скачать книгу бесплатно
– Стоит переждать немного, – сказал Пастырь. – Начинай движение через десять минут.
Я не сразу понял, что он обратился именно ко мне, но судя по тому, что окошко сразу же закрылось, ответа или подтверждения эта команда не требовала.
– Разрушитель, это тварь такая? – спросил я то, что уже и так понял.
– Ага, – Джим кивнул, закуривая сигарету. – Огромная тварь. Одна из самых больших. Опасный сукин сын. Наша пушка его, конечно, пробьет, но все же, эта встреча категорически нежелательна.
– Этот сканер позволяет нам засекать тварей?
– Да. Их мозги испускают особое излучение. У всех легионеров, независимо от вида, это излучение одинаковое. Оно позволяло с ними связываться, этим… ну, их командирам, в общем. Теперь ими некому командовать, но излучение они все равно испускают. Так уж устроен их мозг, что нам на руку.
Я некоторое время раздумывал, стоит ли задавать следующий вопрос. Не слишком ли много вопросов? С другой стороны, я тут впервые, и это логично, задавать вопросы. Ведь, я же ученик. Лучше быть любопытным, чем мертвым. Решив так, я снова спросил:
– А что такое гасители?
– Многие твари, в их числе и разрушители, могут ощущать тепловой объект за километры. Гасители соответственно гасят наше тепло, и большинство других видов излучения, и тварь не может нас заметить, если мы не в прямой видимости.
– А почему мы тогда постоянно с ними не ездим?
– Потому что гасители чертовски быстро сажают батареи.
– Ясно, – ответил я, проклиная себя за любопытство.
Я чувствовал себя невероятно назойливым, как тогда, в далеком детстве, когда в автомастерской отца я не отставал от него с бесконечными расспросами. Только, ведь, я больше не ребенок и до многого мог бы дойти своей головой. Хотя на первый взгляд. Джима это совершенно не раздражало, мне казалось, что еще парочку вопросов, и в Филин я отправлюсь пешком.
– Можно ехать, – сказал Джим, и я вновь повел грузовик вперед по полю.
Через час-полтора мы достигли небольшой бурной речушки. Возле нее был сделан следующий, уже более серьезный привал. Рассевшись на берегу, охотники достали ящик с сухими пайками, и каждый взял себе по одному.
Наверное, еще никогда прежде я не чувствовал, что еда может быть такой вкусной. Только начав есть я осознал, насколько же сильно проголодался. А трапеза на свежем воздухе лишь разогревала аппетит.
Солнце к этому моменту окончательно скрылось за серыми тучами, затянувшими небо от края до края. Заметно похолодало. К концу нашего обеда начал накрапывать дождь. И это было еще одно из многочисленных открытий, совершенный мною в тот день. Конечно же, я знал, что такое дождь, но никогда прежде не ощущал, как это, когда с неба капает вода. Капли были мелкими и холодными. Но я, все равно, подставлял лицо небу. Мне нравилось чувствовать эти капли на своей коже. В тот момент я ощущал некую близость с природой и точно решил для себя, что, даже если не стану одним из Грешников, все равно, найду способ еще раз выбраться за стены Филина.
Дальнейшие два часа мы двигались вдоль берега реки, против ее течения. Затем впереди показалась колоссальных размеров конструкция, возвышающаяся над водой.
– Нам нужно будет перебраться через этот мост, – сказал Джим, указывая вперед. – Заезд увидишь слева. Двигайся медленно. Предки, конечно, строили на века, но, ведь, века-то уже прошли.
Я не сразу осознал смысл сказанных Джимом слов. Этот мост был построен предками! Теми самыми великими и могущественными предками, что погубили наш мир. Данная мысль почему-то привела меня в странный восторг и нетерпение.
Подъехав ближе, я обнаружил, что мост является частью широченного шоссе, которое извиваясь подобно старой черной змее, тянулось до самого горизонта. Эта змея уже давно была мертва, но труп ее, местами насквозь проросший деревьями, кустами и травой, был все еще отчетливо различим среди окружающего его моря зелени. Массивные плиты и опоры моста уже заметно потрескались, а кое-где были видны отколовшиеся куски. И все равно, он показался мне невероятно прочным.
Пока Странник медленно полз к другому берегу реки, я старался успокоить новую волну дрожи в конечностях. На этот раз не страх был ее причиной, а восхищение и трепет от близости к этой частичке далекого прошлого, о котором так восторженно рассказывала мне Джулия.
– Направо, – указал Джим, когда мы съехали с моста.
Вновь по бездорожью мы стали постепенно удаляться от реки. Но не прошло и пятнадцати минут, как Джим твердо сказал:
– Тормози тут. Приехали.
Я остановил машину и в недоумении огляделся по сторонам. Холмистая местность, покрытая травой и кустарником, ничем не отличалась от всего того пейзажа, что я наблюдал на протяжении нашего пути. Что нам тут ловить? Но спорить, конечно, не стал и даже вопросов решил не задавать.
Грешники начали собираться, доставать из свертков свою аппаратуру, контейнеры, металлические пластины неясного назначения и многое, многое другое. Я же слонялся вокруг машины, все еще побаиваясь отходить от нее дальше, чем на три-четыре метра. Никто и не пытался привлечь меня к работе, хотя, я с радостью включился бы в общее дело. Так было бы гораздо лучше, чем тихо стоять в сторонке, наблюдая, как делают то, о чем я не имею ни малейшего представления.
– Ты останешься тут, – наконец, обратился ко мне Джим, когда их сборы были окончены. – Будь вблизи машины, чтобы услышать, когда я с тобой свяжусь. И еще, – он открыл дверь кабины и указал на приборы, – поглядывай на радар. Если увидишь на нем отметку красного цвета, неважно каких размеров, тут же связывайся с нами и сообщай. Передатчик настроен на нашу волну, ты понял, где он находится?
Я кивнул в ответ.
– Отлично. До скорого, – он улыбнулся и, похлопав меня по плечу, двинулся к остальным.
Я хотел задать еще уйму вопросов: «Куда вы идете? Сколько вас ждать? Что делать, если не вернетесь?». Но ни один из них так и не был задан. Я просто стоял, облокотившись на кузов грузовичка, и следил, как команда Грешников постепенно скрывается из виду. Чем дальше удалялись четыре темные фигуры, тем больше накатывало одиночество. Я чувствовал себя брошенным. Необъятность окружающего мира начала вдруг невероятно давить на меня со всех сторон. Вновь оживали те страхи, что заставляли меня все эти годы держаться стен родного города.
Я снова сел за руль, ища спасения в привычной для себя обстановке. Кабина Сранника создавала некую иллюзию защищенности, словно отгораживая меня от внешнего мира.
Небо было все таким же серым. Тяжелые тучи медленно и лениво ползли по нему клубами. Их тяжесть угнетала, придавливала к земле. Примерно через час по крыше машины забарабанил дождь. Сидя в одиночестве и глядя на эту серую картину, я вдруг почувствовал невероятную тоску. Что-то заныло в груди. Не так, как ноет рана от расставания с Джулией. Тут все было иначе. Нечто более абстрактное, зарытое так глубоко внутри, что я долго не мог осознать, и так до конца не разобрался, пожалуй, что именно это было. Сейчас, мне кажется – то была память. Не моя. Память предков, передавшаяся через поколения и ожившая при виде открытого мира, своей серостью и пустынностью напоминающего о том, что мы его потеряли. И сколько бы я не старался, эта тоска и безбрежная печаль не проходили. Я так и сидел в тишине, слушая звуки природы и думая о чем-то очень лиричном и совершенно неважном, вроде наших разговоров с Джулией о том, что могло бы быть, но чего никогда не было. И, казалось бы, зачем об этом говорить, раз все равно, все уже не так? Но ведь, фантазия жаждет пищи, и мы пускаемся в путь по нереальным мирам, в которых сами пишем историю. И возвращаясь от таких мыслей к реальности, обычно уже и не помним, в чем была их суть изначально. Важно лишь настроение, которое они в себе несли. Сидя в машине Грешников, я словно бы задремал, провалился куда-то в эту печаль, навеянную природой, и в какой-то момент как очнулся, осознав, что дождь прекратился, снаружи значительно стемнело, а команда так и не вернулась.
Взглянув на часы в своем коммуникаторе, я обнаружил, что уже почти семь вечера, а Джим и остальные ушли в начале пятого. Тревога и беспокойство вновь завладели рассудком. Я проклинал себя за то, что не осведомился у Джима, насколько именно они уходят, и что делать, если не вернутся. «Знать бы хоть, что у них за задание», – подумал я с досадой. Но делать было нечего. Я не решился нарушать радиомолчание, боясь, что это может сорвать их операцию. Оставалось только ждать и надеяться, что все под контролем.
Скоро я покинул машину и прошелся вокруг, разминая спину и с опаской оглядываясь по сторонам. Небо теперь сменило серый цвет на темно-темно синий, окрасив весь окружающий мир в него же. Тени сгущались и, несмотря на полнейшую тишину, я чувствовал в них некую опасность и напряжение.
Я вернулся в кабину, но и она теперь не выглядела безопасно. Двигатель был выключен, приборная панель не светилась, не считая маленького блюдца радара, питающегося, как и рация, от дополнительного генератора. Мрак снаружи смог беспрепятственно проникнуть внутрь. Наполнив машину тенями, он принес с собой липкий страх, который поселился в груди и начал давить на нее изнутри. Я достал из кармана пистолет, данный мне Пастырем, и крепко стиснул его рукоятку в ладони. Уверенности это не предало. Я чувствовал себя голым и абсолютно беспомощным против любых опасностей окружающего мира.
Снаружи очень скоро окончательно стемнело, и поднялся ветер. Значительно похолодало. Время ползло невероятно медленно и с каждой минутой уверенность в том, что за мной вернутся, все таяла.
Около восьми часов вечера я услышал, как где-то вдалеке, примерно в той же стороне, куда ушли охотники, прогремел взрыв. Точнее, я так предположил. Раздался громкий хлопок, прокатившийся по округе. Я взглянул туда, но мрак стоял непроницаемой стеной. Секунд десять спустя хлопок повторился, и за ним практически сразу раздался следующий. Потом все стихло. Я сидел в темноте и ждал, боясь даже предположить, что могут означать эти взрывы.
Минут через десять раздалась целая серия более тихих хлопков – выстрелы. Затем вновь тишина. Мне казалось, что стук моего сердца можно было услышать за километры отсюда, как и громкое, дрожащее дыхание. Я по-прежнему сжимал пистолет в правой руке и не шевелился, словно боялся пропустить нечто важное, хотя, ничего и не происходило. Взгляд остановился на единственном светлом пятне – зеленоватом экране радара, но прибор молчал.
– Клайд, – раздался вдруг шипящий голос в машине, и я подскочил как ужаленный.
– Клайд. Ты там? – это был голос Джима, слегка искаженный помехами рации.
Потратив пару секунд на восстановление дыхания, я бросился к микрофону и ответил:
– Слушаю, Джим!
Наверное, мой голос был таким, словно это я, а не они, выходил на охоту за чудовищами. Хотя, думаю, рация не передала всей полноты чувств, переполнявших меня в тот момент.
– Мы тут немного завозились. Ты там не скучал?
– Всё о-кей, – ответил я, продолжая бороться с дрожью в голосе.
– Сейчас у тебя на радаре появится отметка. Это будем мы. Сможешь определить местоположение и приехать?
– Без проблем.
– Тогда заводи колымагу и включи все прожектора.
– Принято, – ответил я, усаживаясь за руль.
Не прошло и пяти секунд, как на мониторе появилась маленькая зеленая точка. Навигация была мне знакома, и я быстро определил, куда нужно двигаться. Как только заработал двигатель, и зажглись мощные прожектора на крыше, осветив мой путь, я ощутил прилив энергии и легкость в груди. Они живы и, значит, скоро мы отправимся домой. Голос Джима звучал спокойно и устало, что навело меня на мысль об удачном завершении операции. Мне хотелось поскорее отправиться в обратный путь и оказаться за надежными стенами Филина, в котором никогда не гаснет свет и потому этот густой, холодный и зловещий мрак не может проникнуть внутрь организма.
Странник бодро мчался вперед, точка на радаре приближалась. Очень скоро я увидел несколько огней прямо по курсу, и спокойствие вернулось окончательно. Я больше не был один в этом пустынном краю. Если Грешники все это время были на том же месте, где и сейчас, то значит, нас разделяло чуть более четырех километров – сущая ерунда. Я, по сути, и не был один, так что оставалось лишь улыбнуться в лицо своим прежним страхам.
Когда я подъехал, команда окружала красными сигнальными факелами разрытую в земле яму. Я остановил машину в относительной близости к ней и стал вглядываться внутрь, но глубина ямы не позволяла мне увидеть содержимое.
Не успел я остановиться, как возле окна выросла фигура Пастыря.
– Разворачивай, – сказал он, открыв дверь, – и медленно сдавай задом. Я скажу, когда остановиться.
Я только кивнул в ответ. Дверь закрылась, и я принялся быстро выполнять указания.
– Стоп! – крикнул Пастырь, стукнув ладонью по кузову, когда до ямы оставалось меньше метра.
Машина остановилась, и тут же я заметил фигуры Джима и Стива, которые начали разматывать трос сзади и спускать его вниз. Спустя минут десять-пятнадцать Пастырь вновь подошел к кабине.
– Отсчитай десять секунд и трогай на полном ходу.
Начав отсчет, я заметил, как тени Стива и Джима отбегают в стороны.
– Восемь, девять, – прошептал я последние числа вслух, – десять.
Странник рванулся с места, и я сразу ощутил, как тяжело он пошел. Трос вытягивал что-то огромное из-под земли. Я давил на педаль газа, грузовик уверенно двигался вперед и вдруг резкий толчок сотряс машину. Странник дернулся, и тут же его потянуло назад. Я услышал, как загремел и заходил во все стороны стальной трос. Что-то, что я тянул из ямы, теперь стремилось вернуться обратно и вернуться вместе со мной. Усердно борясь с приступами страха и паники, я надавил на педаль газа, стараясь выжать из машины все, на что она способна.
– Еще живой! – услышал я крик Джима сзади.
– Прикончите его! – заорал в ответ Пастырь.
Колеса буксовали, швыряясь комьями мокрой земли, но все же мне удалось начать медленное движение вперед. Затем резкий рывок оттащил меня на несколько метров назад, и снова, буксуя, Странник ринулся прочь от ямы, таща за собой на тросе нечто, изо всех сил борющееся за свою жизнь. Но, не проехав и десяти метров, его вновь потянуло назад, и я услышал, как заскрежетал металл в задней части кузова. Я не отпускал ногу с педали газа, боясь даже представить, что за сила может тащить трехтонный грузовик за собой.
Затем раздались три громких выстрела, и машина ринулась вперед гораздо легче.
– Стой! – услышал я голос Джима из рации, но видимо, пережитый стресс притупил реакцию, и мне потребовалось не меньше пяти секунд, чтобы остановить грузовик. Все стихло. Я ощутил, как ноют кисти рук. Сам того не осознавая, я с такой силой вцепился в руль, что побелели костяшки пальцев. Я несколько раз глубоко вдохнул, успокаивая сердцебиение, и убрав, наконец, руки с руля, размял ладони.
– Молодец! – снова сказал в рацию Змей – Можешь выйти и полюбоваться на нашу добычу. Если нервишки крепкие, конечно.
В последнем я был не уверен, но любопытство побороло страх, и я отправился смотреть на то, что вытащил из ямы с таким трудом. Картина, и правда, оказалась устрашающей. Позади грузовика лежал гигантских размеров червь. Сначала я принял это существо за груду камней, так как его шкура была серого цвета и шершавой на вид. Держась от твари на расстоянии не менее пяти-шести метров, я с интересом и неким первобытным ужасом разглядывал чудовище. Шкура червя состояла из массивных пластин, усыпанных мелкими и крупными (до десяти-двенадцати сантиметров в длину) шипами. В некоторых местах пластины были проломлены и расколоты, и из них текла густая красно-бурая кровь, собираясь в огромные вязкие лужи. Длина этой твари составляла не менее двадцати метров, при трех-четырех метрах в обхвате. Передняя часть чудовища, за которую цеплялись два огромных крюка троса, представляла собой одну круглую пасть, увенчанную острыми клыками и напоминающую мясорубку. Из этой пасти на землю вывалилось не менее десяти длинных щупалец или языков, каждый из которых заканчивался острым костяным крюком. Ни глаз, ни ушей, ни ноздрей я у этого создания не увидел. Чем дольше я разглядывал чудовище, тем сильнее чувствовался подступивший к горлу ком тошноты.
– Ты как? – спросил Джим подходя.
Остальные охотники направились к монстру и стали, в буквальном смысле, разбирать его на части, орудуя циркулярными пилами и лазерными резаками.
– Нормально, – ответил я, продолжая разглядывать существо.
– Знакомься, – Джим был всё так же весел, как и всегда. – Это мегачервь.
«Не очень-то оригинальное название», – подумал я с иронией. – «С другой стороны, как еще назвать такую гадину?».
– Этот еще не слишком большой, – продолжал Джим с интонацией экскурсовода.
– Что они делают? – спросил я, кивнув в сторону группы.
– Ищут яйца.
– Яйца?
– Ага, – кивнул Джим. – Таков был заказ. За каждое яйцо червя – по четыре штуки.
«Четыре тысячи монет!» – пронеслись цифры в моей голове, – «Ничего себе, цена!».
– И сколько их обычно бывает?
– От двух до шести.
– Это же уйма денег! – воскликнул я, и Джим рассмеялся.
– Да, парень, – он похлопал меня по плечу. – Это тебе не на заводе пахать.
Скоро я стал ощущать невыразимую вонь, исходящую от внутренностей червя. С каждым мгновением эта вонь, напоминавшая смесь запаха тухлых яиц и кошачьего туалета, все усиливалась, и, ощущая, что с минуты на минуту мой желудок будет готов выплеснуть свое содержимое, я поспешил удалиться в кабину грузовика.
Процедура разбора червя на части заняла примерно час. Потом в кабину залез Джим и произнес с облегчением:
– Ну, вот и все. Теперь двигаем домой.
Как же я рад был услышать эти слова.
– Яйца нашли?
– Да. Четыре, но одно сильно повреждено. – Джим закурил, – все равно, двенадцать штук, уже считай, у нас в кармане. Плюс, может, сможем продать шкуру этого ублюдка, это еще десятка, если не больше. В общем, можно сказать, что все прошло успешно.
Мы двинулись в обратный путь. Сначала я думал, что придется вести машину при свете прожекторов, но Джим попросил их выключить и показал мне очередную примочку грузовичка. Лобовое стекло оказалось оборудовано прибором ночного видения, и мрак на обратном пути нам помехой не был.
Первые пару часов пути прошли под рассказ Джима о том, как они охотились на мегачервя. Как расставили сейсмические обманки и взрывчатку, как долго ждали его появления и выманивали его на себя. Потом монстр, все же нарвался на одну из ловушек, от взрыва которой и появилась та яма. Для верности они пустили в него еще пару пуль из бронебойной винтовки Пастыря. Но этот экземпляр оказался живучим, что позволило и мне тоже поучаствовать в схватке с самым настоящим легионером.
Затем Джим заснул, и дальше я вел машину в тишине, продолжая в своих мыслях снова и снова проигрывать события сегодняшнего дня. Энергия и энтузиазм Джима заразили меня, и я чувствовал себя солдатом, возвращающимся домой после нелегкого сражения, в котором, однако, нам удалось одержать верх.
Останавливались мы лишь раз, да и то минут на десять. Но за это время я успел полюбоваться звездным небом. В Филине очень сильное световое загрязнение, и звезды можно увидеть только из обсерватории, а там я был всего раза три-четыре. Теперь же передо мной открылась картина, от которой захватывало дух. На сине-черном полотне небосвода сияли тысячи ярких точек. Каждая из них была по-своему прекрасна. Я не нашел ни одного созвездия, но все равно, казалось, был способен стоять так вечно, вглядываясь в темноту бесконечной Вселенной.
За час до прибытия на горизонте показался Филин. Жирная яркая точка, видеть которую я был несказанно рад. Чем ближе мы подъезжали, тем больше деталей своего родного города я мог различить. Сначала показалась центральная башня, потом стена, усыпанная прожекторами, подобно короне, инкрустированной бриллиантами. Еще никогда я не смотрел на Филин со стороны.
Сам себе удивляясь, я вдруг осознал, что уже очень давно у меня не было такого хорошего настроения. Я ощущал некую легкость внутри. Словно вдруг стало проще и свободней дышать. Что-то изменилось, но за грудой новых событий я не мог точно определить, что именно.
В шлюзовой камере нас тщательно осмотрели, осветили разнообразными приборами, и только потом пропустили, и мы, наконец, оказались дома.
– Заходи завтра вечерком в бар, – сообщил Джим, когда я остановил машину в гараже. – Будем делить выручку. Тебе причитается половина стандартной доли. Ты, ведь, пока еще не в команде.
– А сколько стандартная доля? – спросил я, хотя деньги меня абсолютно не интересовали. Я бы не обиделся, и вообще ничего не получив с этой вылазки.
– Десять процентов от общего. А остальное идет на нужды команды.
