что. Если не против?
Офицер озадаченно нахмурил брови, пока я пялился на свидетельницу, вместо того, чтобы сосредоточиться на работе. Усиленно собирая мозги в кучку, я видимо, упустил вероятность наличия у меня СДВГ…
или я просто придурок?
Офицер удалился, а я остался наедине с девушкой. Почти, наедине.
– Валентин Хоган. – Зачем-то повторил я, пристальней всматриваясь в эти невероятные глаза. Она была красива, как Лана Тернер.
Изящная линия носа и полные губы, с ямочкой на нижней. Белая кожа, с легкой россыпью веснушек на скулах и на переносице. Я видел много привлекательных женщин, но в этой было что-то такое, отчего мое сердце билось чаще, а кровь приливала ко всем местам, где есть вены. В особенности к паху. Ну, не извращенец ли я после этого? Она стала свидетельницей самоубийства, а я, вместо сочувствия, проявляю заинтересованность в том, чтобы уложить ее в горизонтальное положение. Отлииично. Просто чудно.
– Элизабет Войс. – Низкий, чувственный голос, прошелся по ушам, как сексуальная ласка. Боги, ее голос надо разливать по бутылкам и продавать вместо «Энзита».
На хрен. У меня и без химии, напряглось то, что должно не двигаться по команде. Ублюдок в штанах зашевелился, будто разминался перед затяжным забегом. Даже не смей, уродец. – Я уже все рассказала офицеру.
– Я понял. Как насчет повтора? – а еще ужина со мной, секса и многих вещей, о которых я хочу узнать, как только окажусь между твоих ног? Гребаный ад. – Понимаю, что вы устали, но иногда офицеры забывают записывать некоторые важные детали.
Она рассеянно провела пальцами по губам, задумчиво уставившись в одну точку. Ох, твою мать. Вот это она зря сделала. Ни к чему соблазнять мое либидо, которое и так подпрыгнуло до потолка. Слава яйцам, что причиндал достаточно умен, чтобы сейчас не показываться. Знает, говнюк, что последует за этим.
Нет, сегодня я точно упьюсь и сниму шлюху, чтобы снять напряжение.
И самое скверное, что вместо лица одноразовой женщины, будет она – Элизабет Войс.
ГЛАВА 4
Я летел, пересекая пространство, огибая облака и наслаждаясь ветром, щекочущим мою кожу. Мое тело было легким, как перышко, так что я запросто мог запрыгнуть на пушистые комочки, утопая в блаженной мягкости. И они так вкусно пахли: чем-то сладким и волнительным. Все мои рецепторы взревели, с жадностью поглощая запах, насыщаясь им, точно самой вкусной едой в мире. Ммм… жареный бекон и яичница. Вкус танцевал у меня на языке, и я с восторгом упивался этими ощущениями… погодите, что это такое? Знакомая песня… кажется, я слышал ее еще в детстве.
Распахнув глаза, я наткнулся взглядом на облупившийся потолок, разукрашенный всеми цветами желтого и коричневого. Затем, стены, с обоями, которые когда-то были либо белыми, либо бежевыми, смешанными с заплатками из газет и бетона.
Чертова песня никак не унималась. Такое чувство, что она кружит по кругу, словно пытается мне что-то сказать. Сквозь мелодию, прорывался треск и аромат жареного бекона, и яичницы. Не сон?
Я сел, оглядываясь по сторонам. Я дома. Это квартира, на пятом этаже, которую я снимаю последние полгода. Самое большое, на что я мог рассчитывать, после того, как… неважно. В моей богадельне нет ничего хорошего, кроме наличия необходимой мебели, да и ее немного. Шкаф, старый телевизор, показывающий один канал, видеомагнитофон и единственная кассета с порно. Не мое дерьмо, а владельца. Обеденный стол, стулья и кое-какие шкафчики в кухне. У меня даже кровати нет, я сплю на матрасе. Опустив взгляд на постельное белье, я был немного удивлен, не увидев на простынях или одеяле грязных пятен. Не знаю, что это за материал, но он мягче «Дамаста»
и пахнет луговыми цветами.
Ага, как будто меня шарахнуло током, и я решил постирать бельишко у соседа, ведь стиральной машины у меня тоже нет. И я голый. Верняк. Не припомню, чтобы раздевался догола и спал. Когда-то, но не сейчас.
Погоди-погоди. Начнем по-порядку. Я был вчера у Ди-Боя. Купил дозу и… мрак. Не помню, как добрался до дома, оказавшись в кошмарах Поллока.
Разве, моя квартира выглядит так, как раньше? То есть, да. Но в ней что-то изменилось. Может, воздух? Уже не пахнет затхлостью и канализацией. Свежий, как морской бриз. Стены не давят, как прежде. Не вызывают приступы клаустрофобии, но кое-что меня напрягает. Определенно, напрягает. Наверное, эта музыка, шкворчание еды на сковородке… я же не мог оставить пищу готовится, а сам лечь спать? У меня и еды-то нет. Заначка ушла на дозу, а предназначалась для оплаты за квартиру. Какого?
Потерев затылок, я бросил взгляд на стул, который использовал в качестве прикроватного столика. Хм, запасной «Самсонит»
