Шрам

скачать книгу бесплатно


– Ты не думал об этом, верно? – она, наконец, взглянула на меня, и на губах у нее появилась грустная улыбка.

– Пожалуй, да.

– А я часто думаю об этом. Для чего мы здесь? Зачем существуем? Какая у нас цель? И, как и ты сейчас, я не нахожу ответа.

Снова молчание. На этот раз его нарушил я.

– Что ты пытаешься сказать мне, Джул?

– Ты никогда не ощущал, что ты не на своем месте? Что ты не тот, кем должен быть, кем можешь стать, не там, где должен находиться, и занимаешься не тем, чем мог бы?

– Вряд ли, – ответил я честно. – Мне кажется, что именно сейчас я тот, кем должен быть, и с тем человеком, с каким хочу быть.

Джулия снова улыбнулась и в этой улыбке была уже не просто грусть. Я увидел боль и сострадание на ее лице. И все, в чем я сомневался до этого момента, теперь мне стало очевидно. Что-то оборвалось внутри, в груди рванул фонтан боли.

– А вот я чувствую сейчас именно это, – сказала она с тоской. – Что-то не так в моей жизни. Что-то совсем не так.

– И в Горизонте ты собираешься искать себя? Думаешь, там тебе будет лучше, чем здесь?

– Совсем нет, – покачала головой Джулия. – Горизонт тут совершенно не при чем. Конечно, побывать там – это большой опыт, у них богатые архивы. Не часто такой шанс выпадает историку, тем более студенту. Мест в группе было всего три, а претендентов больше полусотни. Но я смогла получить это место, и считаю, что заслужила его. Однако, разобраться в себе мне поможет не Горизонт, а сам факт отдаленности от дома.

– И сколько продлиться эта экспедиция?

– От трех месяцев до года.

– То есть, мы с тобой очень долго не увидимся?

Где-то в глубине моего сознания заискрился тусклый лучик надежды, что не всё ещё кончено, что нынешнее состояние Джулии, как и ее молчание по поводу экспедиции, были вызваны страхом предстоящей, долгой разлуки со мной. И я готов был ждать и три месяца, и год, и даже больше, лишь бы всё не закончилось сейчас. Но уже следующие ее слова растоптали эту надежду.

– Я хочу все начать с чистого листа, понимаешь? Я здесь не на своем месте, Клайд. Это гнетет меня. В моей жизни все не так, как должно быть.

– Значит, между нами… все кончено? – эти слова я произнес через силу, они отказывались срываться с губ.

Сейчас, в момент, когда все окончательно прояснилось, боль в груди усилилась во сто крат. В глубине себя я выл и кричал, прикладывая все силы к тому, чтобы не потерять самообладание.

– Разве ты сам не видишь, что мы разные? – она взглянула мне в глаза, и я увидел решимость, которой Джулия всегда подкрепляла самые серьезные и значимые свои слова. Эта решимость не оставляла мне никаких шансов, говоря о том, что Джулия уже все обдумала и больше не сомневается.

– Может, и разные, – мой разум отчаянно искал выход, подбирал слова, которые смогли бы заставить ее передумать. – Но разве нам было плохо вместе?

– Не в этом дело, пойми.

– Так в чем же?! – спросил я намного громче и резче, чем хотел.

– Дело в том, что у каждого человека есть свое место в жизни. Твое здесь. Ты любишь эту жизнь, ты создан для нее, – в ее устах эти слова прозвучали одновременно приговором и оскорблением, хотя я понимал, что она имела в виду совсем другое.

– Я же ищу другой жизни. И никто из нас в этом не виноват. Просто мы такие, Клайд. Я надеюсь, ты поймешь это.

Я опустил взгляд, пытаясь сдержать ту бурю эмоций, что разрывали меня изнутри. Боль, обида, злоба сплелись в разрушительный смерч, бушующий в моей душе. Я, как мог, старался не показать этого ей, но, кажется, Джулия видела меня насквозь.

– Ты хороший, Клайд, – она прикоснулся рукой к моей щеке. – Ты найдешь еще свою половинку и будешь счастлив. Но не со мной. Прости.

Джулия приблизилась, и ее губы слегка коснулись моей щеки. Затем она быстро поднялась и направилась прочь.

– Джул, – окликнул я ее и понял, что мне нечего больше сказать.

Я просто хотел задержать ее еще ненадолго, пусть еще хоть на мгновение, на один короткий миг она останется в моей жизни. Джулия остановилась и обернулась.

– Когда ты уезжаешь? – спросил я то единственное, что пришло мне в голову.

– Через неделю.

– Может, я завтра…

– Нет! – оборвала она резко. – Пусть все останется так и закончится здесь, пожалуйста. Не нужно делать еще больнее, чем сейчас.

– Значит, между нами всё кончено? Ты уверена?

– Да, – она отвернулась. – Увидимся, когда вернусь. Если ты, конечно, захочешь меня тогда видеть.

С этими словами Джулия направилась прочь, оставив меня одного на берегу безмятежного озера, в нашем с ней особом месте. Я был потерян, разбит, раздавлен.

Пожалуй, бессмысленно объяснять, что тогда творилось в моей душе. Те, кто проходил подобное, смогут понять меня без слов, а тем, у кого ничего такого не случалось, я не смогу этого объяснить, подобрав и тысячу слов.

Я словно пал в черную бездну, в которой пребывал последующие два с лишним месяца. Все то, что прежде интересовало или приносило удовольствие, теперь превратилось в рутину. Каждый день стал бременем, которое мне приходилось нести. Ни гонки, ни работа, ни алкоголь, ни что-то иное, в чем я старался найти спасение или забытье, не могло мне помочь. Казалось, что никто и ничто в этом мире не сможет мне помочь. Все стало серым и тусклым, пустым и бессмысленным.

Как странно, что всего один человек в нашей жизни может изменить все, разрушить тот мир, который каждый из нас усердно создает для себя. Роджер говорил, что все это пройдет, что время лечит, а чтобы лечение проходило быстрее, советовал почаще наведываться с ним в бар и цеплять большегрудых девиц. Но с тех пор, как Джулия ушла, я ни разу не составил ему компанию в этом деле.

День ото дня мне не становилось легче. В груди словно образовалась черная дыра. Джулия ушла и забрала с собой нечто жизненно важное. Вырвала что-то из моей души, и теперь в эту черную дыру затянуло все остальное. Я стал пустым. И только воспоминания и боль остались со мной.

Иногда боль сменялась злостью. В эти моменты я ненавидел Джулию. Ненавидел за все то, что она сказала, за ее решение. Я вспоминал снова и снова ее слова о том, что я человек этого мира, что эта жизнь для меня. Ведь, в ее глазах это было низостью. Она ставила меня ниже себя. Вознося свою персону чуть ли не до спасителя человечества, она равняла меня с обществом, которое было ей неприятно. Это ЕЙ дан иной путь! Это ОНА человек другого мира! Это у НЕЕ есть шанс на особую жизнь! А жизнь со мной, в этом городе, претила ей. И с этими мыслями я метался по комнате подобно загнанному зверю, готовый рычать и бросаться на стены.

Но затем злость отступала. Отступала и ненависть. И я понимал, что Джулия была права. Ведь, пока я был с ней, я ничего не хотел, ни о чем не мечтал. Я просто жил, я существовал, как и большинство жителей Филина. Я был доволен тем, что у меня есть. А Джулии нужно было стремление, нужен был огонь в глазах, и я не мог ей дать этого. Лишь когда она ушла, жизнь перестала удовлетворять меня. Возможно, прошли бы годы, и я бы смог вернуться к прежнему своему существованию, но в тот момент я этого не хотел. Я больше не желал жить, как прежде. Мне нужны были перемены, нечто кардинально новое. Вот, только что именно?

Решение пришло ко мне неожиданно и случайно, словно сама судьба направила мой путь в нужную сторону.

Глава 2

Ночами я не мог уснуть и ворочался до самого утра, лишь на краткие минуты проваливаясь в забытье и снова пробуждаясь, балансируя где-то на грани сна и реальности. И поскольку здоровый, крепкий сон был теперь для меня редким благом, я взял привычку выходить из дома, когда бессмысленное лежание в кровати становилось мучительно невыносимым, и гулять по городу, просто идти куда глаза глядят. Кажется, во время этих ночных гуляний я обошел весь Филин, побывал в местах, где никогда не появлялся прежде. Но полностью погруженный в себя, я не замечал ничего и никого вокруг.

В одну из таких ночей ноги привели меня прямо к дверям бара, над которыми попеременно зеленым, синим и красным цветами мигала надпись – «Кожа да кости». Над надписью была установлена дешевая голограммная картинка, изображающая карикатурного скелета, неустанно повторяющего несколько однообразных движений, имитирующих танец. Странное название заведения не особо меня заинтересовало, но желание пропустить стаканчик чего-нибудь горячительного повлекло зайти внутрь. И поддавшись этому желанию, я распахнул двери и оказался в темном помещении с низким потолком, пропахшем табаком и дешевым алкоголем. В зале был слышен легкий гомон, а из колонок, расположенных под потолком, доносилась спокойная, гитарная мелодия. Справа и слева по залу в хаотичном порядке были расставлены круглые деревянные столы, прямо напротив входа находилась стойка бара, подсвеченная синими неоновыми лампами. Не останавливаясь, чтобы осмотреться, я направился прямиком к ней.

Упитанный, бородатый бармен, лет сорока на вид, увидел меня еще у входа, и я прочел в его взгляде нескрываемое равнодушие к своей персоне. Хотя, пожалуй, в моих глазах он увидел то же самое.

– Виски, – сказал я, подойдя, – самого дешевого.

Несколько секунд он стоял молча, изучая меня нахмуренным взором, затем быстро окинув глазами зал, он отвернулся в поисках бутылки. Этот жест я не оставил без внимания и, усевшись на высокий стул обернулся, чтобы осмотреть помещение внимательней. Народу было не очень много. Справа, в дальнем конце зала, я заметил отдельные комнатки с красными диванами вместо стульев и прямоугольными, вытянутыми столами. Вход в эти комнаты можно было задернуть специальными ширмами из плотного, черного материала. Большинство пустовало и две были задернуты, а в одной из открытых комнат я заметил небольшую компанию, двое из которой проявляли ко мне явный интерес, о чем-то переговариваясь и кидая взгляды в мою сторону. Из-за тусклого освящения я не мог разглядеть их лиц, правда, и желания рассматривать их у меня не было. С левой стороны помещения располагалась небольшая пустующая сцена, перед которой находился свободный от столиков участок, специально для любителей потанцевать.

Когда я вернул свой взгляд к стойке, передо мной уже стоял стакан, на четверть заполненный коричневато-желтой прозрачной жидкостью.

– Две монеты, – без каких-либо эмоций в низком, хриплом голосе произнес бармен, и протянул мне плоский, прямоугольный предмет серого цвета.

Я положил ладонь на агрегат, и тот дважды тускло сверкнул под моими пальцами, подтверждая денежный перевод. Я поднял руку и бармен, убрав считыватель обратно под стойку, отошел в сторону, облокотился о стену и, скрестив руки на груди, принял скучающий вид.

Несколько секунд я без интереса разглядывал стакан, в котором мне подали виски, затем резко поднял его и залил в себя горячительный напиток. Этот виски не просто так был самым дешевым. От благородного напитка предков в нем, пожалуй, присутствовало одно лишь название, а по вкусу же почти что чистый спирт. Меня это не удивило, так как натуральный напиток, как и большинство прочих продуктов, к нам доставляются откуда-то издалека, а посему цена у них заоблачная, и горожане среднего достатка, коих подавляющее большинство, могут позволить себе подобную роскошь лишь по особым дням.

Поставив на стол стакан, я выдохнул и снова оглянулся на людей в дальнем конце зала. Они продолжали посматривать в мою сторону. Зная, как некоторые ночные посетители подобных заведений любят помахать кулаками, я решил, что, пожалуй, не стоит здесь задерживаться, но все же посчитал нужным пропустить еще стаканчик перед уходом.

– Повтори, – сказал я бармену, постучав пальцем по стакану.

Все с тем же механическим безразличием он нацедил в мой стакан еще виски, и после повторной процедуры оплаты вернулся к своему безделью. Без промедления я залил в горло содержимое стакана и, отдышавшись за несколько секунд, поднялся с места.

Но развернувшись ко выходу, я заметил, как от того самого столика, за которым так мною интересовались, теперь к стойке двигался человек. Он шел быстро, и в его решительности подойти именно ко мне сомнений не возникало. Однако, я все же направился в сторону выхода, совершенно не желая наживать себе неприятности, в каком-то захолустном баре на окраине города.

– Эй… постой, – окликнул меня незнакомец, не успел я сделать и трех шагов от стойки.

Остановившись, я уже с большей внимательностью взглянул на шедшего в мою сторону человека. На вид он был немногим старше меня, если не ровесник. Среднего роста и явно в хорошей физической форме, этот парень выглядел весьма внушительно, и у меня появилось предположение, что он либо солдат из охраны города, либо борец из боевых клубов, коих было немало в Филине. Поняв, что без проблем я вряд ли покину заведение, я все же остался на месте, ожидая развития событий и решив действовать по обстоятельствам.

Человек приблизился ко мне. Он был одет в черные штаны и свободную, болотно-зеленого цвета рубашку, рукава которой закатал до локтей, обнажая татуировку на левой руке – змею, обвившую его запястье. Разглядев лицо незнакомца, я засомневался в его принадлежности к борцам. Уж слишком чистым и нетронутым он выглядел. Светло-русые волосы забраны в хвост, губы обрамляла ухоженная бородка, а в голубых глазах не читалось никакой агрессии.

– Привет, – кивнул он. – Я, кажется, тебя знаю.

– Не думаю, – ответил я с уверенностью.

Я точно знал, что прежде не встречался с этим человеком, по крайней мере, в такой ситуации, которую стоило бы запомнить.

– Ты – гонщик, верно?

После этих слов я насторожился. Его лицо мне однозначно не было знакомо, однако, он, видимо, и вправду меня знал.

– Верно. Если ты говоришь о гонках в заводской зоне.

– О них самых, – он ухмыльнулся. – Значит, не ошибся. Ты сделал нашего водилу в прошлом году.

Я напрягся, подумав, что сейчас придется отвечать за одну из своих побед. Подобные ситуации уже случались прежде, когда обиженные своим поражением гонщики бросались на меня с кулаками, уверяя, что я жульничал и должен вернуть им деньги. Правда, данная ситуация выглядела опаснее всех предыдущих.

Видимо, он заметил мою реакцию, так как сразу же выставил руки ладонями вперед и улыбнулся.

– Никаких обид, парень. Это спорт, и только.

Я не знал, что на это ответить, и лишь кисло улыбнулся в ответ, перебирая в голове все возможные варианты развития сложившийся ситуации, стараясь поскорее найти выход из нее, распрощаться с незнакомцем, кем бы он ни был, и отправиться восвояси.

– Меня зовут Джим, – сказал он добродушно, протягивая мне руку. – Кличут Змеем, так что, можешь сам выбирать, что нравится.

– Клайд, – сухо ответил я, пожимая его руку.

– Присядем, – он кивнул в сторону ближайшего столика.

Признавая, что это может не очень хорошо закончиться, я все же принял его приглашение, и сел за столик.

– Два пива, – сказал он бармену и, взглянув на меня, добавил все с той же улыбкой на лице. – Я угощаю.

Он явно был из болтливых людей, каким не трудно завязать общение с незнакомцами на улице. Вот только, что ему было нужно от меня? Я не знал и надеялся, что он всего лишь хочет почесать языком и удовлетворить свое любопытство. Я был знаком с людьми, которым просто необходимо общение с кем бы то ни было, для них это как наркотик, особенно после пары-тройки кружек пива. В любом случае, обижать его отказом я не решился, не веря этому неожиданному дружелюбию.

– Ты отлично гоняешь, – сказал он, сев напротив меня и облокотившись на спинку стула. – Давно за рулем?

– С детства. Отец учил.

– Семейное дело, – заключил он. – Это здорово. Так и зарабатываешь?

– Нет. Я работаю там же, на заводе.

– А-а-а… – протянул Джим. – Говорят, рабский труд.

– Не так уж плохо, как говорят. Работа как работа.

Невесть откуда появившаяся официантка, не старше лет семнадцати на вид, поставила перед нами две кружки светлого пива на стол.

– Спасибо, Люси, – подмигнул девушке Джим, и та, кивнув, с робкой улыбкой удалилась.

– Крис был неплохим водилой, – возвращая взгляд ко мне, сказал Джим, – но ты его уделал, как младенца. Он еще долго потом остыть не мог. Все хотел вернуться, взять реванш. Был уверен, что у тебя просто машина лучше. Но, я-то там был, и видел, что все дело в мастерстве.

– Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени? – спросил я, стараясь увести разговор от своей персоны и той злополучной гонки, которую даже не помнил.

– С ним приключилось несчастье. – Джим отхлебнул из своей кружки. – Недавно. Еще и месяца не прошло.

– Печально, – сказал я и последовал его примеру, пригубив холодного пива.

– Я заметил тебя сразу, как ты вошел. Решил, что это просто удача, чтобы вот так вот среди ночи в наш бар забрел один из лучших гонщиков города. И это именно тогда, когда мы нуждаемся в водиле. Подумал, что это судьба, и решил подойти, спросить.

– Что спросить?

– Думал, вдруг ты захочешь заменить нам Криса, – Джим лукаво улыбнулся и снова отпил из кружки. – Правда, шансов маловато. Мне парни так и сказали, что дохлая эта затея. Люди, как правило, сторонятся нашей профессии.

– И что же это за профессия такая?

Джим поставил свою кружку и, опершись локтями на стол, подался вперед.

– Мы, друг мой, охотники, – сообщил он с гордостью в голосе. – Слышал о таких?

Конечно, я слышал об охотниках. Никогда их не встречал, но слышал. Охотниками мы называем тех, кто выходит из города и убивает всех тех смертоносных существ, что обитают снаружи и являются причиной нашей жизни за прочными стенами. Эта профессия нашего времени существует потому, что мир сейчас нуждается в ней больше, чем в какой-либо другой. Сорвиголовы, как о них говорят, люди, не боящиеся встретиться лицом к лицу с тем смертоносным злом, что захватило мир, сразиться с ним и уничтожить. Они выполняют заказы городов и частных лиц. Они приносят образцы, они сопровождают перевозки из города в город, они устраивают рейды в города предков и приносят оттуда информацию и ценные вещи. И все это сопряжено с риском большим во сто крат, чем любая другая работа. Джим был слишком мягок, сказав, что их дела сторонятся. Люди уважают охотников и одновременно боятся их. Бытует мнение, что все они поголовно сумасшедшие, ведь, человек в здравом уме никогда бы не решился на такую работу. Охотник в воображении обычных жителей выглядит огромным воином, сам подобный чудовищам, с которыми дерется, с безумным взглядом и невероятным оружием в руках. И потому я не мог поверить в то, что этот человек, сидящий напротив меня, улыбающийся и спокойно пьющий пиво, является охотником, убийцей чудовищ, героем и безумцем в одном лице.

– Охотники? – переспросил я, не веря своим ушам.

– Да, именно так. По взгляду вижу: ты о нас слышал.

– Слышал, – кивнул я. – Но… – я запнулся, передумав говорить ему о том, что он не слишком-то похож на охотника.

– Не веришь, да? – усмехнулся он. – Ну, что же, смотри.