скачать книгу бесплатно
Я послушалась, и Олег тут же подхватил меня одной рукой под колени, второй – под спину, и осторожно, стараясь как можно меньше трясти, поднял на руки.
Лицедейка во мне наслаждалась сейчас этой трогательной сценой, разворачивавшейся на глазах у многочисленных зрителей. Продавцы из-за прилавков едва шеи не посворачивали, наблюдая, как суровый русский викинг оказывает помощь попавшей в беду хрупкой леди. Туристы тоже вовсю хлопали глазами, а шумная стайка японцев защелкала фотовспышками. Их, правда, тут же оттер один из охранников Олега, все это время державшийся поблизости.
Я припала головой к плечу своего рыцаря.
Во-первых, для пущей драматичности сцены, во-вторых, чтобы оставить напоминание о себе: смазанный красный след на белой рубашке, а в-третьих… в-третьих, мне очень хотелось это сделать. От Олега веяло силой и надежностью, и даже я, женщина, которую уж никак нельзя было назвать беспомощной и слабой, подпала под это подчиняющее воздействие.
– Куда вы меня несете? – спросила я, поднимая голову и будто невольно мягко касаясь лбом твердой линии его подбородка.
– К машине, – отозвался он. – Вам нужно в больницу.
– Боже, Олег, клянусь вам: со мной все в порядке! Не нужно беспокоиться…
– Лучше все же проверить, – твердо заявил он.
И я послушалась, замолчала.
В конце концов, чем больше времени мы проведем вместе, тем лучше. Для моих планов, разумеется.
И потом – его голос…
Голос Олега тоже обладал мгновенной подчиняющей силой. Несложно было предположить, как мог этот человек командовать полком солдат. Черт, даже когда Радевич говорил мягко и спокойно, ослушаться его казалось немыслимым! А от его непререкаемого властного тона у солдат, наверное, колени подгибались…
Мы выбрались на улицу, сопровождаемые множеством любопытных взглядов. Олег осторожно усадил меня в ожидавшую его машину. От царившей за тонированными стеклами прохлады сразу стало легче дышать. Обойдя автомобиль, он сел с другой стороны, предусмотрительно оставив между нами солидное расстояние. Мы мягко тронулись, я откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза.
Стоило все же изображать пока томную слабость, чтобы Радевичу не пришло в голову побыстрее от меня отделаться. Почувствовав какое-то движение, я посмотрела на него и увидела, что Олег протягивает меня сложенный вчетверо отглаженный белоснежный носовой платок.
– Вот, – сказал он. – Приложите к лицу.
– О, спасибо!
Я приняла у него из рук платок и прижала его к ссадине, намеренно сдвигая его так, чтобы сильнее размазать кровь. Олег, чуть прищурившись, смотрел на меня.
– Чуть левее, – поправил он. – Ближе к виску.
– Вот здесь? – Я снова нарочно промахнулась на пару сантиметров. – Придется вам побыть моим зеркалом, настоящее осталось в сумке…
– Дайте сюда.
Он отобрал у меня платок, наклонился ближе и осторожно промокнул кровь.
Я уверена была, что в эту минуту он мог ощущать мое теплое дыхание на своих пальцах.
Ничего, даже самые неприступные и суровые воины сделаны не из железа. Все только вопрос времени.
Между нами повисло неловкое молчание.
Я быстро взглянула на склонившегося надо мной Олега, затрепетала ресницами и поспешно отвела глаза, словно обжегшись о его взгляд. Он же, приходилось отдать ему должное, отменно владел собой: совершенно невозмутимо закончил обрабатывать мою рану, отдал мне платок и отстранился.
Если моя близость как-то и взволновала его, виду он не подал.
Но я умела различать оттенки человеческих эмоций по крошечным, почти незаметным признакам. Чуть поблескивавший от пота висок, на мгновение дрогнувшие губы, участившийся пульс…
Нет, меня ему было не обмануть!
– Как вы решились отправиться на Гранд Базар одна, без охраны? – спросил Олег.
– Просто захотелось почувствовать себя обычной туристкой, прогуляться, не устраивая из этого дурацкое шоу, – пожала плечами я. – К тому же вообще-то я довольно бесстрашна…
– Неоправданный риск – это не бесстрашие, это глупость, – бросил он.
– Да ладно вам, какой же это риск, – отмахнулась я. – Я понимаю – для вас! Вы занимаете такой высокий пост и наверняка нажили за жизнь немало врагов. А кому могу понадобиться я? Обыкновенная певичка…
– Вы очень скромны для вашего положения, – заметил он.
«Ох, ничуть, – хотелось ответить мне. – Я просто заманиваю тебя в свои сети».
– Ох, ничуть, – ответила я. – Я просто трезво смотрю на вещи.
В этот момент у Радевича тихо заиграл мобильник. Он быстро вытащил аппарат и коротко ответил:
– Да.
Помолчал немного.
– Понял вас. Продолжайте поиски.
Отключив трубку, он обернулся ко мне:
– Пока что задержать человека, который на вас напал, не удалось. Но мои люди прикладывают все усилия.
– Ой, ну что вы, не нужно! Отзовите их, – замахала руками я. – Ничего особенного в моей сумке не было. Немного денег, личных вещей… Документы, к счастью, остались в отеле. А у ваших людей наверняка есть более серьезные дела, чем разыскивать уличного воришку.
Олег посмотрел на меня прямо и твердо:
– Не имеет значения, важно это для вас или нет. Вышло так, что я стал свидетелем нападения на вас, значит, отныне это происшествие – моя ответственность.
Вот же черт!
Нужно будет позаботиться, чтобы его люди нашли эту проклятую сумку где-нибудь в канаве. Иначе Радевич в самом деле перетряхнет весь Стамбул, еще отыщет что-нибудь… чего не должен найти. А это совершенно не в моих интересах.
Автомобиль мягко затормозил у какого-то здания.
– Приехали, – сказал Олег. – Госпиталь дипломатической службы. Не волнуйтесь, здесь вам гарантируют полную анонимность: никаких статеек в желтой прессе о том, что вы подверглись нападению, не появится.
– Статеек я не боюсь, – улыбнулась я. – Неважно, что о тебе говорят, лишь бы в принципе говорили.
– Мне – важно, – возразил Олег.
– Ну, вам-то бояться нечего. Как я слышала, у вас безупречная репутация, – заметила я. – В любом случае: спасибо, что подумали и о моей.
В госпитале пахло стерильной чистотой и дезинфицирующим средством. Запах, несколько лет вызывавший у меня панические атаки. И даже теперь, когда страх давно проработан и побежден, что-то внутри меня неприятно сжималось. Разумеется, у этой больницы не было ничего общего с тем заведением, куда я попала в шестнадцать после той аварии: кругом чистота и порядок, свежий ремонт, новейшее оборудование, приветливый улыбчивый персонал. И все же чем-то они были неуловимо похожи – как, наверное, все медицинские учреждения мира. Впрочем, за столько лет я перевидала их немало и давно научилась контролировать себя, не впадать в бабскую истерику от вида белых халатов и пузырьков с лекарствами.
Олег отправился в госпиталь вместе со мной. В приемном покое к нам подошла медсестра, молодая симпатичная турчанка – тщательно по-европейски накрашенная, но с аккуратно убранными под хиджаб волосами. Радевич объяснил ей, что со мной произошло, девушка досконально записала все и заверила:
– Не беспокойтесь, я уверена, с вашей… – она на секунду замялась, окинув нас быстрым взглядом. Ясно было, что мысленно она пытается определить, в каких отношениях мы состоим, и подобрать для меня верное определение. С вашей женой? невестой? подругой? – … с вашей спутницей, – наконец, нашлась медсестра, – будет все в порядке.
От моего внимания не укрылось, что эта небольшая заминка Радевича смутила.
Разумеется, он не залился краской как мальчишка, не рассердился, не принялся оправдываться, что видит меня второй раз в жизни. Он и вовсе не подал вида, что колебания медсестры как-то его задели, но я все же поняла это по едва заметно изменившемуся ритму дыхания. Почему-то это показалось мне невероятно забавным и трогательным – такой большой, сильный, уверенный в себе, жесткий и даже мрачноватый мужчина смущается от дурацкой двусмысленной ситуации.
Впрочем, через несколько секунд Радевич непринужденно ответил медсестре:
– Надеюсь на это. Я подожду здесь. Спасибо.
– Олег, вам вовсе не обязательно ждать, – снова начала я. – Вы и так сделали для меня сегодня больше, чем я могла бы рассчитывать.
– Я уйду, как только буду уверен, что с вами все в порядке, – твердо ответил он. – Привык, знаете ли, любое дело доводить до конца.
Ох, ну конечно. Добросовестность, основательность и скрупулезность. Только и всего – ничего личного.
Я коротко пожала плечами, как бы подчеркивая, что я его задерживаться не прошу, и все дальнейшее – лишь его решение, и проследовала вслед за медсестрой по больничному коридору.
Разумеется, никакого сотрясения у меня не нашли. Впрочем, я и так была в этом уверена. Ссадину мне обработали и залили чем-то щипучим, а затем отпустили с миром.
Когда я вышла обратно в приемный покой, Олег все еще был там, разговаривал с кем-то по мобильному:
– Да, Макс, я понял. Скоро буду. Не по телефону. Да.
Увидев меня, он поспешно буркнул что-то в трубку и оборвал разговор. Я широко улыбнулась ему и изобразила театральный книксен.
– Вот и все. Я абсолютно здорова, что и требовалось доказать.
– Я рад, – скупо отозвался он. – Все же следовало убедиться. Эта… ссадина не помешает вашим гастролям?
– Ох, ну что вы, – отмахнулась я. – Вы представляете себе, что такое театральный грим? Можно все лицо закрасить, а поверх нарисовать новое.
– Как удобно, – хмыкнул он.
Мы помолчали.
Именно в эту секунду я вдруг осознала, что мне все же удалось то, чего я так старалась добиться.
Между нами возникло что-то.
Смутное, неопределенное, не имеющее пока названия…
Не близость, разумеется, не эмоциональная связь, даже не заинтересованность. Просто некое легкое, едва уловимое напряжение. Как будто воздух между нами становился чуть плотнее, наэлектризованнее, и что-то едва слышно гудело и искрило, как высоковольтный кабель.
Отлично. Превосходно!
Мы стояли друг напротив друга и молчали.
Миссия Олега по отношению ко мне выполнена была на все сто и, пожалуй, даже чуть перехлестнула через границы взаимовыручки земляков в чужой стране. Теперь уже было ясно, что все позади, мне ничего не угрожает. Значит, пора расставаться. Тем более – совершенно очевидно, что у него дела, хотя бы вот по этому последнему звонку можно догадаться. Сейчас следует вежливо попрощаться со мной, посоветовать, не гулять больше по городу без охраны и разойтись навсегда.
А можно…
Можно еще ненадолго отложить дела, предложить подвезти меня до отеля, завязать по дороге чуть более непринужденный разговор, продолжить знакомство. И – кто знает, во что перерастет этот несчастный случай на Гранд Базаре…
Я просто смотрела на него, не произнося ни слова.
На белоснежную рубашку с уже подсохшей багряной полосой моей собственной крови на груди. На мощную, покрытую темным загаром шею. На твердую линию чуть выдающегося вперед подбородка. Нос, скулы, морщинка между темными бровями… Удивительно красивые руки. Глаза – коньячно-зеленоватые, умные, смелые и отчего-то всегда чуть сумрачные, предгрозовые. Оставалось только гадать, какими страшными они могут быть, когда гроза все же разразится…
«Ну же! – хотелось крикнуть мне. – Решайся! Смотри, вот же она я – подрастерявшая свой звездный лоск и блеск, преисполненная благодарности к спасителю. Дела подождут, все подождет…»
Он упорно молчал, не произносил ни слова, но явно не желал прощаться и уходить.
И я не выдержала, побоялась, что добыча сорвется с крючка, что упущу удачный момент.
– Хотите убедиться сами? – заговорила я. – Насчет грима, я имею в виду. Завтра вечером у меня очередной концерт, приходите послушать, м-м? Я могу распорядиться, чтобы потом вас пропустили за кулисы, и мы…
– Нет, благодарю, – тут же чуть мотнул головой он.
И в лице его моментально что-то захлопнулось, закрылось.
Ох, черт возьми!
Сама все испортила. Вступила слишком рано, передавила.
Твою мать…
– К сожалению, завтра у меня нет времени, – он снова разговаривал со мной подчеркнуто официальным холодным тоном. – Очень рад, что с вами все в порядке. Не рискуйте так больше. Я распоряжусь, чтобы мой человек подвез вас до отеля. До свидания, Айла.
– Алина, – поправила я, мягко улыбаясь. – Не забыли?
Мне хотелось заскулить от досады. Ведь уже почти получилось, почти…
По обыкновению, чем сильнее я злилась, тем приветливее и мягче держалась с виду. Олегу, я уверена, и в голову не пришло, что я сейчас готова была от ярости швырнуть ему в голову вон ту кадку с волосатой пальмой.
– Не забыл, – отозвался он. – Но едва ли мне, постороннему человеку, стоит козырять знанием вашего настоящего имени. Всего доброго.
Он кивнул мне, развернулся и вышел.
Ночью во время очередной встречи все в том же сладко провонявшем гашишем помоечном заведении я жестко потребовала от Володи:
– Мне нужна информация о нем. Досье, личные данные. Вкусы, привычки, хобби, слабости – все.
– Что, Радевич оказался крепким орешком? – хмыкнул Володя. – Обычно тебе как-то удавалось справляться на основе личных наблюдений.
